Maria Mirabella — Десятый класс.

— Павел,вставай, а то в школу опоздаешь.

«Ничего не поделаешь,»— вздохнул Пашка, поднимаясь с дивана. Именно так начинался его первый учебный день в десятом классе и в новой школе.

Можно сказать, что один из главных девизов Пашки Курдюбова звучал примерно так: «Мне всё по барабану!»Ну, или что-то в этом роде . Пашка рос обычным дворовым пацаном двадцать первого века:днём любил тусоваться с компанией друзей по городу, играть в футбол, а ночью просиживать за компьютерными стратегиями и аркадами. Он совершенно легко находил и терял друзей, так же легко знакомился, увлекался и расставался с девчонками. Кроме того, Пашка за девять лет своей учёбы и за шестнадцать лет жизни ни разу не открывал ни одного школьного учебника. Учился Пашка на «тройки»-«четвёрки», а напрягаться до пятерки не считал нужным. И, наконец, когда, из-за малого количества желающих после девятого класса продолжать школьную учёбу дальше, Пашкин класс расформировали, Пашка, так же легко и не напрягаясь, перешел в гимназию №5, находящуюся неподалёку от дома.

-Привет! Ты новенькая? Иди сюда! Как тебя зовут? А ты из какой школы? — примерно так встретил Злату Кузнецову десятый «В». Злата улыбалась, и едва успевала отвечать на вопросы новых одноклассников. Она была в восторге, ей здесь нравилось абсолютно всё: и сама гимназия с роскошным холлом,и приветливые лица одноклассников, и даже три звонка, вместо традиционного одного.

Пашка зашел в школу и огляделся по сторонам: в холле, кроме пожилой вахтерши и нескольких первоклашек, никого не было видно. Он прошел чуть дальше, чтобы найти свободное место и посидеть пока до звонка, как вдруг увидел странную картину: на одном из диванчиков дремал, закрыв лицо книгой, какой-то пацан. «Им-ма-ну-ил Кант»,— прочитал Пашка заглавие на потертой обложке,— «Ух-ё!» Он так удивился, что даже чихнул. Спящий парень резко вздрогнул и с трудом разлепил веки.

— Сколько времени? Звонок уже был? — спросил он у Пашки.

-Вообще-то только через пятнадцать минут, — ответил тот, — а тебе,чудик, дома не спится?

-Да нет, — пробасил, расставляя слова, пацан, — просто у меня часы отставали на час,и я приехал в школу раньше. Ну а когда заметил, то и...))

-Понятно всё с тобой, — усмехнулся Пашка, — ты тоже новенький?

-Угумс, — ответил парень, — в десятый «В».

-Ух ты! Я тоже! А звать тебя как?

— Богдан Хомяков, — представился новый одноклассник.

— Павел Курдюбов, — ответил Пашка.

Только на уроках Злата наконец смогла рассмотреть свой новый класс. Оказалось, помимо неё, пришли ещё пятеро новеньких: два мальчика, вроде бы Паша и Богдан, и трое девчонок: Катя, Света и Алла. Все они сидели на третьем ряду, в то время как Злата скромно примостилась на «камчатке» второго.

Пашка легко адаптировался в новых условиях. Несмотря на то,что он ещё не до конца познакомился с новыми одноклассниками и одноклассницами, он за первые три дня успел завести себе много приятелей. В их числе были пацаны из десятых «А» и «Б», девяти— и одиннадцатиклассники, одна из лидеров десятого «В» Арина Воронцова, и,конечно же, интеллектуал Богдан Хомяков.

Этот день изменил жизнь двух новеньких десятого «В», одной из самых престижных гимназий Калиновска. В тот день первым уроком была биология.)))

Ладно, шучу, не поэтому. Впрочем, всё по порядку.

— Здравствуйте, ребята, — произнесла учительница, — у нас новенькие? Давайте познакомимся. Я преподаватель биологии, Татьяна Сергеевна. А вас как зовут?

— Курдюбов Павел, пятьдесят четвёртая гимназия.

— Хомяков Богдан, двенадцатый лицей.

— Мамонтова Светлана, сто третья школа.

— Грушина Екатерина, тоже сто третья.

— Бизунова Алла, шестьдесят вторая.

Таким образом, опросив весь третий ряд, учительница продолжила:

— Спасибо, ребята. Итак, тема сегодняшнего урока...— как вдруг неожиданно биологичку прервал весь класс:

— Татьяна Сергеевна! А как же Злата? Вы Злату забыли! У нас ещё одна новенькая!

Пашка машинально повернулся в сторону второго ряда...и почувствовал нечто вроде удара молнии. На последней парте сидела девчонка. На первый взгляд, она не особо отличалась от других таких же девчонок: джинсы, балетки, две длинные светлые косы, пара фенечек на руках. Пашка вроде бы даже смутно припоминал, как она отвечала на истории; как грозная физичка Полина Михайловна, прозванная учениками за глаза Премьер-Министром, вызывала её к доске и тут же садила со словами: «Два, девушка, ничем помочь вам не могу.»

В общем, он не мог пошевельнуться и оторвать от неё взгляда; девчонка явно чем-то выделялась среди остальных, а чем? Может, взглядом своих серых глаз, задумчивых, но при этом беззащитно-наивных? Может, застенчивой улыбкой? Может, чем-то ещё?

— Извините, я думала, вы практикантка, — растерянно протянула биологичка, вызвав смех у всего класса, — ну ладно...Как вас зовут?

Девчонка тихо поднялась.

— Кузнецова Злата,из тридцать седьмой школы, — прозвучал её голос.

— Из тридцать седьмой? Это Михайловский микрорайон?

— Ну да, он самый.

— Но это же так далеко...Вы, наверно, переехали?

— Нет.

— И... и ты каждый день ездишь?! — Девчонка кивнула, — И не устаёшь?

-Да нет.

-Ну хорошо, садись. Итак,продолжим урок...

Пашка сидел, как зачарованный и слышал, как гулко и ускоренно бьётся его сердце. Да, безусловно, он сам был довольно-таки симпатичным и обаятельным, и в его жизни было немало разных девчонок. Но...на этот раз...С ним происходило что-то странное, но он не мог понять,что именно...Её глаза заставляли трепетать глубоко спрятанные струны его души...Она вызывала в нём странные, неведомые доныне, чувства...

— Пашка, Пашка! — уже пятый раз окликал его Хомяков.

— Чего тебе, Богданыч? — вздрогнул Паша.

— Ты долго ещё здесь сидеть собираешься? Звонок с урока уже три минуты назад прозвенел.

— Как звонок с урока?! Как прозвенел?! Уже?! — удивился, мягко говоря, Пашка, — А почему я ничего не слышал?!

— Ну знаешь, — усмехнулся Богдан, — это вопрос, вообще-то, не ко мне, а к мирозданию. Так ты идёшь или нет?

— Аа, ну да, иду, — растерянно пролепетал Пашка, собирая вещи и поднимаясь со стула.

С ним по-прежнему продолжало происходить что-то странное: его сердце колотилось,как телефон на вибрации, на душе было необъяснимо хорошо, а перед глазами стояла...Злата Кузнецова.

Пашка ничего не мог с собой поделать. Она не выходила ни из головы, ни из сердца. Также Пашка заметил следующее: несмотря на то, что Кузнецова познакомилась со всеми новыми одноклассниками, она ещё не успела завести друзей. Но тем не менее, Златка цепляла его всё больше, причём Пашка не мог понять, чем именно...

В конце концов, через полторы недели, Пашка решил: надо действовать. Набравшись храбрости,он решил поговорить с Хомяковым, который был его соседом по парте.

— Слушай, Богданыч, тут такое дело, — начал Пашка, — не мог бы ты...пересесть к Бизуновой?

Богдан с недоумением оглянулся на третью парту, где сидела мощная, мрачная, с взлохмаченными волосами и жутким макияжем неформалка Алла Бизунова, а потом с ещё большим недоумением посмотрел на Пашку.

— Ты с дуба рухнул? Фигаля ради? — удивлённо пробасил Богдан.

— Мммм...ну, хомячок, ну мне очень нужно...

— Может, объяснишь, в чем дело?

— Ну, пожалуйста, ну это очень важно.

— Павел, пока не объяснишь, я никуда не пойду! Колись, что случилось?

— Эхх...Ладно, хрен с тобой, посмотри во-он туда! — и Пашка показал взглядом в противоположнный конец класса,где у окна, разговаривая о чём-то с местной рыжеволосой красавицей Ларой Сергеевой, стояла Злата.

Богдан понимающе улыбнулся.

— И какая именно?— тихо спросил он.

— Та, которая не Лариска, — всё ещё недоверчиво ответил Пашка. Богдан внимательно посмотрел на Злату.

— Хм...Красивая, только,мне кажется, тихая. Понятно всё с тобой, — ответил Хомяков, — Ну ладно, предположим, ты меня выгонишь. А что дальше?

Пашка замялся, так как дальше он ещё не придумал.

— А дальше, Богданыч,топай к Бизуновой! — и с этими словами Пашка сделал глаза Кота из «Шрека».

Но, к счастью, Пашке не пришлось ничего выдумывать. Злата и сама хотела перебраться поближе. Во-первых, она носила очки и не очень хорошо видела с последней парты;а, во-вторых, ей больше не хотелось, чтоб её принимали за практикантку. Поэтому, когда она увидела, что Богдан неожиданно перебрался к Алле, и , следовательно, рядом с Пашей освободилось место, она, недолго думая, подошла к Курдюбову.

— Слушай, Паш, — кокетливо улыбаясь, что обычно было ей несвойственно, произнесла она, — можно к тебе сесть? Просто я вижу плохо...

— Да. Конечно,садись, — стараясь не показывать счастливого вида, ответил Пашка. И, когда Злата отправилась за вещами, он отвернулся и про себя сделал: «Yes!»

Следующим уроком была «любимая» Златой математика. В том смысле, что гуманитарный по своей природе мозг Златы категорически отказывался понимать речь математички. Все эти параболы, неравенства и уравнения, за которые она в старой школе имела твердую «4», теперь превратились в чукотский язык. И теперь, в классном журнале, в разделе «Алгебра и начала анализа», напротив фамилии «Кузнецова» красовались три «двойки».

В этот день Злата тоже сидела с полуочумевшим видом и пыталась понять,что учительница толкует на своём корякском языке про числовую окружность. Затем, когда математичка дала задание, Злата открыла учебник и начала решать,точнее пытаться решать, первый номер.

— Эй! Не получается? — шёпотом окликнул её новый сосед по парте, — смотри: идёшь слева направо, прибавляешь то-то и то-то, делишь вот на это. И вот здесь получается точка семь пи на четыре. Вот так.

Обалдевшая Злата открыла рот.

— Ага...спасибо, — только и смогла прошептать она.

— Я вообще в алгебре хорошо шарю, — добродушно улыбаясь, произнёс Пашка, — Если хочешь,могу тебе помогать.

— Так! Кто это там разговаривает?! — раздался грозный голос математички, — Курдюбов и Кузнецова?! За дверь захотели?!

Злата и Пашка притихли до конца урока.

Прозвенел звонок, и десятый «В» отправился на химию. Когда Злата по привычке отправилась на свою «камчатку», она услышала голос Пашки:

— Эй! А на химии ты разве хорошо видишь?

— Ой, извини, забыла,— улыбнулась она, и вернулась к Пашке.

— Слушай, а с химией у тебя как?

— Ммм...Как бы получше, чем с алгеброй.

— Смотри,а то я химию тоже хорошо знаю, — с улыбкой произнес он.

В класс вошла учительница и урок начался.

— Ой, а что это у тебя? — удивлённо прошептал Пашка, увидев в руках Златы ластик, который выдвигался из синего пластикового футлярчика, — Ух ты! Дай посмотреть!

