Анэля Королева — Проклятая душа.

— Женщина, мне только спросить! — молодой человек в джинсах клеш и рубашке с люрексом предпринял попытку проникнуть к окну регистрации, но наткнулся на неожиданное препятствие в виде необъятной старухи.

— Вас здесь не стояло! — Завопила она мерзким визглявым голосом. — Я тут с 53-его года стою. Вот молодежь пошла, только умерли, а туда же, считают себя умнее всех.

Молодой человек возмущенно закудахтал что-то в ответ. Тетя Соня устало посмотрела на часы. Часы были верны себе и как всегда показывали, что до конца рабочего дня осталась вечность. Она посмотрела на бесконечную очередь и неожиданно улыбнулась. В толпе мелькнули штаны в желто-зеленую полоску и рубашка ярко-розового, прямо-таки вырви-глаз цвета, а это значит, что можно закрыть окно на приемку свежепреставившихся и наконец-то отдохнуть от бесконечного галдежа и ссор, которые вечно возникали в очередях на распределение.

— Окно закрыто на приемку, пожалуйста пройдите в соседнее! — очередь начала громко возмущаться, но Тетю Соню это уже не беспокоило. Она провела рукой по воздуху и на месте окна возникла глухая стена. В дверь постучали.

— Входите! — дверь открылась, и на пороге возник тот самый толстячок в розовой рубашке. Тетя Соня расплылась в улыбке. — Афанасий, мальчик мой, проходи, не стой на пороге. — Толстячок подошел к столу, попутно запнувшись за ковер и опрокинув кресло.

— Здравствуйте, Софья Михайловна. Вот принес, три тысячи душ, как заказывали. — он положил мешок и принялся поднимать упавшую мебель.

— Да, да, спасибо. Да ты присаживайся, в ногах правды нет. Давай ка с тобой чайку дерябнем вон с вареньем. Лариска принесла вчера, говорит сама готовила специально к семисотлетию своей смерти из нутра маньяков и убийц. Оно потому такое красное и есть, что из особенно кровавых и безжалостных мерзавцев выварено.

Афанасий, только что положивший себе в рот полную ложку, поперхнулся и начал судорожно пытаться выплюнуть то, что еще не успело проникнуть в желудок. Тетя Соня расхохоталась.

— Афоня, да полно тебе, шучу я! Клубничное это варенье, клубничное. — Она стала рукавом вытирать выступившие от смеха слезы. — Ну чего ты так насупился? Не держи зла на пожилую женщину. Просто ты же у нас новенький, толком еще ничего не знаешь, вот я и не могу отказать себе в удовольствии немного над тобой подшутить. Да и в конце концов у нас здесь все-таки Ад, если хочешь все с каменными лицами и по протоколу, это тебе к конкурентам.

— В том то и дело, что новенький и толком ничего не знаю. — голос Афанасия задрожал от обиды. — Ладно вы, Софья Михайловна, вы по-доброму шутите, да и помогаете мне очень. Помните я по ошибке ваш заказ с Михаиловым попутал? Если бы вы тогда меня на подходе к Раю не остановили, да мешки не поменяли, боюсь себе представить, чтобы было, если бы я Михаилу ваш это заказ с куртизанками приволок. Он бы шкуру с меня спустил не меньше. А ваши коллеги по цеху, Екатерина Федоровна и Елизавета Ивановна, все время вроде такие серьезные, стоит отвернуться, так они хихикают, а за глаза клоуном называют.

— Ну так ты же и есть клоун.

Афанасий тяжело вздохнул. — Да, и видимо навсегда им и останусь. — он грустно съел еще одну ложку варенья и печально запил ее чаем.

