Арик Смитти — ' Призрак горькой свежести полыни'

Беспечно жил он в пыльно-зеленых полынных зарослях со своими собратьями.

В небе светило огромное солнце, белые облака неторопливо плавали рядом и добродушно посматривали на своих земных родичей; облака ведь тоже духи, вот только чего — никто их ныне живущих не знает. По вечерам, когда солнце садилось, но было еще светло, небо на востоке становилось розовым и твердым, хотелось отрезать от него кусочек и оставить на память.

На пустырь часто заглядывал ветер и приносил запахи незнакомых трав; он рассказывал маленькому духу и его собратьям об огромном мире за пустырем, и те не знали, удивляться больше, чем не верить, или все-таки наоборот.

Ночью появлялась луна, очень высоко, она никогда не смотрела на землю. В безветренную погоду, когда все спали и не с кем было поговорить, маленький летний дух подолгу смотрел в небо. Луна что-то меняла в нем, но что — он не понимал.

Время шло. Дни становились короче, а полынь бледнее. Маленький летний дух и его собратья грустнели с каждой минутой. Летние облака реже появлялись на небе, и оттого оно было серым и унылым, подстать дождю, вымывавшему из него последнее тепло.

"То, что я знаю и люблю, куда-то исчезает... Но куда? И что теперь делать?" — спрашивал маленький летний дух у ветра, но тот или говорил что-то туманное, или вовсе отмалчивался.

Однажды, очередным серым утром, маленький летний дух понял, что случилось что-то не поправимое. Его собратья испуганно сбились в кучу.

— Что произошло? — спросил у них маленький летний дух.

— Мы сами не знаем! — отвечали они ему, и в голосах их слышалось отчаяние.

— Пришло время выбирать, — провозгласил неожиданно налетевший ветер.

— Что выбирать?!

— Выбирать: сон или зима. Те, кто выберут сон, уснут до новой весны, а те, кто выберут зиму, узнают, что это такое — зима. Те, кто проснутся весной, даже не вспомнят о том, что с ними было.

— Но зачем это нужно?! Кому мешало то, чем я жил раньше, кому мешало мое счастье? — воскликнул маленький летний дух. — Я не хочу засыпать и не хочу ничего забывать! И не хочу терять то, что знал!

— Тише, маленький дух. Никто не ответит тебе на твои вопросы. Не нам решать. И это прекрасно.

— Ничего в этом нет прекрасного!

— Ты все поймешь со временем, маленький летний дух... Так что вы выбрали? — обратился ветер к остальным.

— Мы будем спать! Мы не будем ждать весну! — ответили ему остальные, только маленький летний дух молчал.

— Скажи ветер, что такое смерть? — мрачно спросил он.

— Когда в мире станет одной мелодией меньше и десятью больше, ты поймешь... это. Она неизбежна для всех живущих, но только люди боятся и ненавидят ее, только они жаждут вечности, не понимая, что вечность ничтожна, что обречена сама на себя, а истинно велико лишь то, что меняется.

— А я? Зачем я среди всего этого?

— Иначе не могло быть. Так что ты выбрал?

Маленький летний дух долго молчал, а потом мрачно проговорил:

— Я не хочу спать.

— Да будет так, — выдохнул ветер. — Прощай.

— Ты тоже уходишь?! — вскричал маленький летний дух, но ветер не ответил ему, его уже не было на пустыре, остался лишь легкий шорох замирания в мертвых стеблях полыни.

Пришла зима. Небо покрылось вязкими, как старая паутина, тучами, совсем не похожими на легкие летние облака; солнце, если и пробивалось сквозь них, не грело, его лучи с легким звоном разбивались о равнодушный снег холодными яркими брызгами. Ветер больше не появлялся, зато пустырь хлестали сухие ледяные вихри. Воздух, казалось, вовсе исчез. Но маленький летний дух знал, он тут, он лишь прячется от этих страшных холодов.

А маленький летний дух тосковал по лету и родному запаху полыни, он казался себе всеми забытым призраком... Иногда, ясными ночами, появлялась в небе луна. Маленький летний дух хотел поговорить с ней о лете, о том, как начинают набухать синевой выплеснувшиеся из далеких кустов сирени сумерки и звенят в траве цикады, но не знал — как. А ведь она, наверное, так одинока в своем небе... Как и он на своей земле.

