ЗАГЛУШЕНИЕ.
Silentium Aurrum.
You push it!
Static-X “Push It”.
Бродя по улице, в толпе или в одиночку, застряв в метро, в переполненном вагоне, в очереди в банке, лёжа на диване в квартире, заснув в автобусе, торча в пробке, делая напас или просто смотря на всё это… Неважно. Всё равно тебя окружают люди. Такие же, как ты. Любящие, заботливые, добрые, внимательные, доброжелательные, забавные, сочувствующие, помогающие во всём, не оставляющие одного в беде, бессребреники, не знающие корысти, зависти, похоти, отчаяния… И ты понимаешь, что все проблемы приходит и уходят, на душе становится легче, радио переходит на весёленькие песни в стиле «Американского пирога», и пробка рассасывается, метро перестаёт быть переполненным, улицы украшаются праздничной иллюминацией и праздничными праздными людьми, толпа расступается, давая дорогу, на диване появляется очаровательная девушка, напас уносит в далёкие миры, такие же сладостные, как и реальный, ты просыпаешься на нужной остановке, и смотреть на всё это становиться неинтересно, хочется участвовать, и тебя с удовольствием принимают во все мероприятия общества… И всё вокруг доставляет такое удовольствие, такую сладость душе, и никогда не прекращается, и никогда не надоедает… И…
Нет, наверно, немного не так. Бродя по улице… Это обязательно будет зима. Зима и зимняя улица. Слякоть, холод, пар изо рта, недовольные замершие люди вокруг, мокрые подолы штанин, неработающий карбюратор, паршивое настроение. В толпе — ещё хуже… Ну, а если не зима, так непременно осень. Да, осень… Мокрые листья на мокрой улице, лужи, моросящий дождь, зябко, мокрое лицо, не спасающий зонт, грязь, недовольные люди… Ну, может, не осень. Может, лето. Лето. Жара, раскалённый асфальт, пот, всевозможные запахи, будки с мороженым, солнце в глаза… Или весна, когда всё, что замерзло зимой, всплывает на поверхность, и лужи приобретают размер озера Мичиган… Нет. Так дело не пойдёт…
Счастья — как пуля. Пока имеет место вращающийся момент, дела идут на лад. Работа не напрягает, телевизор не раздражает, выходные радуют любой погодой, всегда хочется вернуться домой, быть с кем-то, делать что-то… А потом пуля застревает в дереве. Наглухо. И начинаются сильные ливни, снегопады, и всё не вовремя, всё не так, вещи вокруг идут наперекосяк, голос срывается на крик, особенно часто в телефоне, всё чаще в метро или машине хочется сесть, обхватить лицо руками и закрыть глаза, чтобы создать иллюзию того, что ты хоть на секунду, хоть на мгновение вырвался из этого мира…
У кого-то 8 таких пуль в магазине жизни, у кого-то — целый автомат, ну а у кого-то — только одна ракета, но если уж выстрелит…
Забавно слушать, как заглушаются звуки. Особенно что-то громкое. Оно рвёт окружающую действительность, подминает её под себя, создаёт свою и… Всё равно умирает, затихая где-то вдалеке. И так всё в нашем мире. Сначала появляется, осматривается, пытается всё и вся привлечь к себе, а потом затихает… И так все мы пытаемся привлечь других к себе, чтобы нас похвалили, похлопали по плечу, угостили пивом… Главное, чтоб не считали заурядными… Только не это… Нет… Пожалуйста…Нет… глухой звук…
Люди пытаются заглушить мир заглушения другими заглушениями, либо глушат чем-то себя, чтобы не чувствовать собственного заглушения, заглушения других и всего мира. Но мы невинны. Ведь мы не ведаем, что творим…
Он шёл мимо домов с заснеженными крышами, сквозь ветер, несущий снег прямо в глаза, сквозь месиво под ногами, сквозь толпу замёрзших людей. Для удобства можешь подставлять любое имя вместо слова он, это ничего не изменит. Вокруг было обилие звуков: стоны ветра, выкрики таксистов, далёкое шипение продавцов шаурмы и хот-догов и трепет снега под подошвой ботинок. Идти было трудно. И все вокруг тоже шли медленно, прорываясь сквозь снег на асфальте. И все вокруг искали, куда бы положить свой унылый усталый взгляд. Пешеходы с носорожьим упорством смотрели под ноги. Мужчина, поедающих хот-дог давал передохнуть взору на женских ногах в колготках, когда они появлялись из-под полы шубы. Небо стальнообразно плыло. Оно делало это нарочито низко, чтобы людям казалось, что вокруг так мало места, что даже небо стало твёрдым, как титан, и обрыдлым, как ржавое крыло старого автомобиля. Откуда-то плыл пар. Кто-то опаздывал. Кто-то зашёл в «Евросеть». Машины образовали новую пробку…
Но даже это исчезнет. Последний рык мотора утонет и не напомнит о пробке в этот воскресный морозный день. Шум толпы превратится в пустую мысль, которая исчезнет через мгновение, храп зданий, стальной скрип неба, ропот снега — всё это исчезнет, и некому будет вспомнить этот день, так же, как его некому было вспомнить по его окончании. Было много других дел.
