GaTTi — GaTTi — Паук

Ничего яркого, вроде обычная ситуация и обычный вечер и абсолютно ничего не предвещало каких-то событий. Жил я в гостинице — простой, провинциальной, без изысков, других в этом городе и не было. И произошло это, кто бы мог подумать, в ванной. Ночью.

Вроде все так просто и настолько это глубоко! Я не знаю, как лучше это объяснить, я не знаю, сможешь ли ты понять это, и о чем ты подумаешь, когда дочитаешь это письмо до конца. Могу лишь только подсказать: все что происходит понять невозможно, а ощутить ты это можешь.

Я наклонился над раковиной, чтобы умыться и боковым зрением увидел в ванной, стоявшей рядом, темное пятно. Повернулся и понял. Это был Паук! Большой — сантиметров 4-5. Он расположился прямо посредине ванной. Мне показалось, что он явно себя чувствует здесь главным. Я застыл. От страха? Нет, скорее от неопределенности. Когда ты видишь комара, ты знаешь, что его нужно шлепнуть. А что делать с пауком? Убивать же их нельзя, да и они наоборот комаров и мух тоже ловят, т.е. хорошие получается. Сначала хотел его в окно выкинуть, но понял, что донести его не успею — он убежит. И что с ним делать с этим хищником?

Я наклонился и посмотрел на него поближе. Он спокойно сидел, не двигался. Паук был здоровый и сильный, с мощными лапами и большим телом. Я на него легонько подул. Он вдруг вскочил и в панике начал убегать в сторону — к стенке ванной. Быстро перебирая всеми лапами, забрался по склону сантиметров на 10 и скатился обратно вниз. Не успев остановиться, тут же предпринял еще одну попытку забраться по стенке и снова соскользнул обратно. После третей попытки он остановился и замер. Я подул еще раз, но вместо того, чтобы вскочить и продолжать карабкаться наверх, Паук съежился и поник. Ему это явно не нравилось, возможно, даже не то, что я на него дул, а то, что он не мог выбраться из скользкой ванной…

Я не видел в ПАУКе беспомощное насекомое, я смотрел на него как на РАВНОГО. Видя его попытки выбраться, видя, сколько он сил прикладывает снова и снова, я вспоминал себя, когда мне приходилось много работать, когда не спал ночами, чтобы сделать все в срок. Мы оба карабкались по стенке, он в ванной, а я на работе. Мы оба знали, что так ничего не изменить, как усердно ты не старайся. Я тогда не понимал, как выбраться из этих трудностей, а Паук не понимает, как ему сейчас выбраться из этой ванной.

Было ли мне его жалко? Нет! Но его попытки вызывали уважение! Мне хотелось пожать ему лапу. Я не знаю, способен ли этот хищник понять все мои чувства, и то почему я решил ему помочь. Но точно уверен, что если есть кто-то выше нас и он нам помогает, мы точно так же не сможем понять его мотивов.

У ванной было три крутых склона, на которые Паук не мог забраться, и один пологий. Я хотел его направить к пологому склону, подув сбоку. Пауку это очень не нравилось, он метался в разные стороны, пытался карабкаться по крутым стенкам, съеживался. Ему было очень трудно, у него не только не получалось забраться на стенку, но он еще и не знал что делать... и дул я на него постоянно. Позже, кажется, он начал понимать, что ему не надо лезть на эти стенки и побежал в ту сторону, куда я дул. Хотя возможно он просто убегал.

Когда Паук подбежал к пологой стенке, я начал дуть на него сзади еще сильнее, и он карабкался по ветру. Начал очень быстро и рывками, но постепенно уставал и по мере подъема двигался все медленней и медленней. И почти на самой вершине Паук на мгновение замер… он устал. Сколько ему пришлось пережить за эти две минуты? Сколько попыток он сделал? Сколько раз был в отчаянии? Как он испугался, когда я на него начал дуть? И сколько сил потратил на все эти муки…?

И вот он уже почти поднялся. Я видел, как ему было тяжело. Я за него переживал: « сможет ли?». Он смог! Собрался из последних сил и сделал два больших рывка. Паук был на вершине, перелез через изгиб и спокойно присел на краю.

Наверное, Паук думал, что сделал все сам, что благодаря только своим усилиям он смог выбраться из ванной. Я и не против; пусть думает, что выбрался сам. Меня же волновал другой вопрос: «КАК ПОНЯТЬ КУДА ДУЕТ ВЕТЕР?».