Geckata — Рожество

Включила телевизор. Пролистав несколько кругов каналы, остановилась на первом. Шел какой-то фильм про новый год в больнице. По-моему глупый фильм.

Встала. Неужели уже три часа? Ну вот, уже пол дня и выброшено в мусорку. Что делать дальше?

Звонила Вероничка, и приглашала пройтись. Ну, вот он, мой ангел хранитель, не дающий мне сгнить в этой серой комнате, осточертевшей мне с самого детства. У меня в запасе два часа. Сделала себе крепкого чаю. Месячная порция кофе уплетена была мной за две недели, натощак утром, что бы проснуться. Не берегу я свое здоровье. И никогда не берегла, возможно именно из-за этого на теле всегда были и синяки и царапины, которыми я особо не афишировала, в отличии от моих знакомых. "Ой, смотри, как я зацепилась о проволоку! Как больно!"— и сунет мне свой палец, на котором можно лишь под микроскопом определить, есть там что-то или нет. В детстве болела вообще редко, раз в два-три года. Правда теперь чуть чаще, но не сильно и лишь какими-то дрянными простудами, на пару дней. "Да чихать я хотела на здоровье" — это что-то типа девиза у меня было прошедшим летом, когда из-за пика скандалов я выпивала по бутылке крепкого вина в день и скуривала само меньше две пачки сигарет. Не знаю, откуда у меня брались деньги на это все, но больше половины я просто выигрывала в карты у нерадивых болванов. Н-да... Это лето мне никогда не забудется. Не удивительно, почему я вернулась в свой школьный концлагерь еще более уставшей, чем после окончания прошлого учгода. Сейчас понимаю, что это все было не нужно, и ничего мне не дало кроме зависимости от табачного дыма, и желания еще раз хлебнуть. Никогда не относила себя к числу полных дур, думаю именно поэтому, собрав всю свою злость на себя, я послала все это к чертям собачьим. Да и, пожалуй, было ради кого все это бросить.

Сейчас положение внутри ничем не лучше, с каждым днем все больше хочется курить, еще больше хочется залить подавленность вином. Боже, как хочется. Но сама понимаю, что все это глупо, ничего мне не даст, да и я сама БРОСИЛА КАК МОЖНО ДОЛЬШЕ. Время прошло не мало, но и не так много как хотелось бы. Говорить "навсегда", это обрекать себя на повтор ошибок, тогда как головой понимаешь, что еще чуть-чуть и будет легче.

Зашли Вероника с Димочкой. Шестнадцатилетний парень, чертовски красивый и настолько же скромный. В первый раз я его видела, когда собиралась на первую встречу с репером в роли его девушки. Тогда, пожалуй, он мне голову снес, настолько он был привлекателен. НО, как видно, голова осталась на своем законном месте, следовательно, и бешенство пропало. Теперь, он еще один человек из области моих знакомых, по тому насколько я его знаю, могу охарактеризовать так: ребенок, скромняга, милый, добрый, очаровашка. Но, увы, я так и не нашла о чем с ним поговорить. Думаю, он будет подкаблучником. Но это не мешает, относится к нему хорошо. Просидев около часа за столом, решили идти пить что-то покрепче. Вероника, наблюдавшая за моим кислым лицом, наверно просто не выдержала жалящей тишины, и безвкусного сладкого чая. Пустились на встречу гостинице, куда отправили бедного Димку за пивом. По-видимому, продавщице, этакой даме бальзаковского возраста не устроило выражение добродушия на лице нашего спутника, и она посчитала этого кабана несовершеннолетним. Что ж, за то время как парень разбирался с кассиршей, а Верунчик разговаривала на полкилометра от меня со знакомыми, я успела из всего запаса своей наглости дозвониться до мамаши и потребовать у отчима подарок. Если бы видела я его чаще чем пару раз в пару лет, то думаю и относилась к нему я чуть мягче, а так, думаю, он слишком долго отдыхал от моего взгляда, время платить. Следующим звонком, был звонок моему старому другу, Антону, который немного иногда напрягает, но по душе вполне хороший человек. Напрягает лишь в том, что у нас слишком много общего, и оба мы любим, выгружать проблемы на других, поэтому нормального разговора с глазу на глаз не выходит. Ему уже девятнадцать, следовательно он как раз и может приобрести напиток. Сидели, сидели и ждали хоть кого-то. Верунчик не выдержала, и сама пошла за пивом, сделав серьезное лицо, т.к. я на эту роль не шла из-за моего шашечного шарфика и подростковой шапки с черепом. Ну, кто мне даст восемнадцать? И, наконец, третьим звено пошла я, за шоколадкой, которую мне так хотелось, плюс за стаканчиками, которые не удосужилась эта девушка купить. Стаканчики отдала Димочке сразу, и, Слава Богу. На улице ждали уже Антон, с сигаретой в зубах, к которому я подошла сразу и поздоровалась, и мамаша с мужем. Она налетела на меня, будто я ее минут пять назад избивала и только теперь она меня догнала. Отчим сунул мне коробку конфет, и уже было собирался тащить мамашу домой, но той по видимому захотелось продолжения. Мля... Каждый Божий раз, как она нахрюкается ее тянет на разборки, ей хочется орать на всю улицу свою правоту, и не дай Бог кому-то ее заткнуть. Два года назад, летом, когда приезжали мои тетки, на день рождения одной из них она напилась до такого состояния, что дома высказала все, был такой ор, что казалось, еще чуть-чуть и разорвутся перепонки. В тот вечер, Женька, мой двоюродный брат, успокаивал меня, т.к. я так тряслась, что бы выйти и облить ее холодной водой. Никогда не забуду, как на следующий день ей было стыдно даже выйти из комнаты, не то что бы заговорить с кем-то. Сегодня та же история. Она начала заводится, и О Небеса, как же вы меня сегодня выручили! Я просто промолчала, зная, что скандал не особо сейчас и нужен. Мне будет стыдно больше не перед ней, а перед моими знакомыми за такую мать. Если она начнет орать. А она бы начала. Уговорив отчима брать ее в охапку и тащить домой, я присоединилась к своей компании. Антон взял еще пива.

Боги, как красиво смотреть с тринадцатого на город! Видно практически все! Как красиво!

Старалась ни о чем не думать, ведь если о чем-то думать все будет испорчено. Да я и о многом продумала, все это время, что мне просто не хочется думать. Быть такой же легкомысленной как Вероника, и такой же беззаботной как Дима. Эх... Не сильно дало мне это питье, что даже разнесло меня не так как раньше, немного.

Как же мне не хотелось домой. Будто тянуло бежать, куда глаза глядят, просто бежать отсюда, подальше, где нет людей. Где ничего нет. Ничего.

Вернулась трезвая как стеклышко. И вновь навящевые мысли. Надоевшие за все мое время.

Мое Рождество. Мое очередное Рождество. Ненужное, незаметное. Обычный, следующий день за вчерашним, одинаковый: серый, исчезнувший, бесследный....