— Аа, это резинка, — ответила Злата, протягивая ластик, — с пленэра ещё сохранилась.

— Откуда?? — переспросил Пашка, изучая ластик.

— Пленэр — рисование на природе. Я раньше в худржественной школе училась.

— Аа, ясно.Так, что там у тебя? — Пашка деловито заглянул в тетрадь соседки, и у него округлились глаза. Он покачал головой, схватил карандаш, и аккуратно стал исправлять составленные Златой названия изомеров алканов.

— Эй! Ты что там творишь? — тихонько окликнула его Злата.

— Ай-яй-яй! — продолжал качать головой Пашка, — а ещё мне заливает, что разбирается в химии! Смотри сюда:тут раз,два, три и ещё один радикал метила, и, значит,здесь будет диметилбутан. А ты почему-то пишешь пропилэтан! Вот и здесь ошиблась, и здесь, и здесь! Ну как же ты умудрилась перепутать в последнем пропан с метилгексаном?

Обиженная Злата, надув губы, недоверчиво покосилась в сторону соседа.

— Слушай, а что в предыдущей школе у тебя было по химии? — спросил у неё Пашка.

— Четвёрка, — недоумевающе произнесла она.

— Несправедливая оценка, — с улыбкой ответил Пашка, и ,в шутку, слегка дотронулся карандашом до Златкиной руки, — Двоешница.

— Ой-ой-ой! — обиженно отозвалась та, — можно подумать, ты отличник! — и в ответ также слегка тыкнула Пашку карандашом.

— Да нет, я вообще-то троечник. А ты — дво-оешница. Такая ма-аленькая беззащитная двоешница, — с этими словами Пашка внимательно посмотрел на неё.

Злата почувствовала, как кровь прилила к её щекам, сердце забилось чаще обычного, и она невольно улыбнулась. В это время прозвенел звонок с урока.

Сидя в столовой, Злата ковыряла вилкой ненавистную пшённую кашу и слушала щебетание Лары Сергеевой и других одноклассниц.

— Эй, Злат, чего ты всю перемену улыбаешься? — спросили девчонки.

— Кто? Я? Улыбаюсь? — удивилась Злата, — хм..., ну...,наверно, настроение хорошее.

— А я, кстати видела, как вы с Пашей Курдюбовым на химии сидели, — произнесла с улыбкой Лара, — что же вы там так увлечённо обсуждали?

— Ничего особенного, — скромно ответила Злата.

В пятницу вечером Злата собирала сумку, и думала о том, как завтра, на литературу принести и Гоголя и Лермонтова. Брать сразу обоих классиков да ещё ехать с ними в другой район, было тяжеловато, поэтому она решила позвонить новому соседу по парте.

— Привет, — откликнулся Пашка. По его голосу казалось, что он мечтал её услышать с тех пор, как они обменялись номерами телефонов.

— Как дела?

— Да нормально.

— Слушай, Паш, нам завтра на литературу нужно принести и Гоголя, и Лермонтова, а у меня они оба в сумку не помещаются. Давай ты одну книгу принесёшь, а я вторую?

— Да ты что, обалдела?! — Пашка прервал её, ещё не дослушав конец вопроса.

— А что?

— Даже не заикайся мне о таком! Я сам всё принесу, не парься!

— Спасибо, Паш, — улыбнулась Злата.

— И вообще, раз мы теперь сидим вместе, все учебники буду носить я!

— Спасибо, — ответила она, и почувствовала, как быстро забилось её сердце.

— Ладно, давай, спокойной ночи,— произнёс счастливый от её звонка Пашка.

— Спасибо, и тебе тоже.

— Спасибо.

На следующий день Пашка, как и обещал, принёс все субботние уроки: русский, географию, физику и литературу, которая в тот день была первой парой. На уроке учительница рассказывала о жизни и творчестве Гоголя, а Пашка «мучил» Златкин ластик, то вытаскивая, то засовывая его обратно в футляр.

Злате понадобилось что-то стереть, и она машинально опустила руку в пенал. Не обнаружив ластика на привычном месте, она повернулась к Пашке.

— Паш, — шёпотом обратилась она, — дай, пожалуйста, на секунду ластик.

Еле сдерживая улыбку, Пашка покачал головой.

— Не дам!

— Ну, Паш, ну пожалуйста...

— Нет, всё равно не дам!

Злата почувствовала, что начинает злиться.

— Так, быстро резинку на родину! — сердито прошептала она и предприняла попытку забратьу Пашки ластик. Пашка, еле сдерживая смех, уворачивался с ластиком от разъярённой Златы, пока их борьбу не заметила учительница. На пару минут обоим пришлось успокоиться, но счастливый Пашка всё равно сжимал ластик в своём кулаке. Злата ещё раз предприняла попытку вернуть резинку, но тут учительница заметила их возню.

— Злата Кузнецова, — начала она, — я, конечно, понимаю, тебе сейчас не до Гоголя, но может быть ты расскажешь нам краткое содержание «Шинели»?

Этот вопрос нисколько не смутил начитанную Злату, и она, не напрягаясь, рассказала историю бедного Башмачкина.

Прозвенел звонок с последнего, шестого, урока, и десятый «В» засобирался домой. Злата оделась, вышла на улицу, и вдруг услышала Пашкин голос, зовущий её. Она быстрыми шагами поднялась обратно на крыльцо.

— Слушай, как я понял, ты в русском и литературе хорошо шаришь?

— Ну как бы да, — улыбнулась Злата, — А что?

— А я не очень. У меня склонность больше к точным наукам.

— Понятно.

— Короче, есть идея, — Пашка почувствовал легкое волнение и дрожь в коленках, — Давай, ты мне будешь помогать в русском, а я тебе — в математике. Идёт?

— Хорошо, я согласна.

— Я предлагаю начать с сегодняшнего дня.

— Всмысле? — не поняла Злата.

— Зайдём ко мне, я живу тут недалеко. Как раз и разберём мою алгебру и твой русский.

— Окей.

Пашка и Злата покинули ворота гимназии.

— Слушай, а почему у тебя такое имя странное?

— Имя как имя. А тебе что, не нравится?

— Да нет, как раз нравится. Ну оно просто редкое.

— Родители так назвали.

— Прикольно. Слушай, — спросил вдруг Пашка, — я вот наблюдаю за тобой. Почему ты такая тихая, такая замкнутая, такая ... скромняшечка?

— Ничего я не замкнутая, — обиженно произнесла Злата, — тебе показалось.

— Да нет, — ты не обижайся, — ответил Пашка, ну просто ...ты с виду беззащитная. Тебя защищать хочется.

— Спасибо, — удивлённо произнесла Злата. Пашка опять почувствовал, как гулко застучало его сердце.

«Эх ты, — подумал Пашка, и невольно улыбнулся, — Скромняшечка ты такая.» — Вот мы и пришли, — сказал он вслух.

Этот день впоследствии крепко-накрепко впечатался в память Златы, вплоть до таких подробностей, как тёплое сентябрьское солнце, еловая аллея в школьном дворе, и даже зеркало в Пашкином лифте.

— Проходи, — продолжал Паша, — Чай будешь?

— Спасибо, — отозвалась она.

Они вошли в Пашкину комнату, и он достал учебники.

— С чего начнём? С моего русского или с твоей алгебры?

— Как скажешь, — улыбнулась Злата, — мне без разницы.

— Хорошо, — кивнул Пашка, — давай тогда с алгебры. Вот смотри..., — он сел поближе к Злате и открыл учебник на нужной теме, — Это — числовая окружность, а это — значения синусов и косинусов в различных точках...

Надо признать, «китайский язык» тригонометрии в Пашкиных устах был не так уж и страшен, и минут через десять, Злата наконец смогла отличать синусы от косинусов.

— Смотри, — продолжал тем временем Пашка, — начинаем считать отсюда, из точки «пи» и отсчитываем против часовой стрелки...

Таким образом, Пашка и Злата постепенно разобрали всю домашнюю по алгебре.

— Ну как? — спросил он , — теперь понятно? Я тебя не сильно замучил?

— Спасибо, Паш, — ответила Злата, — нет конечно. Ты , в отличие от математички, на русском языке всё объясняешь. Слушай, а как насчёт твоего твоего русского? — она случайно глянула на дисплей телефона, — Ой, мне же на автобус пора...

— Да не парься, я провожу, — поднялся Пашка, — а русский... да фиг с ним! В следующий раз посмотрим.

Он смотрел на неё, и внутри продолжала стучать одна и та же мысль: «Сказать? Или не говорить? Вдруг ещё разозлится и отправит на энное количество букв...»

-Злата, — неожиданно для себя наконец произнёс он.

— Да, Паша.

— Понимаешь, я тебе не всё сказал...

— Что-то случилось?

— Да...то есть нет.Просто есть ещё одна причина, по которой мн хочется с тобой общаться.

— И какая?

— Ты мне нравишься...давно...то есть почти с начала года.

В первые ошеломлённая и тем не менее польщенная Злата незаметно ущипнула себя за руку. Нет, к счастью, или, как она думала много позже, к сожалению, это был не сон.

— Ээээ...Всмысле? — наконец произнесла она.

— Ну понимаешь... Ты не такая, как все, не похожа на других. Я никогда раньше не встречал таких девчонок,как ты. И.. и, пожалуй, не встречу.

В комнате ненадолго повисло молчание.

— Ладно, Паш, я пойду, — произнесла Злата, — Спасибо за матику ещё раз!

— Да не за что, — улыбнулся Пашка, — Пойдём, я провожу.

— Злата, — спросил он, пока та обувалась, — А что ты мне ответишь?

— Что отвечу? — не поняла она.

— Ну... на то, что я тебе сказал сейчас.

Злата почувствовала, как покрывается краской.

— Паш..я пока не знаю, что сказать...Не торопи.

— Ну хорошо, как хочешь, — мягко произнёс Пашка, натягивая куртку. Затем он достал ключи и начал открывать входную дверь. Внезапно замок заклинил: ключ застрял в дверной скважине, а дверная ручка не хотела поворачиваться ни вправо, ни влево. «Вот блин!» — подумал Пашка, а вслух пошутил:

— Ну всё, теперь тебя не выпущу.

Злата улыбнулась, а в голове у неё пронеслась шальная мысль: а почему бы и нет? «Господи, о чём я думаю? Я же только совсем недавно с ним познакомилась!» — мысленно одёрнула себя она. Тем временем Пашка наконец открыл непослушную дверь.Они вышли на улицу. Несмотря на то, что листва на деревьях покрылась золотом, солнце светило почти по-летнему.

— А ты правда живёшь в Михайлове? — спросил Пашка.

— Ну да.

— И долго едешь?

— Где-то час.

— Ух ты! — удивился Пашка, — то есть, когда я только встаю, ты уже в автобусе? Прикольно!

Тем временем они подошли к остановке. Пашка понял: Злата сейчас уедет, а увидит он её снова только в понедельник, а до понедельника — ещё вечер и следующее воскресенье... «Эххххх....» — вздохнул Пашка.

— Ну всё, мне пора, — произнесла Злата, — пока, Паш.

— Пока, — ответил тот, и, как только Злата вошла в автобус, повернул обратно.

Пашкин путь проходил как раз через пятую гимназию. Неожиданно Пашка услышал чей-то смех. Он обернулся и увидел девчонок из класса: Лару Сергееву, Арину Воронцову, Риту Варданян и Жанну Грозную. Они не заметили его присутствия, так как были заняты своим очень оживлённым разговором.

— Жанна, а я тебе говорю: у кого в десятом классе будут двойки, тех будут исключать, — настаивала Рита.

— Знаешь, а я думаю, что это очег’едные выдумки Полины Михайловны, чтобы мы лучше учились, особенно по физике, — произнесла Арина Воронцова, на последних словах передразнивая физичку.

