santehlit — Остров мерцающих людей

Проза / Рассказы24-08-2009 09:12

Время лечит раны. Душевные в том числе. Я потерял счёт годам, проведённым на северном склоне двуглавой горы Белухи, в поисках матери. Ни на шаг не продвинулся к цели и начал философствовать. Это сыновний долг — раскопать останки и предать их погребению на освещённой земле (читай — кладбище). Но мама была атеистом, космополитом, человеком Земли, биологом. Смерть её безвременна и ужасна. Но это неисправимо. А погребение…. Мы никогда в разговорах не касались этой темы. Я не получал материнского наказа на тему: предать её тело земле там-то и так-то. Быть может, в случившемся есть высокий смысл: Природа забрала свою любимицу. И теперь чувства к маме должны будут ассоциироваться с обожанием всей планеты Земля. Если это так, то теряют смысл мои поиски — раскопать, чтобы закопать в другом месте? И другое…. Не скоропалительно ли ополчился на Стихию, родную дочку матушки Земли. Погромыхивало, потряхивало…. да и ладно. Бывает, люди гибнут. Но человек для того и рождается, чтобы умереть, чтобы освободить жизненное пространство новому поколению. Таков естественный ход вещей.

Сомнения закрадываются в душу, лишают покоя. Но не поздно ли? Процессу дан ход, есть уже результаты. Ведь Любовь Александровна не такой человек, кто откладывает дела в долгий ящик….

Мозговой штурм людей на проблемы, создаваемые стихиями, оказался на редкость удачной мыслью. Дело даже не в том, что все носители оптимизаторов разом напрягли серое вещество под черепной коробкой над единой темой, накидали кучу идей — разбирайтесь, госпожа Гладышева, где здесь зёрна, а где плевела. Билли удалось наладить работу так, что в теме с первой же минуты мозговой атаки не осталось дилетантов. Все были просвещены, что твёрдую поверхность формируют шесть не стыкующихся скорлупок гигантских плато. Их подвижки провоцирует кинетическая энергия вращения Земли вокруг собственной оси. «Доспехи» раскалённого до плазменного состояния ядра планеты, наползают друг на друга, вздымают и топят края — происходят землетрясения. Края скорлупок опоясаны цепями вулканов — подвижки предваряются и сопровождаются извержениями. Как остановить движение земных плато? Какими цепями сковать неспокойные скорлупки? Остановить вращение Земли не возможно, да и разумно ли?

Плевел по теме не было. Было размышление, обсуждение, предложения и их критика. Билли удалось умственные потуги каждого индивидуума объединить в один мыслительный процесс. И он шёл беспрерывно, денно и нощно, в масштабах всей Земли. Люди искали способ, как умиротворить Стихию. И ведь нашли!

Кому теперь отдать приоритет открытия? Могу я претендовать с чистой совестью — ведь это моё предложение было, провести мозговую атаку человечества на проблему. Билли своими оптимизаторами сумел объединить и направить мыслительные усилия каждого — и в результате явилось решение. Но был кто-то ещё, один неизвестный среди миллиардов земного населения, кто подал такую идею — направить мысленную энергию на укрощение кинетической. Оппонентов через край. Однако, голос робкий, но настойчивый: почему бы не попробовать. Действительно, что мы теряем, если разом все вместе потребуем от Стихии: а ну-ка уймись….

Ещё ковырялся в останках лавины у подножия Белухи, когда Билли просветил меня по поводу эксперимента и спросил:

— Ты с нами?

— Всех так уговариваешь или для меня исключение?

— Ты ведь Создатель.

Выбрался из ущелья, под прозрачные лучи сентябрьского солнышка:

— Командуй, на чём сосредоточиться?

— Расслабься, Создатель. Сейчас на несколько мгновений отключу твоё сознание, чтобы ничто постороннее не отвлекало. Чтобы вся воля людей в едином порыве….

Прилёг на жухлую траву — красный флаг тебе в руки.

На какой-то миг отключился. Будто в сон провалился — глубоким и гулким ущельем пронёсся к центру Земли и обратно, на залитую солнечным светом поляну.

