Утром по будням я встаю по обыкновению еще до восхода солнца. И хотя на улице уже середина весны, утром достаточно холодно и темно. Я просыпаюсь не выспавшись от надрывного вопля мобильного, долгое время не могу заставить себя вынырнуть из цепкой пучины почти не бытия. Когда начинает рассветать я еще лежу в кровати рассматривая потрескавшуюся поверхность оклеенного пошлыми цветастыми обоями потолка. В голове навязчиво кружится песенка Янки
Украсить интерьеры и повиснуть на стене,
Нарушить геометрию квадратных потолков,
В сверкающих обоев вбиться голым кирпичом,
Тенью бездонной…
Встаю. Умываюсь. Пью остывший кофе заботливо забытый домочадцами. Одеваюсь, быстро, как всегда подчеркнуто небрежно. Курю. Выхожу на улицу. Там уже, как обычно светло. И ветрено. Город оживает, по улицам несутся авто, спешат на работу пестрые толпы людей. Я вливаюсь в многоголосый поток. Он впитывает меня и несет к метро, втискивает в вагон и прижимает к надписи «не прислоняться». Остается только сделать глубокий вдох и покорно закрыть глаза. У меня есть время понаблюдать за пассажирами бесцельно разглядывающими ошметки рекламных объявлений или увлеченно читающими утреннюю прессу. Взгляд скользит по цветным переплетам бульварных романов, цепляется за заголовки журналов, рождает внутри ассоциации и, наконец, отхлынув оставляет в покое. Смотрю сквозь стекло на мелькающие снаружи поезда картинки подземелий метрополитена. Сквозь свое в них отражение. Отражение безобразно вытягивается и преломляется словно в комнате смеха. Отчего то мне не смешно. Бессознательно отмечаю про себя обострившиеся морщины вокруг рта и мешки под ничего не выражающими глазами. Приходит оцепенение и отчего то я чувствую пустое вязкое одиночество. От этого ощущения хочется бежать. На войну, на революцию, в монастырь или тюрьму. Мне кажется, я знаю от чего люди убивают друг друга.
Двери открываются выпуская поток людей, становится немного свободнее, я вижу уставшие пустые глаза девушки напротив, она смотрит сквозь мою грудь и мне интересно что видит она там, за пределами меня. Закрываются двери и я набираю в легкие побольше воздуха. Я не вдохну пока не доеду до следующей станции. Глупая утренняя игра, иногда мне кажется, я смогу разучиться дышать.
Я выйду на своей остановке, проберусь к экскалатару и там, почувствую себя плохо. Наверное меня отравляет спертый воздух подземки. Воздух пропитанный испарениями сотен тел. Мужских и женских. На руках выступят костяшки пальцев и ногти побелеют когда я по крепче ухвачусь за поручень. Как будто он может соединить меня с реальностью…
Из состояния оцепенения меня выводит тонкий запах духов смешанный с запахом свежего тела. Я поднимаю взгляд в поисках живительного источника и погружаюсь носом в копну светлых волос. Передо мной стоит девушка, копна светло-русых волос спадает на плечи и заканчивается на уровне моего лица. Я осторожно подаюсь вперед и зарываюсь носом в волосы, осторожно чтоб она не почувствовала моего прикосновения. Ее волосы щекочут мое лицо, запах проникает глубоко в меня. И чем больше я вдыхаю этот аромат, тем острее ощущаю свое одиночество.
Мне предстоит еще выйти на улицу и пройти долгий путь по кладбищу. Путь лежит круто в гору и потому я иду медленно и тяжело дышу. Каждое утро я думаю что нужно бросить курить и выкуриваю пару сигарет прежде чем добираюсь до офиса. У меня есть время насладиться отблесками солнца на могильных плитах, видом ярких венков и скорбящих родственников, прочесть имена на крестах, свежевысеченные и поблекшие от времени. Наконец, я подхожу к крематорию и в ларьке около входа покупаю минералку. Захожу в офис, включаю компьютер, радио и чайник в сеть и пью утренний передрабочий чай. Мне кажется я знаю почему люди убивают друг друга…