Жил-был Зонтик. Зелёный. Тросточка. Полуавтомат. Ещё не так давно он покоился на полке одного из столичных супермаркетов в обществе своих собратьев, и ему было невыносимо скучно участвовать в бесконечных дискуссиях между ними. Зонтики спорили всегда об одном и том же: у кого интересней расцветка, у кого качественней ткань, в ком больше "наворотов", кто изготовлен под более крутым брендом , у кого дороже цена... И так — круглосуточно, не унимаясь, наперебой, перекрикивая друг друга, одно и то же... Хорошо, что никто из покупателей не мог слышать их бессмысленный спор, так как люди вообще не могут слышать, о чём говорят вещи...
По сути, ни один из этих новых, упакованных в целлофан, зонтов даже не догадывался о своём дальнейшем предназначении. Хотя — нет. Зелёный Зонтик явно предчувствовал, что в его жизни вскоре что-то должно было произойти. И оно произошло...
Однажды оттуда, из внешнего мира, с дождя, с улицы в переполненный супермаркет вбежала девушка. Её цветастый сарафан насквозь промок и прилип к изящной фигурке. Тонкая ткань стала казаться настолько прозрачной, что сквозь неё кокетливо просвечивало кружевное бельё. Она суетилась, то пытаясь поправить отяжелевшую от влаги юбку, спутавшую ей ноги, то упорно откидывая со лба упрямый, ниспадавший на глаза, рыжий локон, с которого извилистой струйкой по подбородку и шее стекала дождевая вода. Цель её визита в супермаркет была очевидна. Она сразу же приблизилась к стенду с зонтиками, и, окинув их ещё раз на расстоянии оценивающим взглядом, молниеносно приняла решение — выбор был сделан в Его пользу. Ласково приподняв в руках Зонтик над нижней полкой, она стянула с него защитный целлофановый чехол и попробовала раскрыть и закрыть. Зонтик был исправен. Больше девушка уже не сомневалась ни секунды — ведь такого же цвета были листья на её сарафане. Конечно, ей нужен именно этот Зонтик. Бережно сжимая в руках, она понесла его в сторону кассы. Зонтик радовался — в его жизни наступали долгожданные перемены, он ведь так этого хотел! Правда, не смотря на это, поначалу, когда они вышли из магазина и остались вдвоём наедине со стихией, ему захотелось вырваться из её рук и закричать:
— Мне холодно, мне мокро, я хочу назад! Верни меня туда, где я провёл столько времени. Туда, на нижнюю полку, где живут такие же, как и я!
Но он промолчал. Просто потому, что уже хорошо знал, что никто из людей не может слышать, о чём говорят вещи...
Позже он начал ощущать, как крепко держит его деревянную ручку её хрупкая рука, и от этого ему стало теплее. А, заметив улыбку на прелестном личике хозяйки, он и вовсе перестал бояться падающих на него тяжёлых прохладных капель, возомнив себя верным рыцарем, защищающим свою даму сердца, от покусившейся на её красоту непогоды.
Вскоре они оказались у неё дома. Хозяйка заботливо принялась сушить Зонтик, оставив его раскрытым у входной двери. А, когда от влаги на скользящей нейлоновой ткани не осталось и следа, она бережно сложила его, тут же определив на новое место жительства: в прихожей, в шкафу, на крючке, по-соседству с Клетчатым пальто и большой Дорожной сумкой..
Иногда, долгими вечерами, когда хозяйки не было дома, между вещами в шкафу завязывался странный разговор, они старалась поделиться друг с другом впечатлениями от верной службы своей любимой хозяйке. Первым решило высказаться Клетчатое пальто, но оно почему-то казалось недовольным:
— Хозяйка вспоминает обо мне только осенью и весной, а всё остальное время моя жизнь невыносимо скучна: вишу себе на вешалке без дела, на улицу не выхожу. Лишь изредка меня вынимают из шкафа проветриться, а потом тут же вешают обратно. Мне кажется, что скоро меня начнёт беспощадно поедать моль. Я будто бы чувствую уже её присутствие в нашем шкафу. Это несправедливо, знаете — я не желаю, чтобы в моей шерсти образовались такие характерные мелкие круглые дырочки. Ведь тогда я уже не смогу ничем быть полезным нашей хозяйке, и она отнесёт меня к тем ужасным железным контейнерам, что стоят во дворе, напичканные кучей ненужных вещей. А я могло бы ещё долго согревать хозяйку своим теплом. Тогда, когда мы с ней гуляем по золотистым осенним бульварам или, в начале апреля, когда останавливаемся в парке, залюбовавшись первыми фиалками, появившимися ещё на мокрой от снега земле. А если я стану кормом для этих прожорливых мерзких личинок, то моя ткань превратится в решето, и я больше никогда не увижу этого...Как грустно...
