Kasie Solo — 'Она'

Какая же она все-таки красивая… Ей идет это платье, скромное, но в то же время отчаянно волшебное. Слегка голубоватое, чтобы оттенить ее темные волосы, которые теперь собраны наверх, тонкая, прозрачная фата опускается на плечи. И глаза… В них горит счастье и радость. Она поворачивается, придирчиво оглядывает себя в зеркало. Это ее день, ее свадьба… Я сдержанно улыбаюсь, держу букет с цветами в руке. Цветы тоже слегка голубоватые, с насыщенными зелеными листьями, с белоснежной сеточкой из каких-то неизвестных мне маленьких шариков. И запах… Тонкий и звездный. Кажется с едва уловимыми нотами ежевики. Она протягивает ко мне руку, спрятанную в тонкой перчатке, я отдаю ей букет.

— Шикарно выглядишь, — без тени лукавства говорю я ей, она лишь улыбается.

— Проводишь меня вниз?

— Конечно.

Мы скользим по бесконечным лестницам подъезда. Лифт не работает с самого утра. Наверное, так ангелы спускаются с небес…. Хотя… заплеванные площадки не в полной мере подходят для ангелов.

Я распахиваю входную дверь, яркий солнечный свет больно бьет меня в глаза, я надеваю солнцезащитные очки. Только теперь я замечаю легкие синие туфли на ее ногах. А ведь мы вместе выбирали их.

Возле подъезда все уже суетятся. Вот подбегает Юлька, ее подруга по работе, начинает что-то тараторить, про то, что она классно выглядит, что это хорошо, что в такой день стоит такая шикарная погода и вообще…. Я отхожу в сторону, закуриваю. Ловлю ее недоуменный взгляд, улыбаюсь. Появляется ее мама, начинает строить ее подружек, потом подъезжает темно-синий седан Jaguar XJ, она садится на заднее сидение, рядом Юлька. Я, кажется, говорю, что приеду следом. Они уезжают. Я спускаюсь на стоянку, где меня ждет мой спортивный Suzuki.

Я не помню как добираюсь до Дворца Бракосочетаний, но я оказываюсь там раньше всех. Голова почему-то сильно болит. Я глотаю таблетку Нурофена, запиваю ванильной кока-колой. Снова закуриваю…

Не проходит и пятнадцати минут, как помпезно подъезжает седан. Он подходит к двери, открывает ее, она протягивает ему свою тонкую изящную руку. И мир замирает…

Она прекрасна как никогда. Они медленно идут к дверям, автоматика срабатывает без сбоев. Я щелчком пальцев отправляю окурок в урну, иду следом за всеми.

Такая банальная процедура. Кто-то плачет, кто-то просто заворожено смотрит на них. Мне вручают ручку, я ставлю закорючку своей подписи на бумаге… Он убирает тонкую вуаль с ее лица, на секунду солнечный луч падает на ее губы, и блеск вспыхивает на них миллиардом ярких звездочек. Она закрывает глаза, щеки вспыхивают румянцем, она радостно отвечает на его поцелуй. Все кричат, я улыбаюсь, кажется, говорю слова поздравления… Кто-то сгребает меня в объятия, вскоре все мое лицо покрывается помадой и блеском, тональником различных оттенков… Все радостно вываливаются на улицу… По старой традиции я интересуюсь куда дальше. Все решают, что нужно сначала по местам боевой славы. Меня пытаются усадить в какую-то машину, я отмахиваюсь, говорю, что доберусь своим ходом.

Три часа шариков, фотографий, вымученных улыбок, местных достопримечательностей. Я отказываюсь от шампанского, выпиваю еще три таблетки обезболивающего… В какой-то момент я замечаю, что у меня кончились сигареты…

Наконец, все заваливаются в снятую на кануне кафешку. Ах, да скромная формальность: она поднимается по ступенькам, кидает свой букет. Ее глаза встречаются с моими. В них вопрос. Я качаю головой, все хорошо. Букет ловит Юлька…

Следующие три часа глупые тосты, плоские шутки, вопли “Горько!”. Меня тоже вынуждают целоваться с кем-то… Украдкой я смотрю на нее. Она устала, но счастлива.

Начинаются танцы, она берет его за руку и они кружатся в медленном танце. Меня тоже кто-то пытается пригласить. Я отказываюсь. Выхожу на крыльцо. Закуриваю…

…После четвертой сигареты подряд меня начинает колотить крупная дрожь. Я улавливаю запах ее духов. Ее легкие шаги. Она подкрадывается ко мне сзади:

— Все в порядке? — в ее глазах искренность.

— Конечно! все так здорово! — как хорошо, что стекла непрозрачные. Она обнимает меня, взъерошивает волосы на моей голове. Я аккуратно обнимаю ее. Слышу его шаги.

— Вот вы где?! — он не совсем трезв. Но он ее любит. Делая над собой усилие, я разжимаю руки, отстраняюсь от нее. Протягиваю ему ключи от одной из машин и говорю:

— Я думаю, вашего бегства никто не заметит.

Она смотрит на меня, как дети на фокусника, который только что вытащил из пустой шляпы кролика. Я озорно улыбаюсь. Подзываю скучающего шофера. Она впархивает на заднее сидение. Он следом… С визгом машина трогается с места. Я махаю им рукой, снова достаю сигарету. На крыльцо вываливается разгоряченная Юлька, говорит что-то на счет нее… Я лишь отмахиваюсь. Говорю, что они уехали. Она, обижена. Я сгребаю ее в объятия, стараюсь рассмешить ее. Потом, ссылаюсь на какие-то неотложные дела ухожу на стоянку…

В наушниках орет плеер, на полную катушку. По щекам катятся горячие слезы. Как хорошо, что шлем у меня тоже с непрозрачным стеклом! Я бросаю свой байк в повороты, несусь быстрее и быстрее. Suzuki, верная спортивная модель, точно знающая чего я хочу…

Наверное, я мне нужно порадоваться за нее. Наверное, это хорошо, что она нашла парня своей мечты, что теперь они будут вместе… А то, что она не идет у меня из головы — глупости. Мы знакомы столько лет, она — моя лучшая подруга. А то, что мне сейчас плохо — так это просто от того, что она несколько изменила свой жизненный стиль. Подумаешь, мы будем с ней реже видеться. Ведь ничего не изменится…. Ничего….

Я остановилась на каком-то пустыре, сплошь усеянным бутылочным стеклом…. Кажется, особо впечатлительные молодые парочки именуют это место “пиком любви”. Плохое сравнение. Я снимаю шлем, чтобы своими глазами посмотреть на заходящее солнце. Ветер трепет мои волосы, я порывисто вздыхаю.

— Я люблю ее, — я произношу это вслух, но очень тихо. Я пугаюсь звука собственного голоса. Я и в правду люблю ее. И все эти годы, говоря эти слова… Их смысл не доходил до меня. До сегодняшнего дня.

Вот теперь, когда все сложилось именно так, когда мы больше никогда не будем вместе… я… Я могу смело заявить, прежде всего, себе, что я люблю ее.

Позади меня раздаются шаги нескольких человек. Тяжелый запах перегара медленно расползается, как амеба, во все стороны… Я вытираю глаза, на пальцах остаются черные следы от туши и тусклые блестки теней. Наступившие сумерки пронзает только один вопрос:

— Закурить не найдется?