prozer — Осознание трагического

Ещё никогда не думал он о человеческих чувствах с таким вдохновением. Он ожидал от своей жизни лишь несколько подарков, но великую массу разочарований, которые по его мнению только помогут ему выжить в данном пространственном измерении. Его кожа становилась настолько прозрачной, что можно было разглядеть невооруженным глазом то, что творилось в его духовном измерении мыслей. Физически она, конечно, не подвергалась воздействию из вне, но он понимал, что все зависит от него самого — от его мысленных воздействий.

Он, наконец, первый раз в жизни задумался над смыслом своего имени. Никандр… Давно, когда он был ещё парнем, которому едва исполнилось девятнадцать лет, старый ветеран любил рассказывать про значения редких имен, наследником каким Никандр и являлся. Но тогда для него это значение было неким никому не нужным фактом. Но сегодня, когда он попытался вспомнить все подробности рассказов деда, то вспомнил лишь одну фразу — побеждающий мужчина… Разве он представлял всегда себя таким? Разве он любил чего-то добиваться, несмотря на чужие взгляды? Даже во времена полного душевного расцвета он всегда прибегал ко всяким хитрым поступкам, чтобы не показать того, что он сам боится или стесняется сделать. Красноречие Никандра позволяло всю жизнь ему «побеждать» своих «противников». Но противников то и не было. Были люди, которые мешали ему в достижении цели, которые говорили за спиной у него различные бредовые слова по отношению к нему — люди, которые боялись его… «Возможно это и была моя победа?», — быстро пробежала в голове у Никандра. Но боялись его вовсе не из-за огромного бицепса на руках или из-за нещадящего удара…

Вдруг он почувствовал, что отец его окрестил правильным именем. «Но все же…»,— начал было выражать свои мысли Никандр.— «Возможно, назвали его именно так, потому что его хотел видеть отец именно таким в будущем страшном мире. Оно, имя, как руна лишь помогала воспитывать меня все это время.»

Но так же быстро как мысли пришли, они так же стремительно и вылетели из и так переполненной проблемами головы. Никандр вдруг ощутил нечто знакомое рядом со своим пространственным нахождением. Да, это был родной дом, такой теплый и холодный одновременно… Никандр уже давно осознал этот факт, который он поставил перед собой ещё лет семь назад, когда перевез всю мебель и сделал ремонт в новом доме на улице Лукьянова. Когда Никандр решил приобретать свой собственный угол жизни, он обращал внимание на названия улиц, где ему предлагали купить четыре стены. Он выбрал именно улицу Лукьянова, потому как имя Лукьян означает «светлый», а как и во всех мыслях данного мира в данной вселенной именно таким должен быть дом… Нет, не помещение, где человек будет смотреть футбол, пить пиво, обитать… А то состояние, та атмосфера в этих четырех стенах, в которой можно любить, жить и… даже работать. Никандр сам недоумевал, почему же над своим именем он никогда не задумывался с рождения, а над значением улицы, где будет жить он не то, что задумывался — это было автоматически! Но для него это уже было историей, историей мыслей… Но дом оставался холодным… И название улицы Лукьянова никак не помогало ему в данном «отоплении»... «отоплении любовью»…

Как сентиментально бы это не звучало, но он желал этого уже более десяти лет своей (он не знал как описать свою жизнь) жизни. Но об этом Никандр старался сейчас не думать, потому как эти рассуждения приводили его состояние в нечто безжизненное: никто не поможет, никто не нужен, только она…

Фонарь светил прямо на лицо, которое было по-своему красиво: строгий вид губ, голубые глаза, добрые брови и стрижка миллиметров на пятнадцать. Строгий костюм с таким необычным для его времени аксессуаром — черной бабочкой и слегка приподнятым воротником белой рубашки — придавал Никандру особенную предрасположенность к нему в разговорах с клиентами компании «NDS Ltd.» (North Design Studio Ltd.). Компания занималась разработкой различного софта и Web-приложений для особо крупных фирм, в основном занимающихся недвижимостью и другими крупными проектами. Но Никандр не мог понять за что ему платят, ведь он был отличным программистом, и в то же время благодаря своему довольно элегантному навыку красноречия, отличным менеджером по работе с клиентами. И то и другое ему особо нравилось и спрашивать генерального директора компании, за что он получает деньги, Никандру не особо хотелось даже ради того, чтобы это было некоторой загадкой в приятной ему работе, которую он так отлично понимал и, конечно, исполнял.