— Так, ну ка прекрати нюни тут распускать! И шалав этих престарелых не слушай. Катька проституткой в кабаке работала, отдавалась за гривенник каждому желающему, так вот один из этих желающий ее и прирезал. Зашел к ней в опочивальню шатаясь, «Хорошего вечера, мадмуазель» — говорит, и тут переклинило у него в мозгу что-то, он ее тюк ножичком и все, поминай как звали. С тех пор Катька такое приветствие не переваривает и жутко злится, если кто его по отношению к ней применяет. — Тетя Соня хитро подмигнула. — А Лизка так вообще позорище. Синячила хуже задрипанного трубочиста. Ну и допилась так, что под мостом, где квасила, там коньки и откинула. Так что можешь ее при случае пригласить на стаканчик чего-нибудь горячительного, а дальше стой и наблюдай, как она краснеть начинает, да глаза от стыда прятать. То же мне дамы благородных кровей выискались, мальчика мне обижать удумали.

— Спасибо вам, Софья Михайловна! — Афанасий приосанился и на лице его появилась легкая улыбка. — Но не только в них дело. Я и сам понимаю, что опыта мне не хватает и знаний каких-никаких. Мне же Адам все быстро очень рассказывал, прямо скажем, галопом по Европам прошелся, а я еще и не все запомнил, все-таки, согласитесь, не каждый день такие вещи случаются. Ну так вот я к чему, бывает собираешь души, а они спрашивают, куда я их направляю в Ад или в Рай, ну я ж и отвечаю. Те, кто в Рай больше особо вопросов то и не задают, радуются всю оставшуюся дорогу. А с теми, кто в Ад, сложнее. Они, конечно, сначала начинают кричать, умолять, торговаться, но об этом Адам предупреждал, тут я непреклонен, но когда осознают, что вариантов нет, и придется идти со мной, начинают спрашивать, как в Аду все устроено, и что их ждет. А я ведь и сам ничевошеньки не знаю. Ну и молчу, как дурак, с умным видом, а самому жалко их очень, пусть они отпетые мерзавцы, но все-таки люди. — Некоторое время Афанасий и Тетя Соня просидели в тишине. Потом Тетя Соня заговорила.

— Есть тут у меня дельце в Отделе расплаты за душегубство. Он как раз находится на самом нижнем уровне, так что, чтобы до него дойти, нужно практически по всей Канцелярии протопать. Если пообещаешь быть хорошим мальчиком и слушаться Тетю Соню, так уж и быть, возьму тебя с собой. Будет у тебя экскурсия по Аду, во как!

— Что правда? — Клоун широко распахнул глаза и по-детски открыл рот, как будто ему только что пообещали купить вертолетик на пульте управления, о котором он мечтал уже полгода, то есть практически всю жизнь.

— Правда, правда. Ты, между прочим, будешь здесь первым туристом. Обычно к нам если уж попал, то все, остаешься навсегда. Работы у нас много: кто-то должен страдать вечность, кто-то должен карать вечность, куда-нибудь да пристроят. — Тетя Соня довольно рассмеялась, видимо считая, что выдала великолепную шутку. Афанасий лишь слегка улыбнулся. — Ну что, пойдем?

Они прошли по узкому коридору и вышли в огромное помещение, где за столами через перегородки сидели демоны и бесы совершенно разных мастей. На голове у каждого, а у некоторых и на каждой из голов, было подобие маленьких наушников с микрофончиком, в который они непрерывно что-то говорили.

— Кто это?

— А, это операторы по искушению душ. Ну чего ты так смотришь? Прогресс и до нас дошел. Зачем каждого бесенка гонять в командировку на Землю, если можно вполне себе успешно доводить людей до греха с помощью современных средств связи. Тем более там на Земле соблазнов полно, они командировочные в кабаках оставляли, с клиентом выпивать начинали, а это, к слову, категорически запрещено, короче проблем масса было. Вон те, что слева сидят, они на входящих. Если человек какой желает сделку с демоном заключить, они узнают причину, ну чего индивид хочет: любовь там вернуть или разбогатеть. И потом уже распределяют клиентов по нашим старшим. В целом работка очень не пыльная. Но таких, кто сам сделку хочет меньшинство. Обычно, конечно, приходится искушать, сбивать с истинного пути и все в таком духе. Этим как раз занимаются ребята справа. Они, что называется, работают по холодной базе. Ищут отчаявшихся, меркантильных, шибко завистливых и давай склонять их грехопадению. Некоторые прям настоящие профи, глазом не успеешь моргнуть, а бабуля, которая квартирку в центре тебе обещала оставить, уже лежит мертвехонькая. А ты стоишь, репу чешешь и думаешь, как оно так получилось.

