Александр Дмитриев — Во сне и наяву

— Ничего. Чашка кофе и все будет в порядке.

— По моему тебе следует сходить к психоаналитику. Это ненормально, то что с тобой происходит! Запиши номер отличного специалиста, я сама в этом убедилась, помнишь, когда у меня была депрессия по поводу цвета кабриолета, который мне подарил Эдуард?

— Все нормально, Жанна, не переживай. Через час я буду на работе.

Гудки в трубке. Фаталона (именно так звали собеседницу Жанны, экзотичностью имени она была обязана увлечению родительницы женскими романами с итальянским колоритом), среднего роста 28-летняя кареглазая брюнетка с ухоженными руками и маниакальной любовью к хорошей обуви, устало посмотрела на смятую постель, потом — в зеркало. Увиденное утвердило ее в мысли, что она действительно не выспалась. Опять эти сны! Сколько можно? Ей и раньше, бывало, снились кошмары, но чтобы вот так, целых три недели, без перерыва…Такого возмутительного обстоятельства она не могла припомнить в своей насыщенной событиями (как казалось ей самой) жизни. Впрочем, Фаталона не имела склонности к углубленному самоанализу, поэтому кое-как приведя себя в порядок и выпив утренний кофе, она отправилась на автостоянку за машиной. По-майски теплый воздух был наполнен нежным ароматом цветущих вишен, светило солнце, и пережитые ночью кошмары казались чем-то далеким и даже смешными. Охранник на автостоянке, тощий жилистый мужчина с явно выраженными признаками хронического алкоголизма на челе, по-своему истолковал некоторую примятость нашей героини, и потому понимающе ухмылялся, поднимая шлагбаум. Через какие-то 20 минут утренней тянучки Фаталона уже была на работе. Дежурный на въезде в офисный центр видимо был дальним родственником охранника с автостоянки, поэтому сопроводил ее тем же ухмыляющимся взглядом, из разряда «видит око да зуб неймет» или «хороша Маша да не наша».

— Наконец то ты пришла, тот мужик из банка, ну помнишь, тот приятный мужчинка, от него так хорошо пахло...я еще спросила у него, как парфюм называется, чтобы потом Эдуарду купить, но потом как водится забыла…надо что-то с памятью делать, совсем никуда не годится, мне и мой психоаналитик говорил…

— Жанна! Подожди, перемотай на начало. Что хотел тот мужик? — Фаталоне с трудом удалось прервать поток красноречия подруги, которая налетела на нее как гламурной мухе гигантских (как для насекомого, разумеется) размеров, при этом постоянно двигаясь и жестикулируя, подобно сурдопереводчице. В помещении, где находилась Жанна, казалось, все приходит в движение, напоминая о том первоначальном хаосе из которого, если верить древним мифам, зародилось все сущее и порядок. Точно такой же хаос существовал и в голове Жанны, которая не могла сосредоточенно думать о чем-либо дольше пяти секунд подряд. Впрочем, это не мешало ей быть секретаршей директора рекламного агенства, Эдуарда Никаноровича Рубашкина, и по совместительству — его любовницей, несомненно полагающейся женатому человеку такого возраста и социального положения. Впрочем, сама Жанна называла их отношения «спонсорством», и не находила таком положении вещей ничего предосудительного, так как принадлежала к тому типу женщин, которые полагают, что если проституция растянута во времени, то она перестает быть таковой. Как бы там ни было, многие сотрудники рекламного агенства считали, что если бы не эта связь, то подругу Фаталоны давным давно уволили бы, впрочем, они были несправедливы: со своими обязанностями секретаря Жанна справлялась неплохо, не смотря на всю суетность характера.

— Тот мужик…а, тот мужик уехал, был жутко недоволен, потом сказал что у него нету времени, и что если ты захочешь продолжить сотрудничество, то приедешь к нему в офис, и еще он сказал что точность — вежливость королей…он такой вежливый был, хоть и видно было что недоволен…кстати, я вспомнила кого мне напоминает тот тип который не пропустил вчера меня на пешеходном переходе возле нового ювелирного бутика, он похож на короля из того фильма где маленькие человечки искали кольцо, кстати о кольце, ты слышала что Светка выходит замуж? И нашелся же дурак, подумать только!...