Войдя в парадную дверь своего аксонометрического помещения Никандр вспомнил, что его друг-кулинар Никодим, которому с недавнего времени стало не по себе жить одному после ухода его любимой женщины, не придет, а следовательно готовить придется самому… «Что ж, и в этом есть свои плюсы»,— попытался уверить себя Никандр, что ему вполне получилось и он принялся готовить свою любимую картошку по-деревенски. Сразу в память начали приплывать прожитые года с бабушкой… Деревня… Антоновка… Земляника… Рыбалка с местным контингентом. Бабушка готовила картошку, не говоря ему, когда это будет. Могла пройти неделя, и тут, после вечернего клева, когда живот так и просил, чтобы ему дали хоть корочку хлеба, на столе обнаруживался целый чугунок любимой картошки! Насколько были приятны эти воспоминания. Но если бы Никандр рассказал все это своему директору, тот бы лишь только посмеялся, сказал, что тот забавный малый, вытер бы слезы смеха с лица и дополнил, что дал настроение на целый месяц!

Воспоминания… Зачем он начал создавать в своем сознании эти сюжеты молодости? Он знал, что не сможет заснуть этой ночью — перед глазами начал выводиться невидимой линией образ… незабытый образ девушки… Никандр ненавидел ночь…

Компания работала даже по выходным дням, так что слово «Воскресенье» в календаре Никандра даже не было бардовым, не говоря уж о том, чтобы оно было красным. Он специально заказывал особый календарь в типографии, в котором красными были лишь праздники и его день рождения… Однажды он забыл о своем юбилейном дне рождении и уехал из города, а близкие люди подготовили ему несколько интересных сюрпризов к празднику… Так получилось, что все прождали его до поздна (запасные ключи от квартиры всегда были у Никодима), а Никандр так и не появился… Все конечно были расстроены, и пришлось даже извиняться за то, что он забыл о своем собственном дне рождения. Понятно, что нелепо все это выглядело, но все же.

Когда Никандр пришел на работу, его посетило странное чувство — день выдастся трудным и не принесет ничего хорошего его настроению… Но все проходило удачно: он доработал свой проект по созданию модуля какой-то вовсе неизвестной CMS и договорился с одним вполне перспективным клиентом на создание софта по обработке сложной финансовой информации. Правда, на это ему потребовалось около 2 часов, но цель все же была достигнута. И Никандр, вполне довольный своими утренними успехами, отправился в столовую «NDS Ltd.».

Это была довольно светлая и чистая столовая, в которую впускали не только членов компании. Сюда иногда даже захаживали студенты из ВУЗа, который располагался вполне далеко, но цены для студентов тут сделали довольно низкие, а «котлеты баварские» здесь повара готовили просто превосходные. Тут Никандр заметил ранее не стоявший здесь столик, на котором были специально разложены различные журналы и небольшие книги: видимо ген. директор позаботился о том, чтобы во время еды можно было не только набить желудок довольно неплохими блюдами, но и почитать литературу «N»-го века так сказать. На стене табличка гласила «Литературный стол». Что ж тут не понятного — литература это всегда хорошо.

Никандр взял себе свой любимый набор блюд: «котлету баварскую», картофельное пюре, щавелевый суп (который здесь появлялся довольно редко), кефир (который тут был без странного ворса на гладе кефира, как в соседних столовых) и булочку с маком (вкусом напоминала она пасхальную свежую булку, которую выпекала всегда мать, когда Никандр жил с родителями). Он взял столовые приборы, которые всегда сияли чистотой и вдруг взгляд упал на довольно серую, небольшую книгу на новом «Литературном столе». «Ничего не потеряю, если полистаю её во время трапезы»,— вознеслась с улыбкой на лице мысль из пяток к макушке мысль.

Первое, что его озадачило, это то, что на ней не было написано ни автора произведений, ни год издания, даже названия не было. «Возможно рукопись?»,— вновь пролетела мысль у Никандра в голове. Так оно и оказалось: перелистывая страницы, но даже не читая их от изумления, Никандр видел лишь рукописный подчерк, которым были написаны все небольшие рассказы. До этого он видел книги с текстами, напечатанными шрифтом Times New Roman или Arial, Tahoma… Но никак не написанными от руки… Странно, что такая книга вообще оказалась на «Литературном столе». Возможно, кто-то из студентов подкинул её сюда, чтобы хоть кто-то заинтересовался его рассказами и, возможно, когда этот студент будет уже стар, как пятиметровый в диаметре дуб, он услышит фразу: «Я как-то прочитал такой-то рассказ, который был написан от руки — это был просто шедевр» или что-то вроде того, и он поймет, что прожил жизнь не зря и подарил кусочек своих и так исковерканных временем мыслей другому человеку.