Однажды хмурым днем маленький летний дух почувствовал что-то мягкое и теплое рядом.

— Ты кто?! — изумленно спросил он огромного пушистого дымчатого кота, большими скачками пробиравшегося по глубокому снегу пустыря, где когда-то росла полынь.

— Я кто?! Я кот! — изумленно ответил тот. — А ты кто?! А-а-а... — кот остановился. — Постой, ты ведь маленький летний дух горькой свежести полыни? Что ты тут делаешь?

— Зимую, — горько ответил маленький летний дух.

— Давно-о я не встречал летнего духа, который бы этим занимался. И как тебе зимуется?

— Ужасно!..

— Бедный... Ничего, маленький дух. Все вернется, поверь мудрому пушистому коту. Главное дождись.

— А чего мне ждать здесь?!

Кот усмехнулся.

— Слушай, раз тебе нечего здесь ждать, то пойдем со мной, я тебе покажу дом, где я живу. И лавку. А то я уже замерз на этом снегу.

— Пойдем, только не бросай меня одного! — взмолился маленький летний дух.

Так он впервые покинул свой родной пустырь. Впереди выросло что-то большое, деревянное и непонятное.

— А вот и мой дом, — сказал кот, запрыгивая на маленькую покосившуюся лавку, — а это моя лавка.

— А... Ты сказал, мне надо чего-то ждать.

— Тебе нужно ждать, — кот уютно укутывался в свой пушистый хвост, — тебе нужно ждать пока лето снова не подхватит тебя.

— Чтобы снова бросить?

— Возможно. А потом снова поднять... Если ты, конечно, захочешь этого.

— А смысл? Как найти в этом смысл?! — печально спросил маленький летний дух.

— Сколько в тебе горечи, маленький летний дух... Его не ищут, его вкладывают. Не я первый мудрый пушистый кот, сказавший это, не я последний. И все зависит от того, что ты выберешь... А точнее, на что тебя хватит — выбрать.

— Но за что такая жестокость? Разве за то, что я родился на пустыре?

— Конечно, нет! Это же совершенно неважно... Лето приходит и уходит, это изменение неизбежно, но оно же и постоянно. И это прекрасно.

— Ветер тоже говорил что-то такое... — горько сказал маленький летний дух. — Но в это так трудно поверить... Почему я? Лучше бы не растерли в пальцах ту веточку полыни...

Кот тихо и протяжно мяукнул:

— Глу-упы-ый... Ветер никогда не бросает... слов просто так. И он знает почти все. Время все тебе покажет и расскажет, если ты захочешь смотреть и слушать.

— Но что? Что покажет?

— Что это значит — стоять под стрелой.

— Ой... А как это?

— Не знаю, но звучит красиво, правда?

Теперь, после встречи с мудрым пушистым котом, маленькому летнему духу было не так одиноко. Они часто вели долгие беседы зимними ночами, морозной ртутью и прозрачной, глубокой чернотой наполнявшими все вокруг.

— Мне кажется, ты скоро уйдешь, — сказал таинственно кот однажды.

— Почему?

— Не знаю. Но мне так кажется. Все, кто однажды остался зимовать, уходят по весне куда-то и редко возвращаются.

— Но я не собираюсь никуда уходить!

— Посмотрим, — не стал спорить кот.

— Скоро весна, маленький летний дух.

— Как? Уже?!

— Конечно! Уже конец марта! Радуйся!

— Чему?.. Что нового она мне принесет?

— Весна приносит много нового, и только гораздо позже понимаешь, что это было счастьем. А кроме того, всегда что-то остается, что-то никак нельзя отнять.

— Но у меня ничего не осталось из того, что я любил... Кроме луны, разве что.

— То-то же. Ты любишь луну?

— Да... Да, наверное, это так называется. Мне когда-то рассказывали.

— А ты говорил ей об этом?

— Нет, я... Я боялся. Потому что не знал — как.

— Так скажи!

— Но как?

— Очень просто. Посмотри наверх.

В небе появилась луна.

— Здравствуй, луна.

— Здравствуй, здравствуй, — скучающе сказала луна.

— А ты располнела за прошедшие дни.

— А тебе-то что? — сумрачно сказала луна.

— Да так... Я надеялся, что ты воспримешь это как комплимент.

— Зря надеялся, — насмешливо сказала луна.