Оставляя трёп Жанны где-то на задворках сознания, Фаталона напряженно думала. «Мужик из банка» был важным клиентом, а желание клиента, как известно закон (во всяком случае, до тех пор пока он платит бабки, как любил повторять Эдуард Никанорович, директор агенства).

— Директор у себя? — спросила она, посмотрев на оживленно щебечущую Жанну.

— Да, директор! — радостно сложила на груди ладони и расплылась в улыбке та, словно вспомнив что то приятное — Он у себя, и сказал чтоб ты как только приедешь, сразу же зашла к нему, не тратя времени на трёп со мной…нет, подумать только, что он себе позволяет??? Все, я на него обиделась!! Кстати знаешь откуда пошла пословица «на обиженных воду возят»? Мне вчера в чате один мальчик рассказал…

Оставив за спиной очередной приступ разговорчивости Жанны, Фаталона проскользнула в кабинет директора. Сам директор, Эдуард Никанорович Рубашкин, импозантный, слегка седеющий мужчина лет 45-50-и, находился за большим столом из темного дерева, и с озабоченным видом изучал какие то бумаги. Своим видом он напоминал спокойного, уверенного в себе льва, пребывающего в расцвете сил или английского лорда викторианской эпохи. Подчиненные побаивались Эдуарда Никаноровича, хотя и отдавали должное его профессиональным качествам. Взгляд, которым он встретил Фаталону, казалось, не предвещал ничего хорошего.

— Фаталона Богдановна, рад вас видеть. Присаживайтесь. Что вы можете сказать по поводу контракта с банком «Дюваль»? — директор привычно перешел к делу сразу, отложив бумаги в сторону.

— Почти подписали, Эдуард Никанорович, я думаю, в ближайшее время мы это сделаем.

— Сегодня у нас был их представитель, и он был очень недоволен что некоторые наши сотрудники не приходят на заранее оговоренные встречи.

— Простите, Эдуард Никанорович, этого больше не повторится, просто…меня соседи сверху залили, ждала комиссию из ЖЭКа, а вы сами знаете, какая у них бюрократическая волокита — сама того не замечая Фаталона перешла на откровенную ложь, не переставая смотреть при этом невинными глазами прямо в глаза директора.

— Дело не в том, что повторится или не повторится. Дело в том, что нам нужен этот контракт. Вы же знаете, в последнее время у нас не было таких крупных клиентов! А тут еще мировой финансовый кризис! Поэтому пожалуйста, Фаталона Богдановна, если вас это не затруднит, сейчас отправляйтесь к ним в офис и сделайте там то, за что мы вас очень ценим и что вы так хорошо умеете, т.е. подпишите договор. Вы занимались «Дювалем» с самого начало, вот вам и флаг в руки. Разумеется, не белый.

— Да, конечно, Эдуард Никанорович, уже выезжаю.

— Вы еще здесь? — директор снова углубился в оставленные без внимания в начале разговора бумаги.

Пользуясь тем, что Жанна говорила по телефону, Фаталона быстро миновала приемную шефа и вышла из офиса. «Что ж, если гора не идет к Магомету…или наоборот, впрочем, не важно кто куда идет, главное что нужно ехать в «Дюваль». И надо же было проспать эту встречу! Сейчас наверняка попаду в пробку. Офис у них в самом центре, как, собственно говоря и положено такой солидной организации. Хорошо что шеф считает меня незаменимой, надо будет попросить прибавки к зарплате…и третий за год двухнедельный отпуск, например осенью… поехать куда-нибудь в экзотическую страну…» Вихрь мыслей пронесся в голове у Фаталоны, прежде чем она села в свой автомобиль и покинула корпоративный паркинг. На улице было довольно жарко, но пробок, как ни странно, не было, благодаря чему уже упоминавшийся выше вихрь мыслей продолжился: «Мда…все-таки хорошо что я не пожалела денег на кондиционер, когда покупала авто…сейчас бы ехала с открытым окном, обдуваемая горячим воздухом, что несомненно самым худшим образом могло сказаться на прическе…надо будет записаться в парикмахерскую, давненько у них не была, и обязательно к Альберту, только к нему! Интересно, почему лучше всего подстричь женщину могут мужчины, да не просто мужчины, а геи? А они такие ухоженные, чуткие, с единственным недостатком — ориентацией…Надо будет спросить у Жанки что она по этому поводу думает, а она думает по любому поводу и без повода, это несомненно…» Сама того не замечая, Фаталона вела автомобиль так, как, по словам Жанны (которая почерпнула данные сведения от инструктора в элитной школе вождения, оплаченной Эдуардом после покупки уже упоминавшегося выше желтого кабриолета), водят мужчины — а именно на уровне рефлексов, думая о чем-то своем. Впрочем, это продолжалось недолго, так как ее внимание привлек характерный звук резкого торможения и довольно громкий удар, при этом ехавший впереди минивэн резко затормозил, и Фаталона вывернула руль вправо, благодаря чему управляемый ею автомобиль выскочил на тротуар, зацепив днищем за бордюр и издавая противный скрежет, который, вероятно, слышат моряки, когда их судно садится на мель. Автомобиль остановился, чудом не зацепив никого из прохожих, которые уже сбивались в стайку где-то впереди, вероятно, в эпицентре только что случившегося ДТП. Поддаваясь стадному инстинкту, наша героиня тоже выскочила из автомобиля, правда, не забыв, вопреки состоянию некоторого аффекта, закрыть его на сигнализацию, и направилась к месту аварии, где уже собиралась толпа. Прямо перед пешеходным переходом стояли, нежно поцеловавшись бамперами, «Дэу» и «Форд», однако особенных разрушений не наблюдалось. Подойдя поближе Фаталона обнаружила лежавшую на проезжей части как раз перед этими транспортными средствами бабку неопределенного, но древнего возраста, вокруг которой уже образовалась небольшая толпа зевак.