Это было как раз то состояние дня, когда можно было провести еле осязаемую грань между закатом и ночью. Он сидел в кресле, накрытый пледом. Стакан давно упал, и любые попытки удержать его были бесполезны. Уже скоро. Вот с последний раз скрипнула дверь в подъезд. Этот скрип… Скрип двери…
Часто в детстве он ходил за хлебом. Звук шагов по кафелю. Громкий смех. Мат. Много мата. Громкие и не очень громкие стоны и вздохи. Праздник. Ругань. Дети. Усталость. Болезнь. Ругань. Орган. Ночь. И всё равно всё стихает. И вокруг тихо. Тихо.
Даже громкое «You push it!» всё равно стихает, несмотря на громыхающие лязги гитары и мерные барабаны. Всё равно наступает тишина.
Да-а… Тишина… Она наступает, как пёс Пиздец из романа «Священная книга оборотня». Только не для того, чтобы навредить в угоду себе. Нет. Просто потому, что это тишина. Она наступает везде: и в немецкой порностудии, и в американском наркопритоне,
И в российском метрополитене, и в английском аэропорту и даже на реалити-шоу «Дом 2». Мы не любим тишину, долгую, абсолютную. Она ассоциируется у нас с концом, со смертью, с тленом и обречённостью. С могилой. Со склепом. И мы ведём шумные жизни, устраиваем шумные вечеринки, смотрим шумные шоу, слушаем саму по себе шумную музыку и вообще живём в «нетишине». Что, в общем-то, наверное, правильно. В тишине жить невозможно, непривычно и на фиг никому не нужно. Но эта вечная борьба со звуком тишины изначально проиграна, как и борьба со смертью. И в конце колебательные волны растягиваются в длинные километровые прямые линии и исчезают. После нас.
И ты смотришь вокруг пустыми глазами и понимаешь, что уже наступила тишина, ибо ты не чувствуешь ничего в окружающем тебя потоке людей. В нём нет жизни. В нём нет смерти. Нет белков или бактерий. Это просто тишина, окружающая тебя. И ты в ней один, а этот человеческий поток-эмулятор — звук тишины, образ остатка твоих дней. Проще говоря — длинная километровая прямая линия. Не сразу, но понимаешь, что и ты являешься маленьким штрихом в колебании звука тишины. Только не для себя, а для кого-то другого. Или (что приятней =)) — для другой. Ты — тишина для другого. Другой — тишина для тебя. Как говорят американцы в дорогих, но бестолковых фильмах: «Замкнутый круг». Или, как скажет русский мужик: «Ё…ный случай!» Но и на вопрос найдётся вопрос… И на ответ найдётся вопрос… This is the endless straight line…
Вот читаешь эту поебню и думаешь: «Парнишка курит, курит много и явно не сигареты. Или ЛСД балуется ежедневно. А от нефига делать всё записывает». Или не думаешь ни о чём. Встаёшь, чтобы сделать движение, сотворить звук, чудо, действие, обращённое к рационализму, к потребностям, к желаниям, к достижению, к пустой трате времени, к ней, ко сну, к дороге, к солнцу, с тоннелю и стрелянной гильзе… Но чтобы это ни было, это делаешь ты. Ты. Не персонаж, за которым ты наблюдаешь, не образ тебя, а ты. Необычно это осознавать, но привыкаешь ко всему. Всякий процесс имеет завершение, так что улыбнись, тебя снимали скрытой камерой, но денег ты не получишь, тачку твою не прокачают, ты не станешь знаменитым и с тёлкой тебя не сведут. Просто вот прямо сейчас и прямо здесь ты видишь и, главное, осознаёшь…
...
…
…
…
…
…
…
…
…
…
…
А чёрт с ним…
Хватит…
Длинную километровую прямую линию…
YOU PUSH IT!!!
: Ох, меня упрекают за то, что я до чайника придрался...а сам? А ты то чего до Виталика пристал?
Все сообщения мини-чата
Регистрация
Забыли свой пароль?
