Макс Артур — Легенда о Бесконечной Башне (часть 1)

Сама столица была окружена тройным кольцом мощных белокаменных стен, возведённых ещё много веков назад. Ныне же ни одно войско мира, будь оно самым многочисленным, не осмелилось бы не то, что подойти к стенам столицы, а даже пересечь границу могучего королевства. Восточный сосед сто сорок лет назад устроил было пограничные стычки с базировавшимися на рубеже отрядами, а после один блистательных поход королевской гвардии покончил не только со всем войском государства-агрессора, а и с монархическим правлением там вовсе. Теперь в семи неделях пути на восход от столицы была мирная республика.

Люди, приехавшие с окраин королевства, покончив с делами и заботами, неторопливо прогуливались по мощёным улицам и бульварам, разглядывая достопримечательности столицы. Старинные особняки в три этажа были похожи на маленькие замки, каждый со своим стилем архитектуры. Среди тенистых аллей летали серебристые голуби, каждый перекрёсток встречал роскошным фонтаном — чудесной композицией из мрамора и хрустальных созвездий воды. Высокие стрельчатые окна многих домов выходили на пышные клумбы, где с ранней весны до поздней осени распускались цветы всех оттенков радуги. В парках и садах росли дивные деревья, привезённые с далёкого юга; тропинки, посыпанные полудрагоценным агатом, вели к статуям, сотворённым столь искусными скульпторами, что казалось, стоит смотрящему отвернуться, как эти мраморные и бронзовые создания шагнут с пьедесталов на изумрудную траву. Посреди широких площадей столицы гордо вздымались стелы и памятники былым воинам и храбрым полководцам.

С недосягаемой вышины на всё это великолепие смотрели башни, выстроенные у внутренних стен столицы. С ними могли соперничать лишь редкие дворцы знати да сами королевские палаты, чьи шпили с реющими на них флагами находились на такой головокружительной высоте, что с них можно было заглянуть за все три кольца крепостных стен.

По указанию короля и высших сановников всё новые и новые дворцы воздвигались на центральном холме рядом с королевским парком, храмы и соборы вырастали по всему городу, чтобы вместить всё большее количество благочестивых жителей. В столице жили самые искусные зодчие, скульпторы и архитекторы. Величайшему из них сам король рассказывал о своих новых задумках, зная, что талантливейший из людей с присущим ему умением воплотит всё это в жизнь, во славу королевства и монарха.

К тому времени, о котором идёт речь, этот гениальный зодчий был уже немолодым человеком. Зрение всё больше подводило его, и хотя разум оставался всё таким же блистательным, как и в молодости, архитектор уже не мог собственноручно составлять планы новых зданий, препоручая это многочисленным помощникам. Одним из сподручных великого зодчего был его собственный сын, молодой юноша, только-только завершивший обучение в столичной гимназии. Этот ещё совсем молодой человек решил уже в детстве пойти по стопам своего великого отца, но чем взрослее он становился, тем больше его посещали мысли, что никогда ему не превзойти своего отца в искусстве архитектуры. К двадцати годам сын зодчего уже успел спроектировать несколько небольших особняков для мелких придворных, довольно красивых и своеобразных — однако все его успехи меркли по сравнению с великолепными постройками отца.

Был у юноши друг детства, который тоже был занят у великого зодчего. Однажды вечером, после того, как строители завершили свою дневную работу, двое друзей стояли у подножия нового храма и рассматривали незавершённый шедевр. Колонны, которым ещё нечего было поддерживать, были похожи на древесные стволы, оплетённые плющом, и снаружи было не разобрать, было это ползучее растение сделано способом простой лепки или же выточено из зеленоватого камня. Пьедесталы для статуй, ещё не существующих, были каждый отдельным миром. Вот один их них, словно огромная раковина среди колышущихся водорослей, покрыт был пластинами из слоновой кости и черепашьих панцирей. Другой скрывался среди великолепнейших берёз из чёрно-белого мрамора, и лишь при ближайшем рассмотрении под особым углом открывал большой цветок из розового камня, где положение статуи пока отмечалось её деревянной копией в натуральную величину.

— Я иногда смотрю, и диву даюсь, — произнёс сын зодчего, глядя на то, как заходящее солнце играет в волнах янтаря на одном из пьедесталов. — Как моему отцу удаётся создавать всё это.

— Наверное, таким людям, как мы, этого не понять, — вздохнул друг.

