Chelsy — мой город

Сентябрь. Солнце изо всех сил пытается согревать, но ветер беспрестанно борется с ним.

Одинокие машины проезжают по широкой дороге. Пыльная улица кажется уставшей.

Я иду по пустынной алее, по которой изредка проходят люди. Хочется бесцельно брести, ни о чем не думая. Нет чувства одиночества. Хочется улыбаться. Улыбаться тому, что есть этот день и что хватило ума и сил выбраться в центр именно сегодня.

Вдруг я что-то замечаю за густой сетью веток каштанов. Я прохожу немного дальше, что-бы посмотреть и вижу… изумительную скульптуру: люди чередой идут вперед: туда, где, возможно, они обретут свободу, туда, где начинался их путь в вечность. Они идут, обратив взоры к небу, прижав руки к сердцу, моля Бога об очищении, о милости, о смерти без мучений. Черты смазаны, но на лицах читается боль несправедливости, покорность смерти. Дети прижимаются к родителям, плача, не зная, что происходит, не зная, в чем их вина и что такое смерть. Человек, замыкающий цепь, играет на скрипке, играет, чтобы не думать, чтобы прожить последние минуты с радостью, горькой радостью жизни.

Мысли сами собой складываются в строчки:

Пусть плачет скрипка, о том, что было

Пусть плачет горько, ей это можно,

О том что люди уже забыли,

Свой меч вложили в чужие ножны

Пусть плачет скрипка. Пусть лет минувших

Сырая тяжесть поможет вспомнить

О безвременно навек уснувших,

О жертвах чьей-то безумной воли.

Пусть плачет скрипка. Пускай навечно

Запомним мы не свои ошибки.

Для нас, для глупых и для беспечных

Пусть плачет каменная скрипка.

Я спускаюсь вниз по ступенькам на небольшую круглую площадь, где в тени грозных каштанов стоит монумент. Мне невыносимо сложно идти: ноги, словно намагниченные, не могут оторваться земли. Воздух очень наэлектризован, небо давит на плечи.

На монументе высечено: «Светлая память на светлые времена пяти тысячам евреев, погибших от рук лютых врагов человечества — фашистско-немецких злодеев. 2.03.1942 г». Ниже то же на иврите. У постамента — цветы. Я молча стою.

Солнце выглянуло из-за облака, его лучи радостно пробежали по площади. А тогда?.. Светило ли оно так же игриво и беззаботно?

У меня закружилась голова. Я не могу здесь больше находится. В слезах, я выбегаю из «Ямы» — так называется этот мемориал.

***

Вечер. Закат. Небо переливается всеми красками. Вон там, на западе серые тучи освети-лись золотом, контрастируя с девственно голубым кусочком неба. Там, где опускается солн-це, небо ярко-оранжевое, золотое, красное. Где-то вдалеке — робкая радуга на фоне синей палитры неба. Я иду, обращая внимание на каждую мелочь. Все кажется необычайно краси-вым и нереальным. Сегодня я вижу мир по-другому. Сегодня, когда я прожила это день…

Я вновь посмотрела на небо. Оно заметно изменилось. Фиолетовые тучи отражают огнен-но-оранжевые блики заходящего солнца. Небо горит, небо стонет. В груди что-то кольнуло. Это война. Она везде. Даже в небе. А напротив, серое полотно туч разрезает широкий уве-ренный луч. Луч надежды и веры в светлое.