— Арина, я думаю, что Варданян всё-таки права. В прошлом году за неуспеваемость исключили семь человек. К тому же мы лучшая гимназия города. Что о «пятёрке» подумают другие школы, если здесь будут держать двоечников? — вещала пышная, черноглазая и темноволосая Жанна.

— Ну, допустим, — вмешалась Лара, — и кого же, по-твоему, могут исключить?

— Да хоть всех наших новеньких! — ответила Жанна.

— Ну Бизунову понятно, типичное девиантное поведение; к уг’окам не готовится, ходит вся в чёг’ном и хамит учителям, — произнесла Арина.

— Да-да, зачем она вообще в нашу школу переходила, — поддержала её Рита.

— А как же анимешницы, Мамонтова и Грушина? — спросила Лара.

— У них тоже, по-моему, много двоек, — ответила Рита, — так что вполне вероятно.

— Да нет, — возразила Лара, — если они приложат усилия, то почему бы и нет?

— Хм...Ну может быть, — согласилась Жанна, водя пальцем по экрану айфона.

— Паша и Богдан тоже могут остаться, — вмешалась Арина, — тем более Пг’емьег-Министг недавно поставила Куг’дюбову две пятёг’ки.

— Погодите! — вспомнила Рита, — а эта...не могу вспомнить, как её зовут, имя ещё редкое...Кузнецова.

— Злата, — подсказала Лариса.

— Да-да,Злата Кузнецова.

— Хм...ну я даже не знаю, — задумчиво произнесла Жанна, — она вроде не дура, к урокам готовится, но...Тихая она какая-то, неуверенная. Её любая училка запрессует запросто, да вот, хотя бы историчка Клара Васильевна. Так что вполне вероятно после первого полугодия — документы в руки.

— Неправда! Зачем всякую хрень городите! — неожиданно для себя вырвалось у Пашки, — а я вам говорю: она пройдёт! Да ещё вас всех обскачет! Чё, не верите?

Удивлённые девчонки повернулись к нему.

— Здог’Ово, Паш! — помахала рукой Арина. Пашка кивнул.

— Курдюбов, а кто вообще тебя звал? — набросилась на него Жанна, — Тебя в детстве не учили, что подслушивать как бы нехорошо?! Так что иди, куда шёл!

Пашка уже развернулся, чтобы идти, но тут его окликнули Рита и Лара.

— Слышь, Паш! А чё ты вообще её защищаешь? Запал, да? Колись давай! — остальные девчонки засмеялись.

— Да пошли вы... — бросил Пашка и зашагал домой.

В воскресенье Злата вместе со своей лучшей подругой Кристиной гуляли по местному торговому центру. Злата пересчитывала сообщения от Пашки, полученные за последние несколько дней. Их оказалось чуть более сорока.

— И всё-таки, что это за чувак, с которым ты делала алгебру? — спросила Кристина.

— Как тебе сказать? — улыбнулась Злата, — ну.. его Пашей зовут.

— Да, действительно, если человека зовут Пашей, это весомый повод зайти к нему домой, — произнесла подруга.

— Ну,Кристина, он мне правда объяснял математику, причём, в отличие от местной училки, довольно понятно, — смутилась Злата.

— Не парься, я тебе верю, — улыбнулась Кристина, и, подумав, добавила, — а если бы осталась с нами, в нашей школе, то понимала бы математику сама.

— Эххх, началось в колхозе утро... — вздохнула Злата.

— Начались в деревне танцы! — ответила Кристина и девчонки засмеялись.

«Апчхи!» — их смех прервал SMS-рингтон на телефоне у Златы. Она достала телефон и посмотрела на дисплей. Это была очередная SMS-ка от Пашки.

«Привет!  Что делаешь?» — писал он.

« Привет!))) Гуляю с подругой. А ты?» — набрала Злата и нажала на кнопку «Передать».

— Слушай, а какой он из себя? — спросила Кристина.

— Такой коренастый, глаза серо-голубые, волосы русые... Ещё улыбается всё время и говорит, что я скромняшечка, — добавила она.

«Апчхи!» — пришёл ответ от Пашки. Злата открыла сообщение.

«О тебе думаю.» — Злата почувствовала, как у неё застучало сердце и закружилась голова. Она смутилась и поспешила убрать телефон обратно в сумку.

— Это опять твой Паша? — поинтересовалась Кристина. Злата кивнула. — Что он опять прислал?

— Написал, что сидит за компом.

Когда Злата пришла домой и села за уроки, на экране телефона опять высветился очередной «конвертик». «Сорок третья» — вздохнула Злата и нажала «Открыть». Пашка писал: «А как ты переварила ту информацию?» «Какую информацию?» — удивилась она. «Которую я сказал тебе в субботу» — «чихнул» телефон. « А сам как думаешь?» — набрала она. Ответ не заставил себя долго ждать: «Я не знаю. Помоги разобраться .»

Хм...а правда, что ему ответить? Злата задумалась а потом набрала: «Скажу завтра.» «Ок» — пришел ответ от Пашки.

Охватившее Пашку чувство настолько впечатлило его, что он решился на необычный для себя подвиг: в понедельник Пашка встал в пол-седьмого, а в пол-восьмого позвонил Злате и узнал, гда приблизительно она едет.

Оказавшись на остановке, Злата хотела надеть перчатки, но, не обнаружив их в карманах, вспомнила, что положила их в сумку. Пока она стояла на улице и пыталась извлечь из-под учебников перчатки, зазвонил телефон.

— Злата, — услышала она в трубке Пашкин голос, — обернись.

Она обернулась и увидела, что в арке соседнего дома стоит Пашка и улыбается. Злата подошла к нему.

— Привет! — сказал он.

— Привет, — удивилась она, — а что ты здесь делаешь?

— Тебя жду, — ответил Пашка, — теперь, когда будешь подъезжать к школе, пиши или звони мне. Я всегда буду тебя встречать. А то мотаешься одна хрен знает откуда.

Они пошли в школу.

— Злат, — начал Пашка, — если помнишь, ты обещала мне ответить,как ты переварила ту информацию.

Она почувствовала, как затряслись её коленки.

— Я даже не знаю, Паш, как тебе это сказать.

— Говори прямо и по-русски, — ласково-наставительным тоном ответил Пашка.

— Паша, ну не торопи...

— Ну ответь,— умоляюще протянул он, — я уже третий день жду.

Их спор    тянулся минут пять. Наконец Злата не выдержала.

— Хорошо, — она почувствовала, как бешено колотится её сердце: ей предстояло впервые в жизни сказать это, — И...и ты м-мне т-тоже. Ты это хотел услышать?

— Ага, — с улыбкой ответил Пашка, и опять почувствовал ту дурацкую нежность, которая охватила всё его существо. «Господи, — подумал он,— откуда же она такая на меня свалилась...?...»

Тем временем они наконец подошли к школе. Первым уроком была химия.

— Так, это что такое? — вдруг строго спросил Пашка, когда Злата приготовилась к уроку.

— Всмысле? — не поняла она.

— Ты нахрена его притащила? — уже мягче спросил Пашка, указывая на учебник, — ты забыла, что теперь я буду носить для нас учебники?

— Ой, и правда, — замялась Злата, — Паш, но он же тоненький...

— И что? — ответил Пашка, — Я не допущу, чтобы ты каждый раз таскалась с такими тяжестями из Михайлова.

— Хорошо, как скажешь, — ответила Злата.

— И запомни, — добавил он, — если ещё раз притащишь какой-нибудь учебник, то им же получишь от меня по башке.

— Ладно, — засмеялась она.

Четвёртым и пятым уроками по понедельникам у десятого «В» были два окна. В этот день светило тёплое и яркое сентябрьское солнце, и Пашка предложил Злате вместе с ним и Богданом прогуляться по Калиновску. Она согласилась.

Злата, Пашка и Богдан сначала отправились на школьный стадион. Пока Хомяков нарезал круги, Пашка и Злата сидели на скамейке и разговаривали.

— Как тебе этот класс? — спросил он, вспомнив разговор девчонок.

— Мне нравится, — улыбнулась она, — ребята все такие приветливые, весёлые, отзывчивые.

Глядя на её счастливое лицо, Пашка напрягся: а стоит ли вообще посвящать Злату в козни «добрых» одноклассниц? Но тем не менее решился.

— Понимаешь, Злата, — осторожно начал он, — я тут кое-что недавно узнал.

— Что ты узнал?

— Я слышал недавно разговор Лары, Арины, Жанны и Риты.

— И что же они говорили?

— Они на новеньких ставки делали: кто останется в этой школе,а кто уйдёт. И на нас с тобой в том числе. Сказали, что ты через полгода вылетишь.

— Как так?!

— Тебя историчка запрессует.

Пашка осторожно взглянул в её сторону. Злата явно была поражена такой новостью. Наконец она прервала своё молчание.

-Значит, этого не будет.

— Я тоже так думаю, — осторожно добавил Пашка, — ты сможешь. Тем более, по алгебре я тебе помогу.

В это время Богдан закончил свою пробежку, и ребята покинули стадион. Они сели во дворе Пашкиного дома и начали весело болтать.

— Богданыч, ты прикинь, — то ли с удивлением, то ли с восхищением рассказывал Пашка, — она каждый день мотается хрен знает откуда!

— Сам ты «хрен знает откуда» , — обиженно произнесла Злата, — Михайлово не так уж и далеко.

— Не, ну по идее Павел прав, — пробасил Богдан, — час ехать туда, потом столько же обратно... Жестко!

— Да погодите вы, дайте договорю, — продолжил Пашка, — ёще она с собой таскает такие тяжести, как учебники!

— Ну, Паш, ну прости, — робко протянула Злата, — Ну всего лишь химия да русский...Больше не буду, честно.

— Ладно тебе, не парься, — ласково произнёс Пашка, — признавайся: английский, поди, тоже взяла?

«Какое счастье, что я сегодня его забыла!» — с облегчением подумала Злата, а вслух произнесла:

— Английский дома... По нему моя кошка учится.

— Ну ты даёшь! — засмеялся Пашка и тихо добавил, — Скромняшечка моя...

С этими словами он внимательно посмотрел на Злату. Та засмущалась и отвернулась.

Тем временем Богдан от нечего делать начал примерять Златкину сумку, вызвав тем самым смех у друзей. Действительно, брутальный Хомяков с сумкой в романтическом стиле представлял собой довольно забавное зрелище. Все трое минут пять весело хохотали, пока Пашка вдруг не остановился.

— Смотрите, — указал он на небо, — тучи что-то собираются. Дождь может быть.

— Да ладно, Паш, — ответила Злата, — подумаешь, просто облака.

— Ага, «просто облака»! — передразнил её Пашка, — счас как ливень хлынет, так и будет тебе «просто облака». Ребята, подождите минуты три, я сейчас за зонтом сгоняю.

— Хорошо — кивнули Злата и Богдан.

— Значит, ты в Михайлове живёшь? — спросил он, когда за Пашкой закрылась дверь подъезда.

— Ну да.

— Понятно. А почему перешла?

— Физико-математический класс открыли. А я с этими предметами не дружу.

— У меня та же фигня, — усмехнулся Богдан, — Ясно. А чем помимо школы занимаешься?

Злата задумалась.

— Я? Хм...ну книги читаю. Ещё в прошлом году художественную школу закончила.

— Прикольно.

— А ты    чем увлекаешься?

— Я? Ну как тебе сказать? Во-первых, обожаю бегать! — при этих словах Богдан мечтательно закатил глаза, — Знаешь, это так помогает стресс снимать! Во-вторых, рисовать тоже люблю. Ещё рассказы пишу.

— Круто! Дашь почитать?

