Легкий теплый ветер с наслаждением прыгал по ровной залитой солнечным светом водяной глади тропического океана, пуская небольшие пенящиеся округлые волны, которые медленно, лениво перекатываясь с одного бока на другой, прибивались к изогнутому песчаному изрытому бесконечными канальцами берегу неизвестного океана. Он, остановившись на мгновение, рванул ввысь и скрылся вдалеке, за рваными белыми облаками, неуклюже покрывавшими собой край золоченого небосвода.
Его мысли, единственное, чем он мог довольствоваться, рождались в тяжелейших муках той крохотной доли сознания, которая выпала на его нелегкую судьбу. Они огромными валунами волочились в голове, ударялись, трескались и обращались в каменную пыль. С каждой разрушенной мыслью шли очередные попытки воссоздать их заново, и многие из них оказывались тщетными, бесполезными. Это продолжалось настолько долго, что можно было сопоставить с вечностью. И весь это бесконечно растянутый отрезок времени он страдал, но в тот же момент в нем просыпалось нечто иное, что залечивало и стягивало жгучие раны от нестерпимых мучений, прохладным бальзамом проливаясь на его объятую пламенем душу. Чувство было самой неизвестностью: как бы он не шел к ее раскрытию, он оставался на месте. Иногда он рвался к нему, обрушивая каменные лавины своих размышлений и мыслей, но вскоре осознавал свое бессилие в этом вечном вопросе.
Он существовал вечно, навеки веков запечатлен на ленте времени протянутой от начала и до неизвестного конца тоненькой едва заметной линией песочного цвета. Он не был рожден, он существовал всегда и везде, и ветер — его вечный спутник, который, кажется, и не знает о его присутствии в своих дальних путешествиях. Ветер же вечный объект его черной зависти: он был готов отдать абсолютно все, чтобы стать таким же. Но у него ничего не было, он заперт в своей нерушимой каменной оболочке, обреченный на мучительное заточение, в котором пребывал день ото дня.
Солнце ярким белым диском пересекло полуденный меридиан и принялось медленно, но верно клонить день к ночи.
«Еще один день», — подумал он.
Через мгновение словно что-то разорвало его на мелкие части — он не мог больше терпеть всего этого. Слишком долго все это продолжалось. Как заточенный в темницу узник он начал кричать, пытаться гнуть железные прутья, метаться из одного угла в другой. Но, как и в любые дни до этого, свобода для него оставалась за гранью неизвестности.
После он всецело отдавался мечтаниям о скорой кончине, забывая, что наделен вечной жизнью. Всю его прожитую жизнь можно было бы описать одним непримечательным днем.
Но он жил, и жизнь его была бесконечной чередой страданий и того самого странного неизвестного чувства, которая словно вдыхала в него ту самую жизнь и двигала вперед по времени. И этим чувством было простое желание жить и полностью отдаваться ей.
---
Ветер, улыбнувшись, ударил по воде, разводя во все стороны едва заметную рябь, и полетел в сторону берега. Здесь было слишком скучно для него: песок был слишком тяжел, чтобы передвинуть его с места, поэтому он с присущей детям непоседливостью легонько прошелся по нему и растворился в воздухе невесомым эфиром, оставив вековой песчаный рисунок не тронутым.
Песчаный Остров сотрясла очередная волна. Волна мучительных стонов и вздохов, наполненных вечностью…
: Восхитительно
Все сообщения мини-чата
Регистрация
Забыли свой пароль?