— И всё-таки я пытаюсь осмыслить, — усмехнулся юноша. — С самого детства. Помню, как я впервые попросил отца научить меня строить как он. На следующий день отец принёс мне целую кучу маленьких деревянных деталей, вроде тех, что мы сейчас используем для первоначального макета. Я сидел на ковре в своей комнате и составлял из этих элементов здания: дворцы, и храмы, и крепости, дома и даже большие статуи, в мой тогдашний рост. А больше всего мне нравилось строить башни. Когда я уже не мог дотянуться до верхушки, брал стул, а потом стол. А однажды почти изо всех деталей составил огромную башню в каминной зале. Три дня я над ней трудился, брал лестницу, когда даже стол не помогал. И вот, мне осталось сделать только верхушку, что доставала бы до хрустальной люстры под потолком каминной. В этот момент отец зашёл и велел мне всё разрушить…

— Почему? Боялся, что ты разобьёшь люстру?

— Нет. С люстрой бы ничего не случилось. Башни держалась на собственном весе. Просто вечером у нас должен был быть званый обед. Вот так я её разрушил. Потом ещё много чего строил, но даже с отцовскими макетами это было не сравнить.

— У меня в детстве даже этого не было, — тихо заметил друг.

— А я всё хочу превзойти своего отца, доказать всем, а главное, себе, что не хуже его.

— Вряд ли такое пока возможно. Он достиг вершины мастерства уже в зрелом возрасте.

— А я считаю, что могу уже сейчас, — возразил юноша. — Только для этого нужно работать в несколько ином направлении, нежели отец.

— Где же? — непонимающе поглядел на него товарищ.

— Разумеется, в архитектуре, — объяснил сын зодчего. — В другой деятельности я и вовсе ни на что не способен. А тут надо просто найти нечто необычное.

— Куда уж необычнее, — кивнул в сторону храма юноша. — У твоего отца всё гениально. К примеру, вот эти восемь пьедесталов. Одно дело расставить на них просто мраморные статуи, какими бы они ни были, а совсем другое — превратить каждый постамент в кусочек того мира, откуда взяты фигуры. Море, лес, вулкан, воздух, огонь, свет, небо, солнце.

— Это ещё ничего, — нахмурился слегка расстроенный юноша. — Помнишь дворец для дочери губернатора?

— А тот дворец — вообще нечто невообразимое! — согласился друг.

— Я говорил о том, чтобы сделать что-либо лучше отца, — вернулся молодой архитектор к своей вечной теме. — На самом деле я додумался до такого ещё в детстве. Просто никому не рассказывал.

— О чём это ты?

— Я неспроста рассказал о башне из деревянных деталей, которую выстроил ещё в восемь лет.

— Кажется, я понял, — закивал товарищ с улыбкой. — Ты хочешь спроектировать и построить самую высокую башню в королевстве.

— Куда там, в столице, — улыбнулся юноша. — Во всём мире. Как тебе мой план?

— Не хотелось бы тебя огорчать, но это бессмысленно, — осторожно заметил друг.

— Я всё-таки надеюсь найти заказчика на эту башню.

— Дело не в заказчике. Хотя такого богача действительно найти трудно. Просто каждая постройка в этом мире служит какой-то цели. Храмы — для церемоний и молитв, дворцы и дома — для жилья, башни и стены — для защиты. А то, что твоя башня просто будет выше других, не делает её строительство полезным и даже необходимым.

Несколько секунд юный архитектор молчал. Взгляд его был устремлён поверх недостроенного храма, поверх высоких стен столицы, в тёмно-синее небо, которое уже прожигали искорки первых звёзд.

— Как ты думаешь, что там? — поинтересовался вдруг юноша у друга.

— В небе? — удивлённо переспросил товарищ. — Там звёзды, и Луна, и Солнце.

— Это только то, что мы видим отсюда, — таинственно отозвался молодой зодчий. — Даже звездочёты видят гораздо больше звёзд с высоты своих обсерваторий.

— Тогда твой вопрос не имеет ответа, — фыркнул друг. — Человеку суждено познать лишь ту часть мира, где живёт он сам.

— Нет, — покачал головой юноша. Человек сам выбирает себе свою часть мира. Вот взять Богов, в которых мы верим. Единого и тех, кто его верные помощники в земных делах. Тех, для кого мы строим храмы.

— Всё делается с их согласия.

— В древние времена люди воочию могли лицезреть если не самого Создателя, то, по крайней мере, Богов. Теперь же Боги словно отвернулись от людей.

