Роман Александров — Последний алый закат (как должно быть)

Николос сидел на своей кровати и, держа в руках стеклянный шар, пристально в него вглядывался. Он то подставлял его к свету лампы, то засовывал под одеяло, то судорожно тряс.

— Деда, но я ничего не вижу! Ты меня обманул! — чуть не рыдал мальчик.

Старый человек, укутанный в теплую овчинную шкуру, поднялся с кресла, подошел к камину, получше раздул в нем огонь, поправляя раскаленные угли, подкинул еще сухих еловых поленец. Затем он повернулся к мальчику и медленно, шурша старыми валенками, подошел к нему. Сел рядом на кровать. Взял в руки стеклянный шар и дыхнул на него, пытаясь как бы разогреть. Затем потер рукавом, погладил ладонью. Мальчик все это время пристально наблюдал, как его дедушка колдует над прозрачной сферой. Но ничего не происходило. Дедушка подкинул его и отдал обратно внуку.

— А ничего и не должно быть видно в нем, — сказал он с усмешкой.

— Но, деда, ты ведь говорил, что он волшебный, что если в него смотреть, то можно увидеть все что угодно. Получается, ты шутил со мной, — опустил голову мальчик.

— Нет, я тебя, внучек, не обманывал. Этот шар самый что ни но есть волшебный. Когда-нибудь все получится, и ты увидишь, что захочешь, — сказал он тихо, похлопав внука по плечу. — Ну да ладно, ложись-ка спать, я тебя укутаю потеплее.

Николос прыгнул под теплое одеяло и зарылся в подушку. Дедушка укутал внука поудобней и пожелал ему спокойной ночи.

— Хороших снов тебе, внучек.

Мальчик закрыл глаза и стал сладко засыпать.

Дедушка тихо сел в свое кресло напротив камина, погасив лампу. В камине потрескивали дрова, по стенам деревянного дома танцевали тени, на улице выл ветер, падал снег. Тикали на стене часы.

Все засыпало под сказочную балладу зимы. Она покрывала белой шубой землю, леса, поля. Трещала от мороза застывшая речка. Выли волки где-то глубоко в лесу. Дедушка сидел в кресле и о чем-то размышлял. Его лицо, освещенное пламенем, казалось таким старым, испещренным морщинами. А глаза были такими счастливыми, светлыми и спокойными. Закипал в печке чайник. Дедушка вынул его и поставил на стол. Из шкафчика он достал какие-то, наверняка собранные еще летом, ароматные лесные травы. Засыпав их в кружку и залив кипятком, дедушка достал банку меда и добавил его к чаю. Комната наполнилась приятным запахом природы. Дедушка вернулся обратно в кресло, стал маленькими глотками отпивать свой чай, изредка втягивая носом его аромат.

Шло время, а старик все думал о чем-то. Его лицо редко изменялось, но иногда все же становилось совсем грустным и бледным. Что-то тревожило этого старого человека, что-то волновало его и не давало покоя. Вскоре сон взял свое, и дедушка, наклонив набок голову, уснул.

Настало утро. От ночной вьюги не осталось и следа. На небо поднималось солнце, пробуждая золотым светом все вокруг. Блестели свежие сугробы. Мороз разукрасил окна лачуги в замысловатые дивные узоры, напоминавшие лапки ели. Тлели рубинами угли в камине. Николос крепко спал, укатавшись одеялом. Спал старик в кресле, похрапывая. По комнате гуляли солнечные зайчики. Один из них остановился на морщинистом и ветхом лице старика. Тот в ответ сощурился и выдавил слабую сонную улыбку, потянулся и зевнул, протер глаза. Дедушка встал, аккуратно разминая шею, подошел к камину, закинул несколько поленьев, подошел к печке, развел огонь. В чайнике воды не осталось. Но вскоре проснется внук, а его надо накормить и напоить чаем. Дедушка, накинув шубу, вышел на улицу. Солнце встретило его ярко и приветливо. Было морозно, под ногами скрипел снег. Старик подошел к большому сугробу и начал заполнять чайник безупречно белым снегом. Заполнив, он вернулся обратно в дом, отогревая руки. Поставил чайник в печь, тот тихо зашипел. Забурлила вода в кастрюльке, комната наполнилась запахом каши. Вскипел чайник. Дедушка заварил цветочный чай. Вскоре проснулся Николос. Он сонно щурился глядя по сторонам. Затем улыбнулся дедушке и хорошему утру.

— Доброе утро, деда.

— Доброе, Николос, доброе. Сегодня оно действительно необычное. Солнце яркое.

— А это хорошо? — спросил Алан.

Дедушка поставил на стол завтрак.

— От чего же нет? Конечно, хорошо! Вот, пойдем на рынок. Купим что-нибудь вкусное и устроим вечером себе праздник. Ты не против, а? — предложил дедушка, усевшись за стол.

— Нет, я не против. А когда родители приедут?

— Говорили, что завтра. Поэтому поводу и устроим праздник.

