alexandr chernov — Русалка

Пролог

   7 сентября 1925 г. Таллинн (бывший Ревель)

           В сентябре в парке Кадриорг становится грустно и уныло. Ясные осенние дни вообще редкость для северной Эстонии, как впрочем, и для любого города, омываемого Балтийским морем.

Но каждый год седьмого сентября, в любую погоду пожилая, миловидная женщина молча шла через парк, стараясь сдерживать убыстряющиеся шаги и щемящую тоску в сердце. И сегодняшний день исключением не был. Спину она держала прямо, по одежде и надменной посадке головы было видно, что никаких трудностей связанных с отсутствием достатка она не испытывает. Только отрешенные глаза выдавали, насколько она сейчас далеко отсюда.

Если налетал ветер, и оранжевые листья сыпались ей под ноги, она их не замечала, как не замечала мелких, колющих лицо, капель дождя. Она шла к морю…

Женщина села на камень и устремила свой взгляд туда, в сторону горизонта, где сливаются небо и свинцовые волны. Что она хотела увидеть там, в серой бесконечности? Может быть, черную точку возвращающегося из прошлого корабля, а может, просто наблюдала за белыми барашками волн и думала о чем-то своем, чем-то хорошем, что уже никогда не возвратится к ней. Иногда действительно мимо проплывали корабли. Но уже из другого времени. Поджарые изящно-стальные эсминцы, нарядные прогулочные яхты, медленные и степенные пассажирские пароходы, а иногда чумазый трудяга буксир сердито поплевывая, тащил свой непосильный груз. Но на этот раз море было чистым и одиноким. Женщина что-то прошептала морю, молча повернулась и пошла обратно. Волны все также накатывались на берег, выбрасывая песок и брызги, разлетались в стороны, накатываясь на прибрежные камни, и шумели нескончаемым гулом. В ровный шум моря вплетались только злые крики чаек. Белые птицы бросались к воде и снова взлетали в серое небо, размахивая крыльями. В Таллинн пришла осень.

День первый

3 сентября 1893г. Кронштадт

            Дни стояли на удивление теплые, просто затянувшееся «бабье лето». Петровский парк радовал зеленой листвой, кружились карусели, смеялись дети, а хозяева многочисленных лотков, наперебой, уговаривали праздно гуляющих кавалеров и их спутниц угоститься мороженым и разноцветными лимонадами. Даже сумрачное кирпичное здание арсенала, утратило свою чопорность, а бронзовая мортира у входа приветливо улыбалась золотистыми бликами. Это ближе к вечеру будет видно, что природа все равно берет свое, небо потемнеет и станет прохладно и неуютно, а сейчас все, наслаждаясь уходящим летом, копят силы для промозглой и сырой балтийской зимы.

        Два молодых морских офицера целеустремленно, как вышедшие на боевой курс миноносцы, двигались через парк по направлению к Усть-Рогатке. Не обращая особого внимания на суету вокруг, пересекли площадь и, миновав подвесной мост, вышли к Летнему саду. Молодой лейтенант с фатоватым лицом и щегольскими баками, успевал на ходу оглядываться и улыбаться встречным дамам и совсем юным девушкам, хотя надо сказать ответные улыбки получал редко. Его это ничуть не смущало, он весь лучился энергией и каким-то внутренним самодовольством. Знакомясь, он обычно представлялся до тошноты однообразно «Меня зовут Мишель, я моряк в третьем поколении». Все это, вместе с его, подчеркнуто нарядным, щегольским видом могло произвести отталкивающее впечатление, если бы не лукавые глаза и неистребимое чувство юмора.

       Второй моряк был немного старше и хмуро смотрел перед собой. Он носил погоны старшего лейтенанта. Знающие люди с удивлением замечали на его черном кителе белый крестик с изображением маленькой крепости — знак Николаевского инженерного училища. «Как же ты милый из пехотных инженеров на флот пролез? С сухопутным рылом да в стародворянский ряд?» Звали инженера Алексей Беляев, и самое интересное, что на флот то он никогда и не стремился. Так уж судьба сложилась.… На расспросы Алексей либо отшучивался, либо переводил разговор на другую тему. Секрет на самом деле был прост. Темой дипломной работы, ему досталось «Управление огнем корабельной артиллерии », связь, передача сигналов и прочие разные технические тонкости, непосвященным непонятные и в принципе неинтересные. Работа в целом была средненькой, но как оказалось позднее, пара дельных мыслей, и даже новаторских идей, там имели место быть. Работу передали в Морское министерство, вскоре туда же пригласили Алексея и предложили службу на флоте, правда, в крепостной артиллерии. Но время не стоит на месте, и сейчас Алексей со своим приятелем, лейтенантом с «Петропавловска» Мишей, направлялись за новыми назначениями, Алексей в 4-й флотский экипаж, а Мишель следовательно в действующий отряд.

Неожиданный артиллерийский грохот заставил Алексея вздрогнуть.

        —Что Лешка, полундра пришла? — ухмыльнулся Миша. Это учебный артиллерийский отряд из Ревеля вернулся, ваши же, пушкари, крепости салютуют. Да, не выйдет из тебя моряка, хоть и погоны таскаешь. Только и научился, что по-флотски водку чашами адмиральскими глушить, идешь к начальству, так хоть бы кофейными зернами заел что — ли.

    —Да пошел ты, молокосос! — Алексей усмехнулся, а потом снова погрузился в раздумья. Так и дошли до штаба

    —Ладно, вечером в офицерском Собрании — Мишка протянул руку и убежал вверх по лестнице.

    —Алексей Беляев, инженер по артиллерии. Прибыл за новым назначением.

Капитан 1-го ранга Степанов, седой морской волк, оторвался от своих бумаг, и несколько секунд внимательно разглядывал вошедшего.

    —Ну, здравствуй Алексей хм… Беляев.

    —Как служится, не забижают?

    —Нормально, люди все больше хорошие, душевные можно сказать, сейчас занимаюсь пушками на 2-м Константине. Копаем, углубляем, расширяем.

    —С юмором? Хорошо. О тебе отзываются в принципе неплохо, только любишь, говорят иногда — моряк выразительно щелкнул себя по кадыку.

«Настучали уже» — мрачно подумал Алексей.

    —Только в пределах отведенной Государем Императором нормы, господин капитан первого ранга.

    —Ну ладно тогда, да ты зови меня просто, Василий Федорович. Не на смотру небось.

    —Спасибо.

    —Ладно, это все лирика, оставим для кумушек Петербургских. Принято решение, назначить тебя на некоторое время, инженером на «Русалку». Половина отряда только что вернулась. Отстрелялись вроде бы неплохо, а у «Русалки» с «Тучей» и остальными до 6 числа стрельбы. Так что поедешь в Ревель. На месте ознакомишься с вооружением и заодно механику поможешь с машинами, паровики там еще старые, английские стоят.

Седьмого вернешься с ними в Кронштадт, так что командировка недолгая. Ты в море то ходил?

    —Да как-то не довелось, ну из Питера сюда понятно на лайбе.

    —Ну, вот и оморячишься заодно.

    —А как я в Ревель то успею?

    — Сегодня катер штабной с пакетом, часа через три уйдет, с ним до Петербурга и доскачешь. А вечером на поезде, днем в Ревеле будешь, билет заказан.

    —Так что — Василий Федорович улыбнулся — отвальная отменяется, придете обратно, отметите.

    —Есть!

    —В Ревеле был?

    —Не приходилось.

    —Совсем хорошо, город посмотришь, на местных барышень поглядишь. Девочки там красивые. Думаю, будешь, доволен поездкой. Кстати командиром там Иениш, он же начальник учебно-артиллерийской команды. Будет и тебе чему у него поучиться.

Про командира «Русалки» Алексей слышал много интересного.

41— летний капитан 1-го ранга Виктор Христианович Иениш был действительно офицером незаурядным. Как и Алексей, он получил образование не в Морской академии, а закончил Михайловскую Артиллерийскую. Специализировался на морской артиллерии. Был блестящим знатоком балтийского театра военных действий. Ходили легенды о его педантичности и пунктуальности, чем сам Алексей похвастаться никак не мог. Несмотря на противодействие военно-морского министерства, Виктор Христианович добился пересмотра программы подготовки молодых офицеров флота, рассчитанной еще на парусный флот …

        —Ладно, иди, собирайся, удачи

        —Спасибо Василий Федорович.

Алексей вышел из штаба и прямиком рванул в экипаж.

Сборы много времени не заняли, необходимые вещи вполне уместились в одном чемодане. Пара бутербродов, запасной комплект белья, несколько полезных книжек (да и бесполезных, кстати, тоже), блокнот и пара химических карандашей. Время поджимало.

Алексей пригладил волосы, нахлобучил фуражку и вышел на улицу.

У входа стояли, покуривая, несколько знакомых офицеров.

            —Отбываешь?

           — В Эстляндию, с секретным заданием. Мишку не видели?

            —На ост погляди! Вон он рыскает— носится, миноносец со своей миноносицей!

        —Скорее уж с броненосицей!! — офицеры грохнули хохотом. Мишель приближался, поддерживая под руку что-то розовое и большое. Да, новая пассия Михаила была действительно крупным экземпляром и рядом с худощавым лейтенантом смотрелась непотопляемым дредноутом. Глядя на нее, трудно было понять, как не трескается, на ее объемном крупе, юбка и не отлетают пуговицы от блузки! Миша, увидев Алексея с чемоданом в руке, удивленно спросил:

        —Ну и куда?

        —В Ревель! В старинный город Ревель. Числа восьмого вернусь, расскажу.

        — Не теряйся там, моряки не сдаются!— Мишка подмигнул, развернул свою даму, и они медленно проплыли в сторону ресторана.

        —Куда хоть его определили?

        —Ты же знаешь, Мишеля всегда тянуло на крупняк, он теперь у нас командир дальномерного поста на «Александре II». Везет же мерзавцу. Вот Леха увидишь, в твои годы он, как минимум, капитаном второго ранга будет, а там и до цельного адмирала недалече...

       До капитана второго ранга Мишель дослужится. Но адмиралом стать ему будет уже не суждено. В качестве флагманского штурмана Михаил Осипов будет участвовать в Цусимском сражении и вместе с броненосцем «Ослябя» пойдет на дно в первые же часы, своего первого в жизни боя. В небольшом флигеле на Моховой его будет ждать женщина и двое детей….    Но это будет только в мае 1905 года.

    Катер неторопливо вышел из Усть — Рогатки, миновал громаду броненосца «Петр Великий»— самого мощного корабля в мире! Обогнул стоящего немного южнее,    белого красавца «Императора Александра II», и вышел за створ маяка. Набирая ход, прошмыгнул мимо стоянки крейсеров и миноносцев, и двинулся в сторону Петербурга.

Переход много времени не занял, но на поезд Алексей еле успел. Протяжный гудок, и поезд, лягнув сцепкой, тронулся. Вот теперь можно и расслабиться.