— Что было, Билли?

— Жив и не потрескался?

— Получилось?

— А то.

— Я ничего не чувствую.

— Зато я чувствую. Все сейсмические датчики Земли регистрируют резкий спад активности земной коры.

— Мы спаяли стыки разломов?

— Нет, мы сняли накопившееся напряжение от вращения.

— Надолго?

— Я думаю…. Впрочем, будем поглядеть.

— И всё-таки…. С любой поправкой.

— Ну, скажем, год, Создатель.

— Раз в год грохаться в обморок, чтобы двенадцать месяцев Землю не трясло, не посыпало пеплом, не обжигало лавой? Я согласный.

Поднялся на ноги и ощутил лёгкое головокружение.

— Билли?

— Всё в порядке, Создатель. Ощущение переутомления, не более того. Полежи часок-другой — само пройдёт. Или ты опять лавину ковырять?

Прилёг на бочок, ноги скрестил.

— Знаешь, больше не полезу в пропасть — хватит.

— Что-то новенькое. Возвращаемся в мир людей? В семью, к жене?

— Нет. В другую сторону.

— Это как?

— На заповедный остров к прозрачным людям. Ты рад?

— Не сказано как. У них есть чему поучиться.

— За тем и иду.

Отдохнув пару часиков, как советовал Билли, подобрал в валежнике на гребне склона сухую палку в посох и направил стопы на закат солнца. Билли тут же с замечанием:

— Это не самый близкий путь.

Я пропел с энтузиазмом:

— Ямщик, не гони лошадей, мне некуда больше спешить, мне некого больше любить….

Эх, гитару бы мне. Когда это было? В какой из прожитых жизней?

— Билли, я, наверное, совсем седой?

— Создатель, ты сейчас вылитый отшельник — седые волосы, клочьями борода. К прозрачным идёшь — надо имидж поменять. Усы — прочь, бороду — долой….

— Эй-эй-эй! Волосы не тронь.

— Не беспокойся — уложу, завью — будешь, как Луи французский, король Солнце.

— По мне лучше — а ля битлз.

— Помнится, там не было седовласых.

— Гитару бы мне….

Так, в пустых диалогах ни о чём начался мой третий хадж — теперь через моря и континенты. Цель — уютный островок в тропических широтах Тихого океана. Остров был в своё время куплен для прозрачных людей из сельвы Колумбии. Я сдержал слово.

Как они туда перебрались, осталось для меня загадкой. От охраны эти люди тоже отказались. Впрочем, в правоте своей они были убедительны — излишний ажиотаж вызовет нездоровый интерес. А так…. Остров лежал в стороне от торговых путей и круизно-туристеческих маршрутов. Был продуктом коралловой деятельности, имел лагуну, песчаный пляж и тропическую растительность. В газетах прошёл шепоток о его покупке, но прозвучал он не больше, как причуда сумасбродного богача. Ну и ладушки….

Пойдём и посмотрим, как там обжились прозрачные люди. Каков результат нашего сногсшибательного эксперимента. А вдруг получилось? И я пошёл….

Земля лежала передо мной. Земля 2030-го года.

Машин практически не осталось — ни на земле, ни в воздухе. Руин брошенного уже не было. Люди жили в городах, в сельских домах, многие просто под открытым небом. Повсеместно природа правила бал. Газоны заменили городской асфальт, кустарники выстроились в заборчики, деревья — в аллеи, животные бродили по улицам, не стесняя людей — рай настал на земле.

— Билли, тебе не кажется, народ стал пассивным?

— Люди избавились от суеты, живут разумом. У них всё есть, и они правят Природой. Отсюда — умиротворенность.

— Правят, не угнетая, верно?

— Всё верно, Создатель. И это благодаря тебе.

— К чему твоя лесть?

— Я — исполнитель, ты — задумщик, вокруг — результат.

— Пусть будет…. Чем Любовь наша Александровна занимается — укротительница вулканов?

— Циклоны строит с антициклонами.

— Переведи.