— Не дышит. Отмучилась, бедненькая — интеллигент с бородкой клинышком и дипломатом в руках высказал мысль, посетившую, вероятно, в данный момент не только его одного.

— Может оно и к лучшему. Вы знаете, какие у них сейчас пенсии? Разве можно на такую пенсию прожить, о чем только правительство думает! — философски заметила женщина лет 35-40 с длинным черным зонтиком в руке.

— Да нет, надо искусственное дыхание сделать, и непрямой массаж сердца — неуверенно предположил взъерошенный молодой человек явно студенческой наружности.

— Прямо сейчас и начинай, хоть нацелуется бабулька перед смертью, ее то поди, уже лет 30 никто не целовал — съязвил упитанный усатый мужчина с авоськой в руке, на которой сквозь густой слой волосяного дерна, как луна в джунглях, проглядывалась зеленая татуировка «к.о.л.я.».

— Надо скорую вызвать!

— И милицию!

— Она неожиданно выскочила, невозможно было затормозить!

— Гоняют тут как угорелые, управы на них нету! Вот раньше за такое…

— Тихо! Бабулька очухивается. — студент, чуть было не нарвавшийся на исполнение искусственного дыхания, погасил зарождавшуюся перепалку. Взгляды присутствующих устремились к пострадавшей, которая слабо зашевелилась.

— Предсмертная агония. Сейчас дернется — и все, можно в морг увозить, я в Афгане часто такое видел — деловито пояснил мужчина с авоськой.

— Скорую вызвали? Надо первую помощь оказать! Здесь есть врач? Или фельдшер? Или хотя бы ветеринар? — не унимался студент.

Однако нарастающая двигательная активность пострадавшей свидетельствовала о том, что умирать в ближайшее время она явно не собирается. Поочередно пошевелив конечностями, бабка одним изящным движением вышла из лежачего положения и утвердилась в положении сидячем прямо на асфальте, обведя окружающих слегка осоловевшим взглядом. Толпа начала потихоньку рассасываться, поскольку отсутствие жертв делало ДТП совсем не интересным, особенно на фоне имевшихся у каждого забот и проблем. Даже водители поцеловавшихся машин, бегло осмотрев повреждения решили не вызывать ГАИ в силу незначительности ущерба, и разъехались по своим делам. Однако Фаталона почему то осталась, не смотря на необходимость ехать в офис «Дюваль». Что-то заставило ее остаться…внезапно ей стало жалко бабку, поэтому Фаталона решительно подошла к ней, с твердым намерением отвезти в какое-нибудь медучереждение.

— Вы можете идти, бабушка? Вон моя машина стоит, поедем в травмопункт.

— Идти могу, дочка — бабка пристально посмотрела Фаталоне прямо в глаза, отчего последней стало не по себе. «Между прочим, внучка» — недовольно подумала она, но спорить не стала. Погрузив пострадавшую (которая, повидимому, отделалась легкой контузией) на переднее сиденье, она заняла свое место за рулем и включила зажигание.