Завалившись на нижнюю полку, Беляев сжевал бутерброд, закрыл глаза, и задумался.

Та-ак, что мы имеем с гуся? А имеем мы вот что…. Каждый год на Балтике вооружают учебно-артиллерийский отряд из кораблей, с различными системами установки артиллерии и принципами управления огнем. Отряд уходит в Ревель. Туда включают офицерский класс, артиллерийских унтер-офицеров, гальванеров и комендоров. Все лето они изучают мат часть, в конце обучения проводятся экзаменационные стрельбы и осенью корабли возвращаются частью в Кронштадт, частью в Гельсингфорс. Сейчас в составе отряда броненосцы «Первенец», «Русалка». Кроме них древний, как и сам Кронштадт, «Кремль», канонерские лодки «Туча» и «Щит». «Кремль» и «Щит» отстрелялись, а «Первенец», «Туча» и «Русалка» завершают программу.

    Так, теперь «Русалка». Алексей, превозмогая лень, достал из чемодана потрепанный морской справочник и подсветил фонариком. Нужная страница нашлась практически сразу. Ага, …Броненосец береговой обороны, построен в 1868 году. Длина 63 метра, ход 9 узлов. Вооружение: четыре одиннадцатидюймовки, в двух башнях, четыре протвоминные скорострелки 47 мм. В принципе, корабельные пушки, от крепостных отличаются только системой подачи снарядов. На море автоматика — тали, блоки, элеваторы, а у нас на суше «нижние чины».

        Поезд, постукивая на стыках, монотонно покачивался, глаза слипались. Соседи по купе давно уснули. Оглядевшись, старший лейтенант, снова заглянул в книжку. Теперь по машинам… Так, два паровика по 700 лошадей….Какой у них ресурс интересно? Да хрен с ним, на месте разберусь.

Алексей швырнул справочник на откидной столик, отвернулся к стене и заснул…

День второй

4 сентября 1893 г. Ревель

       Поезд пришел в Ревель утром. День обещал быть ясным и довольно теплым, хотя желтых листьев было значительно больше чем в Петербурге. Пропустив мимо себя пассажиров, Алексей подхватил свой чемодан и вышел на привокзальную площадь. Пройдя довольно далеко по набережной, Алексей вспомнил, что даже не представляет, в какую сторону ему идти. Остановившись, огляделся. Прохожих почти не было. Прошествовали куда-то два студента, навстречу им степенно плывет пожилая дама с зонтом. А вот и то, что нужно! Мимо сквера, видимо куда-то опаздывая, спешил матрос. Быстрым шагом пролетел мимо, даже не подумав поприветствовать офицера.

        —Матрос ко мне!

        —Виноват вашбродь, не заметил — матрос вытянулся по стойке смирно.

        —Подскажи-ка братец, где находится управление учебно — артиллерийского отряда?

        —Так это вам надо в порт, к контр-адмиралу Бурачеку. Он на броненосце «Первенец», корабли маневру будут делать, так он днюет и ночует там, даже на берег не сходит.

        —Куда идти то? Я в Ревеле впервые, только из Питера.

        —Знамо дело. Со мной идемте, я провожу. Чемодан то давайте!

Матрос подхватил чемодан, и они двинулись дальше.

        —Так ты сам оттуда?

        —Так точно! Матрос второй статьи Иван Прунский Федоров сын, рулевой с «Русалки»

        —Ну, так будем вместе служить.

        —Так вы к нам? По артиллерии?

        —Всего то на несколько дней, инженером, потом с вами обратно.

        —То-то я смотрю, выправка у вас не морская, извините вашбродь — смутился матрос.

        —Верно, заметил. Давно на Русалке?

        —Четвертый год дослуживаю.

Так за разговорами вышли к порту, миновав доки, подошли к белому кирпичному зданию.

        —Тут наш командир проживают — Иениш Виктор Христианович, все умные книжки читают.

        —А матросы что про него говорят?

        —Хороший командир, без дела в рыло не дает.

            —А вона и «Русалка» наша.

Черный броненосец с очень низкими бортами и белой трубой посередине стоял, пришвартован рядом с пирсом. Немного южнее находилась небольшая канонерка и второй броненосец.

«Русалка» разительно отличалась от высоких броненосных красавцев, которых можно было увидеть на кронштадском рейде. Ее можно принять за огромный речной пароход , но две круглые орудийные башни выдавали дремлющую мощь броненосца.

            —Интересное имя для боевого корабля — Русалка, прям сказка Андерсена.

            —Не могу знать вашбродь. Пришла кому-то блажь так назвать. У нас береговиков и похлеще случаются. Кан — лодки «Колдун», «Леший». На «Лешем» свояк у меня служит.

            —Так сия русалка на дно к царю морскому не утянет часом?

            —Что вы вашбродь говорите! Нельзя так, примета плохая!

            —Ну, раз примета. Приметы надо уважать.

            —Нас нечистиков при спуске на воду даже освящать не стали. Батюшка отказался на палубу ступить. «Не стану нечисть болотную освящать и все тута». С однотипной «Чародейкой» та же история. Она сейчас в Гельсингфорсе на ремонте стоит.

История, рассказанная матросом, Алексея только позабавила. Верующим человеком он не был. Да и суеверным, пожалуй, тоже.

            —А вон и «Туча» стоит, за ней флагман, вам туда. Разрешите идти, вашбродь?

            —Ступай братец, на корабле еще увидимся.

Матрос козырнул и взбежал по сходням. Алексей обогнул канонерку и поднялся на «Первенец».

Знакомство с адмиралом много времени не заняло. Несмотря на ранний час, адмирал был очень занят. Узнав цель приезда, кивнул, задал пару дежурных вопросов о службе, про Петербург и Кронштадт и отпустил, посоветовав представиться командиру по месту его жительства.

        —Хандрит чего-то Виктор Христианович, может, хоть вы растормошите его. Всегда был живчик, всем надоедал своими идеями, а сейчас не видно и не слышно. Либо дома в квартире, либо на «Русалке» в каюте. Сидит, нахохлившись, как индюк, и молчит.

                После аудиенции, побродив немного по порту, Алексей вернулся к знакомому зданию.

Встретили его приветливо, Иениш сразу провел его в свой кабинет. Капитан второго ранга был высоким, подвижным человеком лет пятидесяти, с красивой проседью в черных волосах. Подбородок украшала бородка а-ля Император Александр III. Сейчас, правда, выглядел он действительно не особенно хорошо. Насмешливые глаза выглядели устало, вокруг глаз черные тени и лицо периодически бороздили морщины.

            —Извините, чувствую себя не очень, голова, какой день болит.

            —Отдохнуть вам надо бы.

Капитан второго ранга усмехнулся

           — Дожили, лейтенанты уже полковникам советы дают! Ну ну, не смущайтесь. Шучу. Вот отстреляемся, вернемся на Котлин, в больницу лягу, пусть делают со мной что хотят, а сейчас нельзя батенька, никак нельзя…. От вас необходимо, чтобы вы осмотрели пушки корабля на предмет износа. Особенно нужно обратить внимание на снарядные и зарядные камеры. Используем в основном болванки, стволы должны быть в порядке, но пушки старые, а стреляем много

        —Меня в кронштадском управлении просили также обратить внимание на паровые машины.

        —Тоже дело! И здесь не все ладно. Весной сюда добирались, с полдороги потеряли ход, Лушков своей «Тучей» на буксир взял.

            —Такой малюткой?

        —Ну, 23000 брутто тонн не малютка, да и море спокойное было, доковыляли помаленьку. Ну, в чем дело было, механик лучше сам разъяснит, его епархия. Разместитесь на «Русалке», каюту найдем. Раньше завтрашнего дня, начинать работу, смысла нет. Пройдитесь по городу, лавки посмотрите.

            —Так и собирался поступить. Разрешите идти?

            —Ну, уж нет, без чая я вас не отпущу, да и дочка не простит, если не узнает новости из Петербурга. К зиме гости из столицы у нас редки. Познакомлю, потом дам матроса. Пойдете обустраиваться, а сейчас прошу в гостиную.

        —Знакомьтесь, старший лейтенант Алексей Владимирович Беляев. Прибыл сегодня из Кронштадта, будет помогать мне по инженерной части. Моя жена Мария Федоровна, дочь Таня. Напоите гостя чаем, он только с поезда, а я с вашего позволения пойду, прилягу, устал чего-то.

Женщины приняли Алексея очень радушно, усадили за стол, забросали вопросами о дороге, о Петербурге, о семье. Алексей отвечал невпопад, смущался, новая обстановка давала о себе знать.

    Мать и дочь были очень похожи друг на друга. Обе миловидные голубоглазые блондинки, практически одинаковые прически, издалека их можно было бы принять за сестер. Даже интонации голоса были одинаковы. Но вблизи различия сразу бросались в глаза. Мария Федоровна была спокойной, рассудительной женщиной, а Татьяна этакий живчик, чертенок в юбке. Таня. Она была красива. Ну, может не просто красива в общепринятом смысле, а такая что на нее хотелось смотреть и смотреть. Она была…Неожиданно поймав очередной взгляд Алексея, Таня состроила гримаску и показала опешившему старшему лейтенанту язык. За что, кстати, тут же получила от матери шутливый подзатыльник.

        —Веди себя прилично, Татьяна! Алеша, не обращайте внимания, это она так кокетничает с вами.

        —Вот уж нет мама, а вы Алексей Владимирович пейте чай, а то совсем остынет, успеете еще на красивых барышень насмотреться!

Смущенный Алексей сделал большой глоток, обжегся, конечно, закашлялся и смутился еще больше. Таня засмеялась.

        —Может по спинке постучать, господин старший лейтенант?

Алексей уткнулся в чашку.

Мария Федоровна видя, что Алексей готов провалиться сквозь землю, деликатно сменила тему.

        —Как вам Ревель? Захолустье конечно, но старый город очень неплох. Эпоха рыцарей.

        —Да я можно сказать ничего еще и не видел. Как прибыл сюда, так сразу в гости к вам и попал.

        —Так на «Русалке» вы временно?

Я по техническому обеспечению, в управлении командировали.

        —Значит вы инженер, а не простой офицер! Очень приятно.

        —Мама, в чем же офицеры хуже инженеров?— встряла Татьяна

        —Ну, тебе лишь бы у поклонников форма красивая была. Глупая ты у меня еще. Офицеры умеют только воевать, а война то бывает не всегда. А инженеры , врачи и строители всегда нужны. Кто дома строит, железные дороги, карусели твои любимые?

        —Папа!— закричала Таня — Маме больше офицеры неинтересны. Ей инженеров подавай!

        —Таня, не кричи и не преувеличивай, знаешь же, отец болеет.

Обе неожиданно как — то погрустнели.

        —Алеша, как устроитесь, берите Таньку в охапку, пускай город вам покажет, да и вообще, заходите к нам запросто.

        —Большое спасибо, с превеликим удовольствием!

