Белая Сова — Клетка

   В город Петрозаводск я собиралась ехать наследующей недели, но утром в пятницу мы с Гординой договорились, что я приеду к ней завтра, то есть в субботу утром. Позвонила в службу бронирования, хотела заказать билеты, но потом передумала и решила купить их на вокзале. Ура, я еду в другой город, я вырываюсь из кольца, который держит меня в своих смертельных объятиях. За последнее время мои претензии к Питеру накопились и, вот, я, наконец-то, смогу вздохнуть спокойно легкими иногородней, за тысячу километров от Северной Венеции.

В два часа дня удалось сбежать с работы, с коллегами пошли обедать в азиатский ресторанчик неподалеку. Слегка коснулись тем в рамках социальной беседы группы не близко знакомых людей. Но был момент, который останется со мной надолго. Сергей, мною не любимый, приплел в наш разговор Свету и её машину, которая уже год висит над огненно-рыжей головкой наковальней. Он досадовал на халатное отношение Светика к своей карме. Дело с ремонтом сдвинулось лишь в тот момент, когда было принято решение продать четырехколесную подругу. Но проблемы, которые, к слову сказать, Сергей пророчил, появились снова, когда у Светы появилось намерение, пусть и гипотетическое, все-таки оставить BMW в свое пользование. Я возразила ему, что она это не сделает, а вся история с машиной лишь закалила Свету. Он же посмеялся над моей необъективностью, и мы сменили тему разговора. Но мысль о наших кармах запала мне в голову. Как часто я принимала решение и оно, разумеется, где-то отображалось, а потом в миг делала нечто вовсе противоположное. В каком печальном состоянии, спрашивается, находится моя карма и недалек тот миг, когда я перерожусь в Африке, где, по словам все того же Сергея, рождаются те, кто совершал слишком много ошибок в своих прошлых воплощениях. Место проецирующих отбросов вселенной.

По дороге домой я в очередной раз сменила свое решение ехать покупать билет заранее, а лучше просто выйду на час пораньше и куплю билет прямо перед отправлением поезда. Гениальное решение ленивого человека. Хотя, уже по дороге на вокзал, в половине восьмого, закралась в мою голову предательская мысль, что я сглупила и в июльскую пятницу не я одна пожелала уехать на выходные из душного Питера в зеленую Карелию. Кстати, Петрозаводск можно назвать братом нашего города, которого отец из-за своей занятости отдал на воспитание нянькам.

У билетной кассы я изумилась, увидев огромную очередь, ведь в моем представление никаких препятствий не было. Но, когда я посмотрела на табло, где отображалась информация о наличие билетов в продаже, моя надежда уехать начала биться в предсмертных судорогах. В графе Петрозаводска красовались четыре нолика.

А на другом конце города в этот самый момент в открытую балконную дверь влетела птица. Голубь пролетел через комнату и влетел в темный коридор пустой квартиры. Его маленькая головка никак не могла понять, что с ним произошло. Он только понимал, что ему ничего не видно и воздух здесь чужой, он спертый, его мало, птица почти задыхалась. Голубь опустился на шкаф и стал озираться по сторонам. Прямо перед собой он увидел небо, голубое вечернее небо. Облака безмятежно застыли над раскаленным городом. Бедный голубь очень обрадовался и со всего маху полетел к нему. Но что-то оттолкнуло его, он не успел опомниться и упал на пол. От удара его левая лапка начала сильно болеть, но он решил этого не замечать, небо все вылечит, главное лететь. Как это может быть, его глаза видели небо и никаких препятствий, но невидимая стена не пускала его на волю. Голубь пробовал еще и еще, и каждый раз ударялся обо что-то твердое и отлетал назад.

Позвонила Юли, она очень огорчилась. Но я продолжала верить, что уеду, я должна. Прошло минут пятнадцать. Сзади меня в очереди стояла девушка, которой тоже нужно было попасть в Петрозаводск, она забавно ругалась на нашу железную дорогу и прикидывала, как еще она может туда попасть: через Москву, там пересядет и к утру будет на месте. Нет, мне такие путешествия не по карману. Кто-то сдал два билета в купейном вагоне. Я поинтересовалась в информационном службе о их стоимости — тысяча рублей, да, я готова ехать за тысячу, но обидно, что утром могла забронировать билет и заплатила бы триста. До отправления поезда оставалось тридцать минут, кто-то для меня безликий, но видимо находившийся в этом же здании, забрал два моих последних шанса — купил билеты и на табло снова мерцали четыре нолика. Остается последняя возможность сбежать из этого города — договориться с проводником вагона. Еще пятнадцать минут я нервно курила на балконе вокзала в ожидании, когда же объявят посадку на поезд № 658.