— Душа у тебя светлая — неожиданно подала голос бабка, все так же пристально сверля Фаталону взглядом. — и сердце доброе.

— И холодная голова — добавила та, пытаясь отвести взгляд и понимая, что делать это ей почему-то совсем не хочется. — а также руки, которые никогда не крали — Фаталоне захотелось перевести все в шутку, впрочем, естественное желание для человека, которому пытаются заглянуть в душу.

— Я знаю что тебя беспокоит. Я помогу тебе.

— Вы знаете? Но откуда? Мы ведь встретились совершенно случайно!

— Случайно? Мне больше нравится слово «неизбежно». Впрочем, ни доказать ни опровергнуть точку зрения по поводу случайности или неизбежности невозможно, остается только верить. Поэтому каждый считает так, как ему удобно. Но вернемся к твоим снам…

Последняя реплика окончательно сбила с толку Фаталону, которая осознала, что прикоснулась к чему то выходящему за пределы ее понимания.

— Мои сны? Вы можете их изменить?

— Нет, не могу. Никто из смертных не может управлять снами. Но в каждом сне, даже самом кошмарном, нам иногда является что-то прекрасное. Дотронься до него, и скажи слова: «что сейчас вижу — я вижу во сне, но ты наяву явись ко мне!», и увидишь что будет.

— А что будет?

— А ничего не будет. Ничего не будет, если вечером накануне не положишь под подушку вот это — бабка протянула Фаталоне маленький сверток. — ну, вот вроде бы и все. Удачи тебе, дочка. Ого, смотри что там! — изобразив высочайшую степень удивления на лице она посмотрела куда-то влево, за спину нашей героини. Та инстинктивно обернулась, но не нашла там ничего особенного, если, разумеется, не считать чем то особенным дорогу, с мчащимися по ней транспортными средствами. Однако повернувшись обратно, она обнаружила что бабки в машине уже нету, а вместо нее на переднем сиденьи лежит маленький сверток.

— Между прочим, внучка — Фаталона машинально произнесла фразу, вертевшуюся на кончике языка с самого начала столь необычной коммуникации. Со вздохом она включила первую передачу и отправилась в банк «Дюваль».

Оставшаяся часть дня прошла без приключений. В банке был подписан контракт, к радости Эдуарда Никаноровича, который по такому случаю заперся в кабинете с Жанной, чем вызвал нездоровый ажиотаж среди сотрудников. Впрочем, больше ничего экстраординарного не произошло, и Фаталона оказалась дома, вспомнив о свертке, оставленном бабкой в машине, только на стоянке. Преодолев некоторое колебание, она все же захватила его с собой. Впечатление от утреннего проишествия порядком изгладилось, но «шутки ради», как она объяснила это себе, Фаталона положила сверток под подушку, предварительно тщательным образом обнюхав и ощупав его на предмет токсичности. Сверток источал запах папоротника, мяты и еще чего-то неуловимо приятного и свежего, что, разумеется, никак не вязалось с общепринятыми представлениями о токсичности. Уже засыпая, Фаталона подумала что неплохо было бы сначала проконсультироваться с Жанкой, которая, несомненно, развеяла бы ее колебания, а еще лучше — испробовать таинственный сверток на ней…

…Сегодняшний сон по степени своей кошмарности превосходил самые смелые ожидания. Действие происходило на каком-то заброшенном заводе и состояло в игре в жмурки с отвратительного вида маньяком (совсем не сексуальным, что с сожалением отметила про себя Фаталона), вооруженным длинным кинжалом с инкрустированной красными камушками рукояткой. Не смотря на всю ужасность положения, бегая среди наполненных темной жидкостью ржавых бочек, Фаталона отмечала про себя изящество и красоту холодного оружия, угрожавшего ей. В кульминационный момент кошмара, когда маньяк уже настиг ее и занес руку с кинжалом, в момент, когда уже следовало проснуться в холодном поту и проваляться потом в полусне до утра, Фаталона вдруг вспомнила слова, сказанные утром бабкой, схватила за лезвие кинжал и проговорила «что сейчас вижу — я вижу во сне, но ты наяву явись ко мне!», после чего сон прекратился и сознание провалилось в пустоту…