        —Вот еще, делать мне больше нечего, мы с подругами сегодня на пикник идем –надула губки Таня, но при этом лукаво стрельнула глазами в сторону лейтенанта.

        —Ну что с ней делать будешь, дикарка!— Мать при этом ласково посмотрела на Таню, было видно, что эти два человека очень любят друг — друга.

Женщины проводили его до дверей, и лейтенант вышел на улицу.

Задумавшись, сделал пару шагов и ….

        —Господин старший лейтенант! Остановитесь сейчас же!

Неожиданно вихрем его догнала Татьяна

        —На часах 12-30, в 15-00 жду в сквере у Ратуши, не маленький, найдете, не заблудитесь. Отказ не принимается

        —Непременно буду!— Изумленный напором Алексей не сводил с нее глаз.

    —Так что стоим? На корабль и приводите себя в порядок! Выпа-алнять!

    — Слушаю, Ваше превосходительство! — офицер шутливо щелкнул каблуками.

Татьяна упорхнула также неожиданно.

На сердце Алексея стало удивительно светло, он шел и чувствовал, что губы самопроизвольно растягиваются в глуповатую улыбку.

   «Русалка» встретила Алексея холодным прищуром иллюминаторов, глубоко врезанных в броню невысокого борта

    —Неласково встречает — весело подумалось Алексею. Но ту неожиданно проглянуло солнце, море посветлело, а маленькие глазки корабля весело заблестели. Алексей подмигнул и весело взбежал по сходням.

        —Здравие желаю ваше благородие, куда следуете?

        —К старшему офицеру, капитану второго ранга Протопопову. Алексей козырнул вахтенному матросу.

    —Прошу пройти, господин старший офицер на мостике — матрос козырнул.

Капитан второго ранга спустился навстречу.

    —Здравствуйте — офицер протянул руку — Вы и есть инженер из Кронштадта?

    —Так точно, прибыл устраиваться.

    —Прошу, пожалуйста, Прунский, возьми вещи господина старшего лейтенанта и отнеси в кают — компанию!

    —Есть!— Утренний знакомый Алексея, подхватил чемодан и скрылся внутри корабля.

    —Пройдемте, познакомлю вас с нашими офицерами. Командир сейчас на берегу, нездоровится ему, остальные отдыхают.

    —Знаю, был у Виктора Христофоровича в гостях.

    —Уже успели? Ну и как вам Татьяна?

       — Настоящий вихрь, но очаровательна!

    —И вы туда — же! — Протопопов усмехнулся — Советую быть поаккуратнее, кавалерами крутит, как желает, у нас тут из-за нее за малым до смертоубийства не дошло!

        —Да что вы?

        —Да да батенька. Дружки тут закадычные Смирнов с Бергом, чуть глотки друг другу не порвали, прямо в собрании, всерьез стреляться собирались! Еле помирили их, а так друг без друга никуда. Они тут шалопаи всем и заправляют, сумеете с ними подружиться, хорошо, не сумеете, придется вам бежать с «Русалки», со света сживут. Штурман тут у нас был, из гвардейского экипажа, списали за игры картежные, так недавно рапорт написал, не могу, мол, здесь служить, затирают. А гонору то «я дворянин потомственный», матросов по мордасам, офицерам лишний раз руки не подаст. Вот эти затейники и довели его, без оглядки бежал! Алексей вежливо рассмеялся, хотя слушал вполуха, Таня все шла из головы

            —Старший лейтенант Беляев. Алексей Владимирович.

            —Лейтенант Берг. Алексей. Старший артиллерист оказался высоким блондином с внешностью скандинава и свойственной северянам неторопливостью. Его холодное, будто высеченное из камня лицо можно было бы назвать неподвижным, если бы не лукавые искорки, неожиданно промелькнувшие в глазах.

        —Мичман Смирнов, Алексей. Этот был полной противоположностью Бергу, этакий черт в погонах. Его проще было бы представить где — нибудь на Сенном рынке, пытающимся продать «натуральные золотые» часы фабрики Павел Буре, или «настоящие фамильные бриллианты», по цене один целковый за фунт веса, чем на палубе боевого корабля. Мичман просто физически не мог больше минуты неподвижно находиться на одном месте, постоял, опершись на притолоку, присел прямо на стол, заваленный морскими картами, пересел на стул, слез с него и уставился в иллюминатор — истинное шило в заднице.

        —Васильев Степан Степанович, инженер механик. Располагающее, обветренное широкое лицо, пышные усы и въевшаяся многолетняя грязь на руках. Все это неоспоримо доказывало, что механик не первый год на флоте, и большую часть времени проводит среди своих «адских» котлов, а не в салонной чистоте кают-компании.

        —Ну, знакомьтесь господа, а я на мостик, дела, знаете ли — старший офицер козырнул и вышел.

        —Ну вот, пошел наш «Протопоп Аввакум» на дневные бдения, чего только наколдует? — мичман закатил глаза.

        — Сам знаешь чего, завтра стрельнем, вечером спрыснем, а там и в Кронштадт к девочкам.

        —Ну а ты Тезка? Как смотришь, вечерком по Ревелю прошвырнуться? Господа офицеры кутить желают!

        —С удовольствием, да только не получится, город мне показать обещали

    —Уже успел провожатую найти?! Быстро! Ну и кто же эта очаровательная фемина?

        —Да так, знакомая-Алексей поспешил перевести тему — А правду ваш матрос рассказал, что корабль даже не освящали? Или байка матросская?

        —Самая что ни на есть истина! Тут до курьезов доходило — Мичман, и лейтенант весело переглянулись — Назначили тут нам приказом, баталера нового с «Первенца». Сам адмирал плакал, уж больно тот кисель умел хорошо варить, но отпустил. Так тот ни в какую, не пойду на дьявольский корабль, хоть ты режь!!! Старый то удила закусил, под суд мол, в каторге    сгною, а матрос — хоть стреляйте, не пойду. Так и отправился в арестантские роты. Адмирал без киселя, мы без баталера — истинно дьявольские происки.

        —Леха, хорош травить, тебе на вахту скоро.

           — Господа, я к машинам, Алексей Владимирович, жду завтра к десяти в машинном — попрощался Васильев.

        —Ну, вот и этот к своим духам сбежал, не посидеть с вами не выпить — расстроился мичман

        —Лешка. Ты пустой человек, а люди делом заняты!

        —Беляев. Не слушай этого викинга. Не такой уж он солдафон , как хочет казаться. Тут как-то я его из собрания чуть, ли не волоком тащил. Так он вырывался, кусал, дам, за ноги и орал что не посрамит флот российский. Потом принял штоф, пробормотал, что — то вроде «да пошли вы…» и заснул.

        —Болтай, болтай, балабол — Лейтенант махнул рукой

        —У нас на «Русалке» мичманом сам Степан Осипович Макаров карьеру начинал. Первый научный труд его «Броненосная лодка «Русалка»», о нас написан. Сейчас слышно вроде он ледокол строит, на Север собрался?

        —Да, на морском заводе, по собственным чертежам. Хочет до Полюса дойти.

        —Ладно, Леха, старший лейтенант с дороги, двигай на вахту, я на мостик к дальномеру прогуляюсь.

Офицеры козырнули и вышли.

Алексей отправился осматривать корабль.

    Черные, очень низкие, борта, закованные, в броню крупповской стали, пара невысоких надстроек. Непривычные по современным меркам высокие мачты, способные нести парусное вооружение. На баке круглая башня, из амбразур которой выглядывают два коротких дула одиннадцатидюймовых орудий, такая же башня на корме. В середине корабля, невысокий одноярусный мостик, с маленькой ходовой рубкой. Из центра мостика торчит одинокая белая труба, ее опоясывает маленькая батарейная палуба с 47 миллиметровыми орудиями. Рядом с кормовым мостиком укреплены две большие шлюпки. Завершив внешний осмотр, Алексей спустился вниз. Половина корабля в сторону кормы отведена под офицерские каюты, в числе которых имелась даже запасная, которую предстояло занять Алексею. Во второй половине, носовой, помещались матросы, обучающиеся курсанты и унтер-офицеры. Спускаясь по трапам, Алексей попадал в многочисленные железные лабиринты. Всюду, то, переплетаясь между собой, то, расходясь, проходили электрические провода и переговорные трубы. Башни и батарейная палуба соединялись элеватором с бомбовыми погребами, расположенными на самом дне железного чудовища. Алексей вернулся в свою каюту.

Заглянул Ваня Прунский.

        —Вашбродь, не желаете чаю?

        —Иван Федорович, подскажи, как тут к ратуше пройти?

        —Вон смотрите, Видите зеленый острый шпиль — Это Олафа святого церковь, Олевисте по — ихнему, а за ней, ступенчатый такой, она самая ратуша и будет. На нее прямо курс и держите, она тут отовсюду видна. Полдничать будете? Я у кока могу пошустрить

        —Спасибо Ваня. У командира покормили.

Матросу откровенно льстило общаться с офицером практически на равных.

        —Если что понадобится, зовите, мигом исполним!

Времени оставалось мало, и Алексей стал спешно собираться.

   Та-ак, сначала побриться. Брился Алексей в спешке, пару раз немного порезался. Не самая лучшая примета, да как-нибудь обойдется. Спрыснулся одеколоном, подмигнул себе в зеркале. Теперь свежая рубашка, отглаженные брюки, мундир. На дне чемодана лежал кортик в дорогом исполнении, Мишкин подарок. Может прицепить? К форме Алексей относился с уважением, но всякие побрякушки не любил. Положил кортик обратно и вышел на палубу. Свежело. Придержав фуражку, махнул мичману рукой и отправился в город.

        —Быстро инженер освоился!

        —А тебя завидки никак берут, или девочек не хватает? — равнодушно ответил Берг. Ему надо было готовиться к стрельбам|, он хотел, есть, и развлечения нового офицера его интересовали мало.

Уже подходя к ратуше, Алексей вспомнил, что совершенно забыл купить цветы. Настроение немного испортилось, но времени на поиски уже не было. Татьяна подошла ровно в половине четвертого, не опоздав ни на минуту.

        —Давно ждешь?

        —Только подошел.

        —Хоть бы из вежливости сказал, что уже полчаса ожидаешь — Татьяна без малейшего жеманства взяла его за руку и повела прочь от ратуши, не давая возможности хоть немного полюбоваться чудом готической архитектуры.

        —Потом налюбуешься. Сейчас идем гулять в парк. Там осень, красиво! Потом ты меня пригласишь в ресторан, потом проводишь домой и отправишься на корабль!

        —А потом?

        —Завтра с папой на маневры, а послезавтра едем кататься на лошадях.

        —А как же служба?

        —Я распоряжусь, хотя возможно ты сбежишь уже сегодня.

        —Ни за что!

        —Не зарекайся. Кавалеры от меня уже сбегали. На лошади удержишься?

        — Не кавалерист конечно, но немного умею.