Они пошли дальше. С разных сторон слышались обрывки фраз: «Смотри как кошелек из сумки торчит, бери, уму-разуму научишь, в следующий раз осторожнее будет» или «…подсыпешь ей яду в коктейль и делу конец, он ничего не узнает, а утешаться к тебе придет…». Проходя мимо очередного стола, Афанасий обратил внимание на очаровательную демоницу. На ней был облегающий короткий комбинезончик, выгодно подчеркивающий высокую грудь и идеальную талию. Она сидела, перекинув ногу на ногу, демонстрируя окружающим стройные ноги, невообразимой длины. Демоницу в ней выдавали только маленькие острые рожки, выглядывающие из пышной шевелюры.

— Ешь даже не думай — Вещала она — Ну и что, что ты весишь 150 кг, тебя должны любить не за внешность, а за твой внутренний мир. Тем более от одного кусочка торта ничего не будет.

Афанасий понял, что ,следуя сладким увещеваниям демоницы, девушка на том конце провода одним кусочком точно не ограничится.

Пройдя Отдел искушений, Тетя Соня повернула направо, и они очутились в большом зале, который был разделен на комнаты стеклянными стенами, в каждую комнату вела стеклянная дверь, на которой висела табличка с названием. Афанасий начал читать по очереди: «Командность», «Открытость», «Лидерство», «Сопричастность», «Вотерфол». — он вопросительно посмотрел на Тетю Соню.

— Даже не спрашивай. — Она глубоко вздохнула и скептически закатила глаза. Это у нас Мулцибер начитался всякой ерунды про саморазвитие и личностный рост и вот развлекается теперь. Переименовал комнаты ожидания, говорит это благоприятно скажется на атмосфере в коллективе.

В каждой комнате толпилось куча народу.

— А чего они ждут?

— Своих супервайзеров. — Тетя Соня посмотрела на Афанасия, но наткнулась на полный непонимания взгляд. — Ну смотри, мы на пункте приема всех покойничков регистрируем, да распределяем по отделам, ну в зависимости от того, какой грешок за ними числится, там против Бога, человека, либо против себя любимого. Далее они у нас отправляются по вот этим самым «Вотерфолам» да «Сопричастностям» и кукуют тут пока за ними не придет ответственный сотрудники не соизволит сопроводить на вечные муки.

Они спустились вниз по лестнице, прошли мимо Отдела грехов против Создателя, где расплачивались за отсутствие священной веры еретики, богохульники и атеисты. Спустились еще ниже, где располагался Отдел грехов против личности. Там всячески истязали гордецов, чревоугодников и, конечно, самоубийц. Спустившись еще на этаж ниже, Тетя Соня остановилась.

— Ну вот мы и пришли. На вывеске значилось «Отдел грехов против человеческого». — Она толкнула тяжелую дверь, и они очутились в длинном коридоре, по бокам которого располагались кабинеты. — Пойдем. — Сказала Тетя Соня совершенно не присущим ей сухим и серьезным тоном. Они шли все дальше по коридору, а мимо мелькали таблички на кабинетах: «Воровство», «Нанесение тяжких телесных повреждений», «Преступления на сексуальной почве» и т. д. Тетя Соня остановилась напротив кабинета с табличкой «Убийства» и аккуратно постучала. Дверь открылась, и они вошли в маленькое, обшарпанное, практически пустое помещение. Единственная мебель, которая там была, это стол и пара стульев. А на противоположной стене виднелась еще одна дверь.

— Но я думал, что за этими дверьми карают грешников.

— Так и есть.

— Но где тогда, котлы, раскаленные сковороды, языки пламени в конце концов?

— Это, можно сказать, прихожая. Комната, где можно пообщаться с проклятой душой, вроде тех, что есть в человеческих тюрьмах.