— Да! — обрадовался Николос и, быстро одевшись, сел рядом с дедушкой.

Покончив с завтраком, мальчик накинул куртку и выбежал на улицу. Дедушка остался в доме.

На улице хватал за щеки мороз. Падал снег большими охапками с деревьев. Ходили люди по недавно вытоптанной дороге. Проехали сани, запряженные лошадьми. Весело и задорно смеялись дети, играя в снежки и лепя свои величественные форпосты и замки. С дальнего озера доносилась музыка — начал работать каток. С пекарни доносился запах свежего хлеба. Шли на зимнюю рыбалку мужики, бренча чем-то в полиэтиленовых пакетах. Бегали местные собаки, сбившись в серую стаю.

Николос натянул шапку на уши, надел варежки и неуверенно зашагал в сторону ребятни. Развлечение началось. До обеда времени много, много свободного времени, неотрывного веселья.

Дедушка сидел в своем кресле и, улыбаясь, смотрел в стеклянный шар. Погладил его, дыхнул, растер рукой. Шар приветливо испускал слабое матово-алое свечение. Дедушка знал, что его так волнует, знал… но боялся признаваться самому себе. В стеклянной сфере то и дело возникали чьи-то образы и силуэты. Дедушка улыбался, но по щеке стекали слезы, самые страшные слезы ¬¬¬–¬ слезы старого человека. Он знал, что ему осталось жить не больше дня. Но не столько смерть страшна, сколько умереть на глазах у внука. Знал он это не из-за шара, ведь шар был не столь необычным, как может показаться. Говорят, чем старее человек, тем сильнее он чувствует приближение своей кончины. Так и этот старый измученный человек знал, сколько ему отведено. Он чувствовал липкие и холодные пальцы смерти.

Дедушка посмотрел в последний раз на шар, затем вытер сухой рукой впалые щеки и отложил стеклянную сферу в сторону. «Вот мы и прощаемся с тобой, мой верный друг, мой лучший на свете стеклянный шар», — думал дедушка. — «Судьба свела нас с тобой в один прекрасный момент, и теперь нам пора прощаться… прощай же и служи моему внуку верно, как служил все это время мне».

Время шло быстро. Николос не успел и заметить, как наступил обед. Дедушка вышел на улицу и окликнул мальчика. Тот вылез из сугроба, весь облепленный сосульками и комками снега.

— Хорошо повеселился? — спросил дедушка у него.

Николос отряхнулся, поправил шапку.

— Да, было здорово! — весело ответил он.

— Тогда иди в дом, отогрейся, пообедай, а потом пойдем на рынок.

— Ура, на рынок! — воскликнул Николос и забежал в дом.

На столе стоял и дымился горячий бульон. Мальчик быстро расправился с ним, в отличие от дедушки, который смаковал каждую ложку, каждый кусок свежего ломтя хлеба.

Вскоре и дедушка доел. Они оделись и вышли на улицу. Пошли на рынок. Людей становилось все больше.

Идти было не долго — минут сорок, максимум час. Николос с дедушкой добрались быстро. Стоял обычный базарный шум, но для мальчика он был новым и незнакомым. В центре рынка плясали краснощекие девицы. Продавали горячие закуски, разливали по кружкам чай, лотки ломились от всяких вещей: нужных и не очень, — пусть для мальчика это все это было не ново. Но, каждый раз он радовался этому, как впервые. Дедушка держал внука крепко за руку, что бы тот не потерялся. Сам подходил к палаткам и что-то спрашивал, покупал, общался.

Зимнее солнце катилось за горизонт. Быстро вечерело, становилось все темнее. На небе появились красные рваные облака. Их было не много, как немного было и людей теперь на улице. Все торопились домой поскорей к камину, что б погреться или собираться в гости, как это обычно бывает в деревне.

Подул тихий морозный ветерок, заскрипели деревья. Николос с дедушкой вернулись домой. Пыхтел в печке чайник, трещали поленья в камине. Мальчик вновь сидел на кровати и крутил в руках стеклянный шар, пытаясь понять секрет его необычайности. «Что здесь можно увидеть? По-моему это полная чушь! Шар, как шар, правда красивый, потому что стеклянный», — думал он. Дедушка сидел в кресле вновь погруженный в свои думы. Закипел чайник, сварена картошка, поджарено мясо, сделан салат. На столе стояли всякие сладости: ватрушки, пряники, конфеты, шоколад и зефир. Ужин был готов, дедушка позвал Николоса за стол. Вскоре они приступили к еде, разговаривали, шутили, смеялись, как старые, давно знакомые друзья. Темнело все больше. Дедушка включил керосиновые лампы, зажег свечи. Стало светло как днем. Если б кто шел по улице, то обязательно заметил бы яркий, очень яркий свет, исходивший из их окон.

Вскоре каждый занялся своим делом: Николос лег на кровать и вновь начал гадать над стеклянным шаром, а дедушка вышел во двор.

