«Величайший! Могучий! Сильный!
Просто гений!» — нам говорят.
Солженицын из толщи могильной
Свой суровый бросает взгляд.
Упрекает за недовнимание,
За беcпамятниковость корит:
«Что вам, трудно поставить памятник?
Жалко портить Москвы колорит?
Просит лавров мое тщеславие
И гордыня без лести стонет.
Утолите же их страдания,
Заставьте народ меня помнить!
Я ж не просто мелкий писака,
Я лжетво́рец мирового класса!
Это Я СССР задурманил!
Я помог довести до коллапса!
Мне плевать на людей страдание,
На испорченную их жизнь.
Чтоб потешить свое тщеславие,
На алтарь я страну положил!
Нет ни жалости, ни сочувствия,
Человек для меня— сволота.
Себялюбие — мое знамя!
И под ним моя жизнь прожита!
Мне ль не знать, что все мое творчество —
Просто жалкая гнусная ложь,
Перепевки кулацких сплетен
Да белогвардейский галдеж.
Все мои «научные» знания —
Из рассказов родных и близких,
Прокламаций антисоветчиков,
Власовцев и монархистов.
В оправдание всякой хрени,
Разнесенной с моих страниц,
Много разных я напридумывал
Исторических небылиц.
В своей жизни я все просчитывал,
Составлял комбинации разные.
Каждый шаг был для личной выгоды,
На войне даже — был в безопасности.
Только раз подвела моя логика,
Принесла на года злоключение.
Посчитал себя самым расчетливым,
Фраернулся, попал в заключение.
Но и это пошло мне во благо.
Овладел там «раскидкой чернухи».
Представлял себя «сыном ГУЛага»
Беспардонно дурил «вислоухих».
И прославился я не случайно,
Растрогал тюрьмой простаков,
Принимавших за чистую правду
Псевдоискренность лживых слов.
Не смогли рассмотреть они гнили,
Что сидела во мне с рождения,
И тщеславия, и гордыни,
И бесо́вского наваждения.
Чтобы стать всемирно известным,
Притворялся борцом с системой,
Смущал норовом истеричным,
Эпатировал лагерной темой.
Удалось. За кордоном заметили.
Оценили предателя рвение.
В мире денег уж так устроено —
Подлый чаще имеет премии.
Ну, и дальше пришлось прикидываться,
Корчить вдохновенно-мудрую рожицу,
Чтоб никто не сумел догадаться,
Что не гений я, а ничтожество.
Так и жил бы я за границей,
Утолял графомании страсть.
Но в Россию пришла перестройка —
Негодяи забрали власть.
И меня воскресили снова —
Оправдать зловещий режим.
Вся их наглая ложь зижделась
На моей оголтелой лжи.
Бесноватая моя подлость,
Отчеканенная в словах,
Направляла мозги проходимцев,
Стала компасом в их руках.
Так что я заработал почести
Не народа, а темных сил.
Ну, поставьте еще один памятник!
Мне сто лет, я его заслужил!
И не бойтесь, что людям не нравится.
Объясните им, наконец, —
Этот памятник — Величайшему!
Солженицын — Великий... лжец!»
Смолк иуда, и стало тихо…
В тишине на страну посмотри…
На земле современной России
Эти памятники — как волдыри!
Но недолго будет Россия
Эту гнусь на себе носить.
Соберутся здоровые силы,
Смогут нашу страну спасти.
Власть опять перейдет к народу.
Завершен будет путь горький.
Станет жизнь для всех справедливой.
Без элит и жлобской прослойки.
Но в веках останется этот
Солженицына подлый урок.
Он вошел уже в нашу историю —
Как Лжетво́рец и Лжепророк!