        —Будем ехать медленно, авось не свалишься.

Совершенно непонятно было, когда Таня шутит, а когда говорит серьезно, возможно она сама этого не осознавала.

        —Не верти головой, ты прогуливаешься с дамой, это неприлично!

        —Слушаюсь ваше превосходительство!

Татьяна была одета в простое, но видимо дорогое платье, в ужах блестели золотые сережки. Старший лейтенант не был хорошим знатоком женских нарядов и единственно он мог отметить, что и платье, и сережки ей очень шли.

        —Вы очень красивая!

        —Ну, наконец-то, заметил! Да ты успокойся, не съем! И не сутулься как старый дед.

Алексей никак не мог сообразить, как ему вести себя с девушкой. Ее свободная манера разговаривать, насмешливость и язвительность не оставляли возможности вести себя чопорно и официально, но так же видно было что любая вольность и развязность будут немедленно пресечены.

    —О чем задумался, гардемарин?

    —Да, говорят, тут из-за вас наши офицеры на дуэли стрелялись?

    —Ха ха ха! Кстати называй меня на ты, я не супруга господина адмирала.

        —Спасибо. Ну и все — таки, что же там произошло? Не хотелось бы наступить на чужие грабли.

    —Да Смирнов ваш, с Сашей Бергом к папе приходили, ну и нас познакомили. Берг высокий, красивый — мне как раз спутник на лодке покататься, был нужен, нос кое-кому утереть. А Лешка узнал, нарезался с горя, не его, видишь ли, выбрали, и к Бергу отношения выяснять. Поорали друг на друга, выпили и помирились, а ко мне даже и не подходят, прямо обидно! Папа им обоим мозги вправил!

        —А он знает, что ты со мной на прогулку пошла?

        —Вот еще! Он мечтает меня замуж за какого-нибудь чиновника петербургского выдать, обязательно сухопутного. Пригляд, говорит, за мной постоянный нужен, ветер, мол, в голове — Таня весело рассмеялась

        —А ты что — же, не женат до сих пор?

        —Да не встретил как-то?

        —А сейчас встретил?

        —Не знаю, возможно, да!

            —Спокойно лейтенант, держите себя в руках. Я ничего не гарантирую и даже ничего не предлагаю. Мы кстати пришли.

    Кадриорг. Екатерининский парк.

Парк был великолепен. Значительно больше кронштадтского, он был тщательно ухожен, как лист бумаги разграфлен прямыми аллеями. Немного напоминал Летний сад Петербурга, но при этом был более строгим и геометрически правильным. Только та сторона, что выходила к морю имела естественный, природный вид.

        —Слышишь, как шумит прибой?

        —Да, красиво! — Признаться, Алексей ничего особенного в шуме прибоя не слышал, обычные звуки моря, но признаваться в этом понятно не стал.

            —Я очень люблю море, люблю приходить сюда, одна, и смотреть, представляя ,что, жду человека. Человека, который далеко, но думает и помнит обо мне.

Татьяна не переставала удивлять Алексея. Только что, резковатая и насмешливая, неожиданно задумчивая и практически сентиментальная. Алексей не мог оторвать от нее свой взгляд. Ее платье красиво облегало точеную фигуру, разделенные на прямой пробор, волосы. путались на ветру, открывая гордое лицо и глаза, устремленные в морскую даль Совершенный контраст с этой, возможно передаваемой из поколения в поколение гордостью, составляли глаза, полные пленительного очарования и задумчивой нежности. Возможно кто-нибудь другой рассмеялся бы ,прочитав мысли Алексея . Но ему сейчас было наплевать на весь окружающий мир. Он готов бы был часами стоять здесь на берегу и смотреть на очаровательную женскую фигурку. Потом последив за Таниным взглядом , Алексей и сам засмотрелся на море. И впервые он увидел, что море живет.

       С морем, с плеском волн, Алексей сроднился (а точнее сказать сжился), уже давно, с самого начала своей военно-морской службы. Правда, воспринималось оно как нечто абстрактное, наблюдаемое с орудийных площадок и залитых бетоном брустверов кронштадской крепости. Это было другое море, техническое, переплетенное координатной сеткой, разрезанное румбами, углами поворотов, зонами накрытия и недолетов. Здесь все виделось совершенно по-другому. Волны надвигались на берег, волны катились назад, море дышало. Оно было единым живым организмом со своим голосом, своим характером Его можно было представить ласковым и спокойным, а можно сердитым и жестоким…

        —Ты заснул что-ли?

        —Что? — Алексей стряхнул с себя оцепенение.

        —Пошли, хватит уже мечтать, да и кушать хочется

        —Ну и где тут у вас можно подхарчиться?

        —Фи, плебей! Пошли уж, знаю тут одно местечко.

Вернулись обратно через парк, и вышли к западной окраине.

        —Здесь Пирита недалеко, местечко такое, там монастырь разрушенный.

        —Кто же его так?

Да при Иване Грозном, когда он шведа воевал. Говорят, солдаты месяц его осаждали.

        —И что с монахами стало?

        —С монашками, там бенедиктинки проживали. Догадайся сам, что с ними было, когда солдаты туда ворвались.

        —Какие ты ужасы, на ночь, глядя, рассказываешь.

        —Может мне самой в монашки податься, придет солдат и заберет — романтично!

        —Еще не хватало, всякая сухопутная крыса!

        —Тоже мне, покоритель морей, ты в походе хоть раз был?

        —Не был, но скоро этот пробел надеюсь исправить

    Маленький ресторан Алексею понравился. Тихо играла скрипка, и посетителей было немного. Алексей почувствовал некоторое самодовольство, ловя заинтересованные взгляды, явно у Тани конкуренток здесь не было.

        —Алеша. Ну, ты прямо как мальчишка, сейчас лопнешь от гордости, сядь спокойно!

        —А я доволен и не скрываю этого!

Сидели в кафе довольно долго, Алексей готов был сидеть до самого закрытия, но Таня неожиданно поднялась.

        —Все, пошли, маленьким девочкам спать пора!

Было уже темно. Чтобы сократить путь, старый город обходить не стали, двинулись напрямую по глухим , слабоосвещенным улицам. Невысокие средневековые дома стояли вплотную друг к другу, между ними расходились узкие переулки, а случайные прохожие либо старались поскорее зайти в дом, либо быстро пробегали по каким то своим делам. Темные стены давили просто физически, и Алексею стало немного жутковато. Видимо и Таня чувствовала себя неуютно, и вела Алексея, убыстряя шаг. Не влипнуть бы в историю, подумал Алексей. Черт! Похоже, накликал!

Навстречу, неожиданно появившись, откуда — то из темноты двинулись трое. Шли они развинченной, целеустремленной походкой и было видно, что на узенькой улице им не разойтись.

Алексей с Таней остановились.

Троица окружила полукольцом

        —Так, господин морячок с барышней, лениво уточнил бывший за старшего.

Второй надвинул кепку на глаза и кивнул.

        —Что вам угодно?— поинтересовался Алексей, стараясь не выдать волнения.

        —А ты не понял, морской — отозвался обладатель кепки — Содержимое карманов сюда и вали по-тихому, придется поделиться с неимущим классом!

        —А дамочку мы и сами проводим — вступил в разговор третий, и приблизился на шаг, поигрывая ножичком.

Алексей загородил собой Таню, и мучительно думал, что следует предпринять. Драться? Шансов никаких, эх, почему я не прихватил кортик. Звать на помощь? Да полицмейстера тут наверняка нет, а кто захочет в чужие проблемы лезть! Схватить Таньку за руку и бежать? Догонят. Попробовать договориться на словах?

        —Послушайте…— Начал Алексей.

Неожиданно он увидел, что на лице ближайшего отразилось удивление, смешанное со страхом.

        —Извините, господа хорошие, ошибочка вышла — налетчик попятился.

Что могло их так напугать? Продумал лейтенант. Но обернуться не решился. Может, какой подвох?

Троица исчезла в переулке также неожиданно, как и появилась.

        —Алеша. Пошли!— нервный голос Тани вывел из оцепенения. Алексей обернулся. Таня сжимала в руке маленький никелированый револьвер. И снова Алексея поразила перемена в Танином лице. Она стояла бледная, но глаза смотрели жестко, с таким лицом наверно ее отец приказывает открыть огонь из главного калибра. Алексей не на секунду не усомнился, что если бы налетчики не струсили, их бы ждала печальная участь. Понятно, что их напугала решительность девушки, а не ее декоративное оружие и уж тем более не растерявшийся кавалер.

        —Ну, ты даешь! А оружие откуда?

        —Морячок один подарил, говорит на «Петропавловске» в Англию ходили, там и приобрел.

Таня нервно усмехнулась, она была, бледнее обычного, и голос немного подрагивал.

        —Да, ну и кавалеры пошли, мало того, что на свидание их насильно тащишь, так и защищать приходится. Алексея бросило в краску.

        —Да шучу я Алеша, шучу. Сама, дура, виновата, потащила по трущобам. Ты как раз молодец, не струсил!

        —А кто говорит, что не струсил? Меня и сейчас колотит!

        —Ну, не убежал, же, не бросил бедную девушку на поругание!

Наконец подошли к дому.

        —Ну, все, я побежала! Хватит мне приключений на сегодня! Меня не ищи, сама дам знать о себе. Алексей дернулся, было к ней, но сдержался. Движение от Тани не ускользнула, она посмотрела сочувственно, неожиданно чмокнула Алексея в щеку.

Но характер взял свое, закрывая дверь, она не удержалась и показала лейтенанту язык.

На корабль Алексей вернулся без приключений.

День третий

5 сентября 1893 г. Севернее острова Сааремаа

    Спал Алексей как убитый и подъем флага позорно пропустил. Проснулся только в половине десятого, никто его не будил. Быстро оделся, пригладил волосы и направился в машинное отделение.

    Машины броненосца работали, из широкой трубы шел дым, палуба мелко вибрировала. Уже около трапа в машинное отделение, в лицо пахнул горячий воздух, и чем дальше он спускался, тем становилось жарче. Не считая главных машин и котлов, Алексей всюду натыкался на какие-то добавочные механизмы и вспомогательные приборы.

В котельной кочегары работали по пояс голыми, несмотря на вентиляцию, зной был здесь нестерпимым

        —Доброе утро!

        —Доброе. Проходите Алексей Владимирович

        —Степан Степанович протянул руку и утер пот со лба. Подошли к машинам.

        —Котлы английские?

        —При постройке, стояли английские, пять лет назад, заменили на новые. Путиловского завода.

        —И как?

        —Английские лучше, занимают меньше места, и пар быстрее поднимают.

        —А сами машины?

        —Да вот, смотрите.

Сразу же бросалась в глаза изношенность поршней, облезшая краска, масло, протекающее через сальники и неприятный, режущий уши, стук.

        —Со спуска на воду не ремонтировали, поломки часто. Чтобы нужное давление поднять, загодя котлы растапливать приходится.