Клетчатое пальто тяжело вздохнуло. А Дорожная сумка, казавшаяся безучастной к его опасениям, затараторила:
— Ну, не знаю, лично меня здесь всё вполне устраивает. Да, я, почти целый год, бездействуя, лежу в шкафу и задыхаюсь от пыли. Но зато, когда моя хозяйка собирается отправиться в очередное путешествие, она всегда берёт меня с собой, наполняя всяческими полезными вещами: своей одеждой, косметикой, книгами... Уже много лет мы с ней неразлучные спутники в каждой поездке. Мы столько раз вместе ездили и на поезде, и на автобусе, и в самолёте. Как же это интересно, когда ты вдруг оказываешься где-то в совершенно незнакомом месте, в чужой стране. Всё вокруг кажется таким удивительным и завораживающим. Кстати, Зонтик, до того как сломался твой предшественник, она тоже всегда за собой возила его в моем боковом кармане.
Рассказ Дорожной сумки вдохновил Зонтик на мечты о далёких странах и увлекательных путешествиях. Он всё ожидал, когда хозяйка снова захочет сложить свои вещи в Дорожную сумку, и верил, что на этот раз она возьмёт с собой и его, ведь они уже столько пережили с ней вместе. Зонтику казалось, что она просто не сможет без него обойтись. Кто же тогда будет так ревностно защищать её от ненастья?
Но, по-видимому, случиться этому было не суждено... Вскоре Зонтик снова под дождём сопровождал свою хозяйку домой. Они вместе спешили на свидание к её парню, очевидно опаздывали. Ведь, когда они появились в условленном месте, парень нервно посмотрел на часы и пожал плечами. Зонтик деликатно старался не вслушиваться в их разговор, но когда они возвращались обратно, он понял, что хозяйка чем-то не на шутку расстроена. Она дрожала на ветру как осиновый лист. И от этой дрожи её не спасала даже тёплая шерстяная ткань Клетчатого пальто. Губы девушки посинели, по лицу начали тоже катиться странные капли, которые, в отличие от мелких, холодных, моросящих капель дождя, были горячими и тяжёлыми. Они обжигали ручку Зонтика своей горечью. Он хотел защитить от них свою хозяйку, но только не знал, как. Войдя в вагон метро, хозяйка поспешно заняла свободное место и тут же, в кармане Клетчатого пальто зазвонил телефон. Желая ответить на вызов, девушка высвободила руку, положив Зонтик рядом с собой. Разговор был долгим и напряжённым. Затем поезд остановился и она вышла из вагона. Сама. Без него. Оставив Зонтик одиноко лежать на сидении. Он звал её, но она не могла его слышать, так как никто из людей не может слышать, о чём говорят вещи...
Дальнейшее, как ему теперь казалось, уже утратило всяческий смысл. Какие-то чужие люди, пухлая женщина и её маленький сын, подобрали его. Зонтик испугался, что они незаконно собираются завладеть им. И это в тот момент, когда его настоящая хозяйка так нуждается в нём. Она, наверное, уже совсем промокла, выбежав из метро без Зонта. Грустная и беззащитная, бегает, ищет его повсюду, а он от неё так далеко! Чужие люди принесли его в одно странное место, с не менее странным названием — "Бюро находок". Зонтик не мог понять, что он тут делает. Ведь его никто не нашёл, наоборот, его потеряли. Но, в то же время, название его слегка обнадёживало. Ведь, если он уже сюда попал, то значит, его должны обязательно найти. И Зонтику очень хотелось в это поверить.
Чьи-то руки небрежно вбросили его в пластиковый бокс №8144. Оглядевшись, он заметил, что здесь же рядом с ним валяется мужская Кожаная перчатка, Серебряная серёжка в форме треугольника и Синяя папка с документами. Вскоре между ними завязался любопытный разговор. Зонтик спросил:
— Почему это место называется "Бюро находок", хозяева часто находят здесь свои вещи?
— Ну, меня-то непременно найдут, — отозвалась Синяя папка, — во мне лежат три подписанных контракта с поставщиками на огромные суммы денег, несколько договоров, расписки... Я думаю, мне здесь осталось не больше недели!