Дверь на противоположной стороне тихонько открылась, и в комнату вошла девочка, лет двенадцати. Она держалась очень скованно и явно была сильно напугана.

— Сядь пожалуйста. — Тетя Соня указала на один из стоящих в комнате стульев. Девочка послушно присела. Женщина села напротив нее. — Алиса, я правильно понимаю? — Девочка кивнула. — Алиса, расскажи мне пожалуйста, что произошло, прежде чем ты попала сюда. Только честно, учти, если ты соврешь, я это обязательно пойму. Девочка кивнула еще раз и начала говорить.

— В этот вечер папа долго не приходил домой, и мама начала переживать, что он опять придет пьяный. Когда папа приходил пьяный, он все время кричал на маму, бил ее, они сильно ругались. В тот вечер так и случилось. Папа пришел очень поздно, от него пахло алкоголем. Он начал кричать на маму, обзывать ее плохими словами, мама обычно всегда молчала, но тогда она сказала ему, что он сам такой, и чтобы он оставил ее в покое. Папа как будто озверел, накинулся на маму и начал ее душить. Я пыталась его оттащить, но у меня ничего не получалось. Я понимала, что он сейчас убьет маму. И тогда я увидела кухонный нож на столе. Я схватила его и воткнула папе в горло. Прежде чем упасть, он успел меня толкнуть и я ударилась головой. Потом ко мне пришел вот этот дядя в смешных штанах — Алиса кивнула в сторону Афанасия — и привел меня сюда.

— Все понятно. Поднимайся, деточка, пойдем.

— Куда?

— Много будешь знать, рано состаришься. — Тетя Соня осеклась на слове, поняв, что сморозила глупость.

Втроем они начали подниматься вверх. Дойдя до Административного отдела Тетя Соня остановилась.

— Так, раз уж пошел со мной будешь помогать. Мешок твой курьерский при тебе?

— При мне.

— Вот и хорошо. Пакуй ее.

— Зачем? — Афанасий ровным счетом ничего не понимал.

— Афоня, меньше вопросов, больше дела, таки доверься Тете Соне.

Афанасий дотронулся до Алисы, и она превратилась в маленький светящийся шарик, размером не больше спичечного коробка. Он аккуратно поместил юную душу в мешок и закинул его за спину.

— Иди за мной. — Они долго петляли по коридорам Адской канцелярии, пока не оказались перед кабинетом с надписью «Психотерапевт».

— В Аду есть психотерапевт? — Афанасия этот факт почему-то поразил больше чем все остальное, наверное потому, что уж кого-кого, а психотерапевта в подобном месте встретить никак не ожидаешь.

— Есть. Старина Фрейд, который Зигмунд. Строго говоря, он у нас один на обе наши конкурирующий фирмы. Руководство считает, что стресс и переработки плохо сказываются на квалификации сотрудников, поэтому в их понимании, сюда должны приходить и жаловаться на то, что грешники в последнее время все пошли одинаковые, без выдумки, и огонь адский уже какой-то и не совсем адский, но это у нас. А у конкурентов не знаю, может устают от вечной благодати или благостные песни херувимчиков надоедают, так что волком вой. Меня бы их монотонные мотивы точно с ума свели. Так вот только весь фокус в том, что никто к нашему Зигмунду не ходит. Помешанный он немного, скажем так, на сексуальной почве. С какой проблемой к нему не сунешься, он везде фаллические символы видит и эротический подтекст выискивает. А слыть сексуально озабоченным никто не хочет, будь ты хоть демон, хоть ангел.

— Так, а мы тогда зачем к нему идем? Еще и с проклятой душой.

— Такой уж проклятой? — Тетя Соня хитро прищурилась. — Сейчас сам все поймешь. — Она толкнула дверь и они вошли в кабинет.

— Софья Михайловна, ну наконец-то! Я вас уже заждался! А этот чудик, что здесь делает? — Фрейд с неодобрением посмотрел на Афанасия.

— Зигмунд, мальчик мой, не беспокойся. Афоня со мной, ему можно доверять, он никому ничего не скажет. Правда Афоня?