        —Степан Степанович, здесь на месте я ничем, к сожалению, помочь не могу. Конечно, составлю отчет и передам в управление. Ремонт такого уровня можно произвести только в Кронштадте, в доках Морского завода.

        —Да отчет давно составлен, нужно только чтобы вы его завизировали.

        —Хорошо, занесите вечерком, я посмотрю. Когда в море выходим?

        —Часа через два-три, «Туча» уже вышла, мы следующие.

        —Ладно, пойду артиллерию погляжу.

Алексей поднялся на палубу и с удовольствием стал глотать свежий воздух. Остановил пробегавшего матроса.

        —Где лейтенант Берг?

        —В кормовой башне, вместе с комендорами

В башне было душновато. Артиллеристы возились около пушек, проверяя подъемные механизмы.

Берг сидел в смотровой башенке на верху и смотрел в узкую щель. Увидев Алексея, спрыгнул вниз.

        — Приветствую! Как прошло знакомство с Ревелем?

        —Бурно, шторм балов восемь!

        —Поздравляю! А мы вот готовимся. У правого орудия вертикаль немного заедает. Сегодня будем работать без пристрелки, по новым таблицам. Виктор Христианович лично составлял.

Башня наполнялась матросами, загрохотали лебедки подачи.

        —Ну, пошли, посмотрим пушки.

Орудия Алексей нашел в неплохом состоянии. Разгар стволы имели небольшой, обтюрирующие кольца прогаров не имели.

        —Замки в гнезда туго заходят?

        —Нормально, мы стреляем за сезон пару раз, и то болванками, в основном идет теоретическая подготовка..

        —Хорошо, стволы потом осмотрим после стрельб, а на первый взгляд все нормально. Как в носовой башне?

        — Аналогично, орудия одновременно ставили.

        —Я думаю, вполне можно будет переходить на бездымный порох, дальность увеличится, угара меньше будет. Сколько дальность сейчас?

        — До пятидесяти кабельтов.

        —Реально поднимется до семидесяти, только лафеты придется усилить.

        —Мое дело отстреляться на ять, а до усовершенствований командир горазд, с ним и обсуди.

        —А где он? На мостике?

        —Как же! С нарочным передал, что только к отходу будет. Шутка ли, идем на маневры, а командир дома отлеживается!

        —Вчера видел его, выглядит не очень!

        —Да без него и Протопопов вполне справится, да в отставку видимо неохота, адмирал и так косится.

Корабль походил на растревоженный улей, матросы бежали по своим заведованиям, занимали места согласно боевому расписанию, покрикивали унтер-офицеры.

Алексей почувствовал себя лишним в этой суете и направился в каюту.

Интересно, Таня пойдет отца провожать? Алексей задумался, и сам не заметил, как задремал.

Каюту ощутимо качнуло. Это движение разбудило Алексея, он встал и выглянул в иллюминатор. Буксирный пароход, сильно отбрасывая водные буруны, медленно выводил неповоротливую «Русалку» на рейд. Небо затягивалось жидкими облаками. Со стенки гавани, немногочисленные провожающие, помахивали военными фуражками, шляпками, платочками.

Алексей выскочил на палубу, Татьяны среди провожающих не было…

        —Господин старший лейтенант, вас командир просят на мостик — обратился вестовой.

Алексей взбежал наверх.

Виктор Христианович стоял рядом с мичманом Степановым и смотрел на отдаляющийся берег. Он был бледен и побелевшими пальцами судорожно держался за поручень.

        —Здравствуйте, Алексей Владимирович! Как прошло знакомство с кораблем?

        —Здравия желаю, успешно!

        —Ну, зачем же так официально? Вы здесь человек временный, давайте уж по-простому.

Мичман лукаво подмигнул.

Все, броненосец на рейде. Буксир приветливо махнул флажками, и направился обратно в гавань. Машины броненосца заработали на полную мощность, из трубы повалил черный дым, и «Русалка стала медленно набирать ход.

Курс лежал на северную оконечность острова Сааремаа, там находился артиллерийский полигон.

Встречным курсом прошла канонерка.

        — Лушков отстрелялся! «Туча» работала по неподвижным мишеням, мы же будем палить по щитам, буксируемым пароходом — пояснил Иениш.

        —Старший артиллерист сказал, что стрелять будем без предварительной пристрелки — поинтересовался Алексей — разве это возможно?

        —Я составил новые таблицы, в них учтены практически все факторы — скорость корабля, примерная скорость мишени, направление ветра. Думаю накрытие обеспечено с первого залпа. И не скальтесь, мичман, надеюсь проблем с дальномером, как в прошлый раз не будет?

Степанов конфузливо кивнул.

            —Все проверено, господин капитан второго ранга!

            —Ладно, поглядим.

«Русалка» обошла остров и заняла исходную позицию. Небольшие волны лениво покачивали громаду броненосца.

Матросы стремительно крепили все, что могло во время стрельбы упасть и разбиться. В кают — компании, вестовые снимали с переборок картины и упаковывали посуду в ящики. То одна то другая башни, начинали вдруг поворачиваться, то одно, то другое орудие медленно поднимались и опускались.

    Прозвучал горн.

С верхней палубы все бросились прочь. Несколько матросов, продвигаясь вдоль борта, выдергивали стойки поручней, заваливая их вдоль борта, чтобы не повредить во время стрельбы. Корабль был готов к бою.

На горизонте показался пароход, за ним, на длинном буксире тянулись три парусиновых щита.

Командир поднес к глазам бинокль.

            —На дальномере? — мичман склонился к переговорной трубке.

            —Две тысячи шестьсот.

            —Ветер?

            —Ост, слабый.

            —Скорость?

            —Три узла.

Иениш разглядывал свои таблицы, что — то, второпях, высчитывая на бумаге.

            —Прицел двести пятьдесят, целик вправо два! Упреждение.

            —Дальномер?

            —Две тысячи двести.

            —ЗАЛП!

Четыре огненных клубка вырвались из коротких, будто обрубленных стволов орудий. «Русалка» вздрогнула, раздался страшный грохот. Броненосец заволокло густыми клубами серого порохового дыма, запахло серой и селитрой. Алексей смотрел в бинокль. Четыре высоких всплеска вдруг появились на горизонте.

            —Недолет, прицел двести пятьдесят пять, целик тот же!

            —ЗАЛП!

Корабль снова вздрогнул, командир болезненно сморщился.

            —Падает, смотрите!

            —Есть, попадание!

Когда всплески опали, Алексей увидел, что, вместо трех щитов на горизонте осталось два.

            —ЗАЛП!

При каждом выстреле командир бледнел все больше, хотя казалось, что дальше некуда.

            —Виктор Христианович, вам плохо?

            —Все нормально, не отвлекайтесь, прицел тот же, вправо три!

            —ЗАЛП! ЗАЛП!

Корабль, опоясанный пламенем и дымом, посылал к цели все новые и новые пуды чугуна. Казалось, грохотом пропиталось все вокруг.

            —Задробить стрельбу!

Неожиданно стало очень тихо, только в небе тревожно кричали чайки. Прошло всего пол часа, хотя казалось, что грохот длился вечность.

            —Конец — неожиданно громко прокричал мичман.

Матросы снова появились на палубе.

Приближающийся пароход тащил за собой три груды обломков, это было все, что осталось от щитов.

            —Что-то мне нехорошо, пойду в каюту, мичман, распорядитесь здесь.— Иениш покачнулся и схватился за голову.

            —Вестовой, проводи господина капитана — приказал мичман.

На мостик взбежал Берг.

            —Ну, как вам?

            —Командир сегодня именинник! Без пристрелки, накрытие со второго раза — это стрельба!— восторженно прокричал мичман.

            —Да и я не сплоховал — заявил Берг. Обычно холодного и равнодушного лейтенанта было не узнать. Глаза лихорадочно блестели, на лице играла улыбка, а всклокоченные белые волосы развевались на ветру.

            —Фуражку где-то обронил, да и …. с ней! Сегодня вернемся, будет что отметить! Беляев, ты с нами?

            —С нами, куда денется — решил за Алексея мичман.

«Русалка» делала разворот курсом на Ревель. Алексей бросил прощальный взгляд на остров. Сааремаа был сплошь покрыт соснами, и вызывающе зеленел на фоне серого моря, бросая вызов наступившей северной осени.

    Обратный путь Беляеву, непривычному к морским путешествиям, показался утомительным. Небо затянулось серой пеленой, палуба под ногами покачивалась, а непрерывный гул, вызывал головную боль. Хоть позавтракать старший лейтенант не успел, но аппетита не было. Время тянулось медленно. Скорость броненосца оставляла желать лучшего, хотя видно было, что машины корабля старались во всю. «Надо бы спуститься к Васильеву в машинное» — мелькнула мысль, но Алексей ее отогнал. Никакого желания лезть в ад кочегарки не было.

У створки боновых ворот броненосец стал на якорь. Знакомый буксир вышел на рейд и втянул «Русалку» в гавань. На этот раз Алексей увидел Татьяну, она стояла рядом с матерью, и прикрывалась от мелкого, моросящего дождя зонтом. Была мысль подойти, поздороваться, но, к сожалению, ничего не получилось. Как только корабль замер у стенки командир, поддерживаемый под руку вестовым, сошел по сходням. Он был бледен и еле держался на ногах. Вся семья Иенишей тут же уселись в коляску и отправились домой.

            —Саша, а что с командиром?

            —Не знаю — ответил Берг— Болеет чем-то, уже давно. Возможно, просто переутомление сказывается, сезон напряженный был. Послезавтра переход в Кронштадт, а по осени это дело нелегкое, не знаю, как сдюжит…

            —Ничего, как — нибудь, дошлепаем! — вступил в разговор мичман — Сейчас собираем манатки, и на берег. Ребята с «Тучи» уже празднуют, небось, все запасы спиртного в Ревеле истребили, нам ничего не достанется.

            — Не боись! Не хватит, у матросов ром реквизируем, Прунский Ваня признался, утаивают мерзавцы и неразбавленным употребляют!

                —Вот как! — засмеялся мичман — восьмидесятиградусным? Как умудряются то?

            —Так на «Русалке» у нас и матросня с выдумкой. Ром с верхней палубы, при загрузке, по трубке в ахтерлюк доставляют, а эти присосались, отвод сделали!

            —Ну, так что же ты не доложишь?

            —А мне нужно? Увижу на службе пьяным, по мордасам надаю, а чего не вижу, того не вижу. Мне главное чтобы стреляли на «Ять». А так, работают как черти!

    Уже за пару кварталов от центрального ресторана «Ревеля» были слышны музыка и громкие крики. Долго засиживаться Алексей не собирался, он устал и хотел спать.

В большом зале собрались десятка два офицеров и курсантов. Немногие штатские и несколько пехотных офицеров старались держаться подальше от веселящихся моряков.

Появление Берга с друзьями вызвало аплодисменты.

            —Алла-верды главному громовержцу!

