ihlmhf — Лжетво́рец. Поэма

Просто гений!» — нам говорят.

Солженицын из толщи могильной

Свой суровый бросает взгляд.

Упрекает за недовнимание,

За беcпамятниковость корит:

«Что вам, трудно поставить памятник?

Жалко портить Москвы колорит?

Просит лавров мое тщеславие

И гордыня без лести стонет.

Утолите же их страдания,

Заставьте народ меня помнить!

Я ж не просто мелкий писака,

Я лжетво́рец мирового класса!

Это Я СССР задурманил!

Я помог довести до коллапса!

Мне плевать на людей страдание,

На испорченную их жизнь.

Чтоб потешить свое тщеславие,

На алтарь я страну положил!

Нет ни жалости, ни сочувствия,

Человек для меня— сволота.

Себялюбие — мое знамя!

И под ним моя жизнь прожита!

Мне ль не знать, что все мое творчество —

Просто жалкая гнусная ложь,

Перепевки кулацких сплетен

Да белогвардейский галдеж.

Все мои «научные» знания —

Из рассказов родных и близких,

Прокламаций антисоветчиков,

Власовцев и монархистов.

В оправдание всякой хрени,

Разнесенной с моих страниц,

Много разных я напридумывал

Исторических небылиц.

В своей жизни я все просчитывал,

Составлял комбинации разные.

Каждый шаг был для личной выгоды,

На войне даже — был в безопасности.

Только раз подвела моя логика,

Принесла на года злоключение.

Посчитал себя самым расчетливым,

Фраернулся, попал в заключение.

Но и это пошло мне во благо.

Овладел там «раскидкой чернухи».

Представлял себя «сыном ГУЛага»

Беспардонно дурил «вислоухих».

И прославился я не случайно,

Растрогал тюрьмой простаков,

Принимавших за чистую правду

Псевдоискренность лживых слов.

Не смогли рассмотреть они гнили,

Что сидела во мне с рождения,

И тщеславия, и гордыни,

И бесо́вского наваждения.

Чтобы стать всемирно известным,

Притворялся борцом с системой,

Смущал норовом истеричным,

Эпатировал лагерной темой.

Удалось. За кордоном заметили.

Оценили предателя рвение.

В мире денег уж так устроено —

Подлый чаще имеет премии.

Ну, и дальше пришлось прикидываться,

Корчить вдохновенно-мудрую рожицу,

Чтоб никто не сумел догадаться,

Что не гений я, а ничтожество.

Так и жил бы я за границей,

Утолял графомании страсть.

Но в Россию пришла перестройка —

Негодяи забрали власть.

И меня воскресили снова —

Оправдать зловещий режим.

Вся их наглая ложь зижделась

На моей оголтелой лжи.

Бесноватая моя подлость,

Отчеканенная в словах,

Направляла мозги проходимцев,

Стала компасом в их руках.

Так что я заработал почести

Не народа, а темных сил.

Ну, поставьте еще один памятник!

Мне сто лет, я его заслужил!

И не бойтесь, что людям не нравится.

Объясните им, наконец, —

Этот памятник — Величайшему!

Солженицын — Великий... лжец!»

Смолк иуда, и стало тихо…

В тишине на страну посмотри…

На земле современной России

Эти памятники — как волдыри!

Но недолго будет Россия

Эту гнусь на себе носить.

Соберутся здоровые силы,

Смогут нашу страну спасти.

Власть опять перейдет к народу.

Завершен будет путь горький.

Станет жизнь для всех справедливой.

Без элит и жлобской прослойки.

Но в веках останется этот

Солженицына подлый урок.

Он вошел уже в нашу историю —

Как Лжетво́рец и Лжепророк!