Большой брат — Сердце

время конечно, и, как оказалось,

если скользить по нему напролом,

можно упасть и разбиться о насыпь.

Выйдя на улицу, прыгнув в метро,

в сердце вагона, как в сердце планеты,

я ощущаю, что сердце мертво,

сердце не бьется,

пульсации нету.

Доктор не может прийти и спасти –

Скоро час пик, не судьба санитарам

Ехать к больным и больных уносить.

Люди бегут по делам, по вокзалам.

Я исчезаю на фоне толпы в бурном теченье вторичных обрывков.

Люди,

пока я не высыпан в пыль,

Не зафиксирован жалкой попыткой

что-то сказать о погибшем внутри

сердце моём и о сердце планеты –

Лайкните,

будет вам сердце в сети.

Лайк — и ещё раз — и свайпайте ленту.

Я отмотал за шестнадцать секунд

восемь десятков прошедших концертов.

Восемь десятков.

Шестнадцать секунд.

Пять за секунду, и в этом, наверное, много иронии.

Злым языкам будет за что уколоть меня позже.

Восемь десятков концертов я вам вырезал,

вырвал из сердца,

из кожи,

Выжег из голоса, связок и нот.

Не сохранив ни осанку, ни печень.

Восемь десятков — мой личный тикток.

Следущий вайн —

Это Тайная вечеря.

Я исчезаю на фоне толпы.

В холоде, в мороси улиц и парков.

Город размазал углы, и в углы

Город вплетает меня, тротуарами

Режет на части, на после и до,

Здесь, в настоящем, оставив безликим,

Я, потерявший лицо,

имя,

дом,

Я восторгаюсь им.

Я восторгаюсь им.

Я — отражение этой толпы.

Я, потерявший лицо, дом и имя,

Я, обреченный рассыпаться в пыль,

Я, обреченный смешаться с другими,

также безликими.

Боже, соцсеть

этой планеты себя изживает.

Господи, как же мне хочется петь.

Петь.

А не просто записывать вайны.

Петь.

А не просто писать в телеграм.

Петь.

А не ставить цитаты на фотки.

Я исчезаю,

чего и советую вам.

В восемь вернусь.

К десяти на работу.

Вечер сломал мой последний хребет,

К ночи оставив меня бесхребетным.

Сердце,

мне сложно вернуться к тебе.

Сердце моё, сердце целой планеты,

Сердце прохожего, сердце путей,

перерезающих судьбы и жизни,

Сердце,

мне сложно вернуться к тебе.

Сердце деревьев в их сорванных листьях,

Сердце дверное — в замке и ключе,

Сердце дороги — в затертых ботинках,

Сердце реки — соль и горный ручей,

Я исчезаю на фоне толпы в бурном теченье вторичных обрывков.

Время безжалостно, время быстро́, время конечно,

Проститься — успеем.

Сердце,

ты, главное, долго не стой.