Юлия Рич — Инсталляция

Всё в этом мире стремится быть идеальным, но это стремление бесконечно. Иногда мне кажется, что достижение точки идеальности будет концом всему. Потому что дальше некуда будет стремиться.

Сижу на подоконнике, любуюсь закатом. Пью какао. Бусинки маршмеллоу тают слишком быстро, и вместо приятной чуть подтаявшей упругости во рту ощущается приторная тягучесть. Закат тоже приторный.

Вызываю меню, чтобы выбрать что-то другое. О, кажется это в самый раз. Темно-синее небо сползает к горизонту зелёным, и у самой кромки багровеет. На фоне неба черные контуры старинных зданий, в которых теплой желтизной светятся окна.

Даже не знаю, настоящий ли это закат в каком-то реально существующем месте, или сгенерированный нейросетью.

Я никогда не выхожу на улицу. Нет, когда-то давно, в далеком полузабытом детстве, мы с мамой куда-то ходили, вроде к каким-то родственникам.

Но всю свою сознательную жизнь я провела в нашем секторе. Другие сектора — такие-же, не лучше и не хуже. Какой смысл? Я и в нашем секторе была не везде. Всё, что мне необходимо, всегда рядом, а если не рядом — есть служба доставки.

Мы живем по принципу "нулевого километра". Чем меньше используешь ресурсов для своей жизни, тем больше получаешь баллов на счет.

И со временем можно обменять накопленные баллы на новое жилье, выше этажами, с окнами на улицу. И любоваться уже настоящими восходами и закатами. Хотя, на мой взгляд, не так это и ценно. Всё равно жители предпочитают голограммы и кондиционированный воздух. Поэтому моя студия меня вполне устраивает.

Если хочется сменить обстановку, можно посетить центры отдыха. Это огромные инсталляции с дополненной реальностью. Там есть отели, искусственное море с песчаными пляжами, легким бризом и ласковым прибоем. И даже можно немного загореть. И не надо никуда долго ехать, сорок минут — и ты на месте.

Пора спать... Какую ночь выбрать? Полнолуние или просто звездное небо? В полнолуние слишком светло, и почему-то немного тревожно. Пусть сегодня будет Южный крест.

Подойдя к кровати, я больно ударилась ногой о ящик. Можно было и не включать звезды — от боли они появились в глазах. Мама притащила этот ящик, вернее небольшой старинный сундучок, набитый всяким хламом.

"Храни его, доченька!"

С каких это пор она стала такой сентиментальной? Неужели возраст берет своё? Я потом посмотрела — там было несколько бумажных книг, какая-то карта, протертая на сгибах. Старый фотоальбом с чужими лицами на карточках. Между некоторыми листами в книгах сухие цветочки непонятного цвета, почти истлевшие от времени. Всё такое пыльное, что я расчихалась и задвинула сундук под кровать. Где тут его хранить? Но спорить с мамой бесполезно.

Яркое голографическое солнце и щебетание птичек — хорошее начало дня. Я предпочитаю выйти пораньше и пройтись до офиса пешком. Это позволяет сэкономить баллы и окончательно проснуться.

Привычно забегаю за кофе: «да, как обычно, капучино, двести, без сахара». Коридор, сверху еле слышно шелестит лента транспортёра. В утреннем освещении цветы в вазонах особенно ярки. В лифте, пока пролетаем двадцать этажей вниз, успеваю допить кофе. Странно, никогда не задумывалась, этаж, где расположен наш офис — над землёй или ниже? Окна там огромные, но все с той же привычной голограммой.

Пришла раньше всех. Робот-уборщик, оставив на полу влажный след, подъехал к станции зарядки, и притих.

Иногда мне кажется, что все то, что мы здесь делаем, с лёгкостью может заменить несложная программа. Но, с удовольствием принимая помощь роботов в быту, люди не хотят с ними общаться.

Поэтому жизнь офисов за много веков не сильно изменилась — планëрки, совещания, сплетни, интриги…

Общее собрание с новым шефом. Провалом в нашей работе он назвал отрыв от реальности.

Реальность для нас — периметр нашего сектора. А что там у соседей, а уж тем более, что там на земле, осознаем смутно. Поэтому всякое бывает. Когда в секторе круглый год +26 градусов, сложно понять, что там на земле — зима или засуха. И там, на земле, тоже живут и работают люди. Мы, конечно, не идиоты, знаем и о людях, и о сезонах — образование получали, тесты сдавали.

В итоге шеф нас обрадовал, что вот прямо сегодня после совещания мы едем всем составом на двухдневный тимбилдинг. Отказаться можно, но только в комплексе с квартальной премией.

Через двадцать минут все двадцать работников нашего офиса загрузились в шаттл, даже те, кто обычно игнорирует всю общественную жизнь.