Наутро Фаталона проснулась неожиданно бодрой и выспавшейся. «Надо же, а бабкин рецепт помог» — довольно отметила она про себя вставая и застилая постель. — «в кои то веки не опоздаю на работу. Эдуард Никанорович как обрадуется! Хотя скорее удивиться. Удивиться и опять запрется в кабинете с Жанкой». — неожиданно что-то блеснуло в складках одеяла. Наклонившись, Фаталона на мгновение потеряла дар речи — это был кинжал, замечательный блестящий кинжал с инкрустированной красными камушками рукояткой, точно такой, какой был в ее сне. Все еще не веря в увиденное, она осторожно взяла кинжал двумя пальцами и приподняла над кроватью. «Может, сон продолжается?» — подумала Фаталона, и ущипнула себя. Однако единственным эффектом от этого действия был синяк, пробуждения не наступило. Происходило что-то новое, удивительное, но вместе с тем интересное и захватывающее, не укладывающиеся в привычные рамки. Кинжал был еще раз осмотрен, ощупан и признан материальным предметом, а вовсе не плодом больного воображения. В голове Фаталоны происходил напряженный мыслительный процесс. Разумом были последовательно выдвинуты а внутренним голосом сразу же опровергнуты версии того, как свежеобнаруженный артефакт мог оказаться в постели:

«— Может быть, забыл кто-то из наших любовников?

— Во-первых, у наших любовников нету таких больших…таких больших…таких больших кинжалов, во-вторых, у нас давненько не было любовников.

— Возможно, это — милая шутка Жанки?

— Возможно. Конечно у нее своеобразный юмор, и финансовые возможности Рубашкина позволяют шутить посредством антиквариата, вот только Жанки здесь не было уже недели три.

— Может быть, это осталось от предыдущих хозяев квартиры?

— Да, и они подкинули «это» в постель. К тому же у этой квартиры не было предыдущих хозяев, мы до сих пор кредит за нее строительной компании не выплатили, с людоедскими процентами, между прочим.»

Отринув рациональные объяснения произошедшего в силу их нерациональности, Фаталона пришла к единственно возможному в данной ситуации выводу о магическом характере появления кинжала. Впрочем, недавнее чудесное проишествие не избавляло ее от необходимости посещать работу, поэтому, предварительно завернув находку в газету и поместив ее в пакет (чтоб не привлекать внимание), наша героиня отправилась на работу.

Без приключений добравшись до работы, Фаталона рассказала невероятную историю произошедшую с ней во всех подробностях Жанне, в эндшпиле повествования эффектно продемонстрировав вещдок, обнаруженный утром в постели. Поначалу скептически настроенная Жанка на какое-то время (впрочем, незначительное) потеряла дар речи, и Фаталона удивленно наблюдала за молча осматривающей кинжал подругой — без звукового сопровождения образ той казался каким-то неполным и непривычним. Однако молчание продолжалось недолго, и Жанна словно извиняясь за предшествовавшую тишину, разродилась целым ворохом версий появления кинжала, впрочем, весьма схожих с теми, которые накануне выдвигала сама Фаталона. Так и не придя к окончательному решению подруги разошлись по рабочим местам. В обеденный перерыв решено было нанести визит в антикварный магазин, расположенный неподалеку, причем каждая из них была уверена что эта идея первой пришла именно в ее голову.

Весенний день радовал теплом и запахом цветущих каштанов, поэтому недолгий путь от офиса до магазина со стилизованной под древность вывеской «АНТИКВАРИАТ» принес подругам удовольствие, не смотря на некоторую многолюдность, вызванную всеобщим обеденным перерывом. Жанна увлеченно пересказывала содержание недавно прочитанной статьи из глянцевого журнала, а Фаталона, слушая ее краем уха, с интересом рассматривала прохожих.

Тяжелая дверь, впустив их внутрь, зацепила колокольчик, на звук которого за прилавком появился, поблескивая стеклами пенсне, продавец — высокий седой старик в белой рубашке с черными нарукавниками и старомодной жилетке. «Прямо как в кино — подумала Фаталона». В полумраке магазина, заполненном всевозможными древностями, он казался одним из экспонатов. Чего здесь только не было! Блестящие рыцарские доспехи, расставленные как манекены в бутике, длинные тяжелые мечи, тонкие изящные сабли, грозные арбалеты, стрелы из которых когда-то пробивали железо, в дальнем углу нашлось место даже для небольшой пушки, с выгравированной на лафете надписью «Ultima ratio regum».

