Блестят кусочком антрацита:
Ночь, небеса в проёме дверцы…
И два набора лейкоцитов
Сквозь восьмикамерное сердце,
Как нескудеющее пламя
Гомологичных генотипов –
Моя раздвоенная память
В двух идентичных микрочипах.
Одна из них идёт аллеей,
Под капюшон нырнув от норда;
Другая мчится всё быстрее
В аэропорт на рейс «Конкорда»
И, затерявшись в общей массе,
Идя на приступ ровелина,
Бронь выкупает в пятой кассе,
По полю едет на машине;
Проковыляв наверх по трапу –
Едва-едва поспевши к рейсу –
Приподнимая пальцем шляпу:
“Я еду!” — скажет стюардессе.
И, Богом первая забыта,
Лукавством предана прелестниц,
Летит на дно — в пучину быта,
Пересчитав ступеньки лестниц.
Неспешно шаркая ногами,
С той — в небесах — идёт на встречу
Полупустынными дворами,
Оставив всем автоответчик.
От пустоты вселенской ёжась
У трёхэтажной, новой школы –
Безмолвно кличет непохожесть,
Глядя в бескрайние просторы
Где, с треугольными крылами, –
Стрелою из тугого лука –
За кучевыми облаками
Летит «Конкорд» быстрее звука.
Безмолвный клич — ракетой класса
«Земля — Другое Запределье» —
Самонаводится на массу,
Быстрее света мчится к цели
И, настигая чудо-птицу,
Ломает рёбра фезюляжа, —
Освободить сестру стремится.
Все ухищренья экипажа
Напрасны: прочь летят закрылки
И отрываются моторы;
Бензин, струясь напалмом пылким,
Воспламеняет коридоры…
Еще летит «Конкорд» во власти
Шарообразного кипенья,
Но распадается на части
Полузастывшее мгновенье
Всех пассажиров низвергая
В тенета адского приюта,
На волю память выпуская
Без запасного парашюта –
Туда, в свободное паденье
Средь облаков и средь обломков,
Где атмосферы песнопенье
До упоительности тонко;
Где устремятся сёстры, братья,
Прочь от Земли к иному туру…
Лишь ей одной — назад в объятья
Гомологичнейшей натуры…
Растут стомильные дороги
И Копыхты змеится лента,
Растут дома и синагоги
Как новый кадр киноленты,
Растёт рекламного неона
Американское сиянье;
Спадает чаша небосклона…
Моментом истины — слиянье
Двух разминувшихся сироток,
Как замыканье в сто процентов
Нультрансформаторных обмоток
Иль столкновенье континентов
Однажды утром, на рассвете,
Покуда люди крепко спали
На проспиртованной планете,
Что в Вечность мчится по спирали.
Слиянье Предков и Потомков…
Им объяснять своей харите:
Что с неба павшие обломки
Всего лишь суть — метеориты
Коротким огненным пробелом
Предначертали финиш трассы…
Детишки на асфальте мелом,
Неподалёку, чертят классы;
Передвигают на три поля
Песком заряженную биту.
Я залюбуюсь поневоле:
Им убеждать мою хариту
В четверг прошедший, в эту среду, —
Благим, писклявым детским альтом, —
Что ложка дорога к обеду,
Ну а цветной мелок к асфальту;
Что приусадебная клумба
Красна живущими цветами…
Затем и бродим, как Колумбы,
Полуистёртыми стопами,
В полуизношенной одежде,
От мира к миру, запыленны,
Неся в котомке кус надежды
Во имя жизни во Вселенной.
Всё остальное — без значенья.
И даже — что в болото быта,
С сумою тягостных сомнений,
Стремится дивная харита;
В постылый день идёт рассветом…
И остаётся в этот час
Лишь проклинать луч первый света
Её похитивший у нас…