Шаттл был колёсный, значит поедем куда-то далеко, может и за сектор. В окнах привычная голограмма — пасторальные пейзажи.

Шеф сидел впереди с каким-то незнакомым нам мужчиной, и иногда оборачивался, окидывая нас взглядом. Как будто пересчитывал и хотел убедиться, что все на месте. На мониторах крутился какой-то фильм про живую природу — леса средней полосы и грибное царство. От нечего делать некоторые подключили наушники, и смотрели.

Не то, чтобы мы не знали, что такое грибы, но видели их уже приготовленными — в супчике, в маринаде. А оказывается, что грибы бывают не только вкусными, но и очень опасными, ядовитыми.

Вдруг шеф оживился:

— Так, внимание! Мы почти приехали. У каждого из вас на месте для багажа есть рюкзак, там всё необходимое на эти два дня. И в багажнике общее имущество. Выгружаемся сами, выгружаем пожитки!

Шаттл остановился, народ полез за рюкзаками. Мой рюкзак оказался довольно тяжёлым. Надеюсь, не придётся два дня его таскать за собой.

Дверь шаттла открылась и все потащились на выход.

Снаружи мы все инстинктивно жались к шаттлу. Под ногами была трава, но не сочная и зеленая, как на газонах в секторе, а пожухшая, желтовато-коричневая, как будто из нее выкачали весь зелёный сок. Я поводила ногой — трава сухо шуршала. В ботинки тут же набились какие-то колючки.

Метрах в пядидесяти от нас начинался лес. Осенний лес, в лучах закатного солнца — одни деревья были почти черными, а на их фоне другие полыхали пятнами зелёного, желтого и тёмно-красного. Да, сейчас была осень! Я любила настраивать голограмму на осенние пейзажи, они казались мне даже живописней тропических.

Но самое непривычное — это ветер. Хоть и несильный, но он трепал волосы, распахивал одежду. Всё время назойливо давал знать о себе.

— Что за прикол? Зачем вы нас сюда притащили?! — Это наша секретарша Стеллочка. В этом пейзаже она выглядела инопланетянкой.

Шеф довольно потер ладони:

— Коллеги, разрешите представить инструктора Андрея. Он и я будем в эти два дня вашими учителями, проводниками, словом, вашими ангелами-хранителями.

Поведал он, что нам предстоит прохождение квеста. Разделил нас на две команды и на завтра назначил соревнования по сбору грибов.

Весь вечер мы таскали тюки. Ни одного отеля не было рядом. Так что пришлось под руководством наших ангелов (так мы сразу прозвали шефа и Андрея) разбивать лагерь: ставить палатки, душ, туалет, кухню. Уже стемнело, и всё это делалось в свете фар. С заходом солнца стало довольно прохладно, и из рюкзаков достали куртки, штаны, высокие ботинки. Шеф всё предусмотрел.

Когда народ уже валился с ног от усталости, наконец ангелы развели костер (да, настоящий!) и все расселись вокруг на раскладных стульчиках с мисками, уплетая за обе щеки кашу с мясом. Мне показалось, что я ничего вкуснее никогда не ела. Алекс, наш сисадмин, поежившись, сказал:

— Шеф, а можно попросить организаторов сделать потеплее, и отключить ветродуйку? Что-то в этой инсталляции не очень комфортно.

Ангелы переглянулись, и шеф, усмехнулся:

— Условия прописаны в контракте, и по правилам квеста не меняются. Всё должно быть максимально приближено к реальности. А кому не комфортно, всегда может отказаться.

— Да-да, в курсе, и премии лишиться. — Алекс накинул на голову капюшон.

Сидеть долго никто не стал, и все разбрелись по палаткам. После такого стресса глаза просто слипались.

Где-то на границе между сном и явью — сначала вскрик. Наверное, это что-то из сна. Потом истошный визг. Нет, это уже явно не во сне.

Открыла глаза — постепенно приходит осознание, где я нахожусь. Краем глаза вижу какое-то неуловимое движение над головой. Потом что-то мягкое падает мне на лоб, и бежит по волосам. Дыхание перехватывает от ужаса, и я хочу стряхнуть это что-то с себя. Не могу поднять руки — они надежно спрятаны в спальном мешке. Пытаюсь вскочить, и снова падаю на матрас. Трясу головой и никак не могу сделать вдох. Судорожно, на грани потери сознания нащупываю петельку молнии, дергаю ее изо всех оставшихся сил, выпрыгиваю из мешка, и через какую-то неимоверную боль делаю вдох. Выдох вырывается визгом, дерущим горло. Руки пытаются стряхнуть что-то на голове, путаясь в волосах. В палатку заглядывает Андрей:

— А у тебя тут что?

— Не знаю! Какая-то ползающая дрянь!