— Что ты говоришь! Боги всегда слышат нас. И знают, если кто-то не верит в них

— А я думаю, что их уже нет, — заявил юноша.

— Странные у тебя мысли, — с явным неодобрением в голосе сказал товарищ. — Когда это ты стал так думать? Неужели обязательно являть людям чудеса, чтобы поддерживать в них веру.

— Необязательно. Я не говорю, что не верю в Богов. Я думаю, есть Творец, который создал всё Сущее вместе с Богами, но потом Боги перестали участвовать в судьбах мира. Ты говорил о полезности. Так вот, моя башня не только будет выше остальных, она ещё и послужит людям.

— Каким образом?

— Тогда, в детстве, если бы не потолок каминной и не гости, я бы построил свою башню раз в пять выше. Так вот теперь, если мне суждено, я собираюсь возводить свою башню до тех пор, пока не достигну небесного свода.

— Это же безумие. Небесный купол на такой высоте, что тебе понадобиться тысяча лет, чтобы достичь его. И для материала понадобиться срыть до основания несколько каменных гор.

— Ты же тоже архитектор, как можно так говорить! Всё просчитывается. И время, и количество материала, и стоимость постройки.

— Конечно, — согласился товарищ. — Если известна высота неба.

— По подсчётам учёных оно не так уж и далеко.

— Делай как знаешь, — пожал плечами друг и, попрощавшись с зодчим, отправился домой, поскольку время уже было позднее.

Молодой архитектор долго не мог уснуть. Он впервые в жизни рассказал кому-то о своей мечте, и вот её встретили так холодно. А ведь это один из лучших друзей, что так расхваливал полгода назад возведённый сыном великого зодчего маленький особняк для одного из придворных.

«Люди всегда воспринимают в штыки нечто совершенно новое, — в ожесточении думал юноша. — Достаточно вспомнить гениального учёного, который пять лет назад изобрёл устройство, чтобы летать как птицы. Его схватили инквизиторы и сожгли вместе с его шаром. Кто знает, если бы я с детства увлекался техникой, быть может, я смог бы взлететь до самого неба, и узнать, что же там. Но мне придётся идти другим путём».

Наутро он рассказал отцу о своём проекте. Однако пожилой зодчий отреагировал ещё резче, чем накануне товарищ.

— Мало того, что никакой заказчик не согласиться вложить золото в столь бессмысленный проект, так ты ещё и хочешь пойти против церкви.

— Я не иду против церкви, отец, — оправдывался юноша. — Я хочу доказать тем, кто не верит, что есть Боги в небесах.

— Людям не нужно ничего доказывать. Или они сами поверят в течение жизни, или же так и умрут без веры во Всевышнего.

— Ну хорошо, а если заказчик всё-таки найдётся?

— Тогда строй. Твои средства, твой проект.

— Значит, дело всё-таки не в церкви.

— Святая инквизиция в нашем славном королевстве не имеет особых привилегий. Но ты всё-таки будь осторожен.

— Спасибо, отец.

Юноша повернулся к двери кабинета, собираясь выйти, но вдруг оглянулся через плечо и задал вопрос своему гениальному отцу.

— Ты поможешь мне найти средства?

— Нет, сын. Замысел слишком спорный. Говори с людьми сам, если не боишься прослыть безумцем.

Потерпев первую неудачу, юный зодчий не отчаялся. Для начала он переговорил с несколькими князьями и лордами, которые, как он знал, не отличались особой набожностью. Их ответ в конечном счёте сводился к одной фразе «мне это не нужно». Юноша уже решился было просить аудиенции у самого короля, когда его друг, которого он первым посвятил в свой план, рассказал об одном человеке.

— Для твоей башни нужен такой же взбалмошный заказчик, как и ты сам, — с усмешкой приветствовал сына зодчего товарищ.

— А есть такой? — с иронией поинтересовался юноша.

— Думаю, да. Ты слышал о Главе Гильдии Ростовщиков.

— Это тот старик, что внутри своего дворца рассадил деревья и устроил пруды с озёрами?

— Да. Вот к нему, может, и стоило бы обратиться.

В этом действительно был свой смысл. Этот баснословно богатый старик в последние годы начал впадать во всё большие безумства. Упомянутый другом лес под крышей дворца был ещё не самой странной выдумкой Главы Гильдии Ростовщиков. Говорили, что в отдельном помещении, где все стены покрыты зеркалами, старик поставил древнюю мумию и пытается оживить её с помощью металлического прута, подведённого к высокому столбу.