— Могу, если не забуду. Просто забывать — одна из моих характерных особенностей. А знаешь, — Богдан вдруг посмотрел на Злату, — ты очень похожа на мою девушку Ксюшу.

— И чем же?

— Ну ты такая же ...тихая, задумчивая.

— Ясно.

Тем временем, как Пашка и обещал, облака неожиданно сгустились в серую массу, и неожиданно хлынул мощный ливень.

— Ой, — Злата взглянула на дисплей телефона, — звонок скоро, через пять минут, а Паша что-то задерживается.

— Ну ладно, фиг с ним, — произнёс Богдан, — я, пожалуй, побегу, пока не замочило. Ты со мной?

Злата отрицательно покачала головой.

— Я Пашу подожду.

Богдан быстрым шагом направился к школе, а Злата зашла под козырёк подъезда и начала набирать Пашкин номер. Тут запищал домофон, открылась дверь, и появился сам Пашка,держа в руках зонт.

— А где Богдан? — удивился он, увидев Злату одну, — удрал? Вот скотина хомячья! Ну ладно, пошли.

— Давай побыстрее, звонок скоро.

— Лады. Ни фига себе ливень! — присвистнул он, — да ещё и с ветром! — с этими словами Пашка начал открывать зонт, но сильный порыв ветра неожиданно поломал все спицы.

— Капец! — пробормотал Пашка, — ладно, фиг с ним, пошли, а то, смотрю, ты бедная уже промокла, — Пашка опять заметил в своём голосе эту несвойственную нежность, но ничего не мог с собой поделать. Он отдал Злате свою куртку,сам поднял над головой пакет с английским, и они почти бегом направились к школе, притормозив только у проезжей части. Мимо них проехал грузовик, разбрызгивая во все стороны воду из луж. Досталось немного и подолу Златкиной юбки.

— Ого-го! — выразительно присвистнул Пашка, глядя на подругу.

Злата посмотрела на подол, ахнула, и начала пытаться отшоркивать несколько маленьких пятнышек.

— Ни фига себе! — продолжал Пашка, когда они перешли улицу, — Ты даёшь! Оказывается, наша Злата не только скромняшечка и стесняшечка, она ещё и хрюшка!

— Ну, Паш, — смущённо протянула Злата, — я, правда, не заметила. Я не знала, что он так разбрызгает...

— Златка-хрюшка! Златка-хрюшка! — трунил Пашка.

— Да ну тебя! — обиделась та, и зашагала к школе.

— Злата, Злата! — догнал её Пашка, — не парься, я же пошутил! Домой приедешь, застираешь. А сейчас как-нибудь на английском замаскируешь. А на «хрюшку» не обижайся. Просто я всегда люблю обзывать тех, кто мне дорог или важен. Вон я и Богдана «хомячком» зову , ты же видела.

— Всё в порядке, Паш, — улыбнулась Злата, — я не сержусь.

Когда они наконец дошли до школы, уже минуты три, как шёл урок.

— Где вы ходите?! — возмущённо произнесла «англичанка», увидев на пороге кабинета мокрую и запыхавшуюся парочку. По классу пронеслись шёпот и хихиканье, — Быстрее проходите и готовьтесь к уроку!

— Злата, а «песчаный» с двумя н пишется?

— Вообще-то с одной, потому что суффикс –ан-.

— Вот блин!

— Да, ещё вот здесь «боржоми» пишется через о, а не через а.

— Ага, спасибо!

— Смотри, а вот тут будет «диссонанс» с двумя эс, «архаизм» через а, «чувство» , в середине в...

— Так, не подсказывай, давай я сам попробую сделать, а ты потом проверишь и объяснишь.

— Извини, Паша, больше не буду.

— Ладно, иди пока в «контакте» досиживай.

— Я уже посидела. Все оффлайн.

— Может, тебе чаю принести?

— Нет, спасибо!

— Ну ты скромняшечка...

— Паша, делай русский и не отвлекайся.

В очередной визит к Пашке он и Злата наконец добрались до Пашкиного русского.

— Ура! Я сделал!— наконец произнёс он.

— Дай посмотреть, — взяла тетрадку Злата, — Ну, Паша, ну я же тебе говорила: в «шёпоте» — ё, в «каменном» — две н.

— Каменный, две н, — повторил Пашка, — хорошо, я запомню.

Он подошёл к монитору и мышкой развернул свёрнутый Златой «контакт».

— «Злата Кузнецова», — прочитал Пашка, — «Родной город: Калиновск, дата рождения: первое июня тысяча девятьсот девяносто четвёртого года.» Ух ты! У тебя днюха первого июня? В день защиты детей?

— Ага.

— Ну тогда понятно, почему мне так хочется тебя защищать, — опять с непроизвольно нежной интонацией произнёс Пашка, отчего Злата покраснела и нарочито безразлично спросила:

— А у тебя день рождения когда?

-Двадцать пятого декабря. Только я в девяносто третьем году родился.

— Ясно.

Злата встала со стула и прошлась по комнате. Неожиданно её взгляд упал на небольшой голубовато-серый и с яркими вкраплениями голубого камень в форме октаэдра, лежащий на подоконнике.

— Ой, что это? — спросила она.

— Ааа, это , — подошёл Пашка, — Лазурит. Какой-то супер-пупер редкий и дорогой экземпляр. Родители из какой-то экспедиции привезли.

— Родители?

— Ну да, они у меня геологи оба, по всяким экспедициям ездят. Уезжают надолго, на полгода , а иногда и больше, а дома по три-четыре месяца живут. В августе вот на Байкал свалили. Хотел с ними поехать, а они сказали: «Оставайся и учись». А мне вообще по жизни учиться лень, — улыбнулся Пашка.

— Дома по три месяца? — ужаснулась Злата, — а ты как же?

— А что я? Меня — на бабушку с дедушкой. А они сейчас на даче, только через две недели вернутся.

— Понятно.

— А зато я про камни, минералы и всякое-такое много знаю. Например, самый мягкий — графит, самый твёрдый — алмаз. По шкале Мооса. А алмаз и графит — это разные аллотропные модификации углерода. Шкала Мооса состоит из десяти минералов. Открывается она графитом, а закрывается — алмазом, как я уже говорил. В середине там кальцит, кварц, апатит и что-то ещё...Забыл, что именно.

Пашка ещё минуты две крутил в руках лазурит, а потом вдруг сказал:

— А знаешь, на что его цвет похож? На твои глаза...

— Спасибо. Пять часов уже, — посмотрела на часы Злата, — мне пора.

— Ок, сейчас провожу. Ой, — вспомнил Пашка,— завтра же английский! А мы с тобой про него забыли...

— Да, и правда, — задумалась Злата, — Слушай, если я сейчас приеду домой, сделаю его, а потом тебе позвоню и объясню?

— Хорошо, давай так и сделаем.

Злата и Пашка вышли на улицу. Они перешли через дорогу и вдруг услышали детский плач. В школьном дворе сидели две девчонки-первоклашки. У одной из них по лицу текли слёзы.

— Что случилось? — спросили Пашка и Злата.

— Мы собирали листья для аппликации, — ответила девочка, которая не плакала, — а хулиган Семечкин из третьего «А» отобрал Машину коллекцию и растерял.

— А там были такие красивые листочки, — всхлипывала Маша, — а эту аппликацию нужно до завтра сделать, а то Анна Петровна двойку поставит.

— А где вы собирали эти листья? — спросила Злата.

— В парке, около стадиона.

-Понятно, — тут её посетила неожиданная мысль.

— Паш, — загадочно улыбнулась она, — может, вспомним детство?

— Пошли, — засмеялся он.

Они взяли с собой первоклашек, отправились в парк и в восемь рук быстро собрали осенний букет.

— Спасибо, — улыбнулась Маша, — а как вас зовут?

— Меня — Злата, а он — Паша.

— Я Маша.

— А меня — Яна, — представилась другая девочка.

— Очень приятно. Ладно,нам пора, пока , девочки, — попрощались Пашка и Злата.

— Пока.

— И как же ты додумалась до такого? — улыбнулся он, когда они подходили к остановке

— Не знаю, как-то так получилось.

— Ну ты даёшь, скромняшечка-стесняшечка!

— Паш, у меня, вообще-то, имя есть.

— Я знаю, скромняшечка, — продолжал шутить Пашка.

— Меня зовут Злата Андреевна Кузнецова.

— Злата Андреевна Кузнецова...стесняшечка, — повторил он.

Злата вздохнула и улыбнулась. «Хотя...да ладно уж, я согласна быть и скромняшечкой, и стесняшечкой...» — подумала она. Тем временем подошёл автобус.

— Пока, Паш!

— До скорого! Позвони.

Приехав домой и сделав английский, Злата, как и обещала, набрала Пашкин городской номер. К телефону подошёл Пашка.

— Привет, Злат! Только ты больше так не делай.

— Чего «не делай»? — не поняла она.

— В следующий раз звони мне только на сотовый. На домашний не надо.

— Почему?

— Я к нему обычно не подхожу. Когда бабушке звонят знакомые, а я беру трубку, они жалуются на то, что у меня голос грубый.

— Извини, я не знала.

— Всё в порядке. Но в следующий раз — только на сотовый.

— Хорошо. Но лично мне твой голос нравится.

— Спасибо.

— Не за что. Я хотела сказать, что сделала английский.

— Да? И что там?

— Записывай. В первом предложении нужно поставить Past Perfect, то есть получится had been cleaned, во втором...

Наконец, Злата продиктовала Пашке всё упражнение.

— Ура! — воскликнул он, — наконец-то я завтра исправлю эти две двойки по английскому. Злата, ты не представляешь, как ты меня выручила! Спасибо! Я люблю тебя..., — последняя фраза сорвалась у Пашки с языка совершенно неожиданно и подразумевала нечто большее, чем просто благодарность за задание.

— Что? — не поняла Злата.

— Я говорю, спасибо, ещё раз, — смутился, что обычно было для него несвойственно, Пашка.

— Не за что. Пока.

— До скорого.

Прошло ещё несколько дней, и наступили выходные. Пашка пригласил Богдана сыграть с ним в футбол, но игра затянулась до позднего вечера, и Богдан был вынужден остаться у Пашки с ночёвкой.

— Эхх, — вздохнул Богдан, закрывая «Контакт», — завтра понедельник, нужно переться в школу, а так не хочется делать этого, если честно...

— Да, не говори, — поддержал Пашка, но вдруг лицо его озарилось счастливым светом, — хотя не... Всё-таки есть одна причина, по которой я готов не только ходить в школу, но ещё и учиться лучше!

— Кузнецова? — расставляя слоги,с улыбкой пробасил Богдан.

— Да, она, моя Златка..., — мечтательно произнёс Пашка, — ты прикинь, Богданыч, со мной никогда ничего подобного не было! Я не встречал никого похожего на неё! Из-за неё я даже избавился от игровой зависимости, которой был подвержен с девяти лет.

— Всё с тобой ясно, — усмехнулся Богдан, — ты втрескался, причём по уши. Как там у Шекспира: «О, мой Ромео, бла-бла-бла...» — добавил он пафосно-театральным тоном, за что получил от Пашки подзатыльник.

— Да не, Богданыч, а если серьёзно...— тут он задумался, — слышь, хомячок, ещё никому не говорил, а с тобой поделюсь. Ты же мне друг?

— Да, Павел, я тебя внимательно слушаю.

— Короче, я хочу, чтобы она ...чтобы Злата стала моей девушкой. Она мне нравится, я ей — тоже.

— Хм... — Богдан задумался, — Знаешь, тут не так всё просто.

— Ты про что?

— Понимаешь, Паш, я знаю таких девчонок, как Злата, и поэтому не советовал бы тебе торопиться.