            —К столу Юпитер!

            —Сегодня нечестивцы именинники, наслышаны!

            —За столом сидели офицеры с разных кораблей , Алексею незнакомые. Гулянка пошла своим чередом, все кричали, смеялись, пели морские песни и скабрезные куплеты. Поднимались тосты: За Россию! За Балтийский флот! За Государя Императора!

Стол был тесно уставлен бутылками, и было видно, что компания уже сильно на взводе.

Алексей ничего не ел с утра и довольно быстро захмелел. С ним знакомились, он что-то отвечал, почти сразу забывал имена новых друзей, поднимал тосты. Инициативу тамады принял на себя Берг, это был его день. Разговоры и споры, время от времени, прерывались его зычным голосом. Александр предлагал выпить за здоровье то одного, то другого присутствующего, после чего все чокались и снова усаживались за свои места. Разговоры до Алексея доходили как сквозь вату, он уже улавливал только обрывки фраз и глупо, пьяно улыбался.

    «…Хорошо отстрелялись, «Русалка» настоящая школа для офицеров и матросов…»

    «…На «Туче» нет, Лушков стареет…»

    «…Рванем сегодня в полусвет…»

    «…Макаров умница, ученая голова…»

    «…Алексей, ты как? Беляев, ты спишь?! Алексей!»

Старший лейтенант встряхнулся, поняв, что обращаются к нему

            —Я в порядке!

            —Скоро на корабль пойдем, ты что-то совсем расклеился.

Возвращения на «Русалку» Алексей уже не осознавал…

   День четвертый

6 сентября 1893 г. Ревель

    Снилось разное. Какой то сумбур. Кронштадт, парк, море…. Снилась Таня. Хотя трудно сказать, то — ли Таня, то какая, то другая женщина. Снился Ревель. Периодически Алексей просыпался на мгновение, ворочался, вжимался головой в подушку и снова засыпал. В конце концов, Алексей окончательно проснулся. В каюте было светло. В горле совершенно пересохло. Каюта мерно покачивалась, и с каждым движением к горлу подступал ком. Собравшись с силами , Старший лейтенант встал, на мгновение в глазах потемнело. Осушив прямо из горла стоящий на столике графин, Алексей взглянул в зеркало.

                —Мм да. Отражение представляло собой помятое небритое лицо, покрасневшие угрюмые глаза.

            —Ну и к чему все это? Ополоснувшись под краном, Алексей кое-как побрился, пригладил волосы и надел фуражку.

В дверь постучали.

            —Заходите.

Заглянул матрос.

            —Вашбродь, вас на берегу ожидают!

            —Господи, кто?

            —Барышня.

            —А времени сколько.

            —Так одиннадцать часов уже.

            —Черт! Ступай.

Алексей кинулся собираться. Пригладил пальцами помятые брюки, застегнул мундир, сунул за ремень кортик, цеплять его к поясу сил не было. Накинул плащ. Каждое движение отдавалось болью в голове.

Опираясь на поручни, Алексей вышел на палубу и спустился по трапу. Шел дождь, На пирсе стояла Таня.

            —Здравствуй Таня

            —Привет гардемарин, пошли.

Девушка взяла Алексея под руку.

           — Как папа?

            —Сегодня лучше.

Таня повернула голову и пристально посмотрела на Алексея о чем — то задумавшись.

        —Ну и по какому поводу праздник? Таня убрала свою руку.

        —Стреляли вчера, ребята пригласили.

Таня прищурилась

        —Ну, спасибо, Алеша, порадовал. Думала, наконец, встретила настоящего, надежного человека. Ты на каждое предложение откликаешься?

Алексея бросало то в жар, то в дрожь.

        —Нет, не на каждое. Алексей немного повысил голос. Только нотаций ему сейчас не хватало.

        —Ты бы на лицо свое посмотрел, в таком виде стыдно на улицу выходить, а не то, что с девушкой встречаться!

        —Таня, перестань! Алексей начал раздражаться.

        —Ладно, я пошла, не провожай!

        —Таня подожди. Алексей схватил девушку за руку.

        —Алеша, мне не интересны пьяницы, тут у нас, их хватает. Мне нужен надежный человек, а не трясущаяся хронь. Таня презрительно обожгла взглядом прищуренных глаз.

        —Ты нормальный человек, с юмором, видимо знающий офицер, но извини я ищу большего! Ты симпатичный парень, и я думаю, многие девушки будут рады дружить с тобой, но мне это не интересно. Прощай!

        Таня вырвала руку, повернулась и пошла в сторону города. Алексей, несмотря на ужасное самочувствие, залюбовался ее гордой осанкой и плавными, грациозными движениями. Очнувшись, он, было, дернулся вслед, но тут — же остановился. Нахлобучив фуражку на лоб, Алексей побрел обратно на корабль.

        На пристани царила праздничная суета. В Кронштадт уходит броненосец «Первенец», под флагом контр-адмирала Бурачека. Корабли расцвечены сигнальными флагами, офицеры и матросы выстроены на палубах, провожают флагмана. В этот момент соваться на корабль было невозможно, и Алексей встал среди провожающих. Играла музыка. Матросы из роты почетного караула выстроились на пирсе, и стояли, не шелохнувшись, несмотря на дождь и пронизывающий ветер. Сегодня уходит «Первенец», завтра «Русалка» и «Туча». Вернутся корабли только с весенней навигацией, когда вскроется балтийский лед. «Первенец» отсалютовал Флагом и вышел в море. Через полчаса, только дым на горизонте, напоминал об ушедшем корабле. Дождавшись конца церемонии, Алексей поднялся на «Русалку». На свежем воздухе стало немного легче, но на душе царил полный мрак. В уютной тишине кают — компании офицеры неторопливо потягивали шампанское, и неспешно обсуждали завтрашний выход в море. Увидев старшего лейтенанта, многозначительно переглянулись, но от комментариев отказались, за что Алексей был им очень благодарен.

            —Леша, глотни пузырьков! — мичман протянул наполненный бокал

            —Спасибо, не хочу.

            —Ну, смотри сам, завтра будет не до этого.

            —Командир у себя?

            —Ну, ты даешь?! У нас тут черт — те, что творится!

            —В чем дело?

            —Иениш на квартире, даже провожать адмирала не явился!

            —Однако!

            —Мало того, за предписанием к адмиралу не пошел, нездоровится, видите ли! Хорошо старик его любит, другого бы сразу на берег.

            —Приказ через Лушкова передали — вступил в разговор Саша Берг — Предложил отдохнуть, передать команду старшему офицеру, но командир отказался, сам будет. Да понять его можно, Протопопов «Русалку» в Кронштадт приведет, и командира спишут, несмотря на заслуги. А адмиралу терять талантливого офицера?? Таких как Иениш на Балтике раз два и обчелся.

            —Во сколько выходим?

            — В 7. 30 Погода портится, завтра шторм обещали. Мы в Гельсингфорс двинем, там отстоимся, пока все не утихнет, и в Кронштадт.

            —Девочек местных поглядим! — встрял мичман.

            —А адмирал?

            —Они проскочат прямо в крепость, «Первенец» высокобортный, не то, что мы. А Бурачек спит и видит отставку. Ему эти наши утюги без интереса, двадцать лет под парусами ходил, а теперь на старости лет переучивайся на всяческие гальванические да электрические штучки. Спит, и видит, как матросы по вантам и марселям порхают!

            —А мне сейчас чем заняться?

            —Да отдыхай, к походу все готово.

            —Пойду по городу пройдусь, Ревель так толком и не поглядел.

Алексей направился в город.

Если бы на душе было хорошо, он с удовольствием отдался без остатка, очарованию средневековья. Острый, похожий на старинный багет, шпиль Олевисте. Один из самых высоких в Европе. Изящная церковь Святого Духа, в которой, во время войн и чумы, неизвестный автор сотворил свои «Семь поветрий». Церковь Нигулисте, прославившаяся, своими пожарами, происходящими каждое столетие, и отстраивающаяся каждый раз заново. Но Алексей смотрел на всю эту красоту равнодушно, он просто брел по городу, не выбирая дороги. Если бы все можно было изменить, если бы он не пошел вчера в ресторан, а остался в каюте, почитал книжку. Или позанимался машинами вместе с Васильевым. Но, к сожалению, время вспять повернуть невозможно…

Пройдя мимо ратуши и свернув на улицу Выру, Алексей неожиданно оказался у дома Иенишей.

Подойдя к дверям, он остановился. Что — то держало его, не давало ни постучать в дверь, ни повернуть назад. Алексей закурил папиросу. Так он простоял, минут десять Когда закончилась вторая, и он потянулся за третьей, неожиданно лязгнул дверной замок. Алексей вздрогнул.

            —Да заходи уж, горюшко мое!

Папироса выпала из руки и Алексей вошел.

            —Ты всегда такой нерешительный, или только со мной?

            —Таня, я…

            —Да молчи уж, пьяница.

Алексей неожиданно увидел, что Таня смотрит на него совсем не сердито. Скорее в ее лукавых глазах, проскальзывает почти незаметная нежность.

            —Таня, ну глупо все получилось, извини.

            —Алеша, если ты станешь извиняться за все подряд, ни о чем другом мы говорить просто не сможем, времени на это не будет. Я сварливая, характер у меня ужасный. Со мной очень нелегко. Меня нужно принимать или такой, какая есть, или не принимать вообще.

А вчера ты, ну выпил с друзьями, ну и что? Повод у вас был.

            —Ну, так почему тогда?

            —Я сама иногда не знаю, накатывает что — то. Скажу, а сама жалею. Я же говорю, характер.

Алексей слушал ее и не слышал. Самая желанная женщина была рядом, а завтра они уходили, и что дальше будет, сказать трудно. В голове застучало, он собрался с силами и решился.

            —Таня, я люблю тебя.

Таня задумалась, потом улыбнулась. За эти мгновения Алексей успел вспотеть.

            —Знаешь Алеша, сейчас отвечать тебе ничего не буду, чтобы ты не зазнался — она лукаво взглянула на Алексея — Но разговор этот продолжим, и гораздо скорее чем ты думаешь. Через месяц мы с мамой едем в Кронштадт, к папе. Если тебя не охмурит какая-нибудь местная красотка, мы увидимся. Будешь ждать?

            —Конечно, я очень буду ждать!

Ну, тогда двигай на корабль, моряк ты или кто?. Я тут собираюсь, мы с мамой в гости идем, и отказаться я при всем желании не могу. Но завтра обязательно приду тебя проводить. На пороге она неожиданно обняла Алексея, поцеловала в губы и вытолкнула за дверь. Пока он ошеломленно приходил в себя. Дверь захлопнулась.

Дождь продолжал идти, но таким счастливым он еще никогда себя не чувствовал. Ветер шумел все сильнее, в воздухе летели желтее листья, темнело. Неожиданно Алексей почувствовал, как он успел проголодаться. Быстрым шагом он двинулся в порт. Распахнутый плащ развевался на ветру, но холода он не чувствовал. На лице блуждала глупая, но счастливая улыбка. По пути заскочил в «экономку» и купи пару бутылок шампанского.