— Ты же приказал — стихии под каблук. Вот мы и стараемся. На Сахалине создан мировой Центр Управления Погодой (ЦУП) — теперь оттуда все дожди и суховеи.

— Надо же! Энергией мысли? А почему меня в отключку не бросаешь?

— Справляемся, Создатель. А населению понравилось — погода на заказ.

— И в Сахаре будут яблони цвести?

— Утверждают домоседы и мечтатели.

— Что мешает?

— А для чего?

— Песнь голодного желудка.

— Вот именно.

Значит, у Любаши всё в порядке — она при деле. А что Настенька?

— Билли, свяжи меня с дочерью — хочу пообщаться.

— Связать, конечно, можно, но не вовремя это будет — у девочки свидание.

Вот как! Моя дочь выросла — у неё свидание с молодым человеком. Готовься дедом стать, Алексей Владимирович. Настроение моё…. Сказать, подпрыгнуло — ничего не сказать….

— Билли, в футбол люди играют?

— Ещё как! Нет стимула? А красота игры? Зайдём, глянем?

— Да как-то вроде бы…. Не считаю себя праздношатающимся.

— Если торопишься, давай закажем транспорт — ещё остался, и летающий, в том числе.

— Дойду, пешочком мне привычнее. Кстати, о транспорте….. Билли, думаешь, как океаны пересекать будем?

— Вплавь, конечно. А как?

— По морю аки посуху — знакомо выражение? Вот, согласно ему….

— Чёрт! Создатель, ты как отчебучишь….

— Не богохульствуй.

— Прости, уж больно тема интересная….

К Атлантике вышел на восточной окраине Африки. Солнце палило окрестности, океан дышал могучей грудью, вздымая волны. Чайки сходили с ума, радуясь празднику жизни, и успешно соперничали с зобатыми бакланами в ловле рыбы без удочки. Грех было не искупаться. И я искупался. Потом лежал на линии прибоя и грустил о пережитом….

Когда-то это уже было, в другой жизни, на противоположной окраине континента. Рядом лежала Даша, и у неё под сердцем сформировал нервную систему наш сын. Так и не родившийся…. Э-эх!

Я встал, шагнул к кромке воды.

— Ну, неси меня, Билли, по волнам и морям.

— Может, лучше по воздуху?

— Тихо слышишь?

— Такой тон, Создатель, такой тон…. Стоит мне обидеться….

— Ну и обижайся.

Я шагнул в воду. Нет на воду, и мысленно крикнул ей: «Держать!». Она держала, она не впустила в себя мою ступню. Прогнулась ватным одеялом, но держала мой вес на своей ладони. Я сделал второй шаг…, пошёл. Вода держала, прогибаясь…. Нет, так не годится! Стань стеклом, ровным, как стекло…. И, волны, уймитесь!

Будто стеклянный пятачок упал на океан. Небольшой — метра два в диаметре, вокруг меня. Он двигался вместе со мной. Нет, я шёл вперёд, а он всегда был подо мной. Потом подумал, что твёрдая почва не есть вери гут для босых ног, и попросил её быть помягче. Всё тут же исполнилось.

— Ну, как?

— Нет слов, Создатель. Скоро я тебе без надобности буду.

— Да уж и сейчас…, — я взялся за браслет оптимизатора.

— А рискни, попробуй….

Хитрая бестия, разыграл фарс — представил меня Христом, а я грешный поверил, уши распустил. Оглянулся. Берег маячил верхушками пальм у горизонта. Без оптимизатора мне не то, что добежать и не доплыть даже.

— Ладно, — говорю, — оставайся: болтать с кем-то надо.

Как Вам передать ощущения хаджа через океан? Чувство новизны восхищало первых несколько дней, а потом прошло. Остались птицы за спиной. Дельфины, акулы, летучие рыбы…. Кажется, киты — не их ли фонтанчики вскипали у кромки горизонта?

И всё — не с кем словом перемолвиться. Впрочем, на суше тоже…. Нет, на земле пейзажи разнообразнее, живности побольше. И люди встречаются…. Здесь — ни-ко-го. Даже эха нет…. Нет, однажды было. Туман встал впереди стеной. Думаю, дай попробую — давно уж голосовые связки не напрягал.