— Чем могу быть полезен столь очаровательным юным леди, заглянувшим в мою скромную обитель? — учтиво поинтересовался старик с несколько излишней витиеватостью, которая, впрочем, вполне соответствовала обстановке.

— Можете. Еще как можете! — сказала слегка рассеянно Жанна, разглядывая стенд со старинными пистолетами. — Фати, покажи ему.

— Вот. Что вы можете сказать об этой вещи? — Фаталона легким движением руки развернула сверток и положила кинжал на прилавок.

— Откуда это у вас? — спросил продавец, взяв вещь в руки. Было видно что предмет его заинтересовал.

— Да так…достался по наследству. Скажите, он представляет какую-то ценность?

— Она спрашивает представляет ли он какую-то ценность… — пробормотал антиквар, разглядывая кинжал — это работа дамасских мастеров XII века, закаленная сталь, ни пятнышка ржавчины, богато инкрустированная рукоятка, его делали явно не для простого воина, возможно, он был на поясе у какого-нибудь эмира армии Саладина, когда та отбивала Иерусалим у крестоносцев, или когда Ричард Львиное Сердце разбил арабов при Аккре…сударыня, у вас в роду были крестоносцы? Любопытно, как эта вещь попала к вам. — нехотя, словно не желая расставаться с кинжалом, старик положил его обратно на прилавок. — Да, возвращаясь к вопросу о цене данного предмета…ну она где-то в районе автомобиля. Хорошего автомобиля. Очень хорошего — добавил он, глядя как Фаталона погружает кинжал обратно в пакет. — Всего вам хорошего, юные наследницы крестоносцев, если надумаете продавать сей артефакт, впомните о приюте бедного странника! — антиквар, кажется, пришел в себя и речь его обрела прежнюю тяжеловесную витиеватость.

Подруги вышли из магазина и некоторое время молча шли по направлению к офису.

— А что это он говорил про Аладдина? У него кажется лампа была, а не кинжал. А еще там был Джин, обезьянка, попугай и ковер-самолет. Хотя насчет последнего не уверена — возможно он был у Хоттабыча — подала наконец голос Жанна.

— По-моему он говорил о Саладине, султане Египта и Сирии, если заинтересовалась поищи в гугле, но сейчас речь не об этом. Теперь я вообще не знаю что думать. Наверное, этот кинжал действительно попал ко мне из моего же сна, и все благодаря бабкиному амулету. — Фаталона, не смотря на всю экстраординарность ситуации, не утратила способности мыслить логически — редкое, как для женщины, качество.

— А еще у Хоттабыча была борода…или это у Карабаса-Барабаса? Вот вредный антиквар, запутал меня совсем! — Жанка продолжала пребывать где-то на своей волне, не особенно прислушиваясь к подруге. — А еще была сказка про Синюю Бороду, который убивал своих жен…изверг, каких мало!

Фаталона вздохнула. В моменты когда ее лучшая подруга трещала без умолку, она где-то в глубине души понимала Синюю Бороду. Впрочем, если разобраться, то поводов для недовольства Жанной не было: другая, возможно, покрутила бы у виска пальцем, выслушав всю историю с кинжалом.

— Не бери в голову, Карабас-Барабас, Синяя Борода…а то еще кошмары сниться будут. Нам на работу кстати пора — Фати миролюбиво посмотрела на подругу, и они зашагали в направлении офиса.

Весь день Фаталона провела в нетерпеливом ожидании ночи, часто осматривая кинжал. «Интересно, что приснится сегодня?» думалось ей. Ложась спать, она заглянула под подушку, чтобы удостовериться в наличии бабкиного амулета. Сон и на этот раз не обманул ее ожиданий, в том смысле что это был классический кошмар. Действия разворачивались в большом торговом центре, все посетители которого вдруг в одночасье превратились в кровожадных зомби с рыхлыми зеленоватыми лицами, красными глазами и маниакальным желанием полакомиться чьими-нибудь мозгами. Мутанты настигли Фаталону в отделе модных аксессуаров, их жадные руки уже тянулись к ней, когда она произносила «что сейчас вижу — я вижу во сне, но ты наяву явись ко мне!», после чего сон исчез, а наутра наша героиня проснулась рядом с сумочкой из кожи крокодила, умерщвленного в долине Нила алчными потомками древних фараонов. На этот раз визитов к специалистам не потребовалось — Фаталона сама неплохо разбиралась в подобных штучках, поэтому установить приблизительную ценность сегодняшнего трофея ей не составило особого труда.

