Юлия Рич — Цель визита

Но существуют люди, для которых повседневная рутина — лишь досадная остановка между путешествиями. Их влекут другие города, страны и континенты. Вернувшись домой, они уже строят новые планы: на места, впечатления, знакомства...

Маша любила разные уголки нашей планеты. Продираться сквозь джунгли, пересекать саванну, плыть на гондоле по тихому узкому каналу Венеции или выйти из тайги на берег великого Амура — что может быть прекрасней этого?

Вот только вчера, в Вероне, она шла по Via Cappello, и повернув налево, тихими узкими переулками вышла на Via Arche Scaligere.

Но её истинной любовью был Париж. Не праздно-туристический, а тот, настоящий, где можно идти по пустынной улочке, не встретив ни души.

Этот город прекрасен всегда, даже сейчас, когда поздняя осень хлестко бьет струями холодного дождя по лицу, а пронизывающий ветер все гонит и гонит вперед.

Маша зашла в бистро и села у окна — ей нравилось смотреть на прохожих. «Когда нечем заняться, лучше Парижа места нет», — она была абсолютно согласна с этим.

В бистро было пусто, лишь в углу сидел пожилой господин в потертом пальто. Он был погружен в свои мысли и крутил в руке пустой стакан. Да на узком верхнем ярусе, почти под потолком, сидела пара — мужчина и женщина.

Официант подкатил к столику Маши тележку с закусками и поставил стакан с кальвадосом. Маша намазала паштетом кусок белого хлеба с хрустящей корочкой и пригубила напиток. Тонкий яблочный аромат разлился теплом по телу.

За окном было пустынно, и она принялась разглядывать парочку. На даме был надет синий дорогой костюм, из-под берета струились светло-русые волосы с золотистым отливом. Высокие скулы и глаза вразлет, припухлые губы, но черты лица нечеткие, как будто смазанные. Она не была красавицей, но странным образом притягивала взгляд. На её лицо хотелось смотреть вновь и вновь. Когда мужчина повернулся к официанту, Маша рассмотрела его худое лицо: глубоко посаженые глаза, от правой брови через весь лоб пробрался шрам, исчезая в волосах. Он очистил лангустину и протянул даме, она взяла ее двумя пальцами и что-то сказала. Мужчина рассмеялся. Дама выпила вина из запотевшего бокала и взяла сигарету. Мужчина поднес огонь, она глубоко затянулась и откинулась на спинку стула.

Маше стало интересно, что их связывает. Они не были похожи на влюбленную пару. Они бросали друг на друга изучающие, пытливые взгляды. Может, они только в начале своей истории, может быть им пока не дано знать, что их ждет...

Вдруг раздался звонок. Маша закрыла книгу, положила ее на журнальный столик, и поехала к двери.

— Привет, Машунь! — Женька наклонилась и поцеловала Машу в щеку. — Пойдем гулять?

— Женёк, как я рада, ты надолго? — Маша соскучилась по сестре, которая была глотком свежего воздуха в ее затворнической жизни.

— Пойдем, пойдем на улицу, солнышко наконец выползло!

Женя катила коляску по парку и Маша наслаждалась последними теплыми деньками этой осени. Ее неподвижные ноги младшая сестра заботливо укутала теплым клетчатым пледом.

— Жень, а ты пила кальвадос?

— Да, в Доминикане, когда задержали рейс. По мне, так довольно противный напиток.

— А мне кажется, что мне бы понравился. У него яблочный вкус...

— Ну да, я забыла что ты прибухиваешь на страницах романов. Так ты не узнаешь настоящего вкуса. Ни вкуса напитков, ни вкуса жизни.

— Систер, ты шутишь? Куда мне путешествовать? Я погулять-то сама не могу... — Женя грустно усмехнулась. — Понимаешь, я не только прибухиваю на страницах, я хочу понять, когда он и она поняли, что любят? Когда проскочила первая искра...