— Конечно! — громко заверил клоун, и шепотом добавил — Сам ты чудик.

— Софья Михайловна, вы не подумайте, что я в вас сомневаюсь, просто вы же понимаете, что с нами будет, если кто узнает?

— Никто не узнает. — отрезала Тетя Соня. — Саня уже здесь?— Фрейд кивнул. — Приглашай.

Психиатр хлопнул в ладоши, и кабинет как будто развернулся на 180 градусов и предстал другой стороной. Этот другой кабинет был точно такой же, но немного светлее, чуть более опрятный, а самое главное, что в его центре стоял молодой белобрысый парень в порванных джинсах и в футболке с надписью «Supreme». При виде Тети Сони он широко улыбнулся, а Афанасию показалось, что на долю секунды весь мир стал чуточку лучше, добрее.

— Привет, Санек! Принимай красотку. — Тетя Соня вытащила душу девочки из мешка и передала ее ангелу.

— Софья Михайловна, ну вот сколько раз я вам предлагал уже выбить местечко у нас. А вы все отказываетесь.

— Спасибо, Саня, но мне как-то здесь у нас внизу попривычнее, да и не смогу я работать с этими вашими чопорными мадамами.

Саня понимающе кивнул. — Ну тогда буду ждать от вас очередной весточки. — Он еще раз лучезарно улыбнулся и вышел из кабинета, оставив за собой легкое золотистое свечение.

— Все, возвращай нас. — Фрейд еще раз хлопнул в ладоши, и они снова оказались на адской стороне его кабинета.

— Я правильно понял, что вы отдали душу убийцы, проклятую душу, в Рай? — Афанасий и Тетя Соня возвращались в приемное отделение и как раз проходили мимо комнаты ожидания под названием «Сопричастность».

— Все так, милый мой. — На лице Тети Сони блуждала легкая улыбка.

— Но зачем!?

— А затем, что наш страшный суд, который должен быть самым, что ни на есть справедливым, не такой уж и справедливый. В протоколе прописано коли убил кого, нарекаешься проклятой душой и направляешься прямехонько в Ад. А как это произошло, при каких обстоятельствах, никого не волнует. Вот взять эту девочку, похожа она на кровожадную убийцу, заслуживающую вечные муки?

— Нуууу…нет

— Вот и я думаю, что нет. Повезло, что и на той стороне нашелся тот, кто разделяет нашу точку зрения. Санек новенький, но очень перспективный сотрудник из современных великомучеников. Он помогал в Африке людям, когда там эта новая чума бушевала, как ее, Эбола, во. Ну и сам от нее ласты и склеил. Зато на небеса его с распростертыми объятиями взяли и сразу начальником поставили. Мы с ним случайно познакомились, когда я в ихнюю контору пришла дебет с кредитом сводить. Я сразу поняла, что мыслит он не так заскорузло, как его старшие коллеги, и рассказала о проблеме со Страшным судом. Санек, не дурак, сразу понял, что быстро поменять заповеди и весь райский кодекс не получится, здесь работы на пару тысячелетий, поэтому решили постепенно нововведения проталкивать, а пока таких вот горе-убийц по-тихому к ним в контору переправлять. Мое дело из котла вытащить, да передать, а Санек их там у себя устраивает.

***

Зайдя в Райскую канцелярию, Афанасий как всегда почувствовал на себе множество надменных взглядов. — И чем они все время недовольны? — он подошел к одной из администраторш и положил перед ней мешок. — Получите, распишитесь. — Дама в окошке с каменным лицом принялась пересчитывать души, сверяясь со списком. Афанасий со скучающим видом рассматривал помещение приемной, как вдруг среди белых мантий заметил что-то синее. И точно, Санек шел по просторному холлу и на ходу раздавал указания подчиненным. Заметив Афоню, он приветственно кивнул головой и широко улыбнулся. Афанасий кивнул ему в ответ и посмотрел на администраторшу, принимающую заказ, дабы понять, сколько еще придется ждать. Она улыбалась.