Anicetus — Мой друг Цезарь

Гай Юлия отправили в Аид.

И по такому случаю без меры

Гулял народ, уставший от обид.

Марк Брут сказал, в кармане спрятав ножик,

Что Гай, как и Платон, ему был друг.

Но истина (и Родина) дороже,

Чем Цезаревых даже сто заслуг.

Но — вот беда! — по случаю отхода

Диктатора с вещами в мир иной

Антоний, древнеримский воевода,

Завёл внезапно разговор такой,

Не вытерев скупые слёзы даже:

"Едва ли был хорош мой фюрер, — рек. —

И Брут вам то же самое расскажет,

А Брут — достопочтенный человек."

Народ весь юмор оценил не сразу,

Хотя Антоний внятно объяснил,

Что Цезарь Гай подобен был топазу.

Или рубину. В общем, крут он был.

Что Цезарь даже не намеревался

В империи над всеми главным быть.

Но подлый Брут в событий ход вмешался —

Решил его по-дружески убить.

А Юлий ведь оставил завещанье:

Дать каждому имперских сто рублей.

Народ, себе как будто в оправданье,

Вскричал: "Убьём предательских свиней!"

Мораль проста у этого рассказа:

Для заговора нужен хитрый план.

Обдумывай его сорок два раза,

Чтоб не пришёл к тебе Октавиан.