— Наверное, паучок, — с улыбкой предполагает инструктор.

— Паучок?! — я, почти сбивая его с ног, выскакиваю из палатки.

Все уже собрались там, где вечером был костер.

Стелла сидит на стуле, надув обиженно губы.

Как выяснилось, утром она обнаружила у себя в спальнике мышь и так заорала, что незваная гостья померла от страха.

После завтрака нам раздали складные ножички и корзинки, зеленые — нашей команде, желтые — команде соперников. И мы отправились в лес добывать грибы.

Лес ошеломлял своей мощью. Где-то высоко в кронах шумел ветер, а внизу было тихо. И запах, какой-то странный, ни с чем не сравнимый — влажно-пряный. Земля под ногами была удивительно мягкой, как будто идешь по одеялу или матрасу. Когда наступаешь на сухие ветки, они трещат, ломаясь под ногой.

— Внимание, идем, не теряя друг друга из виду! — это Андрей, ангел нашей команды.

Собирать грибы оказалось довольно увлекательно. Сначала кажется, что их нет. Потом краем глаза видишь крепкую круглую шляпку, наклоняешься срезать, и тут-же видишь невдалеке следующий, и еще, и еще, и вон там у кочки притаился. Оглядываешься назад — как же пропустила! Там еще несколько штук.

Так мы и шли втроем. Стелла ныла, что внезапно скончавшаяся мышь навсегда останется темой для шуток, и будет преследовать ее всю жизнь. Алекс возмущался неидеальностью инсталляции:

— Не, ну ты посмотри! Какой-то сумасшедший проектировал! Вон дерево повалено! Как они собираются это окупать?

На несколько секунд замолчал, разглядывая что-то на своем ботинке, и принюхиваясь:

— И не убирают здесь! Влез в какое-то дерьмо, странное какое-то….

Он зашаркал ногой по траве, пытаясь очистить ботинок.

Корзинки были уже полны, когда мы поняли, что никого, кроме нас, нет. Мы заблудились… Пробовали звонить, но сети нет совсем.

Минут двадцать пытались найти дорогу назад, но деревья со всех сторон были какими-то одинаковыми...

Стеллка разнылась, что устала, и мы решили немного отдохнуть, и подумать, что делать дальше.

В кустах послышалась какая-то возня и повизгивание, и на небольшую, залитую солнцем, полянку выбежали маленькие поросятки, такие смешные, полосатые. Я потянулась за телефоном, чтобы сфоткать. Вдруг слева стал приближаться шум, как будто кто-то быстро бежал через кусты. Сзади раздался оглушающий резкий звук. Из кустов слева выскочило огромное животное, похожее на свинью, но поросшее шерстью, резко остановилось, и повернуло к поросятам, увлекая их подальше отсюда. Мы толком не успели ничего сообразить, и повернулись туда, откуда услышали громкий звук. Сзади стоял мужчина, с ружьем в руке:

— И откуда вы тут взялись?!

— Мы собирали грибы и заблудились… — как-то уж очень по-детски жалостливо ответила я. Видимо, такой у меня был жалкий вид, что мужчина, усмехнувшись, сорвал цветок и преподнес его мне.

Потом он вывел нас на тропу, где уже бегал в панике Андрей. Поздоровался с ним за руку, перекинулся парой фраз, и исчез средь деревьев.

Из всех корзинок на нашей стоянке наши ангелы выбрали годные грибы, остальные выкинули. Годных набралось едва-едва две корзинки. Шеф пообещал завтра в офисе всех накормить шикарным обедом.

Обратную дорогу почти все спали в удобных креслах в шаттле. Стелла во сне продолжала обиженно кривить свои красивые губы. Алекс что-то искал в телефоне, удивленно приподнимая брови.

Добравшись до своей студии, я закрыла дверь и устало села на кровать. Свою удобную мягкую кроватку, где не падают на голову злые пауки.

Тренькнул телефон. Сообщение от Алекса: «Прикинь, я засек геолокацию. Мы были в настоящем лесу. Вот координаты». Далее была ссылка на карту, я посмотрела — действительно, точка указывала на местность вдали от жилых секторов.

В голове все встало на свои места. Странная неидеальность леса. Наш спаситель — какой-то совсем другой, не такой, как мужчины в секторе. Слишком загорелое, почти обветренное лицо. В нем угадывалась какая-то первобытная сила. Он как будто был единым целым с этим лесом. И был восхитительно неидеальным.

Рукой нащупала что-то в кармане куртки — это был синенький цветочек, подаренный нашим спасителем. Я села на пол, вытащила сундук, открыла книгу и положила цветок между страничек, заботливо расправив каждый лепесток.

Я сохранила координаты... Уж очень мне захотелось отблагодарить нашего спасителя.