— Извини.

— Ну-ну, — небрежно сказала луна.

— Извини.

— Может, хватит извиняться? — иронично сказала луна.

— Больше не буду, извини.

— Тебя убить? Сейчас убью, — внятно сказала луна.

— Я тебя люблю.

— Да ла-а-адно, — ехидно сказала луна.

— Я никого никогда так не любил и никогда уже не буду.

— Не ври, будешь, — пророчески сказала луна.

— Нет, не буду. Так любят, столько горькой свежести бывает только один раз — в первый.

— Куда же ты тогда уходишь? — тихо сказала луна.

— Это тебе кот сказал?

— Я же луна, — медленно сказала луна.

— Если растереть в пальцах слишком много полыни, лучше прятать от себя тех, кого любишь.

— Кот предупреждал, что иногда совершенно невозможно понять то, что ты говоришь, — расстроенно сказала луна.

— Я не знаю еще, уйду ли я.

— Вот так всегда, — горько сказала луна.

— Прости.

— Хватит уже! — раздраженно сказала луна.

— Больше не буду, только ты прости меня, ладно?

— За что-о? — устало сказала луна.

— Не знаю. Но ты прости, ладно?

— Эх... — сокрушенно сказала луна.

— Простила?

— Мне пора, скоро начнет светать, — напряженно сказала луна.

— Всего тебе...

— Да, да... — нетерпеливо сказала луна.

И ушла.

Солнце стало чаще появляться, и на самом донышке неба синева немного оттаяла; крыша дома, в котором жил кот, обросла большими сосульками, с которых каждый день стекало новое голубоватое утро. Что-то происходило. Что-то менялось.

— Что же делать, пока не пришла весна? — спросил как-то маленький летний дух мудрого пушистого кота.

— Смотреть на камни, — ответил тот.

— Опять ты надо мной смеешься. Зачем на них смотреть?

— Не хочешь смотреть, собирай их.

— Зачем?!

— Чтобы потом разбрасывать.

— Да ну тебя!

Наступил апрель, лучший в мире месяц, как сказал кот. Маленький летний дух снова часто оставался один, потому что кот постоянно где-то пропадал, но ничего не рассказывал. Снег почти исчез, вернулись запахи. Земля была уставшей и задумчивой, словно после долгой болезни, и не обращала внимания на лужи, в которых солнце плескалось вместе с взъерошенными воробьями.

Солнечным днем к маленькому летнему духу снова пришел ветер.

— Здравствуй, малыш.

— Здравствуй, ветер. Скажи, мне надо идти? Или не надо?

— Решай сам, но помни: здесь тебе уже что-то не вернуть.

— А там? Что-то не найти?

— Как знать.

— Но почему я должен уходить? Ведь скоро вернется то, чем я жил, скоро проснутся остальные духи! И как же я оставлю луну и кота?

— Твоя луна сама теперь тебя не оставит, даже если ты захочешь этого всей душой. Как бы далеко ты не уходил. Только чаще смотри на небо по ночам. А кот очень расстроится, если ты останешься и пустишь все снова по кругу. Он любит тебя.

— А другие духи?

— Они не узнают тебя... Они не помнят даже себя. Они все те же. А ты знаешь, что такое зима, разве ты сможешь быть с ними счастлив так же, как прошлым летом?

— Не знаю... Наверное, нет. Я и сам об этом думал. Но что может сделать, что может узнать простой летний дух горькой свежести полыни?

— А кот ничего не говорил тебе?

Маленький дух горькой свежести подумал.

— В последний раз он сказал что-то про камни. Наверное, опять шутил... Скажи, почему я не видел его раньше? Почему ты нас не познакомил еще тогда, летом?

— Всему свое время. А кроме того, я его сам тогда редко видел. Он постоянно где-то пропадал.

— Как и сейчас... Эх... — маленький летний дух надолго замолчал. — Попрощайся с ним за меня, ладно? И скажи спасибо.

— Хорошо. До свидания, маленький дух горькой свежести полыни. Я буду помнить о тебе, и мы еще увидимся.

— Подожди... — сказал маленький летний дух и взял себе несколько камней поменьше. — Пока хватит... Теперь — до свидания.

Под сырым, уже совсем апрельским небом он ушел по дороге, огибавшей пустырь, на котором и по сей день растет полынь.