Когда привратник отворил ворота, юноша вошёл внутрь поместья и долго искал глазами хоть что-нибудь необычное. Однако ничего не говорило о том, что дурная слава здешнего хозяина обоснована. Сын зодчего прошёлся по гравийной дорожке, извивающейся среди кипарисов, к самому дворцу. Отдельными рядами, словно маленький посёлок, расположились дома многочисленной прислуги. Здесь не было ничего странного. Глава Гильдии Ростовщиков, которому в конечном счёте перепадала часть прибыли от любой сделки в королевстве, мог себе позволить хоть целую сотню слуг.

И только зайдя под своды дворца, молодой архитектор замер в удивлении. Практически все стены внутри были убраны, крыша огромного здания каким-то чудом держалась на нескольких толстых колоннах, стилизованных под гигантские секвойи. Фактически, это было всё одним помещением, хотя снаружи никак нельзя было догадаться о подобной странности дворца. Окон не было, лишь один большой стеклянный купол на весь потолок, а для наружного наблюдателя отражали свет обманчивым чёрным стеклом высокие декоративные проёмы. Вся внутренняя поверхность стен была разрисована каким-то художником, изобразившим на ней всю прелесть сказочного леса. Даже стоя в пяти шагах от стены, казалось, будто лес тянется бесконечно. Сколько времени понадобилось искуснику на работу, оставалось только гадать. Результатом была эта чудесная панорама. Переступая за порог, гость словно попадал в иной мир, в фантастический лес из своих детских сказок.

Внутри дворца были воссозданы почти в натуральную величину травянистые холмы, небольшая болотистая низина, утопавшая в жёстких камышах, стеклянная сеть говорливых ручейков, впадавших в речной поток шириной в десять шагов. На дне речки играли среди водорослей и цветных камней золотые рыбки. И повсюду росли деревья: высокие тополи, подпирающие стеклянный потолок, кряжистые буки, скрывающие своими широкими кронами часть панорамы, гибкие ивы, горстями разбросавшие возле себя перья узких листьев.

Вслед за тем сын зодчего заметил небольшое озеро. Наверное, водоём заменял старику бассейны, устроенные в других богатых дворцах. А потом с ветки дерева спрыгнул дикий лесной кот и сердито зашипел на чужака.

Из-за алых стволов сосен к гостю вышел сам хозяин этого маленького мира. Кивнув юноше, он взял кота на руки и стал поглаживать, пока тот не успокоился.

— Конечно, медведей и волков здесь пока не водится, но пришлось завести кота, — объяснил старик. — А то мыши появились, которых я сюда не приглашал.

Сын зодчего представился. Этот бодрый старичок не производил впечатления сумасшедшего. Даже наоборот, следовало воздать должное тому, кто придумал соорудить внутри огромной столицы маленький лесной мирок. Молодому архитектору даже захотелось почаще навещать этот сказочный уголок, что он для себя открыл.

Не желая показаться невежливым, юноша долго слушал об этом чудесном лесе. Надо сказать, скучным рассказ не был. А потом старик прошёлся к берегу реки и сел на один из больших валунов, что полукружьем расставлены были для гостей. В центре чернели уголья от недавнего костра.

Глава Гильдии Ростовщиков внимательно выслушал план молодого зодчего. По его неподвижному морщинистому лицу, обрамлённому окладистой белой бородой, невозможно было определить, нравится ему идея или нет.

— И в заключение, — закончил юноша, — мне нужен заказчик, чтобы оплатить постройку башни.

— Хорошо придумано, — тепло улыбнулся старик, мигом развеяв все опасения архитектора. — А план сооружения у тебя есть?

Вместо ответа юноша достал из нагрудного кармана сложенный вчетверо лист бумаги, на котором накануне быстро набросал общие очертания башни.

— Выглядит, честно сказать, не впечатляюще, — скривился хозяин. — Но суть не в этом. Если башня действительно достанет до неба, я готов оплатить её постройку.

Большей радости юноша никогда в жизни не испытывал. Однако виду он не подал. Зодчий и его только что приобретённый заказчик ещё долго беседовали, обсуждая различные детали.

— Назовёшь башню моим именем, — сказал напоследок старик. — Я прекрасно знаю, что бывает с безымянными статуями и обелисками. История хранит только имена зодчих. Я же хочу прославиться в веках.

— Как вам будет угодно, — кивнул юноша.