Следующая ночь принесла новый мобильный телефон (ничего, что во сне он не работал, что исключало возможность позвать кого нибудь на помощь из-под завалов рухнувшего здания), потом Фаталона разжилась чудненькой брошкой с бриллиантом (собственно, выбор его был нелегкой задачей, особенно если учесть что на этот раз снился пожар в ювелирном магазине), а впереди были новые ночи и новые трофеи! Сидя у себя в кабинете и выполняя очередное креативное задание Эдуарда Никаноровича, наша героиня уже подумывала над тем чтобы через некоторое время конвертировать в денежные знаки свою ночную добычу и открыть собственное рекламное агенство, однако в это время в дверь постучали.

— Войдите — машинально сказала Фаталона, нехотя оторвавшись от монитора. — «Наверное опять Жанка, хочет обсудить бесчинства сомалийских пиратов или проблемы разведения цейлонских рыбозмеев в неволе» — подумала она. Однако женщина, вошедшая в кабинет не была Жанной. Невысокого роста, стройная, с черными, как квадрат у Малевича, волосами, одетая в темный деловой костюм, женщина напоминала маленькую изящную кляксу, единственным светлым элементом которой можно было назвать выразительные голубые глаза, которые придавали образу посетительницы ощущение какой-то диковатой гармонии.

— Фаталона Богдановна? — поинтересовалась она довольно низким, как для женщины, голосом.

— Да. Чем могу быть полезна? — Фаталона приподнялась с кресла и протянула руку для приветствия. Рука гостьи была холодна как лед, не смотря на жаркий день.

— Мы давно хотели с вами связаться. Честно говоря, мы возмущены вашими действиями. В конце концов, как говорят у вас, нужно иметь совесть! — «клякса», как мысленно назвала ее наша героиня, размеренно и четко произносила слова, хотя и чувствовалось ее возмущение.

— А вы, простите, кто и откуда будете? — кротко поинтересовалась она, в глубине души опасаясь что это из налоговой.

— Можете называть меня Селеной. Я прибыла к вам по поручению королевы страны снов. Кто дал вам право похищать ценные вещи? — казалось, гостья возмущена до предела, что, впрочем, не помешало ей положить на стол визитную карточку, выполненную, разумеется, тоже в темных тонах — Я здесь для того, чтобы уладить этот вопрос — добавила она чуточку миролюбивее.

— Ах так, вы из страны снов Вы говорите, похищать вещи неприлично, а прилично мучить людей, посылая им кошмары? Это вообще нормально, не давать людям выспаться? Если вы так ко мне относитесь, то не удивляйтесь что у вас пропадают вещи, и примите мои уверения — это только начало!

— Хорошо, признаю, ваши претензии обоснованны, иногда у нас случаются сбои. Однако я могу предложить вам компромиссный вариант. Вы обуздаете свою э…клептоманию, а королева сновидений предоставит вам наилучшие сны, из тех, которые смотрит сама, вы непременно останетесь довольны. Разумеется, вы вернете нам похищенное. Ну, что скажете? — Селена миролюбиво смотрела в глаза Фаталоне и казалось даже улыбалась, уголками рта.

Фаталона задумалась. С одной стороны, можно было бы пойти на принцип, и отклонить предложение, однако что-то ей подсказывало, что делать этого не стоит. Во-первых, ей могут посылать кошмары вообще без ценных вещей, что тогда делать? Во-вторых, изначальной ее целью было все же избавление от кошмаров, а не коллекционирование трофеев. В-третьих, что-то подсказывало ей, что не стоит ссориться с начальством страны, в которой проводишь треть своего времени.

— Ладно, я согласна, я больше не буду уносить из вашей страны инвентарь. Только имейте в виду, больше никаких кошмаров.

