Убиквист — 'чашечка утренний кофе'

1

Елена старалась овладеть собой. Еще мгновением тому, она едва могла сообразить, что с ней. Вот она вышла на крышу пятиэтажки ранним утром, перед рабочими сутками, чтобы покурить, и постараться отвлечься, потому что всю ночь не спала, а думала о Тимофее, молодом человеке, старшем ее на пять лет, который жил на одной площадке с ней, и который вчера сделал ей предложение.

Теперь это возвращалось к ней. Потом — что было? Она поднялась в одной ночнушке наверх по лестничке, на крышу, открыла люк и прошла, переступая деревянные стропила

к вентиляционному окошку, она влезла на него и поднесла ко рту сигаретку, которая слегка повлажнела от тепла ее ладони. Потом она чиркнула спичкой и … продолжала думать о нем.

2

Он — хороший. Высокий, смугловатый, белобрысый с мягкой шевелюрой, добрые и молчаливые глаза. Именно молчаливые, потому что невозможно было догадаться, о чем думает их хозяин, какие идеи его тревожат. И когда он глядел ей украдкой вслед, а она это замечала, то это ничего не значило, потому что больше этих дурацких молчаливых ничегонезначащих взглядов он не шел. И так было едва не десятилетие. За ней ухаживали интересные парни, она целовалась с ними у подъезда, приподнимая элегантно ножку, бродила за полночь, увлекаясь очередной любовью, а Тиша все это наблюдал и вздыхал себе украдкой.

Что же в нем было не то, чего он так стеснялся до сих пор? И, что произошло так, что его подтолкнуло соизволить сделать ей скоропостижно так предложение руки и сердца? Ясно. Она рассталась с последним своим героем. Он был слишком навязчив, и от него не прекращало нести спиртным, он был чрезвычайно ненасытен в поедании сухарей, от этого, наверное, его зубы смотрелись гармошкой. И вообще Елена его просто разлюбила, а он не понял такой обыкновенной вещи и поднял дебош. Грязно ругался и сильно стискивал ее руку, и дергал ее как — будто хотел повлечь куда — то за собой, но на самом деле, он не был способен на большее, чем грязные, чужие слова. Разборка эта происходила перед домом, на обозрение всей жилой публики. Хочешь — любуйся, как очередной Ленкин хахаль бьет по голове пассию. Елена давно не попадала в такие объяснения и только молчала, накапливая в себе истину о бывших чувствах, о том, что они теперь уж точно все перестали значить. И так это скоро вяжется!

3

Тимка был старше его ухажера, да и поболее. Он вышел спустя несколько минут нелепого разговора двух молодых людей , когда один из них ( одна — Ленка ) была очень бледна , а второй –

ее хахаль, оратор, весьма красен. Тиша взял крепко по — настоящему неудачника — ухажера за руку и молча отвел в сторону, противник Тиши сначала подумал, что это братишка, и согласился на разговор, но, выяснив немедля, что Тимофей всего — то сосед, треснул тому в подбородок.

В общем ... весело было ... Всех загребли в милицию, а вечером Тимофей позвонил в дверь и, подняв букет красных благоухающих роз перед собой, опустившись на колени, отдал Ленке — Еленке свое мужское, рыцарское сердце. Она не нашла, что сказать и поступила так, как никогда не делала — она приняла цветы, улыбнулась виновато и закрыла перед ним дверь. И ... всю ночь не спала.

4

Так было недавно, а потом она пошла утром, перед рабочим днем покурить на крышу, влезла на смотровое окошечко, у нее закружилась голова, и она соскользнула с него и оказалась на шиферной косой крыше, вся распростертая в ночнушке и сигарете в зубах.

Ей было неловко чем — либо пошевелить. Руки выворочены до боли, живот охлаждает стылый шифер после черной ноченьки, во рту пепельный огарок сигареты, летящий в ноздри, который выплюнуть невозможно по причине попадания огарка в глаза. В таком положении Елена пролежала полминуты. При всем, она-таки пыталась изменить что — то в ближайшей своей будущности, дергая бессмысленно ногами, желая там, снизу за что — нибудь зацепиться, найти точку    опоры. Наконец ее руки устали, и она попробовала подтянуться, огарок сигаретный образовавшейся от натуги ее тела, искривлениях в лице — щелочкой рта, — огарок вылетел и приземлился тут же на ее плечо. Елена вскрикнула и отпустила руку. Вторая рука же не справилась с массой тела и последовала примером второй — распустила пальцы. Елену потащило по всей крыше вниз. Если б она могла проклинать, она б прокляла всех на свете бывших и будущих женихов своих, она готова была б жить одна одинешенька всю жизнь, с ребеночком, которого б кто-нибудь ей подкинул, она б не полюбила больше никого, кроме ЕДИНОГО ГОСПОДА БОГА, только б теперь бы ей остаться жить.