— Да, проскочила, зажгла, и спалила дотла. И в конце она умерла... Ты это знаешь. — Женя подкатила коляску к скамейке и села напротив Маши. — Машунь, у меня для тебя две новости, и обе хорошие. Во-первых, профессор согласился делать операцию.

— Ты думаешь, он может сотворить чудо?

— Да, я уверенна, у него прекрасные результаты и золотые руки. Но реабилитация будет долгой и сложной. Но это стоит того!

— Дай-то бог... Я так хочу встать из этого кресла... А какая вторая хорошая новость?

— А вторая... Та-там! — Женя протянула Маше билеты. — Завтра мы с тобой летим в Париж!

— Нет... Ну как же... Я... Нет, об этом не может быть и речи...

— Знаешь, чтобы пройти весь курс лечения, тебе нужно много сил и цель в жизни. Я покажу тебе Париж, ты выпьешь, наконец, свой кальвадос. Поймешь, какая это дрянь и захочешь выпить проссеко в уличном кафе Венеции и услышать уличного музыканта... И это будет твоей целью — забыть вкус кальвадоса.

— Жень, я боюсь... Я полжизни провела взаперти...

— Сестренка моя, родная, перед тобой весь мир, и долгая жизнь. Я с тобой, не бойся... — Женя протянула руки, и обняла сестру.

Женя спала, улыбаясь во сне. Золотые локоны разметались по подушке. Маша подъехала и поправила одеяло. Форма стюардессы была перекинута через спинку кровати. Маша потрогала рукой дорогую темно-синюю ткань. Она выключила ночник и на ощупь взяла в руки книгу. Теплая обложка с тиснением привычно легла в руки.

«Что было между ними? Любовь, посланная небесами, или две одинокие души, брошенные вихрем войны навстречу друг другу, просто захотели тепла? Им всего лишь нужно было немного согреться в ноябрьском неласковом городе... И если бы они знали наверняка, что их ждет, начали бы они отношения? Или прошли бы мимо, едва бросив друг на друга взгляды? Если у них хватило смелости, то почему я боюсь?» — Маша задумчиво смотрела в окно.

Поздним вечером самолет приземлился в аэропорту Шарль-де-Голь.

Маша протянула свой паспорт.

— Цель вашего визита? — Офицер внимательно посмотрел на девушку в инвалидной коляске.

— Путешествие. — Маша улыбнулась, и погладила обложку книги, лежащей на коленях.

— Женя, давай закинем чемоданы в гостиницу и сразу пойдем в бистро! — Маша, оказавшись в Париже, хотела скорее попасть в знакомое место.

— Конечно, Машунь, только бистро «Прекрасная Аврора» я не нашла, есть просто «La belle», устроит? Как раз напротив нашего отеля.

— Главное, чтобы там подавали кальвадос.

— Ну, куда же без него! Кстати, оттуда открывается прекрасный вид на город.

Маша и Женя сидели в бистро у окна. За стеклом накрапывал ленивый осенний дождь. Маша намазала паштетом свежий белый хлеб с румяной хрустящей корочкой. Она поднесла стакан и вдохнула тонкий яблочный аромат, а потом осторожно сделала первый глоток. Кальвадос обжёг своей крепостью, а потом подарил тепло и тот вкус, который она представляла себе много раз.

За столиком напротив сидели мужчина и женщина. Она была в элегантном платье изумрудного цвета. Он — в темно-сером дорогом костюме. Женщина ела круассан и запивала его кофе из маленькой чашечки. Мужчина протянул руку, стряхнул с губ своей спутницы прилипшую крошку, и задержал ладонь у ее щеки. Она посмотрела на него сияющим взглядом.

Маша улыбнулась и посмотрела в окно — дождь, наконец, прекратился и вдали она увидела силуэт Триумфальной арки. Даже в этот хмурый осенний день Париж дарил людям надежду на счастье.