Пашка вскипел:

— Ты на что сейчас намекаешь?! Если хоть чё-нибудь посмеешь про неё сказать, без зубов останешься!

— Тихо, Паша, успокойся и послушай. Я ничего против неё не имею. Но если ты ей предложишь встречаться, для неё это будет гораздо серьёзным решением, чем для тебя. Так что, если тебе тупо скучно без девчонок, обрати внимание, к примеру на Ларису, Катю, Свету, ну не знаю, на Бизунову.

— Да погоди, хомячок. Мне, как ты думаешь, не скучно, — Пашка остановил друга и задумался, — Богданыч, а что мне тогда делать?

— Ну вы же всё равно дру’жите? Дру’жите! Значит, ничего.

— Ну, блин, Богданыч...

— Понимаю, понимаю: трудно дружить, когда хочется поцеловать? — усмехнулся Богдан.

— Да успокойся ты, хомяк озабоченный! — снова вскипел Пашка, — ладно, извини, я хотел сказать, что для меня это тоже важно.

— А ты уверен, что для тебя это важно?

— Всмысле?

— Смотри, — начал Богдан, — предположим, вы вдруг расстанетесь с ней. И что тогда? Ты через пару месяцев встретишь новую девчонку, а она...она далеко не сразу всё забудет. Такие девчонки, как Злата, острее переживают подобные шняги. Короче, Паш, — наконец выдохнул Богдан, — если тебе захотелось экзотики, сходи в магазин и купи там ананас или гуаву какую-нибудь и съешь. Фрукту будет абсолютно пофиг, а ты, в худшем случае, почешешься.

— Да ну тебя! А почему я обязательно должен с ней расстаться?

— Причин может быть очень много. Например, несхожесть интересов, ценностей.

— Не понял, — удивился Пашка.

— Объясняю популярно, — начал Богдан, — Вот смотри: ты всё своё детство провёл во дворе, в компаниях, в тусовках разных; она, образцовая пай-девочка, — дома, в школе и в художке. Тебе всю жизнь на учёбу было пофиг — она все девять лет исправно зарабатывала четвёрки и пятёрки. Она терпеть не может клубняк — ты до сих пор путаешь Чуковского с Чайковским. Она любит читать, а ты до сих пор думаешь, что «Стрекозу и Муравья» написал Пушкин.

— Не, ну а кто? — удивился Пашка, — Пушкин же всё такое писал: «Сказка царе Салтане», «Сказка о рыбаке и рыбке», «Сказка о стрекозе и муравье», — увидев, как Богдан сдерживается изо всех сил, чтобы не рассмеяться, Пашка спросил, — а что, разве не так?

— « Стрекоза и Муравей» — это басня, а написал её дедушка Крылов, — поправил Хомяков, — так, о чём мы говорили? Да, о несхожести интересов.

— Да, да, хомячок, может, ты и прав. Слышь, по ходу даже у тебя с ней схожестей больше, чем у меня... — тут его внезапно осенило, — так-так-так! Стопэ-стопэ! Я,кажется, догадываюсь, почему ты так активно приводишь мне доводы «против»! Ты, поди, намекаешь, что сам к ней неровно дышишь, и раз у тебя с ней много общего, то больше и шансов?! СЛЫШЬ, МОРДА ХОМЯЧЬЯ, СО МНОЙ ПОДОБНЫЙ ФОКУС НЕ ПРОЙДЕТ!!

— Так, Павел,утихни, — остановил его ошарашенный таким наездом Богдан, — сядь и успокойся. Вот так. И выслушай меня. Во-первых, я просто высказал своё субъективное мнение.Возможно, оно неправильное, не исключаю. Во-вторых, поступай как знаешь. Лично мне на твою «санта-барбару» абсолютно пофиг. В-третьих, у меня вообще-то Ксюха есть. Ты разве забыл?

— Ах да, действительно, Богданыч, я и забыл, погорячился. Извини.

— Всё о’кей, Паш, — ответил Богдан, и, немного подумав, добавил, — Ах да! Я тоже ошибся: никакой ты не Ромео, а самый настоящий Отелло! — на последних словах Пашка метнул в Богдана подушкой.

Прошло ещё несколько дней. И учителя, и одноклассники часто замечали Пашку и Злату вместе: помимо того, что они сидели за одной партой, они часто общались на перемене, приходили в школу и уходили из неё вместе. В итоге, вся школа начала шушукаться за их спинами.

Как-то раз, после уроков, Пашка и Злата, шли, как обычно, к нему домой делать домашнее задание, как вдруг услышали крик девчонок.

— Эй, Пашка, знаешь, как дети обычно называют таких, как вы?

— Ну и как?

— Тили-тили-тесто, жених и невеста! — разразились громким хохотом одноклассницы.

— Очень смешно! Пошли, Злата.

— Эй! — крикнула одна из девчонок, — ну вы бы хоть поближе друг к другу подошли! Чего стесняетесь?

— Да ну вас! — бросил Пашка.

— Чего это они так? — спросила Злата, стоя в лифте.

— Думают, что мы с тобой встречаемся, — ответил Пашка.

У него до сих пор не выходил из головы разговор с Богданом. «Слушать хомяка или не слушать?» — думал Пашка, — «Может, всё-таки он прав? Или просто чё-нибудь гонит?»

— Злата, — начал он, когда они разобрали очередную домашку по алгебре, — можно тебе задать вопрос на засыпку?

— Да, конечно, спрашивай.

— Вот представь себе, ну так, чисто теоретически:есть на свете два чувака. Он и она. И вот один чувак полюбил другого, то есть другую...ну ты меня поняла...

— Ну-ну...

— Но проблема в том, что они совершенно разные, проще сказать, вообще с разных планет. Они дышали разным воздухом, с рождения говорили на разных языках, увлечения у них разные. Как ты думаешь, у этих чуваков есть шанс быть вместе?

Злата задумалась.

— Хм...Я даже не знаю. Но,по идее, если у этих чуваков, как ты выразился, действительно есть друг к другу настоящие чувства...может быть, есть какая-то точка соприкосновения, иначе они бы они и не встретились. Во-вторых, если каждый из них постарается понять «планету» другого...Вообще,мне кажется, в таких вопросах нужно слушать своё сердце. Так что, в принципе, всё возможно.

— Хм...Ясно.

Пашка вышел на кухню, а Злата достала конспект по истории и решила ещё раз повторить, надеясь показать на следующем уроке Кларе Васильевне «кузькину мать», поразив её своими знаниями. Неожиданно Злата заволновалась, ощутив какое-то странное пердчувствие. «А вдруг Паша неспроста у меня это спросил? — подумала она, — Что-то дальше будет?...Так, ладно, не отвлекаться.» — сказала сама себе Злата и снова уткнулась носом в тетрадь.

Неожиданно на пороге комнаты появился Пашка. Минуты три он стоял и загадочно улыбался, глядя на ничего не понимающую Злату.

— Можно ещё один вопрос на засыпку? — наконец произнёс он.

— Можно, — кивнула она.

Пашка почувствовал, как у него затряслись колени. Казалось, никогда в жизни он не испытывал такого волнения...

— Ты же знаешь, что почти весь класс думает, что мы с тобой встречаемся?

— Ну да. Я как раз сегодня это заметила.

— А как ты отнесёшься к тому, если это станет правдой?

— Аааааа...., — у Златы медленно опускалась вниз нижняя челюсть, — погоди, Паш...

...Те шесть или восемь минут, пока она молчала, показались Пашке вечностью.

— А знаешь, Паша, — наконец медленно произнесла она, — в принципе могу отнестись и положительно...

— П-правда?? — переспросил счастливый Пашка, не веря своим ушам, а затем облегчённо выдохнул, — ты представляешь, я теперь самый счастливый человек на Земле! У меня самая лучшая девушка!

— Погоди, — остановила его Злата, — а это не испортит мне оценки?

— Да ладно тебе, — улыбнулся он.

Текли тёплые осенние недели, счастливые для Златы. У неё началась новая жизнь, появились новые друзья, причём один из которых стал Злате не просто другом. Единственным, к чему она до сих пор не привыкла, были требования новых учителей.

Что касается Пашки,он тоже был очень счастлив. Более того, новое чувство здорово повлияло на его характер и образ жизни. Во-первых, Пашке, обычно человеку резкому и грубому, теперь со Златой, да и со всем миром, хотелось быть добрым, спокойным, тихим и ласковым; во-вторых, Пашка наконец избавился от компьютерно-игровой зависимости, которой был подвержен лет эдак с восьми. В-третьих, впервые за десять лет учёбы, Пашка стал беспокоиться о своей учёбе и оценках. Но при этом безуспешно уговаривал Злату, каждый раз переживающую из-за «троек» и «двоек», относиться к этому легче.

— Злата, — вздыхал он, — ну почему ты так зацикливаешься на оценках? Согласись,ведь это же не самое главное в жизни!

— Я понимаю, что не самое главное. Но всё равно обидно. Особенно по истории, физике и математике.

— По математике, я тебе помогаю? Помогаю. Что касается истории...Учителя — они ведь как собаки. Клара Васильевна чувствует, что ты её боишься и начинает на тебя рычать. А ты переступи через этот свой страх. Физика...Хм..., — Пашка улыбнулся, — Ну подумаешь...Обычная милая бабуленька!

— Ага! «Милая бабуленька»! — передразнила его Злата, — да я на уроках у этой     «милой бабуленьки» чувствую себя, как на Страшном Суде! «Девушка, к доске!» «Девушка, садитесь, два!» Ну или, в крайнем случае: «Девушка, тиффозная три!» Я никогда не привыкну к её требованиям.

— Да не переживай ты, — обнял её Пашка, — всё равно ведь рано или поздно будешь у неё на «четвёрки» учиться.

— Я? На «четвёрки»? Ты смеёшься?

— Нет, Злата. Я с тобой серьёзно.

— П-правда?

— Правда, — кивнул он, — Кстати, — вдруг вспомнил Пашка, — Представляешь, мой дедушка сказал, что отдаст меня в техникум, если буду учиться на двойки.

— Да ты что! — вздрогнула Злата, — Нет-нет! Ты же в одиннадцатом останешься? Ты ведь никуда не уйдёшь?...Ты же исправил и русский, и литературу.

-Исправил, исправил, — успокоил её Пашка, — Да расслабься ты. Он всё равно меня туда не отправит. Дедушка просто любит так грозиться, чтоб я лучше учился. А ты чего, испугалась? Трусишечка моя..., — посмотрел он на Злату, заставив её покраснеть от смущения.

— Богданыч, а Богданыч! Позови как-нибудь свою Ксюху и погуляем вчетвером: ты, я, моя Злата и твоя Ксюха! — предложил как-то Пашка.

— Не получится, — мрачно пробасил Богдан.

— А что так?

— Я теперь холостяк, — ответил Богдан.

— Ты поссорился с Ксюхой?

— Если быть точнее, расстался.

— Так..Отойди пока, — сказал Пашка Злате.

Злата поняла, что им нужно поговорить и отошла от парты Богдана и Аллы к окну. Через пять минут она заметила, что в их мужской разговор вмешалась Арина Воронцова и принимает там активное участие. Злата вздохнула про себя: «Ну вот, опять...Точнее, снова...Хотя? Может, я сама себе всё придумала?»

Впрочем, мои дорогие читатели, о ней чуть подробнее. Арина Воронцова, как уже говорилось выше, являлась ярким представителем «элиты» десятого «В». Это была высокая, очень худенькая, с греческим профилем девчонка. Если бы не её длинная, такая же тонкая, как сама Арина, коса, Воронцову легко можно было принять за пацана, так как одевалась она в стиле унисекс. Только один раз, много позже, на новогодней дискотеке, Злата видела Арину в платье и балетках.

