Востоков — Тихий Город ver. 2

Молодой человек брел по городу, высоко подняв воротник легкой куртки, небрежно накинутой на его сутулые плечи. Бледное, худое лицо с каким-то оттенком болезненности выражало лишь крайнюю степень задумчивости. Глаза, при этом полные глубокой печали, застыли в неподвижности. Нечто мертвое, отрешенное от мира было в его облике, словно он не принадлежал к городу, в котором существовало его бренное тело, к улицам, по которым он шел, едва переставляя ноги…

Улица была пуста. Ни единой души… Лишь где-то вдалеке, в конце улицы, которая обрывалась как-то внезапно и переходила в центральную площадь города, виднелся неясный силуэт прохожего, такого же одинокого, такого же задумчивого… Он стоял и не двигался.

Юноша приближался к нему. Все так же медленно… неумолимо… неотвратимо…

Дома вокруг высились, словно исполинские деревья, но из окон не раздавался ни птичий щебет, ни говор людей. Город был пуст. Тихий город…

Но лишь он знал, куда идет юноша и что его ведет…

Фигура прохожего приближалась. Он оставался неподвижен, и все тот же застывший взгляд, устремленный в бесконечность, в никуда, в неизведанное нечто, хранило его лицо, окаменевшее от промозглого ветра. Юноша поравнялся с прохожим, но не обратил не него внимания, продолжив идти.

Юноша шел вперед к центру Города, на площадь, где возвышался памятник. Он остановился и устремил взор наверх. Памятник изображал человека. Он твердо стоял на своих бронзовых ногах, вскинув голову. На вытянутых руках человек, одетый в бронзовый костюм, держал развернутый свиток. Юноша попытался вглядеться в лицо Бронзового Человека — и отшатнулся. Оно не было постоянным. Бронза плавилась… Стекала каплями… Лицо видоизменялось, становясь то искаженным от ужаса, то одухотворенным, то яростным, то светящимся добротой и нежностью…

Юноша опустил взгляд и осмотрелся. Невероятный испуг отразился на его лице, когда он увидел, что на площадь выходят сотни тысяч улиц. На каждой из них стоят недвижимые фигуры прохожих, удивительно похожих на того, которого встретил Юноша. Его взор помутнел, но вскоре в глазах прояснилось, и он обнаружил, что то, что окружает его — уже не Город. Вокруг простиралось бескрайнее поле с травой, достигающей в высоту до пояса. Тишина…

Не было слышно не птиц, ни зверей, ни насекомых… Тишина…

Юноша пробирался сквозь траву. Внезапно его нога за что-то зацепилась, и он упал. Тишина…

Тяжело вздохнув, он перевернулся на спину и посмотрел на небо. Тишина…

Подул ветер. Трава чуть слышно зашелестела, и облака плавно скользят по небу цвета индиго. Юноша закрыл глаза…

Шелест травы сменился ровным гудением. Юноша разлепил веки. В глаза ударил свет осветительных приборов. Он поморщился и встал с холодного кафельного пола. Юноша огляделся. Он стоял в начале коридора. Он закрыл глаза. Открыл. Коридор никуда не исчез, как и гудение ламп.

Юноша вздохнул и рванул с места. Мимо проносились лампы, свет которых постепенно угасал. Темнота нарастала, и, наконец, Юноша ворвался во мглу и вылетел в Тьму. Вокруг была пустота… Ничего.

Голова прояснилась. Мысли текли плавно, неспешно продвигаясь друг за другом. Юноша оттолкнулся и взлетел вверх, хотя здесь не было таких понятий как «верх» или «низ». Без границ… Неопределенное пространство…

Рядом с Юношей вспыхнул свет. Маленькая сверкающая точка.

Юноша подобрался ближе и протянул к ней руку.

Ни страха, ни боли… Только странное тепло, как от миниатюрной лампочки. Оно согревало…

Бредовые мысли начали стекаться в голову Юноши. Рука произвольно сжалась в кулак. Тысячи лучей света пронзили Тьму.

Юноша вскрикнул, когда один из лучей попал в его сердце. Стало холодно. Сознание помутилось, а глаза закрылись…

С ужасным криком Он проснулся.

— Странный сон… — прошептал Юноша, вставая с кровати и направившись в ванную комнату.

В ванной на Юношу с зеркала небритый парень лет двадцати с взлохмаченными волосами.

— Ужас, — произнес Он…

Накинув, на плечи легкую куртку, Юноша вышел из дома. Город был пуст и тих… По улицам гулял прохладный ветер, навевающий легкую тоску по чему-то несбыточному, по какой-то неосуществимой мечте, но такой осязаемой, что, казалось, можно было взять её обеими руками и подбросить высоко в небо. И мечта бы зажглась тогда, как яркая звезда. Звезда Веры, Надежды и… Нет. Уже не Любви. Точно не ее.

А юноша шел к центру Города, чтобы еще раз взглянуть в себя…