baturine — Духов французских мне дороже...

Плеснул на каменку Пузатый щедро,

Она ж, в ответ, рассерженно шкварчит,

Опрастывая дерзко паром недра...

Народ, не выдержав, присел гурьбой:

«Ну кто ж так поддает? На что похоже!»,

Под фетром уши свернуты трубой,

От жара вся в пупы... мурашках кожа.

Не знаю здешних правил — я лишь гость...

Ух-х... жар валит по животам и лицам,

В пару видна дубовых листьев горсть,

Прилипших к чьим-то толстым ягодицам.

А пар все пуще гУщит — звуки глуше.

Себе Пузатый, сев — подобие нанайца,

Так словно выколачивает душу —

Лупцует веником малиновые яйца.

Пар обжигающ! Бляха — где же скрыться?

Предел! Терпенья моего граница!

И просто бечь, иль веником прикрыться?

Пот по спине струится к ягодицам...

Ох-о, но нет! — Пузатым перехвачен!

На полку сверх простынки взгроможден:

«Гостям прием особый предназначен!»,

В попытке сбечь конечно посрамлен.

И ну же мять меня, крутить, щипать, трясти —

Мотает так уж! Словно ветром куст!

СпецА такого бы, да к Гинесу «внести»,

Из позвоночника лишь слышен хруст.

И уж разобран по частям, Ху-у..! Это номер!

Но собран вновь, заботливо горстями.

«Живой? От этого еще никто не помер!», —

Смешок: «Так поступаем мы с гостями!»

«А ну к расслабься! — Будет ща финал!»,

«Прошелся» по спине моей в два веника —

Вот тут уж, самый был «страстей» накал,

Конец — за жизнь свою не дам и пфенига!

Еще б! Мне пара «впарили» тройную дозу!

Я жив? Отмучался? Вот это диво!

Горяч, как уголек из топки паровоза,

Спасенье — прорубь и бутылка пива.

Как чУдно, в тишине предбанника,

Пить из граненного стакана просто водку,

И со второй..., дождав посланника —

Картошку есть, ну и конечно же селедку.

Что лучше есть ли? Совесть не загложет,

Да уж сказать не постесняюсь вслух:

Духов французских много мне дороже,

Березы с дубом, вениковый дух...