Понимая, что лучшее он выложит в начале своей книги, чтобы читателю захотелось прочитать остальные рассказы, Никандр открыл книгу почти идеально по центру и прочел про себя название рассказа, который занимал всего ничего — 2 страницы мелкого рукописного шрифта. «Осознание трагического» гласила надпись, которая была покрупнее и по центру, но 12 размер шрифта Arial был бы и то больше. Никандр начал читать:

«Я задаю опять себе вопрос о том, почему же я уже около двух месяцев так не желаю попасться на глаза к знакомым людям… Зачем я это делаю? Зачем это делает мой разум? Мой мозг понимает, что они принесут мне только радость и счастье и помогут в любой ситуации не действием, так словом! Но разум воспринимает все это как некоторую банальность, которая засела в мыслях многих людей, как некоторая аксиома некоторого человеческого бытия. Возможно это и так, но это есть! И если я не буду воспринимать это как банальную идею выживания человека как класса, то это будет уже вовсе не предположение, которое не требует доказательства.

Побег от реальности — это не главная мысль в моей больной голове… Наиболее цепляет разум мысль об осознании трагического начала, центра, конца…

Я начал огладывать эту идею как кость с некоторой неосторожностью, которая могла меня просто изувечить: исковеркать мои мысли, разбросать в разные сектора и сегменты моего мозга остатки того, что человек называет «здравый ум». Я понадеялся на лучшее и продолжил…

Я судил по тем примерам, которые видел в жизни, читал в рассказах «про историю мира», которые нам так и пытались дать выучить люди с высшим образованием, возможно чувствовал сам… Мои мысли начали бродить по бескрайнему лабиринту звездоподобных тайн. Сразу вспомнились старые, но цветные фильмы, которые я смотрел, когда был мал и верил на слово даже представителям в черных костюмах за большими трибунами в огромном зале (вроде бы это называлось тогда Дума или что-то в этом роде)… В этих фильмах-сериалах всегда был самый умный лжегерой, который всегда мог найти выход из любого лабиринта — его путь был прост — придерживаться правой стены лабиринта и ты всегда найдешь выход…

Я попробовал данный классический вид нахождения истины на себе… Попробовал…    Попробовал… Да сколько можно было уже пробовать, если за все это время я не нашел ни одной стены в этом зловещем месте! Ни одного физического препятствия! Все было настолько широко, настолько горизонтовидно, что невозможно было представить размеры всего осозноваемого или неосозноваемого! Я как-то думал о трансвселенной (вы такого понятия никогда не услышите от людей с лысиной вместо ирокеза на голове от «здравого ума»). Это понятие я просто выставил для себя, чтобы покончить с гипотезой о том, что шире вселенной — нет ничего. А я сказал для себя, что есть — и это есть трансвселенная. А насчет мысли о том, что больше трансвселенной никто никогда и думать не будет, потому как только я и мой разум знают это необъятное озеро… Да, забыл упомянуть о том, что трансвселенную может создать любой… Просто подумайте о ней…

Но выхода так и не было…»

Никандр замер в мертвом «осознании трагического», в непоколебимом состоянии изнурительных умственных соображений о прочитанном: что было предпосылками написания этого рассказа, что творилось в мыслях этого человека — этого Никандр понять не мог… Он просто понимал, что многие абсурдные фразы могут становиться вполне реальными, если немного постараться перенести их на мотив своей жизненной песни.

Он быстро перелистнул страницу этой книги, напоминавшей больше блокнот для записей. И опять она его удивила до мертвого остолбенения. Дальше не было рассказа, а была лишь фраза «Я знал, что рукопись начнут читать именно с этого места, поэтому и поместил здесь лучшее»… Перерыв на обед заканчивался, но мысли Никандра были полны неясных до сих пор ему задач, догадок, тайн и философии… Никандр осмотрелся, чтобы понять, нет ли на нем клейма чужого взгляда и быстро сунул книгу в карман своего пиджака. Зазвонил мобильный телефон и в трубке Никандр услышал голос директора. Единственную фразу, которую смог разобрать Никандр была насчет того, что ему срочно нужно явиться в 304 кабинет, т.к. прилетел важный для компании заказчик из Англии и его нужно предрасположить к подписанию договора именно с «NDS Ltd.». Никандр успокоился и вышел из столовой на проходную, где его уже нервно ждал ген. директор.