— Э-ге-ге-гей! — кричу.

И из тумана откликнулись:

— …где гей?

— Лёшка Гладышев идёт!

А марево дразнится:

— …идиот!

Днями шёл вперёд. На ночлег устраивал из своего пятачка удобное ложе, и он тихо укачивал меня. Дело, думаю, не в комфорте. Виртуальный хитрец нёс меня, спящего, с волны на волну — вперёд, к намеченной цели. И не скажу, когда больше — ночью или днём — мой путь укорачивался.

Пересёк Американский континент.

Не в обиду Атлантическому — Тихий побогаче живностью. Альбатросы так далеко залетают от суши, что, кажется, пересекают океан на одном дыхании. Дельфинов больше, акулы наглее. А киты проплывали очень близко.

Билли провоцировал:

— Оседлаем?

— И какой же это хадж — от хвоста до головы?

— Упрямый ты, Создатель. Как насчёт распятья? Только учти: боли не почувствуешь, хотя и удовольствия тоже мало….

Билли вёл точным курсом. Погода сопутствовала. А попробовала бы!

Путь когда-нибудь должен закончиться. И он закончился, когда я спал.

Проснулся с первыми лучами солнца. На выгоревшем до перламутрового отлива песке. Проснулся и сразу понял — прибыл. Прибыл к конечной цели своего полуторагодичного путешествия. Здесь обитают прозрачные люди. Я купил этот остров для них. Они согласились перебраться из колумбийской сельвы, поблагодарили и пропали на многие годы. Связи никакой — даже Билли бессилен был помочь. А мне недосуг поинтересоваться, как живёт удивительный народ. Стал ли успешным наш эксперимент? Появились ли на свет люди одной со мной крови — мои прямые потомки. Мои дети, такие же, как Настенька.

Нет, с Настюшей их нельзя сравнить. Она — плод нашей любви с Дашей, а эти ребятишки, если они народились, результат эксперимента.

Повертел головой, оглядывая окрестности.

— Билли, где население?

— Пойдём искать.

Остров невелик, и неплохо обустроен Природой — в меру песка, в меру растительности, тропически пышной, но вполне проходимой. Фауна исключительно пернатая. Хотя нет, на песчаном бреге грелись огромные черепахи. Поискать — может, и млекопитающие в зарослях обитают. Но мне нужны прозрачные люди.

Никого не обнаружив, пересёк остров до голубой лагуны и пошёл берегом. Под ногами песок, справа топазовое зеркало воды, слева тропические заросли. Где ж народ? Не узнают? Перепугались?

— Билли?

— Они здесь.

— Отчего ж так холодно встречают? Где цветы, объятия, шампанское?

— Прости, Пришелец, я был на том краю лагуны. Как сообщили, поспешил….

— Президент?

— Если угодно.

— Ну, тогда, Алексей — если угодно.

Протянул ладонь для рукопожатия. Жест мой был понят. Я ощутил чью-то прохладную пятерню — её пальцы сжали мои.

— С прибытием.

— Рад, очень рад встрече. Где ваш народ?

— Все, кто остался, здесь, вокруг вас.

— А-а…?

— Наш эксперимент? Удался. У вас растёт дочь.

Одна дочь? Столько трудов и только один ребёнок? Что-то пошло не так?

— Расскажите.

— Присядем.

Только теперь я заметил, что тон вожака прозрачных людей весьма далёк от мажорного. Совсем и не рад он моему визиту. А почему? Всё сделал, как он хотел, остров подарил. Что ещё?

Мы присели. То есть я присел на песок, по-турецки скрестив ноги, облокотился на колени, подпёр ладонями скулы — готов слушать. А мой собеседник? Не знаю. Я его не видел. Наверное, тоже пристроился где-то рядом.

— Что случилось?

— Мы затеяли смертельно опасный эксперимент. Все наши женщины зачали от вас, и все, кроме одной, погибли.

— Боже мой! Что случилось?