Увлечения Арины также были чисто мальчишеские: различные спортивные игры, вроде футбола и баскетбола, физика и математика. Жила Арина на одной улице с Пашкой и иногда любила наблюдать за ним в бинокль, о чём пару раз рассказывала в классе.

Из всего вышесказанного можно было сделать вывод, что у Пашки с Ариной было общего больше, чем со Златой, что немало тяготило последнюю...

— Злата! Злата! Что с тобой? — растормошил её Пашка, — опять бошку всякой хренью забиваешь?

— Нет-нет, Паша, всё хорошо.

— Ну я же вижу по тебе...

— У Богдана что-то случилось? — попыталась сменить тему разговора Злата.

— Да так, ничего особенного. У них там что-то с Ксюхой разладилось. Но зато я одну штуку знаю, — Пашка хитро улыбнулся.

— Какую штуку?

— Наш хомяк нравится Аринке.

— Ух ты! Круто! Ничего себе!

— И их нужно как то друг к другу подтолкнуть. Ну ты меня поняла. 

— Конечно, поняла, — улыбнулась Злата и облегченно вздохнула. Ну что ж...Арину вполне можно было понять. Темноволосый, кареглазый Богдан вполне заслуживал того, чтобы бессоными ночами его фотографию заливали слезами десятки калиновских девчонок. Лицом он напоминал какого-то известного актёра, а фигурой — футболиста. Если ещё учитывать эрудицию и писательский талант Хомякова, то ....без комментариев.

Гремела молния, огромные потоки воды заливали проносящийся за окном автобуса Калиновск. Злата сидела в конце салона и в очередной раз перечитывала Пашкины сообщения, с каждым днём растущие в геометрической прогрессии.

Когда она наконец добралась до дома, в Михайлове дождь уже закончился. «Апчхи!» — телефон «чихнул» очередным сообщением. «Ты уже приехала?» — спрашивал Пашка. «Да» — ответила Злата, садясь за уроки. Она машинально посмотрела в окно. Через омытое дождём осеннее небо протянулась большая разноцветная радуга. Злата улыбнулась. «Паша, а Паша, — набрала она, — представляешь, а у нас сейчас радуга.» «Прикольно) — отвечал он, — А у нас солнце классное.»

Постепенно солнце садилось всё ниже и ниже и окрашивало небо почти в розовый цвет. «У нас ещё небо розовое.» — писала Злата Пашке. «А у нас оно просто классное.»

Когда Злата собиралась ложиться в постель, на экране опять высветился заветный «конвертик». «Люблю и спокойной ночи тебе желаю .» «Спокойной ночи!» — ответила Злата. «Апчхи!» — через некоторое время опять чихнул телефон. «И это всё??? Эх...» Злата вздохнула. «Хотя...кого я обманываю.» — подумала она и,поколебавшись минут пять, решилась ответить: «И я тебя тоже. Так не всё?» «Смешная ты моя, — ответил Пашка, — теперь всё. Буду спать спокойно.»

...На следующее утро её вместе с будильником разбудило очередное сообщение. «С добрым утром!» — писал Пашка. «Доброе утро! — не без удивления набрала она, — Как же ты встал? Сейчас ведь только пять часов.» «Не знаю, — ответил он, — Может, оттого, что я вчера спать лёг голодным? ».

Злата улыбнулась. В этот момент она чувствовала себя самым счастливым человеком на свете.

Через несколько дней произошло ещё одно событие, суть и причина которого и впоследствии остались загадкой для Златы.

Как-то раз, на перемене между двумя химиями, Злата, Пашка, Богдан и Арина о чём-то весело болтали.

— Злата, а ты хорошо разбираешься в химии? — неожиданно спросил Богдан, потягивая клубничный сок из тетрапака.

— Я? Ну как бы да, — ответила она.

— Понятно,— задумчиво произнёс Богдан, но через пару минут он сделал то, чего не ожидали ни Злата, ни, тем более, Пашка. Внезапно Богдан поднялся со своего места, не спеша взял с парты учебники, а со спинки стула — куртку и сумку; медленным шагом направился к первой парте и уверенным движением положил свои вещи на Пашкину половину, а затем сел на его стул. У Златы округлились глаза и медленно поехала вниз нижняя челюсть.

— Э-э-э...Это что такое?! — только и смогла произнести она.

— БОГДАНЫЧ, ТЫ ОХРЕНЕЛ??!! — к Пашке тоже вернулся дар речи, — Премьер-Министр обычно говорит: «Молодой человек, поднимите своё энное место.» Понял? Поднимай своё энное место и вали обратно!

— Нет, — невозмутимо покачал головой Богдан, — я отсюда никуда не пойду

— Богдан, ну пожалуйста, уходи, — вмешалась Злата. Хомяков продолжал улыбаться и отрицательно качать головой.

— Тогда в чём дело? — в один голос спросили Пашка и Злата.

— Я просто не хочу больше сидеть с Аллой.

— Ну так иди, садись куда-нибудь на другое место, — указал Пашка на пустые «камчатки».

— Во-первых, я уже сел сюда, а, во-вторых, мне лень пересаживаться.

В это время прозвенел звонок.

— А мне тогда куда прикажешь садиться? — спросил Пашка.

— Хотя бы к Алле.

Пашка вздохнул, забрал свои, вытесненные Богданом, пожитки и отправился к ничего не понимающей Бизуновой.

— Здрасте, Алла, — бросил он и сел за стул.

В кабинет вошла учительница и урок начался. Злата вырвала из тетради листок и написала: «В следующий раз такой номер не прокатит. Я всё равно буду сидеть с Пашей». Затем она передала лист Богдану. Через минуту он вернул записку обратно. Злата развернула листок и увидела, что Богдан поставил под её словами две большие буквы: ОК.

...— Слушай, а чё это вдруг Богдан с тобой сел? — спросила её на перемене Лара, — вы же вроде с Пашей сидели?

— Богдан сказал, что плохо видит, — ответила Злата.

— Понятно. Плохо видит? Ну-ну! — хитро усмехнулась Лариса, когда Злата исчезла из её поля зрения.

...— Это не оценки, — вздохнула Злата, когда классная руководительница Марина Валерьевна раздала десятому «В» проверенные дневники с выставленными оценками, — Это тихий ужас...

— Да не парься ты, исправишь, — успокаивал Пашка.

— Если хочешь, посмотри на мои, — предложил Богдан, демонстрируя страницу, покрытую красными «двойками» и «тройками», — может, эта картина тебя успокоит.

— Спасибо, Богдан. Но физику я, наверно, никогда не исправлю. Полина Михайловна такая строгая.

— Ну ты преувеличиваешь, — заметил Пашка.

— Паша, я помню, что ты говорил про «милую бабуленьку»! — произнесла Злата, на что он засмеялся.

— Да, действительно, — вмешался Богдан, — подумаешь, всего лишь навсего какая-то пышная узкоглазая милая бабуленька с чуть-чуть грозным голосом. Злата, лично я не вижу никакого повода для беспокойств!

— Согласна, это очень смешно. Я вообще-то серьёзно.

— Да и я серьёзно. Ну ладно, чуваки, как хотите, а я — в столовую! — Богдан тут же пулей умчался вниз.

— По средам после уроков Полина Михайловна проводит дополнительные занятия для тех, кто сдаёт ЕГЭ. Я как раз на следующий год собираюсь сдавать физику. Пошли со мной на занятия, а? Заодно и подтянешь, — предложил Пашка. Злата согласилась. Тем более, она была не против найти лишнюю общую точку соприкосновения с Пашкой. И в эту же среду, на консультацию к Полине Михайловне они пришли вместе.

Прошло ещё несколько дней. Десятый «В», как обычно по субботам, отправился на географию. Злата вошла в класс и приготовиласьк уроку, а Пашка стоял в коридоре и беседовал с каким-то одиннадцатикласником.

Неожиданно, на ходу дожевывая булочку из столовой, в класс влетел Богдан. В этом не было бы ничего необычного, если бы Богдан не бросил свою сумку на Пашкину половину парты и не плюхнулся бы на Пашкин стул. Но именно так он и сделал.

— Ты чего творишь?! Вообще-то мы с тобой договаривались! — возмущенно произнесла Злата.

— Богданыч, как это понимать?! — в классе появился Пашка, — у тебя есть лишние зубы? Так я могу помочь от них избавиться!

— Ребята, давайте рассуждать логически, — произнёс Богдан, — вы на каких уроках друг другу нужны? На русском и на алгебре. А сейчас — география. А в географии шарю я.

— Ну ладно. Сиди пока, — согласились друзья. Пашка повернул к Бизуновой. Богдан сел, достал тетрадь и,открыв её, начал что-то писать. Затем Богдан задумался и стал вертеть карандаш в руке. Неожиданно карандаш выскользнул из его пальцев и закаьился под стул Златы. Злата и Богдан одновремменно нагнулись, чтоб поднять карандаш и, не заметив друг друга, столкнулись.

— Ой, извини, — произнесла Злата, потирая ушибленный лоб.

— Ты извини, — улыбнулся Богдан.

— Да ладно, — оба дружно рассмеялись.

— Воронцова! — на выходе из школы Арину остановили Жанна и Рита.

— Чего вам?

— А ты сегодня видела Хомякова? К которому, как ты говорила, немного неравнодушна.

— Я такого не говог’ила. Я только заметила, что он хог’ошо владеет футбольными и баскетбольными пг’иёмами.

— То, что ты сказала, я помню. Но ещё я помню, как ты выразительно смотрела на него на физкультуре, — с хитрой улыбкой произнесла Жанна.

— Я? Смотг’ела?

— Да-да, не притворяйся, — вступила Рита, — Нас ты не обманешь. Да,к чему это я? Ты видела, что Богдан сегодня на географии с Кузнецовой сидел?

-Ну и что?

— Смотри, Арина, а то вдруг он не только тебе нравится, но и ей?

— Девчонки, вы чего? — удивилась Арина, — Они же с Куг’дюбовым дг’ужат.

— Ну и что? Один другому не мешает, особенно в наше время.

— Жанна, да на что ты намекаешь?

— Будь аккуратней с Кузнецовой. Укажи ей на её место, чтобы больше не высовывалась. Можно сделать вот так..., — девчонки начали что-то

наперебой шептать Арине.

— Г’ита, Жанна, что вы говог’ите? Чего вы сегодня накуг’ились?

— Арина! Подумай хорошенько над нашими словами! Жанна, нам пора! Пока, Воронцова!

— Пока, девчонки! — ответила Арина, а сама улыбнулась той чепухе, которую то пердлагали, то предсказывали Рита и Жанна. Странно....Они же сами прекрасно знают, что Арина, как никто другой, бесконечно далека от всей этой любовно-сопливой ерунды. А вдруг? Вдруг Арина ошибается в самой себе?

— Злата? Привет! Ты уже приехала? Уже подъезжаешь? Извини, любимая, я тебя не смогу встретить сегодня..., — сонным голосом произнёс Пашка, когда Злата взяла трубку.

— А что случилось? — удивилась она.

— Да проспал я. Придётся сразу в школу тащиться...

— Понятно.

— Ты на меня не сердишься?

— Не волнуйся, Паш, всё нормально. Бывает. А как же ты так умудрился?

— Да лось я! Хотел вечером будильник завести, а потом пошёл спать и благополучно про него забыл

— Ясно всё с тобой. Ну ладно, моя остановка. До встречи!

— До встречи!

Злата сошла с автобуса и отправилась в школу.Но там её ждало нечто удивительное.

Когда Злата пришла , до звонка ещё оставалось чуть больше пятнадцати минут, и поэтому было ещё очень тихо. Первым уроком должен был быть русский. Злата открыла дверь кабинета и...

