oganetsyans — Беседы с Ишаком

-Вопрос философский, —отвечает Ишак, — в свое время я думал об этом. Но теперь мне интересно другое.

Ишак стоит на улице. Ишак всегда стоит. Когда говорят, что у вас есть ишак, надо сразу же подразумевать, что Ишак где-то стоит.

-Знаешь, я читаю Стругацких, — говорит Ишак.

-О, — отвечаю я, — здорово.

-«Волны гасят ветер». Я думаю, что общество так и должно развиваться. Это организм, из которого должно что-то выродиться. Иные люди. А я считаю, что рано или поздно — появятся иные ишаки. Они будут лучше, чем все обычные ишаки — много умнее, много голосистее. Возможно, что этим ишакам будет суждено править миром.

-А они и людьми будут править? — спрашиваю я.

-Для начала — всеми другими ишаками. А там как карта ляжет.

-Знаешь, почему я не держу тебя в доме? — спрашиваю я. — Потому что ты где стоишь, там и срёшь.

-Не понимаю сути претензии, — отвечает Ишак, — говно — суть часть природы. Нет говна — нет удобрений. А как по-твоему развивается жизнь в лесах. Как стоят наши горы? И, потом, это — часть личности. Самовыражение. По тому, как ты срёшь, можно определить — добрый ты или злой, сильный или слабый, в конце концов — пол и возраст. А вы, люди, всего этого стыдитесь. А ты ведь часто говоришь, что в жизни что-то не так.

—Это не у меня. Здесь, в горах, жизнь органична.

-А йебля?

-А что йебля?

-Ты же собирался пригласить Маркаровну.

-У Маркаровны ноги небритые.

-А мы, вот Ишаки, вообще небритые. И ничего. Так даже лучше. А представь, если меня побрить — какое это будет сявство, иа? И вообще, мне в последнее время думается, что все далеко не так. Глаза видят одно, а мозг — другое?

-Ты не куришь?

-Что ты. Это мысли о солипсизме.

-Мне кажется, дорогой Ишак, — говорю я, — что ты забиваешь себе голову чем-то нездоровым.

-Нет. Нездоровое — это когда тебе из телевизора дают указание — что любить, что есть, сколько жить, на чем ездить. Вот это, я понимаю, зомбирование. А Фихте был прав. И это так сильно соответствует моему стоянию здесь, под навесом.

—То есть, ты хочешь сказать, ишак, что кого-то из нас не существует. И вообще, есть либо ты, либо я? А как же мы, по-твоему, ездим с гор за спичками? Кто это ездит? А вдруг тебя нет, Ишак? Мне просто все это кажется. Ты об этом не думал?

-Думал, иа. Я каждый день об этом думаю. И я постоянно прихожу к одному и тому же выводу: то, что ты видишь и слышишь — это далеко не то, что есть мир.

—Надо тебе другие книжки дать почитать, — говорю я.

-Давай. А ты бы сегодня пригласил в гости Маркаровну. А то она все ходит вдоль да около, то с ведром, то со сковородкой — вдоль околицы. Делает вид, что случайно проходит.

-Может, она в лес по грибы собралась.

-Не. Это она на йеблю напрашивается. Я же знаю. Я тут стою на воздухе, мне все видно, иа.

-Хорошо, Ишак, — отвечаю я,— спасибо за визуальное наблюдение.

-А ты впустишь меня телевизор посмотреть?

-Заходи, Ишак.

И вот, мы сидим. Наш дом находится на самой окраине села, возле водопада. По телевизору идут самые разные новости. Я попиваю наполненный силой гор коньяк. Ишак смотрит телевизор взволнованно. Но мне кажется, он просто пытается понять — существует ли то, что он видит, снаружи от его ишачьей головы.

—А жалко Джексона, а, — замечает Ишак.

-Да. Точно.