Придя домой, Никандр положил книгу в нижний ящик своего письменного стола, где, как он считал, находились различные ненужные предметы и там никто никогда не будет ничего искать. Никандр нажал на кнопку прослушивания сообщений автоответчика. Все было как всегда: звонил Никодим, предупреждал о том, что и сегодня не будет ночевать дома, так же звонил заместитель директора по работе с клиентами со своими просьбами быть с клиентами потрверже «Как будто у меня успех не 100% а жалкие 4% — кого он учит?»… Но тут в динамике раздался женский голос, который заставил ноги Никандра расслабиться и позволил телу упасть на диван — этот голос он слышал в последний раз, когда ему было 19 лет! Этот голос он ждал столько лет! Он даже представлял как он изменится, если Бог даст ему шанс услышать её хоть раз.

— Ник, нам нужно встретиться… Я очень скучала по тебе… Попробуй до встречи простить меня за то, что не предупредила предел отъездом… — прозвучало в динамике автоответчика так, как будто она повторяла каждое слово по 7 раз с той нежностью, которую Никандр испытывал в те далекие 19 лет.

— Где? Когда? — нежно говорил Никандр автоответчику, как будто тот сейчас резко позвонит ей и сам начнет разговаривать.

Никандр вспомнил тот нежный вечер, когда впервые она и только она назвала его «Ник», тот день, когда они вместе промокли до нитки под дождем, потому как не хотели раскрывать зонт, тот закат, когда он впервые коснулся её нежных губ… Но столько лет прошло. Возможно у нее теперь новая жизнь в той стране, куда она уехала так и не сказав сроки своего отъезда (я просто пришел к ней как всегда, но мне сказали, что её я уже никогда не увижу). Но слова «Я буду любить тебя всегда» давали микронную надежду на чудесный миг, проведенный вместе через несколько…

Никандр открыл глаза… Посмотрел на часы… 0.31 по местному времени показывал его электронный будильник… И он закричал… Закричал от той боли, которую перенес второй раз в своей жизни… Слова в автоответчике оказались лишь чудовищной шуткой в царстве Морфея… Насколько же реалистичны бывают сны! И опять Никандр знал, что не заснет в эту ночь… Никандр ещё больше возненавидел это время…

Никандр со временем забыл то время, когда он двукратно потерял её. Прошло уже более 2-х месяцев со дня его повышения на должность ведущего Web-программиста, а значит и заместителя директора по разработке Web-приложений. Ему дали отпуск. Никандр вовсе не хотел никуда ехать, утверждая, что в одиночестве хоть в рай приди — будет нерадостно на душе, но директор настоял, нажав на Никандра толкованием этого, как некоторая просьба.

Никандр приехал домой, умылся уже 3-ий раз за день, собрал вещи, которые ему были нужны из тех мест, где хранились нужные вещи и, чтобы не откладывать приезд, решил как можно быстрее уехать…

Самолет он заказал на 19:02 по местному времени — как раз успевал забежать покушать в столовой «NDS Ltd.». Для того, чтобы от столовой добраться до аэропорта требовалось 20 минут (пару минут ещё в запасе). Никандр подкрепился, собрал посуду со стола и только хотел было уходить, как вдруг мельком увидел надпись на стене «Литературный стол». Он сразу бросился к сумке, чтобы найти в ней ту самую книгу, которая его так потрясла! Но он прекрасно понимал здравым умом, что забыл её дома и что на самолет он тоже опоздает, если поедет за ней…

Самолет медленно взлетел…

Через 3 часа 23 минуты Никандр уже лежал на теплом песке и слушал тихий шепот волн, которые читали ему рассказы о неподдельных закатах, о дуновениях шелестящего между пеной волн ветра, начали нашептывать «Осознание трагического… центра»…

Ещё через некоторое время Никандр решил, что раз у него нет с собой той книги, то он напишет свою за время своего полу-путешествия… Достал блокнот, карандаш, открыл свои мысли… Они лились на чистые клетки «книги» словно прекрасный весенний водопад. Он записывал все свои абсурдные мысли, перенося их через сравнения на реалии жизни. Рука двигалась настолько быстро, что буквы большими сделать было невозможно — он старался записать все мысли и даже заглавные буквы были меньше чем 12 размер шрифта Arial…

Осознание пришло к нему в тот же миг…