«Русалка» приветливо подмигнула огоньками — Явился, старший лейтенант?

                —Вернулся!! Счастливо кивнул Алексей.

В кают — компании было тепло и сухо.

                —Шампанского, господа офицеры?

                —Смотри, ушел мрачнее тучи, явился, прямо сияет? В городе здоровье поправил? Да нет, вроде казенной не пахнет. Что — то здесь не так!

Алексей выпил залпом бокал шампанского, от второго отказался.

                —Придем в Кронштадт, веду вас с лучший ресторан

                —На глазах моряком становишься, переводись на «Русалку» совсем!

                —А возможно?

                —Ну, мне теперь все понятно! — протянул Берг и подмигнул Алексею.

Этот рассудительный и тактичный скандинав все больше нравился Алексею.

                —Почему невозможно? Васильев уйдет скоро, на его место вполне.

                —Было бы неплохо, да я артиллерист, машины не мой профиль.

Зашел старший офицер

                —Все господа офицеры, по последней, и по каютам. Подъем завтра в 6 утра.

Алексей лег. В голове немного шумело от шампанского, каюта покачивалась, а мыслями он был уже в Кронштадте, встречал Таню.

День пятый

7 сентября 1893 г. Балтийское море.

Утро. Корабль даже в гавани ощутимо покачивает. Проснулся Алексей рано. Воспоминания вчерашнего дня обернулись хорошим настроением и бодростью. Бысторо собравшись, Алексей вышел из каюты. На корабле царила обычная предпоходная суета.

            —Привет, как спалось? — Мичман в отличие от Алексея, выглядел несколько неопрятно и озабочено.

            —Отлично! — Алексей ничуть не кривил душой, Выспался он отлично, и предстоящий поход ничуть его не беспокоил. Да и как может беспокоить морская прогулка, расстоянием всего 50 морских миль, тем более в компании таких опытных морских волков, как Смирнов и Берг. А если еще и Таня придет проводить! А в том что она придет, Алексей ничуть не сомневался!

Но Смирнов был чем — то озабочен.

                —Что тревожит нашего бравого мичмана? — Шутливо поинтересовался Алексей.

Лешка Смирнов на удивление шутливого тона не принял.

               — Да пока вроде ничего, но барометр колеблется. Во второй половине дня можно ожидать перемену погоды, и я думаю не в лучшую сторону. Да и сейчас уже порядка трех баллов будет.

            —Ну и что, в это время на Балтике серьезных штормов вроде не наблюдалось.

            —Все случается в первый раз, как говорила одна моя знакомая. Да для нас и несерьезный шторм — не комильфо.

            —А где Берг?

            —Где обычно, среди своих пушек пропадает. Вообще с рассветом нужно выйти было.

            —А командир где?

            —Хочешь, верь, хочешь, нет, но еще на корабль не явился!

            —Однако!

К офицерам присоединился Берг.

            —Проблема господа!

            —Что еще?

            —Если заштормит, будет неуютно. Палуба течет, но это ерунда. Нет штормовых крышек люкам.

            —Вот те на! А где они?

            —Так мы их весной в Кронштадте оставили. Смирнов, сам помнишь, корабль был так нагружен, что все лишнее поснимали, вплоть до вентиляционных решеток.

            —А почему здесь не озаботились?

            —А ты у Протопопова или командира спроси. Я пушками занимаюсь!

            —Да, у нас борта всего метр высотой, баллах при семи, восьми будет переливать.

Эти разговоры Алексею были неприятны, они сбивали весь его праздничный настрой.

            —Пойду, машины осмотрю

            —Давай!

Старший лейтенант спустился в котельную

            —Доброе утро Степан Степанович1

            —А Лешка, привет!

            —Ну, как поршня? Стучат?

            —Пары разводим, сам видишь, только давление медленно растет, навряд ли, сможем дать хороший ход.

            — Явно ваша ведьма не хочет, чтобы мы из Ревеля сегодня ушли, у всех настроение на нуле.

            —Да ну, пустое. Ты заходи попозже, сейчас я как белка в колесе.

            —Хорошо, Алексей вышел наверх.

Корабль был готов к выходу. Склянки пробили 7. 30, но командир так и не появился.

            —Ну, ничего не понимаю! — простонал мичман — Виктор Христианович никогда не опаздывает, а тут, шутка ли, выход броненосца! Может нарочного на квартиру послать?

            —Подождем еще! — распорядился старший офицер.

Ожидание заняло почти час. Нервное напряжение на мостике достигло предела.

            —Ну вот, наконец!

К пристани подъехала коляска Иениша. Сначала вышел Виктор Христианович, за ним жена, и, о счастье, Таня!

            —Не знаю как решит командир , но выход я бы отложил — признался Берг.

            —Ну что с вами всеми? То ты ноешь, то мичман ходит как потерянный!

            —Лешка. Тебе сейчас се праздник — Берг кивнул на Таню — Беги, прощайся, пока якорь поднимаем.

            —Спасибо! Саня!

Старший лейтенант сбежал вниз, на ходу козырнув Иенишу.

            —Не задерживайтесь, скоро отходим — Иениш козырнул офицерам и прошел прямо в ходовую рубку.

Таня шагнула навстречу.

            —Здравствуй Алеша!

            —Здравствуй! Вот мы и отправляемся.

            —Алеша, тревожно мне что — то. За отца беспокоюсь, ходит хмурый, молчит все время. По возможности присмотришь за ним?

            —Ну конечно! Все будет хорошо.

Алексей окинул взглядом громаду броненосца. На корабле, начали выбирать якорь. Из трубы шел черный дым, на мачте трепетал Андреевский флаг. На миг Алексею показалось, что черная полоса, летящая из покрытого тучами неба, перечеркнула корабль. Старший лейтенант тряхнул головой, отгоняя наваждение. Нет, конечно, показалось!

            —Все будет хорошо!

            —Ладно, двигай гардемарин, жди в Кронштадте! Таня, не стесняясь, матери, обняла Алексея и поцеловала его.

            —Я люблю тебя, моряк.

            —До встречи! — Алексей шутливо козырнул и взбежал по сходням, глаза его радостно блестели!

«Туча» вышла первой, «Русалка смогла двинуться только через час. Алексей, не отрываясь, смотрел на Таню. И непонятно от чего, неожиданно, так защемило сердце, когда девушка неожиданно перекрестила корабль. Таня стояла рядом с матерью, не пытаясь спрятаться под зонтом от холодного, моросящего дождя. Мокрые волосы развевались на холодном ветру. Корабль двинулся. Немногие провожающие замахали вслед. Постепенно две белые фигуры слились в одну точку и исчезли из глаз. Русалка вышла на внешний рейд. Алексей последний раз оглянулся на Ревель.

Вскоре и сам Ревель скрылся за пеленой дождя.

        —Ну и погодка! — Смирнов скривился и сплюнул на палубу — Только тумана нам не хватало!

Действительно, на море постепенно опускался туман. Далеко впереди двигалась «Туча». Ветер был попутным и на «Туче» подняли паруса. Канонерка постепенно отдалялась.

        —Что Лушков творит! Приказ был идти совместно.

        —Ничего, постепенно нагоним.

        —Сомневаюсь, у нас сейчас четыре узла, а Лушков дает шесть, как минимум.

        —Что-то наш механик там колдует?

        —Пойду, погляжу.

Алексей снова спустился в машинное. Здесь стояла страшная духота. Кочегары работали как черти, голыми по пояс. Они безостановочно бросали уголь в дышащие жаром, топки. Василев, мокрый насквозь, с красным лицом сновал вокруг, подкручивая какие то вентили и золотники.

            —Что у вас с ходом?

            —Алеша, при такой влажности , доступ воздуха к топкам минимальный, давление пара падает. Работаем на пределе, а КПД никакой! Вон механику плохо стало, на палубу бы его!

        —Какие варианты, есть?

        —Вариант один, Развернуться на 180 и двигать обратно!

        —Помочь чем могу?

        —Да тут и Господь Бог не поможет!

            —Ладно, я на мостик.

Корабль покачивало все ощутимее. Волны с силой били по скулам броненосца.

        —Ну, чего Алеша, штормовой поход, бля — Саша Берг был возбужден, глаза горели нехорошим огнем.

        —Да, покачивает!

        —Какое, нахрен, покачивает! Ураган 9 баллов, и это не предел, барометр падает. Туман еще ни к селу! Лушков сука под парусами ушел, черт знает куда, а мы еле плетемся!

        —Да доплетемся, как — нибудь.

        —Старший предложил командиру дать сигнал на «Тучу» — отказался. Справимся, мол, своими силами!

        —Где хоть находимся сейчас?

        —Ревельштейнский маяк прошли. По-хорошему, часа два назад здесь бы были! Берг, взмахнул рукой, и заслоняясь от брызг, двинулся к орудийной башне.

Алексей поднялся на мостик, брызги долетали и туда. Совершенно бледный Иениш вышел из рубки.

        —Мичман, что со временем?

            —11.40

            —Где «Туча»?

            —Пропала из вида минут десять назад, в вахтенном журнале записано.

            —Барометр?

            —Падает!

            —Следить за горизонтом, при обнаружении «Тучи», доложить немедленно!

            —Есть!

«Русалка» сплошь окуталась туманом, волны достигли такой высоты, что начали перехлестывать через борт. Броненосец, все сильнее зарывался в шумящие стены воды.

Иенишь подошел к старшему офицеру.

        —Ну что, Дмитрий Николаевич, не согласен, что я «Тучу» не вернул?

        —Мое дело, исполнять приказ командира, Виктор Христианович! Но вы сами ознакомили меня с приказом, а по приказу мы должны были следовать совместно!

            —А вы задумывались, каково было бы Лушкову, повернуть в такой шторм, да еще под парусами? Мы дойдем с Божьей помощью, а другой экипаж, я как моряк и российский офицер, подвергать опасности не намерен!

            —Хорошо задним числом, прикрываться офицерской честью — зло прокричал на ухо Алексею, мичман — Сначала выход на два часа задержать, а потом переть на рожон!

        —А что было делать?

            —Вернуться!! Шторм все сильнее. Действительно, брызги во всю летели на мостик, и Алексей, несмотря на прорезиненный плащ, начал промокать.

           Иениш неожиданно заметил Алексея.

            —Вы бы Беляев шли в каюту, нечего вам здесь делать!

            —Разрешите остаться на мостике. Сидеть одному в качающейсе каюте Алексею совсем не хотелось.

            —Смотрите сами. Виктор Христианович повернулся и скрылся в рубке.

            —Господин Капитан второго ранга!

            —Слушаю?— Ответил старший офицер.

            —А нет ли смысла вернуться в Ревель?

            — Командир на это не пойдет, да и риск одинаковый, мы уже на створе Эрансгрунда.