...В классе пока не было никого, кроме отличника Армена, который всегда приходил первым... и Богдана. Присутствие последнего особенно шокировало Злату и заставило её открыть рот. Мало того, что Богдан обычно влетал в класс вместе со звонком, а сегодня преспокойно сидел в классе,так Хомяков ещё расположился на Пашкином месте! Которое чуть ли не клятвенно обещал не занимать!

— Привет! — как ни в чём не бывало поздоровался Богдан. Злата кивнула в ответ, — Представляешь, а я сегодня что-то пришёл почти в полвосьмого.

— Я вижу, — ответила она.

— Ну ты садись,что стоишь? — любезно предложил Богдан.

— Ага, — Злата закрыла за собой дверь и проследовала на своё место. Наконец она решилась спросить:

— А что ты здесь делаешь? Твоё место вообще-то с Бизуновой.

— Извини, Злата. Понимаешь, тяжеловесный образ Аллы негативно сказывается на моём сознании, и в моём мозгу образуется большая чёрная дыра.

— Ты хочешь сказать, что Алла — энергетический вампир?

— Что-то вроде того.

— Полный бред, — вздохнула Злата.

В класс постепенно стекались остальные ученики.

— Опа! — открыл рот пришедший Пашка.

— Я ему уже говорила, — мрачно ответила Злата.

— Богданыч, ты случайно места не перепутал?! — продолжал Пашка, — Давай, вали обратно!

— Я не хочу сидеть с Аллой и никуда не пойду!

— Ну ты...скотина хомячья! — выдохнул Пашка и повернул к Алле. Злата с тоской посмотрела вслед уходящему другу. Она поняла, что Богдана теперь, увы, выгнать отсюда невозможно.

Прозвенел звонок, и в класс с опозданием влетела Арина. «Неужели Жанна и Рита были правы?» — подумала она, увидев Богдана и Злату вместе. Арина почувствовала внутри странную, необъяснимую смесь тоски, боли, отчаяния и злости. «Ну держись, выскочка деревенская! — подумала она, — тебе это даром не пройдёт! Я обещаю!» Быстрым шагом Арина отправилась на своё место, на ходу припоминая слова девчонок. На уроке Воронцова немного успокоилась, но советами подруг решила не пренебрегать.

Как-то раз, через пару дней, Пашка, как обычно, утром вышел из дома и направился к остановке.

— Паша, Паша! — неожиданно услышал он чей-то голос. Пашка обернулся и увидел Арину.

— Пг’ивет! Ты в школу? — спросила она.

— Глупый вопрос, но так оно и есть.

— Тогда пошли вместе! А то мне одной скучно.

— Хм...Я даже не знаю, — замялся Пашка, — если ты настаиваешь, пошли.

— Стоп! А зачем нам сюда? — спросила она, когда Пашка свернул в сторону остановки, — Мы же вг’оде в школу идём?

— Злату встретить. Мы обычно вместе с ней в школу ходим.

— Понятно! Пошли вместе!

— Пошли, — ответил Пашка, а сам подумал, что, возможно, Злата не обрадуется, увидев его в компании Арины.

Неожиданно Пашка и Арина наткнулись на Богдана, направляющегося к школе.

— Привет! А вы куда? — недоумевающе спросил он.

— На остановку за Златой, — ответил Пашка, — Хомячок, пошли с нами!.

— Ну ладно, — согласился Богдан и присоединился к друзьям.

Когда Злата вышла из автобуса, её глазам предстала странная картина: на остановке, кроме Пашки, стояли ещё Арина и Богдан. Арина что-то увлечённо рассказывала Пашке, и поэтому он поначалу не заметил появления Златы, что немного огорчило её. Хотя, положа руку на сердце, её почему-то не радовало и просто присутствие Арины. Нет, вообще-то Злата очень хорошо относилась к Арине, ничего плохого против неё не имела. Но Арина была из тех одноклассниц, с которыми Злата не успела в начале года найти общий язык. Да и сама Арина не проявляла к Злате такого интереса, как, к примеру, Лара. Но когда Злата начала общаться с Пашкой и Богданом, то и с Ариной они иногда могли перекинуться парой слов. Но лучшими подругами они не стали.

Кроме того, у Арины и Пашки было много общих интересов, что делало Арину ближе к Пашке, чем Злату. Она прекрасно осознавала это и понимала, что такой, как Арина, ей, увы, не стать...

— ...Кузнечик! Ты чего опять зависла? Что-то не так? — пытался растормошить её Пашка, когда они сидели в кабинете.

— Нет, Паша, всё хорошо.

— Но я же вижу, что что-то случилось. Колись, что не так?

— У меня...у меня голова болит, — ответила Злата, скрыв тот факт, что её немного выбило из колеи присутствие Арины на остановке.

— Сильно болит? — обеспокоенно произнёс Пашка, — Давай, я домой за аспирином сгоняю?

— Нет, спасибо. Сейчас всё пройдёт.

Злата улыбнулась и попыталась убедить себя в том, что в присутствии Арины на остановке не было отнюдь ничего страшного.

Шли дни. Предположения Богдана и опасения Златы насчёт Пашки начали потихоньку подтверждаться.

В последнее время Пашка начал замечать за собой, что постепенно начинает сближаться с Ариной. Нет, они дружили и раньше.Но с недавнего времени Арина почему-то стала сильнее интересоваться им: часто звонила ему, на переменах пыталась играть с ним в «догоняшки», и часто любила по вечерам заглядывать к нему в гости, когда уходила Злата.

Временами Пашку начинало терзать смутное сомнение: он осознавал, что вести такую близкую дружбу сразу с двумя девочками не очень честно, особенно по отношению к Злате. Иногда он даже чувствовал себя виноватым перед ней, но чувство вины было настолько непривычным для Пашки, что он всегда старался как можно быстрее выкинуть его из головы.

Но также Пашку посещала и другая мысль: ему казалось невозможно отказаться от такого общения с одной из них. Как же так? Они дополняли друг друга: в каждой было что-то такое, чего не было в другой.

Арина — хороший друг, «пацан в юбке», «свой в доску чувак», открытая и чуточку бесшабашная, как сам Пашка. Ей чужды комплексы, любые женские предрассудки. На уроках, пользуясь правом отличницы, Арина легко размазывает об стенку учителей. «Хамка, Воронцова! Хамка!» — бессмысленно бьётся в истерике математичка, увидев, как Арина, сделав самостояльную, перекидывается в дурака с Арменом. «Воронцова, что-то вы много себе позволяете,» — только и может сказать Премьер-Министр.

А Златка...Такая «стесняшечка-скромняшечка»...Ей чужда Аринкина бесшабашность, нагловатые манеры...Она даже не понимает, чем в футболе нападающий отличается от защитника. Неуютно чувствует себя в больших незнакомых компаниях, не может «дрессировать» учителей, в отличие от Арины, хотя и у самой Златы они далеко не всегда вызывают положительные эмоции....Чем же, однако, так притягивает Пашку к себе эта тихая девочка из самого отдалённого района Калиновска? Сам Пашка неоднократно задавался этим вопросом. Хотя нет! Было в ней то, что отличало её от Арины. Пашке постоянно хотелось её защищать, кому угодно бить за неё морду, в то время как Воронцова спокойно могла постоять за себя сама.

Таким образом, Пашка понимал, что ему почти одинаково нравятся обе девчонки, и он ничего не мог с собой поделать.

Злата, милая, наивная, счастливая Злата в свою очередь также догадывалась, что с её добрым, искренним Пашкой творится что-то не то. Нет, она конечно понимала, что Арина — всего лишь Пашкин хороший друг, но, казалось Воронцова играла в Пашкиной жизни более значимую роль, чем она сама. Эта мысль не давала Злате покоя,даже несмотря на то, что Пашка почти каждый день признавался ей в своих чувствах. Но его действия и рассказы Арины, увы, говорили об обратном.

В итоге, сложившаяся непонятная ситуация доставляла Злате немало душевных мучений.

Катализатором этих душевных мучений послужил ещё один случай на уроке физкультуры. Десятый «В» должен был бежать километр на выносливость. Одна половина более менее выдержала до конца этот марафон, а другой половине, увы, пришлось нюхать нашатырь. Злата оказалась среди первых, а Пашка, к несчастью, среди вторых. Мдаа, тут она и протупила...Смысла, конечно нет оправдываться, но всё же...Нет, вы ничего не подумайте, когда Мария Николаевна,преподаватель физкультуры, и красный Пашка отправились в тренерскую, первым желанием Златы было желание отправиться вслед за ними. Но замедленная реакция ,страх быть выгнанной и оказавшейся не к месту в этот раз сыграли не в её пользу: не успела Злата встать со скамейки, как заметила, что в тренерскую со всех ног несётся Арина. Наглость Воронцовой, безусловно, поразила её и Злата тоже отправилась в тренерскую...

...— А почему ты за мной не пошла, когда мне плохо стало? — спрашивал её Пашка.

— Я же пришла.

— Пришла сначала Аринка, а потом ты. Почему так?

Злата промолчала и вздохнула, так как единственным разумным вариантом ответа в этой ситуации было: «Прости меня, Паша,пожалуйста. Я была дурой».

Постепенно закончилась первая четверть, и десятый «В» отправился на заслуженные каникулы. Тут-то и случилось неприятное и для Пашки,и для Златы.

В тот день она встала, вероятно, не с той ноги: и соседи ремонт с самого утра затеяли, и тучи на небе собирались, да и настроение было так себе. В этот момент по ушам резко ударил телефонный звонок. Как и следовало ожидать, это был Пашка.

— Привет! Пойдёшь сегодня гулять?

— Привет! Извини, Паш, не могу. Давай лучше завтра?

— Окей, до скорого

Злата положила трубку и поняла, что в общем-то зря отказалась. Можно было бы пойти и развеяться. «Ничего, — успокоила она сама себя, зная Пашкину настойчивость, — если ещё раз позвонит, соглашусь.» И не ошиблась.

— Привет ещё раз! Ну ты как? Мы тут с Ариной и Богданом в кино собрались. Пойдёшь с нами?

Она готова была уже согласиться, пока не услышала слово «Арина». «Арина, Арина, Арина, Арина...Да везде уже эта Арина! Надоела уже! — думала Злата, — ни дня без неё не проходит!»

— Нет, Паша, прости, но мне правда что-то нездоровится, — ответила она, пытаясь сохранить спокойствие, хотя внутри всё так и бушевало.

— Жаль. Ну до встречи!

Пашка вышел из подъезда и направился к торговому центру, где его уже ждали Богдан и Арина. Взяв билеты, друзья решили немного прогуляться до начала сеанса. Они шли и болтали о всякой всячине, а потом неожиданно Пашка вспомнил о Злате.

— Эхх, жалко Златки нет..., — протянул он.

— С чего бы это? — удивилась Арина.

— Да как-то без неё...ну не знаю я...стрёмно что ли...

— А почему она, кстати, не пошла? — спросил Богдан.

— Вроде бы плохо себя чувствует.

— Понятно.

— Паша, а Паша! — вмешалась Арина, — а у меня появилась великолепная идея!

— И какая же?

— Давайте позвоним Злате и позовём её сюда!

— Арина, ты гений! — язвительно произнёс Пашка, — я уж два раза звонил, и оба раза она отказалась. Может, действительно немного приболела, так зачем же зря человека тревожить?

— Ну и что? Сейчас наберём, приедет, с нами прогуляется, может, и выздоровеет! Я права?

Арина полезла в сумку за телефоном, и в этот самый момент Пашка почувствовал, что ему стало дурно.

— Арин, может не нужно ей звонить?

— Да ладно, Паш, ты чего?— Арина, держа в одной руке телефон, застёгивала молнию на сумке. Пашка понял, что необъяснимое предчувствие чего-то плохого с каждой секундой усиливается.