«Уважаемые пассажиры, объявляется посадка на поезд № 658, Санкт-Петербург — Петрозаводск, со второй платформы, путь № 9»

Я влилась в толпу людей, интересно, почему они–то волнуются, ведь в их карманах лежат билеты, а вот у меня, его нет. Вышла на перрон, не может быть, чтобы эта колымага была забита до упора. Ладно, я должна уехать. Подошла к молоденькой проводнице с голубыми глазами:

— Возьмите меня с собой. Я не успела купить билет.

— Нет, я не могу. Где вы будите спать? У меня все места заняты.

— Посижу у Вас.

-А где я буду спать? С вами на одной койке? (почему бы и нет, мы люди не гордые). Меня начальство проверяет, не могу.

— Мне очень надо уехать. К своему огорчению, замечу, что голос мой начал срываться, хотя жизнь моя от этого не зависела. Ну, поеду в следующие выходные. Но я сильно хотела победить, разорвать кольцо моей индивидуальной блокады. Зачем ты меня здесь так крепко держишь, или ты всех своих обывателей не хочешь пускать на волю резвиться? Что с тобой, Питер, страх остаться пустым тебя заставляет мучить меня, рвать мои крылья?

— Девушка, если бы у меня было свободное место, я взяла бы вас, а так не могу.

Еще раз пять или шесть я получила отказ на мое заманчивое предложение, ну, что вы, в самом деле, я же не бесплатно собиралась ехать. А еще говорят, что в России живут продажные люди — враки все это, здесь живут трусливые бюрократы, под колпаком коррумпированных чиновников.

Я не стала ждать отправления, а пошла к информационному бюро. Проходя миом табло, ради интереса кинула на него взгляд: два билета в продаже. Черт, до отправления семь минут. Я кидаюсь к ближайшей билетной кассе, собственно, зачем вообще нужны очереди?

— Девушка, на табло показано, что есть два билета на Петрозаводск. Мне срочно надо туда попасть.

Она проверяет по компьютеру наличие мест.

— Нет, все билет проданы.

— Но как же, там написано два билета.

— Я вам говорю, что билетов нет.

Что делать? Кто мне сможет помочь, точно, дежурный по поезду. Со всех ног дергаю к нему, вот только бы знать, где его кабинет.

— Где дежурный по поездам.

— Прямо и налево.

Господи, у меня с детства проблема с определением сторон. Влетаю в первую открытую дверь.

— Помогите мне. Я хочу уехать на поезде № 658, на табло написано, что осталось два билета.

— Тогда вам надо к дежурному.

— А я где? (Что за народ, я начинаю злиться).

— Это почта.

— Извините, а где он сидит?

— Рядом налево. Но там ошибка, билетов нет.

У кабинета дежурного толпится очередь, даже если я в наглую пройду вперед, я не успею, до отправления несколько минут, да, и билетов, скорее всего, нет.

Позвонила Гординой. Решили, что еще есть шанс — автовокзал. Её мама сейчас узнает расписание маршрутов. Так нелепо. На дворе XXI век, а я не могу уехать в Петрозаводск. Такое впечатление, что все сговорились. Поездов нет, автовокзал тоже, скорее всего мне не поможет. Просто не вериться, что современному человеку может составить труда, пересечь несколько тысяч километров. Для чего тогда создана вся эта груда металлолома, захламляющая окружающую среду?

Юля расстроилась, последний автобус на Петрозаводск ушел в девять часов вечера. Когда я добралась до Звездной и вышла из метро, мне стало очень обидно. Я проиграла, город выиграл. Мне не столько было важно оказаться в центральном городе Карелии, сколько уехать, вырваться на свободу. Я почувствовала себя птицей, которую закрыли в комнате с окном. Небо так близко, но коснуться его нельзя. Я боролась, я осталась.

В замочной скважине повернулся ключ. В квартиру вошли двое немолодых людей.

— Ой, я так устала. Людка кого угодно утомит, — слова принадлежали пухленькой дамочке в бежевом костюме с красной бабочкой-брошкой на левой груди.

— Да ладно тебе. Сама же говорила: «Давай посидим еще». Ты, что оставила балкон открытым?

— Да, чтобы воздух свежий поступал. Господи, что это? Вась, иди сюда.

— Ну, что там у тебя? О, Боже, птичка, подожди, не трогай. Она мертвая.

Белоусова Н.

10.07.2005