— А я вот почти не верю в то, что моя хозяйка за мной вернётся, — вяло поддержала беседу Серебряная серёжка, — я слышала, что в боксе №7035 лежит аж десять серёжек. Одна из них даже нашла там свою пару. Вот только за ними так никто и не пришёл.
— Да, я тоже уверена, что мой хозяин не станет меня искать, — заявила Кожаная перчатка, — скорее всего, он уже завёл себе новые перчатки. Поглядите, видите, сколько на мне потёртостей? Есть даже одна небольшая трещинка. Вот здесь, около мизинца. Вот я и думаю, зачем моему хозяину такое старьё. Может и ты, Зонтик, просто больше не нужен своей хозяйке?
— Да что ты такое говоришь! Она же промокнет без меня под дождём. Бедняжка, может даже простудиться! Как так, я ей не нужен? Кто будет оберегать и защищать её, если не я?
— Какой же ты дурак, — ехидно рассмеялась Синяя папка, — твоя хозяйка купит себе Новый зонтик! Незаменимых, как говорится, у нас нет!
— Этого не может быть! Я просто отказываюсь в такое верить!
И правильно. Ведь, уже к вечеру, хозяйка пришла в "Бюро находок" за своим потерянным Зонтиком. Он был настолько рад, вслушиваясь, с каким трепетом она описывала начальнице хранилища его внешность, что если бы вообще зонтики умели плакать, то он непременно, тут же разрыдался бы от счастья. Теперь он уже знал это наверняка: она любит его, по-настоящему, и ни за что не захочет с ним расстаться. Он покидал эти негостеприимные стены в цепких объятиях маленькой ладошки своей возлюбленной, пребывая в полной уверенности, что теперь никто и ничто уже не сможет их разлучить. Он так хотел ей рассказать обо всём, что с ним случилось за это время — и о тех людях, что подобрали в метро и принесли сюда, и о тех вещах, что оказались здесь с ним в одном боксе, и о споре между ними. Но он промолчал, так как знал — хозяйка его не услышит, потому что никто из людей не может слышать, о чём говорят вещи...
Неизвестно, сколько бы ещё длилось его счастье, если бы не случилось следующее. Примерно через неделю после всех этих приключений они возвращались вместе с хозяйкой с какого-то концерта. С какого именно, Зонтик не знал, так как все время провисел на пронумерованном крючке в гардеробе.
Как только они вышли из театра, хозяйке снова пришлось его раскрыть. Почему-то у неё получилось это сделать только со второй попытки. Должно быть, это и был дурной знак, предвещавший беду. Вскоре хлипкий, казалось бы, не суливший никакой опасности, мелкий дождик превратился в настоящий ураган. Косой ливень хлестал прямо в их сторону. Хозяйка защищалась от него Зонтиком как рапирой; безумный ветер отчаянно пытался вырвать его из рук, но она сопротивлялась, выхватив Зонтик, из последних сил стараясь удержать его против порывов ветра. Однако неведомая сила вновь и вновь тянула его на север, отнимая у отчаявшейся девушки. Эта борьба казалась совершенно бесполезной. Противостоять разрушительному воздействию урагана не могли ни Зонтик, ни его юная владелица, не смотря на то, что сражались они вместе как настоящие герои. Ветер всё же вывернул Зонт наизнанку, попутно выломав несколько спиц и полностью его деформировав. Где-то вверху клацнула защёлка. Хозяйка в последний раз торопливо свернула зонт, присев на мгновенье на холодную скамейку под стеклянным навесом у троллейбусной остановки. У неё снова появился реальный шанс остаться безоружной против бушующей стихии. Зонтик волновался, как она поступит теперь, когда он стал совершенно непригоден для выполнения своих защитных функций. Хозяйка же поступила наиболее целесообразно в сложившейся ситуации, она подняла капюшон Клетчатого пальто и, оставив поломанный зонт на скамейке, тут же побежала через дорогу в ближайший магазинчик. Зонтик знал, это могло означать только одно: сейчас она найдёт ему замену, и они больше уже никогда не увидятся.
Вывернутые наизнанку спицы болели и ныли. Те две из них, что были сломаны, беспомощно болтались, прикреплённые лишь несколькими стежками к зелёному нейлону. Под шум дождя Зонтик в предсмертной агонии издал последний истошный крик. Но его никто не услышал, так как никто из людей не может слышать, о чём говорят вещи...
как жаль, что люди не слышат как плачут вещи...