— Хорошо. Тогда будем считать наш вопрос улаженным. Приятных вам сновидений — посетительница бесшумно встала и направилась к выходу, возле которого остановилась, обернулась, с улыбкой посмотрела на нашу героиню и исчезла за дверью. Все это произошло настолько быстро, что та подумала, уж не померещилось ли все это? Впрочем, визитка все еще лежала на столе и Фаталона машинально взяла ее чтобы осмотреть. На гладкой, абсолютно черной карточке не было ничего, кроме весьма реалистичного изображения полной Луны и слова «SELENA». Повертев визитку в руках на предмет обнаружения в ней каких-нибудь сверхъестественных свойств, Фаталона вздохнула и положила ее на стол. «Что-то многовато чудес в последнее время», подумала она. Может, посоветоваться с Жанной? Уж кто, а Жанна обязательно имеет свое мнение по этому поводу (как, впрочем, и по любому другому поводу, и даже без повода). Немного поколебавшись, Фаталона решила воздержаться от каких-бы то ни было действий в этом направлении до вечера. В который раз за последнее время она с нетерпением ожидала ночи, и надо сказать, не обманулась в своих ожиданиях.

Сон был действительно выше всяких похвал, как и обещала Селена: пейзаж где-то на берегу океана, заходящее солнце, удивительно свежий воздух, теплый песок под ногами, а главное — непередаваемое ощущение абсолютной свободы и легкости, какое бывает, наверное, только в снах. Утром Фаталона поймала себя на мысли, что ей хочется вернуться обратно в сон. Впрочем, получив заряд бодрости и хорошего настроение ночью, день она провела в таком же позитивном ключе. Относительно трофеев из предыдущих снов, то здесь тоже все случилось как обещала Селена: они исчезли. Однако наша героиня не сильно из-за этого расстраивалась. Теперь каждую ночь ей снились чудесные, неповторимые сны, причем независимо от того, сколько часов Фаталона спала, просыпалась она неизменно бодрой и в хорошем настроении. Иногда ей снились интересные сны, такие что не хотелось просыпаться, иногда — смешные, настолько, что когда она вспоминала их днем, то начинала безудержно смеяться. Так продолжалось несколько месяцев, пока не случилось одно событие, после которого все изменилось…

Это был чудесный сон, пожалуй, даже лучше чем все предыдущие. Прогулка по утреннему лесу, среди запахов хвои и свежей травы, когда сквозь силуэты деревьев уже проглядывается восходящее солнце а соловей еще не закончил свою любовную песню. Бесшумно ступая по мягкой, покрытой росой траве, Фаталона вдыхала свежий лесной воздух и держала в своей руке Его руку. Да, она была не одна в этом сновидении, рядом шел Он, с которым было легко и приятно, которого она, казалось, знала с незапамятных времен и с которым отправилась бы хоть на край света, подвернись такая возможность — это чувствовалось настолько отчетливо, что Фаталона вдруг вспомнила что это сон, и остановилась.

— Что с тобой? — мягко спросил ее спутник, приобняв за талию, как перед поцелуем.

— Ты — сон. Когда мы дойдем до той березки, я проснусь и мы больше никогда не увидимся.

— Ты можешь сделать так, что мы проснемся вместе…

— Но ведь я обещала больше не уносить из страны сновидений вещи!

— А разве я вещь? Я — воплощение твоих грез, желаний и мечтаний. И если ты дотронешься до меня, я тоже не стану вещью. Я буду живым человеком.

Фаталона посмотрела в глаза своему спутнику, это разрешило все колебания и она тихо проговорила «что сейчас вижу — я вижу во сне, но ты наяву явись ко мне»...

…В комнате было еще темно, когда она проснулась. «Это всего лишь сон» — промелькнула мысль. Интересно, который сейчас час? Фаталона включила свет и посмотрела на будильник. Три часа ночи.

— Нуууу...потуши свет. Ночь на дворе, дай поспать… — вдруг раздался сонный голос, и наша героиня заметила, что в постели она не одна. Да, это был Он, из сна.

— Ты…ты здесь. А мне такое приснилось, как-будто ты… — растерянно начала она.

— Надеюсь это был не кошмар? Пожалуйста, убери освещение, не то дело закончится кошмаром для лампы — я запущу в нее тапком.

Фаталона выключила свет, и… все у нее было хорошо. Но интересное дело, с тех пор она не видела снов, ни плохих, ни хороших. Видимо, королева страны сновидений приказала своим стражникам не впускать ее в свое королевство. Но Фаталона не переживала по этому поводу, ведь с ней был тот, кого она встретила во сне и любила наяву.