Тем же вечером юноша сообщил прославленному отцу о своей удаче. Величайший из зодчих только удивлённо вскинул седые брови и коротко бросил:

— Вот уж не думал…

— Разве ты не рад за меня? — спросил юноша.

— Буду рад, когда у тебя хватит терпения довести начатое до конца. Если доживу.

Юный строитель призадумался. Ликование сменилось озабоченностью. Столько нужно было сделать. А ведь ещё нет даже настоящего эскиза.

Помощником и заместителем зодчий назначил своего друга. Дело было даже не в особых талантах товарища, а в чувстве благодарности, которое юный зодчий испытывал, найдя долгожданного заказчика. За первым эскизом последовал второй, составлявшийся архитектором вместе со своим помощником. А затем был сделан для заказчика маленький макет, и старик с архитектором заключили договор на королевской бумаге.

Место для башни, названной именем Главы Гильдии Ростовщиков, выбирать пришлось долго. Основание должно было выдержать колоссальный вес постройки. Зодчий долго выбирал, где начать строить, и остановился на маленьком каменном плато в двух днях пути от столицы. Преимущество этого места заключалось ещё и в том, что совсем рядом находились многочисленные каменоломни.

По проекту, башня должна была иметь форму вытянутой вверх пирамиды. Высота её была неопределенной. Всё зависело от того, какой из учёных прав в своих расчётах. Башня планировалась цельной для большей устойчивости и веса, а снаружи на железных выступах собирались закрепить спиральную лестницу.

В нежаркий весенний день строительство высочайшей в мире башни началось. На церемонию, устроенную стариком-заказчиком, почти никто не приехал. Зато дурная слава о безумном зодчем, бросившем вызов небесам, разнеслась по всему королевству. На заказах отца это никак не отразилось, но самому юноше теперь вряд ли бы кто доверил спроектировать даже самый скромный дом.

Несколько тысяч рабочих расчистили ровную скальную площадку под фундамент и взялись за гранитную кладку. Основание башни представлялось квадратом со стороной более двухсот шагов, а потому работа шла медленно. С позволения заказчика молодой зодчий выстроил неподалёку от своего детища маленький дом и поселился там.

Архитектору частенько приходилось бывать у щедрого старика по финансовым вопросам. В один из таких приездов юноша обнаружил в лесном дворце своего заказчика башню. Сооружение было маленькой копией той, что строилась уже три года на гранитном плато. Те же очертания, тот же угол наклона стен, такая же вьющаяся лестница.

— Я вряд ли доживу до конца строительства, — с грустью сказал старик. — Поэтому за месяц соорудил здесь свою башенку. Пусть высотой она всего в семь человеческих ростов, но до неба своего маленького мира я дотянулся.

Со странными мыслями уезжал зодчий от Главы Гильдии Ростовщиков. Его пронзило неожиданно чёткое предчувствие, что доброго старика он видит в последний раз.

Так оно и случилось. Спустя три месяца заказчик тихо умер, завещав всё своё состояние не детям, которые в конце жизни презирали его за взбалмошность, а архитектору, что подарил ему последнюю мечту. Отныне зодчий мог сам распоряжаться колоссальными средствами на строительство своего детища.

Шли годы, а башня росла. Уже на седьмой год от начала строительства высотой она превосходила всё доселе сооружённое во всём королевстве. С её названием судьба распорядилась по своему усмотрению. Теперь она именовалась Бесконечной Башней, хотя вершина её всё ещё виднелась в туманной дымке неба.

Впервые зодчий взошёл на башню, когда она поднялась над землёй всего лишь на два человеческих роста. Теперь же полдня занимало восхождение на вершину.

Великий зодчий, уже больной и немощный старик, теперь мог гордиться своим сыном. Постепенно люди всё больше интересовались единственной в своём роде постройкой, а когда было объявлено, что Бесконечная Башня превзошла по высоте небезызвестную башню звездочётов в одном из западных королевств и стала, таким образом, высочайшей постройкой в мире, путешественники начали прибывать даже из других стран, чтобы собственными глазами увидеть это чудо. Некоторым, по своему усмотрению, зодчий разрешал подняться на вершину, с которой уже можно было бы лицезреть всё королевство, если бы извечный дальний туман не скрывал всё своим покрывалом. Иногда сам старый король поднимался на верхушку Бесконечной Башни и всякий раз с гордостью заявлял архитектору, что лучшего зрелища он никогда не видел.