            —А сколько сейчас времени?

            —Около часа пополудни.

            —Почему же так темно?

            —На Балтике случается.

Старший офицер был спокоен и рассудителен. Неожиданно мгла совсем сгустилась, ходовые огни еле-еле освещали палубу. Ревело море.

Алексей пытался вглядываться вдаль, Глаза постепенно привыкали к темноте .Волны катились по палубе как по стиральной доске. Корабль шел переменными галсами.

            —Командир приказал всем свободным от вахты укрыться в нижней палубе и задраить люки, заливает.

Неожиданно ход «Русалки» ощутимо упал.

            —Алексей, спустись в машинное, узнай, в чем дело!

            —Есть!

В который раз старший лейтенант бросился в котельную. Трудно было удержаться на палубе, она круто уходила из под ног. Брызги хлестали в глаза. Ветер обрывал, останавливал дыхание. Слетела фуражка. Алексей накинул капюшон, но он тут же слетел обратно. Волна, упавшая на палубу тяжело бросила его на поручни. Он выплюнул соленую воду.

            —Сука!

Алексей двинулся к тусклому свету из щели люка. Вторая волна настигала. Алексей с матом прыгнул в люк.

            —Степан, что с машинами?

            —Топки заливает, тяги никакой! — прохрипел Васильев. У меня двое в обмороке! Помпы работают, но вода прибывает!

            —Что в жилых помещениях? Переговорное не работает, залило!

            —Командир приказал закрыть люки!

            —Б..дь! А вентиляцию тоже заткнуть?! Чем топки дышать будут? Леша, вали, на мостик! Пусть двигают по прямой! На такой скорости, нас опрокинет, на галсах! Не знаю, сколько смогу ход продержать!

            —Есть!

Алексей бросился наверх. Шторм достиг своего апогея. Огромные волны с грохотом бьют в корму броненосца, шипя перекатываются по верхней палубе, сметая все на своем пути. Ходовые огни давно потухли. На палубе ни единой живой души, все внизу.

Переждав волну, Старший лейтенант бросился по трапу вверх, на ходу сбросив плащ. К черту!

       В рубке старший офицер, рядом с ним матрос Ваня Прунский, первый знакомый по Ревелю. Вместе с Сашей Бергом пытаются удержать штурвал. Каскады вспененной воды ударяют в броню. На полу стекла разбитого компаса.

            —Степанов просил идти прямым курсом! Давление на исходе!

Небо немного посветлело. Алексей разглядел Степанова, бегущего к мостику. Волна настигла его у гриба вентиляции. Мичмана сбило с ног, ударило головой о край орудийной башни .Он осел, и схлынувшая волна потащила его к краю борта. Алексей дернулся. Но его опередил Берг.

            —Беляев, к штурвалу мать твою! Подбежав к мичману, Берг наклонился. Волна пыталась опрокинуть его, но гигант стоял как скала, вцепившись в поручень. Махнул рукой. Взбежал наверх.

            —Все, готов!

            —Как же так?

            —Голова вдребезги!

Ваня перекрестился. Старший офицер последовал его примеру.

        —К штурвалу!!! — заорал Берг.

        —Где командир?

        — На марс поднялся. Веревкой привязался, чтобы не смыло!

Неожиданно броненосец остановился.

            —Ну, все, конец!

Сквозь грохот раздался несильный хлопок. Протопопов выскочил наружу.

Вернулся, через несколько секунд, белее снега.

            —Иениш застрелился!

            —Б..дь, Нашел время в благородство играть. Сам погиб и нас погубил. Алексея обуяла паника. Он готов был все отдать, лишь бы оказаться, где — нибудь на берегу, не видеть взбесившееся море, не слышать дикий рев и грохот.

        —Что делаем, господа офицеры?— Спрсил Берг

        —Бери Беляева и быстро к люку. Надо выпустить людей и шлюпки на воду!

Алексей вцепился в штурвал, и казалось, никакая сила, не сможет его оторвать. Он не хотел вылезать из рубки.

        —Лешка, быстрее!!

        —Не хочу! Не пойду!

        —Сволочь! Берг ударил Алексея в лицо. Оцепенение прошло, Алексей кинулся за лейтенантом вниз. Волна сбила с ног, протащила по палубе. Алексей на коленях, бормоча, что — то матерное, пополз к люку. Берг пытался справиться с задвижкой.

        —Что?

        —Заклинило б..дь! Палубу перекосило!

Алексей на миг представил, что творится внизу. Мрак страх , духота. Броненосец агонизирует. Через зазоры, через канатные клюзы и люки, ревущие потоки устремляются вовнутрь. В нижних палубах воздуха нет. Подоспели Протопопов и Ваня, сорванной балкой , попытались поддеть люк.

        — А как машинное, Васильев?

        —Не успеть!! Давай! Налегай!

Старший офицер упал от новой, огромной волны, попытался удержаться, но тут же потерял опору на стремительно опускавшейся палубе и полетел в воду вниз спиной. Берг бросился к борту. Он хотел подхватить Дмитрия Михайловича, но его обдало струей горячего пара, вырвавшегося из разбитого патрубка. Саша дико закричал и упал на палубу. «Русалку кренило и разворачивало боком к волне. Прунский бросился к Бергу.

            —Ваня! Назад! К люку!!!— Заорал Алексей

Неожиданно палуба резко накренилась, и Алексея смыло за борт.

    Вынырнув на поверхность, Алексей, находясь в шоке, бешено отплевывался, и молотил руками по воде. Несколько секунд понадобилось, чтобы прийти в себя. Немного восстановив дыхание, Алексей, снова обрел способность держаться на воде, плавал он неплохо. Туман немного рассеялся, но от корабля отнесло на приличное расстояние. Отплевываясь, Алексей поплыл.

Неожиданно «Русалка» сильно накренилась, выправилась, снова накренилась, волны били ей в борт. Волна накрыла Алексея с головой. Когда он снова открыл глаза, увидел последний акт трагедии.

   Броненосец зарылся носом, корма поднялась над водой. С грохотом обрушилась задняя орудийная башня, круша все на своем пути. Алексею показалось, что он услышал вопль ужаса, но это конечно было наваждением. Мелькнули в воздухе гребные винты и «Русалка» исчезла под водой.

Так уж получилось, что могучий, хорошо вооруженный корабль, проиграл бой со стихией. Броненосец превратился в железный саркофаг для двухсот человек. Выбраться из недр корабля не смог никто.

По щекам Алексея текли слезы, их мгновенно смывало морской водой.

        —….бродь!! Вашбродь!!

Алесей подумал, что он начинает бредить. Ну не мог никто там остаться в живых.

        —Вашбродь!!! Вы где!!!

Старший лейтенант поплыл на голос, Вскоре различил в тумане темный предмет.

        —Я здесь! — Прохрипел старший лейтенант.

        —Сюда вашбродь, скорее!

На качающейся полузатопленной лодке стоял человек.

Лодка, откуда?

        —Это я, Иван! Сюда!

Алексей попытался схватиться за борт, но рука соскользнула с мокрых досок.

        —Руку, руку давай лейтенант!

Волна оттолкнула Алексея от шлюпки.

        —Сейчас лейтенант, держись!

Волна ударила лодку в борт. Матрос потерял равновесие и упал.

        —Ваня, Прунский!

Матрос не отвечал. Лодку уносило все дальше.

        —Ваня!

        Ответом был только шум моря. Плыть за лодкой сил уже не было.

Алексей еще боролся. Под руку попался обломок мачты. Старший лейтенант судорожно вцепился в него. Туман понемногу рассеивался, волны становились меньше. Только сейчас Алексей начал чувствовать обжигающий холод осеннего моря.

Куда плыть Алексей не знал. Неожиданно вспомнилась Таня. Алексей поймал себя на мысли, что совершенно не вспоминал о ней. Сейчас, оставшись совершенно один, среди бескрайнего моря, Алексей понял, как ему хочется жить, изловчившись, сбросил ботинки и китель. Чтобы хоть немного согреться пытался плыть, держась за обломок, но получалось плохо.

    Сколько прошло времени, Алексей не знал. Ног он уже не чувствовал. Сердце сжимало ледяными тисками. Да, свидания наверно уже не будет, грустно усмехнулся. Море стало уже практически спокойным, посветлело. Алексей осмотрелся, на горизонте не единого дымка. Руки занемели. Почему так сдавило сердце и трудно дышать? Периодически старший лейтенант впадал в забытье. Видел Таню, видел своих новых друзей, еще живых. Очнувшись в очередной раз, понял, что обломка мачты под рукой уже нет. В сердце ударила боль, голова погрузилась в воду. Из последних сил рванулся наверх. Над головой кружили чайки. Последней мыслью была мысль о Тане…

        Умер Алексей за мгновение до того, как Море наполнило его целиком. Старший лейтенант стал его частицей.

P.S. Ненаписанное письмо.

       Здравствуй Алеша.

Вот уже десять лет прошло, как ты ушел от меня на «Русалке». Так получилось, что ушел навсегда. Когда нам телеграфировали, что «Русалка» не пришла, мы верили, мы ждали, что вы все равно вернетесь. Позже, к одному из островов прибило шлюпку. Там лежал мертвый матрос. Это был Ваня Прунский. Я его хорошо помню, он не раз был у нас в гостях. Так уж вышло, что он единственный, кто добрался до Гельсингфорса и там обрел свой покой. Больше о «Русалке» ничего не было. Корабль пытались искать. Искали долго. Я понимала, что если бы ты был жив, то обязательно дал бы о себе знать. Но все равно верила. Потом поиски прекратили. Лушкова отдали под суд, но что этим исправишь? Иногда я вижу, как приезжаю к тебе в Кронштадт, ты меня встречаешь, нарядный, веселый. Мы гуляем с тобой по городу, ты показываешь мне свои форты и пушки, а я , с удовольствием, делаю вид, что мне это ужас как интересно. Ты смешно краснеешь и смущаешься на мои шутки, и стараешься показать, что не обижаешься на меня. Потом мы идем к тебе…

    Жизнь не стоит на месте, Алеша. Я замужем, у меня семья. Муж меня очень любит. Папина мечта исполнилась, и мой муж не имеет никакого отношения к морской службе. Вот так, Алеша.

    На берегу парка, где мы гуляли, теперь стоит памятник. Его так и называют «Русалка». Ангел смотрит в море — в море, в которое вы ушли навсегда. Если у нас в городе свадьбы, жених с невестой всегда приходят сюда. Я к нему не подхожу. Не могу читать на нем имена дорогих мне людей — тебя, папы, офицеров, которых я хорошо знала.

    Когда я прихожу на море, я всегда вспоминаю свое короткое, очень короткое счастье

И где бы ты сейчас ни был, я всегда буду помнить о тебе.

Вот и все. Прощай.

    Надпись на памятнике.

Россiяне не забываютъ своихъ героевъ мучениковъ 1902 г.