На улице было прекрасно. Солнце почти село за горизонт, лишь тоненькая полоска света скользила по земле, медленно растворяясь в призрачно-зимнем молчании вечера. Небо было мрачновато-синим, лишь сам закат был алым. Он еще горел от солнца, но уже затихал, смешиваясь с ночными красками, уступая место холодному свечению луны и мерцанию звезд.

«Прощай свет, прощай мир. Я знаю, что сегодня умру. Я чувствую холодное дыхание смерти на моем затылке. Но я не боюсь, мне нечего боятся. Я прожил жизнь не зря. Только с внуком мало общался, но пусть мой маленький подарок возместит это», — говорил про себя дедушка. — «Пусть мой стеклянный шар возместит мой уход. Пусть чудесный мой подарок будет ему памятью. Прощай, мой последний алый закат…»

Вечер был тихим и спокойным. Николос был обрадован подарку, но пока сам не понимал, что получил. Он тихо копошился в кровати, разглядывая его. Дедушка сидел в кресле и думал о своем прошлом. Говорят, в конце пути всегда задумываешься о том, с чего все началось. У дедушки все началось плохо. Он потерял многих родственников во время Второй Мировой войны. После нее было очень тяжело возвращаться к мирной жизни. По ночам, бывало, вскакивал, звал своих товарищей, а когда холодный сон развеивался, плакал. Не столько из-за потерь друзей, сколько из-за переломов в судьбе, как она била его об каменные стены одиночества. Но вскоре, за его муки ему воздалось. Он встретил женщину, которую полюбил сильнее себя. Затем появились дети, они росли, а вместе с ними возвращался к жизни и дедушка. Когда же появились внуки, то вновь наступило одиночество. Все разъехались кто куда. Но все же навещали, хоть и нечасто. Жена умерла через год после рождения детей. Говорили, что от рака. Но за все наши несчастья нам всегда что-то дается хорошее. Пусть не все это и понимают или понимают, когда уже поздно, но дедушка осознал, что приобрел нечто бесценное в середине своего пути. Придя однажды вечером домой, холодный и унылый, он обнаружил на кровати стеклянный шар, ничем ни приметную прозрачную сферу. Дедушка хотел было уже выкинуть ее, как та засветилась чуть заметным алым светом. И тут его взору предстали картины из прошлого: самые яркие и хорошие, самые честные и правдивые, самые любимые, но которые стали со временем забываться. Дедушка, как зачарованный, смотрел в шар и улыбался. Он видел тех, кого потерял, кого любил, кого знал, но кого уже нет в живых. Он видел тех, кто уж было начал стираться из разума, но в которых так нуждался старик. Он видел как они радуются вместе с ним. И его сердце расцвело. Он понял, что переживать об утрате и минувшем не стоит. Надо жить и радоваться жизни. Ведь все мы смертны.

После этого дом стал теплым и уютным, он светился гостеприимством любящего человека. А через год стал приезжать его внук, уже подросший. И каждый раз дедушка в последний вечер устраивал небывалого размаха ужин, за которым он радовался своему внуку, а внук радовался сладостям.    

И вот теперь, после ужина все стихло совсем. Мальчик сладко спал, сытый и довольный, а дедушка сидел в кресле с мертвенно-белым лицом, освещенным серебристым лунным светом, с закрытыми глазами, с ледяными губами, на которых застыла необычная улыбка и одна лишь фраза: «…последний алый закат».

Прошел год. Зима. Николос сидел на балконе, укутанный в одеяло, и смотрел на ночной ледяной город. Лаяли собаки. Холодно гудела вдалеке ночная электричка. Выл ветер, скребя пальцами об бетонные стены серых многоэтажек. Мелькали вдалеке машины. Мерцали звезды, светила луна.

Прошел год с того дня, как умер дедушка Николоса. Мальчик поначалу переживал, что под утро он увидел мертвое тело, но затем приехали родители и забрали его в город. Устроил похороны, возложили венок.

Теперь мальчик сидел на балконе, а в руках держал тот стеклянный шар, который дедушка ему с надеждой подарил. Мальчик любил этот шар, он приятно светился алым светом только для него одного. А в его волшебной глубине Николос видел богатый стол, со множеством сладких блюд… и больше ничего. Но тут резким порывом ветра подхватило сферу, и она вдребезги разлетелась об землю, испустив последнее свое волшебное мерцание. Николос удивленно посмотрел в свои руки. «Не может быть! Я так любил этот шар», — подумал с ужасом он. Испугавшись, мальчик выбежал на улицу. Но нигде ничего не было, даже осколков. В том месте, где разбилась сфера лежал только снег. Огорченный утратой, Николос пошел домой. Рассказал родителям, что его волшебный шар разбился. Те лишь с улыбкой пожали плечами и пообещали, что за это они купят ему красивую машину с дистанционным управлением. Совсем новую. Мальчик улыбнулся и обнял своих родителей. Он их любил, а они любили его.

С того дня, когда Николос последний раз разговаривал с дедушкой, прошел ровно год. И за этот год мальчик так и не сумел разгадать загадку стеклянного шара, воспользоваться его силой по назначению.