Она не кричала, потому что не могла произнесть ни слова, не могла и рта раскрыть — ее подбородок скакал по волнам шифера, словно по морским волнам. А в голове отражалось громоздкие. Ей удалось таки за что-то зацепиться. Это был огромный недобитый до конца строительный гвоздь , торчащий из крыши. Он захватил край девичьей ночнухи, и крепко держал этот край, оголяя Еленку с ног до головы. Она помнила, что из соседней многоэтажки — отличный вид сверху вниз на крышу их дома, и теперь если кто ЭТО видит!!! ЧЕГО РАННИМ УТРЕЧКОМ ВЫДЕЛЫВАЕТ ДЕВЧОНКА!!! То, наверное, позовет пожарников или милицию, или еще кого ...Она приоткрыла рот, чтобы вскрикнуть и тут гвоздь предательски свистнул, провернулся в шифере, и отпустил Еленку на все четыре стороны. Но ей путь заказан был только вниз .

5

Вновь неумолимая сила потащила ее с огромной силой вниз. Она не могла справиться с такой скользкой кривой плоскости крыши. Она повиновалась земному притяжению и лишь с ужасом хватала ртом воздух, будто желая надышаться до конца ...

Вот пришел край. Она ощутила его, когда ноги оказались в щемящей душу пустоте. А руки, зацепившись за что — то вновь держали ее истерзанное тело. Когда разум на полмиллиграмма одолел страх, Елена увидала, что руки держатся за водосборный оцинкованный лоток, расположенный по периметру всей крыши, и что под ней что — то чернеется. Она покрутила головой туда— сюда и

к своему превеликому счастью осознала, что под ней балкон. Наклоня голову, она увидела, что находится ровно над серединой крохотного балконишка, что от пола до ее ног всего — то нескольким больше двух метров, далее, что сей балкон, есть принадлежность Тимофея, то есть, она над ним болтает ногами, и еще — немаловажно — ее ночнуха вздернута более, чем неприлично.

То есть она болтает голыми ногами, обнаженными до сисек перед его окошком. А Тимофей в столь раннее утро явно не спит, а собирается так же, как она должна была собираться на работу.

6

Она прикрыла глаза, ахнула как — то по–особенному, собрав, наверное, все мужество своей испуганной до самой смерти душенькой и отпустила руки. Летела быстро, голыми пятками ухнула на пол, так аккуратно, не вредя себе ничто, как — будто этим занималась ни один раз. Мгновением ока бросила взгляд на окно балкона, в комнате никого! Это супер! Дверь балконная приоткрыта!

Это еще плюс большой супер! Повернулась лицом ко двору. В панелях многоэтажки, в одном из огромных окон заметила двух парней, машущих ей приветливо и ... нет, нагло, показывая всякие движения, растыкивая пальцы, улыбки до ушей, и скачут, как козлы. Не мешкая, она развернулась, открыла дверь, вошла и короткими шажками пересекла чужую комнату, комнату Тимофея. Кто она была теперь, КАК ВОР!

Ей было неприятно это ощущение и еще более оттого, что она, поняла, что квартира пуста, что хозяин недавно ушел. Она немедленно, теми же короткими шажками направилась к двери, надеясь, что замок с секретом для выхода и самозахло-пывающийся, и тут ей повезло. Это был тот самый подходящий замок, ЧТОБЫ ОТЩЕЛКНУТЬ ЕГО, ВЫЙТИ И ЗАХЛОПНУТЬ ЗА СОБОЙ ДВЕРЬ. И произвести вид, что НИЧЕГО ТАКОГО С НЕЙ удивительного НИКОГДА НЕ БЫЛО!!!

Скажешь тут — невезучее утречко?

7

И вдруг!

Щелк, щелк!! Ей это не показалось. Ее буквально отбросило от парадной двери. Еще раз щщ-елк! И дверь стала открываться. Кто это???

Еленка, на что хватило сообразительности, полетела на кухню, подхватила коробку с кофе, занесла в нее руку, извлекла щепотку и кинула ее крохотную коричневую глиняную чашечку, подхватила неостывший электрочайник и заварила кофе.

Она повернула голову. В кухонных дверях, раззявив рот, стоял Тимофей, и очарованно глядел на девушку, каким — то образом расставив выкатившиеся молчаливые глаза так, что смог видеть

ее всю. Ее подцарапанные белые руки, ее взлохмоченную прическу, ее потрепанную ночнушку, ее голые ноги.

— Я.. тебе ...тут кофе заварила, —    сказала Елена, удивляясь глубине своего голоса. — Х — хочешь?

В ее глазах было столько тоски, что НИКТО НА СВЕТЕ не посмел бы отказать этой прелести.

Большой Тимофей схватил ее руками, поднял высоко, поцеловал, нет, расцеловал... ее трясло, она боялась что вот-вот, который раз за сегодня забудется, потеряет сознание. И она подчинялась всякому    движению мужчининому, как недавно подчинялась крутой шиферной крыше.

Он овладел ею тогда же. Он понял, что такая девушка необходима ему, что она так любит его!!!

ЧТО ГОТОВА ПЕРЕСИГНУТЬ С БАЛКОНА НА БАЛКОН И ПРИГОТОВИТЬ ЛЮБИМОМУ ЧАШЕЧКУ утренний кофе!

А когда все утихомирилось более менее, Елена спрашивала Тимофея — почему он вернулся домой?

— Зонт забыл! — ответил он, улыбаясь своей приятной доброй улыбкой. — Ведь тогда дождь начал

моросить, вот я и вернулся!

— Да? — ответила кратко Лена, — а я и не заметила ...

8

Они были счастливы оба. Но это уже другая история.