— Я серьёзно, Аринка. Давай не будем ей звонить. Ну, пожалуйста!

— Куг’дюбов, да что же с тобой сегодня такое?

« Да и правда, что же такое?» — подумал Пашка, — « Переучился что ли в этой гимназии? Да не, с чего бы, вроде особенно и не напрягался...Не понимаю...»Он вздохнул и попытался расслабиться в надежде отогнать от себя это странное предчувствие. Не помогало. Очнулся Пашка от резкого голоса Арины.

— Блин, ну где? Ну где-где-где же этот номер? А, вот он: Зла-та Куз-не-цо-ва. Нажимаем «Вызов», — тут Пашка вскочил как ошпаренный и бросился к Арине.

— Воронцова, не делай этого!Не надо ей звонить!Убери телефон,ну пожалуйстаа! — Арина продолжала держать трубку около уха и, когда Пашка попытался отобрать у неё мобильник, она начала со смехом сопротивляться, умудряясь при этом щекотать Пашку, тем самым вызывая у него смех.

— Злата? Пг’ивет, это Аг’ина. Я чего звоню.., ты это...пг’иезжай к нам погулять. Что? Плохо себя чувствуешь? Да ладно тебе, пг’иезжай, а то тут вон..., — Арина перевела взгляд на пытающегося вырвать у неё телефон Пашку и начала щекотать друга, вновь заставив его невольно смеяться, — тут паг’ень твой ко мне пг’истаёт. Давай к нам, а то он ског’о меня заколебает. Что? Точно не поедешь? Ну ладно, пока, — Арина нажала на «Отбой».

— Воронцова, ты совсем больная?! — набросился на неё Пашка, — Зачем ты сказала про «парня» и «пристаёт»? Ты понимаешь, что любой человек на её месте подумал бы, услышав такое?

— А что такое? Я вообще-то пг’авду сказала, — с недоумением произнесла Арина, — тем более, ты сам ко мне пег’вый с этим телефоном полез!

— Но я же тебя просил не звонить? Просил! Зачем ты это сделала? — Пашка чувствовал, что у него на душе становилось всё хуже и хуже.

— Так, ребята, давайте не ссориться, — вмешался Богдан, — между прочим, скоро сеанс. А я давно уже хотел посмотреть этот фильм. Если мы пропустим его из-за ваших тупых разборок, то я...

— То ты скачаешь его из интернета, — язвительно процедил сквозь зубы Пашка.

— Короче, я хотел сказать: ребята, давайте жить дружно и пойдёмте в кино!

— А я что? Я только за! — улыбнулась Арина.

— Павел? — вопросительно посмотрел Богдан.

— Я тоже, — вздохнул Пашка и отправился вслед за друзьями. Но на душе у него по-прежнему скребли кошки.

— Извини, Арина, я не смогу сегодня прийти. Ладно, пока, — Злата положила трубку и вздохнула. Докатились! Арина уже приглашает её гулять с Пашкой!

Как будто и без того её не хватало!

Злата всегда очень хотела верить в искренность Пашкиных слов, в искренность его чувств, но, увы, из-за Арины и её активного участия в его жизни этого не получалось. Когда Злата как-то очень аккуратно попыталась поговорить об этом с Пашкой, он ответил лишь: « Ты далеко, а Арина близко.» Что ж...Коротко, ясно, а, главное, исчерпывающе. Вот и сегодня...стоило ей сегодня отказаться, сославшись на плохое самочувствие, он уже веселится с Воронцовой. А до этого...и до этого было много аналогичных ситуаций, перечислять которые замучился бы автор этого текста. Если говорить коротко, терпение Златы наконец лопнуло. И когда вечером Пашка прислал ей очередную SMS с очередным приглашением погулять , девушка не выдержала.

После похода в кинотеатр друзья решили отправиться на ночёвку к Пашке. Идея была выдвинута Ариной и с радостью поддержана самим Пашкой, который любил подобные тусовки.

После того, как друзья напились чаю со сгущёнкой, Богдан пошарился в книжном шкафу и извлёк какой-то древний запыленный фолиант, который тут же принялся изучать; Арина же нашла на антресолях старый Пашкин мяч и начала вовсю демонстрировать различные футбольные и баскетбольные приёмы. Пашка сидел на диване и думал над содержанием очередной эсэмэски для Златы.

— Кузнецовой пишешь? — не глядя на Пашку и жонглируя мячом спросила Арина.

— Что-то вроде того, — ответил он.

— Посмотг’и лучше, как я могу, — отрабатывая очередной футбольный трюк, произнесла она.

— Да-да, сейчас-сейчас, — пробубнил Пашка, набирая сообщение.

— Ну Паша! Ну посмотг’и! — умоляюще продолжала Арина, —да блин, отвлекись уже от неё! — Пашка не без удивления поднял глаза, — мне нужно, чтобы ты сейчас отвлёкся и заценил мой хэдстал, а она не знает, что в данный момент ты ей пишешь, и,следовательно, мы можем пг’едположить,что ты сейчас нужнее мне, чем ей!

Пашка нажал «Отправить», исподлобья глянул на Арину и вздохнул.

— Воронцова,блин! Погоди со своим хэдсталом! У меня к тебе вопрос...ну как к девушке.

— Ух ты! — от удивления и восторга Арина даже оставила в покое мяч, — я вся внимание!

— В общем..., — Пашка замялся, — это правда, что вы любите, когда вам цветы дарят?

— Чего?! — Лицо Арины скривилось в презрительной усмешке, — Куг’дюбов, ты совсем обалдел?!

— А что такое? Ты не пугайся, я вообще-то не тебя имел в виду, а Злату, — засмеялся Пашка.

— Да хоть кикимог’у болотную! Во-пег’вых, не забывай, что ты мне и так должен ещё тг’иста г’ублей! Во-втог’ых, ей не жиг’новато будет?!

— Не понял, — удивлённо произнёс он, — Объясни.

Арина выбежала в коридор. Убедившись, что Богдан сидит в Пашкиной комнате и изучает книгу, Воронцова вернулась в гостиную и понизила голос.

— Помнишь, ты обещал, что сделаешь так, что Богдан обг’атит на меня внимание? — Пашка кивнул, — Да ни фига! Когда ты тг’и дня назад отпг’авил нас погулять, знаешь, что он мне заявил?! Что мы с ним можем быть «только дг’узьями»! — почти обиженно произнесла Арина.

Пашка покачал головой и улыбнулся.

— Арина, ты ж не хуже меня знаешь, что Хомяков — редкая скотина. Не переживай так. Давай с кем-нибудь из ребят познакомлю, которые в моём бывшем классе учились? Они, знаешь, какие классные!

— Ты идиот? — не унималась Арина, — эта, как ты говог’ишь, скотина, выгнала тебя к Бизуновой, а сама сидит с твоей девушкой, котог’ая, кстати пальцем не пошевелила, чтобы изменить эту ситуацию!

— А что она должна была сделать?

— Да что угодно! Вот я бы на её месте..., — тут Воронцова мечтательно закатила глаза и начала поперменно то заламывать руки, изображая какую-то романтическую героиню, то демонстрировать приёмы из бокса.

— То есть, ты хочешь сказать, что Злата и Богдан... — удивился Пашка.

— А я тебе пг’о что тут толкую?! — победоносно извлекла Арина.

Пашка задумался.

— Да не может быть...Хотя...Ты правда так думаешь? — недоверчиво покосился он на Воронцову. Та кивнула. — Да ну нафиг! Ты наверняка опять... — Пашка не успел договорить, так как в этот самый момент ему пришла эсэмэска.

— От Златы! — радостно воскликнул он и открыл сообщение. Но через полминуты Пашка поменялся в лице, схватился за сердце и резко спрыгнул с дивана, — Что?! — вдруг резко воскликнул он, — Да не может этого быть! — прошептал он, в пятый раз перечитывая текст эсэмэски: «Можешь гулять дальше! Я планировала отдыхать.»

— Что там? — спросила Арина!.

— Капец! Ничего себе! — только и продолжал повторять Пашка, не обращая внимания на её вопрос.

— Скажи, в чём дело? — повторила Воронцова.

— Походу, ты была права, — отрезал Пашка, направляясь к себе в комнату.

— А то! Дг’узья должны говог’ить дг’уг дг’угу только пг’авду! — произнесла Арина.

— Павел, что случилось? Ты почему такой злыдень? — удивился Богдан, увидев резко влетающего в комнату Пашку.

— Отвали, Богданыч! Не до тебя сейчас! — огрызнулся тот, плюхнулся на тахту и набрал ответное SMS: «Я так понимаю, что тебе больше не нужен! Отдыхай дальше!», — Ребят, —обратился он к Арине и Богдану, отправляя сообщение, — я спать, а вы возьмите себе одеяла в коридоре, в желтом шкафу! Сейчас отойдите пока в кухню, — После того, как друзья вышли, Пашка взял в руки телефон и со всей силы пульнул его вон из комнаты, а затем резко закрыл дверь.

— Что случилось? — недоумённо произнёс ничего не понимающий Богдан.

— Я так поняла, что его только что бг’осила Злата, — шёпотом ответила Арина.

— Ааа, — понимающе кивнул Хомяков.

Злата поняла, что погорячилась, уже после того, как отправила это злополучное сообщение. Она со страхом ждала Пашкиного ответа. И, к сожалению не ошиблась в этом. Прочитав ответ, она две-три минуты неподвижно сидела у себя на кровати и не могла произнести ни слова. Затем, очнувшись от шока, она поняла, что она совершила непоправимую ошибку, и что Пашка обиделся не на шутку. «Господи! Что же делать?!» — перепугалась Злата и, схватив телефон, она трясущимися пальцами начала набирать Пашкин номер. « П-паша, Пашечка, миленький...Прости меня, пожалуйста...Я пправда не хотела...» — крутилось в голове у Златы, пока шли длинные гудки, а сама Злата не без труда пыталась подавить подступающие слёзы.

— И что же теперь нам делать? — уже почти полчаса переглядывались между собой Арина и Богдан, наблюдая странную картину: Пашка закрылся в своей комнате, а в коридоре, где-то между Пашкиными кроссовками и обувной ложкой разрывается от звонков его телефон.

— Я его уже г’аза четыг’е уговаг’ивала пойти и забг’ать телефон. Ни в какую! — вздохнула Арина.

— Мдаа... — мрачно отозвался Богдан, — нужно что-то делать.

— Что-то делать вообще-то нужно не нам, а Пашке и Злате! — не без сарказма произнесла Воронцова.

— Меня станет тошнить быстрее при звуках этого рингтона, прежде чем они что-то сделают! Ну правда... — Богдан поднялся с кресла и стал ходить из угла в угол. Наконец он не выдержал, взял телефон и подошёл к двери Пашкиной спальни.

— Павел, ну пожалуйста, будь другом, ответь на звонок!

— Богданыч, отвали! — послышалось недовольное бурчание из-за двери.

— Павел, я серьёзно. Может, всё-таки ответишь? — продолжал настаивать Богдан до тех пор, пока не услышал поток нецензурной лексики.

— Идиот! — вздохнул Хомяков. Звонки не прекращались,и он решился ответить сам:

— Злата? Привет, это Богдан. Я не знаю, что произошло, но Пашка психанул, выбросил телефон и отправился спать. Отказывается разговаривать даже с нами. Злата, ау! Ты меня слышишь?...

— Да... — отозвалась Злата, — я слышу. Пока, — она положила трубку и наконец, не сдерживая слёз, заплакала...

...Часы уже показывали начало четвёртого, но Злате до сих пор не спалось. На щеках подсыхали остатки слёз, а сердце билось ломаным ритмом...Всё было разрушено и потеряно. Увы, навсегда...

К о н е ц .

Г. Новокузнецк, 2012 г.