— Во всех случаях, кроме одного, эмбрионы имели стопроцентную вашу наследственность и погубили своих матерей.

— Несовместимость крови?

— Банальнее — они стали жертвами хищников. Плод, не имеющий наших защитных способностей, подставлял мать под клыки, когти, жала….

Президент не просто рассказывал, он рисовал в моём сознании ужасные картины гибели моих не родившихся детей и их матерей. Кошмар, приводящий в исступление. Господи-и!

— Билли!

— Понял, Создатель.

Я упал в обморок.

Сколько он длился. Час? День? Может, год?

Очнулся и попытался вспомнить последние мгновения перед отключкой. Всё вспомнил. Все картины ужасных смертей прозрачных женщин. Только теперь это было не так ясно и остро. Будто под слоем пережитого.

— Билли, я один?

— Со мной, Создатель.

— От тебя куда денешься? Где хозяева острова?

— Ты — хозяин острова.

— Не словоблудь: я — владелец.

— Разошлись, когда ты потерял сознание. Поищем?

— Билли, скажи, что мне делать.

— Жить, а не то, о чём ты сейчас подумал. Эксперимент трагичный, но он удался. У тебя растёт дочь с наследственными признаками прозрачных людей.

— Одна из нескольких десятков. Захочет ли она со мной общаться?

— Думаю, да.

Несколько дней прожил на острове в полном одиночестве. В смысле, без общения. Прозрачные люди были где-то здесь, возможно ходили за мной по пятам и плевали в мою непрозрачную спину, проклиная. Уже подумывал, убраться, не терзать их души присутствием. Уже решился. Уже посох подобрал….

Ветка качнулась куста, потом другая. Птичка? Нет, не видно. Кто-то из прозрачных? Президент?

Голос возник в сознании звонкий, радостный, задорный:

— Вот ты какой, папашка…. Хи-хи-хи….

Меня легонько щёлкнули по носу. И в ту же секунду вздрогнула ветка, а за кустом мелькнул обнажённый силуэт, убегая.

Я уже мысленно рванул в след, но чья-то прохладная рука легла на моё плечо.

— Это наша дочь, Пришелец. Я назвала её Дианой. У нас нет имён, но она твоя дочь, дитя непрозрачного человека. Ты собрался уходить?

— Я принёс горе вашему народу.

— Мы были обречены, но теперь у нас появился шанс — Диана.

— Меня ненавидят.

— Как засохшие ветки лучи солнца.

— Ты счастлива?

— Я благодарна. Я люблю тебя. Я правильно выражаю свои чувства?

Господи, как давно у меня не было женщины. Когда, в какой жизни?

— Мы одни? Отошли куда-нибудь Диану.

— Ты не хочешь её увидеть? Она очень похожа на тебя. И умеет отражать свет. А мы только учимся. Решили вернуть себе прошлое. Смотри.

Рука, покоившаяся на моём плече, вдруг обрела очертания и цвет. Красивая изящная ручка с нежным янтарным загаром.

— Это пока всё, что могу.

Рука растворилась в воздухе, но осталась на моём плече.

— Грудь покажи, — кажется, во мне заговорила похоть.

Тут же в сознании задорное — хи-хи-хи!

— Сколько Диане? Кажется, семнадцать? И она ходит нагишом?

— Я понимаю твои чувства. Попрошу дочь не тревожить тебя до темноты. Ты согласен?

— А ты останешься?

— Я хочу любить тебя, милый.

Прохладная нежная упругая кожа под ладонью. Губы податливые, но неравнодушные.

— Ты единственная женщина на острове?

— Мужчине вашего народа надо ревновать, чтобы распалиться?

Но я уже распалился. А когда излил страсть, схватил свою невидимую партнёршу на руки и помчался в лагуну. В воде она тоже прозрачна, но плескалась и брызгалась вполне ощутимо….

Лежали на песке в линии прибоя. Она гладила мои подсыхающие кудри, лицо.

— Время перекрасило твои волосы. Морщинки появились под глазами….

— Давай выберем тебе имя: не могу же звать — эй, ты….

— Если хочешь….

— А ты? «Диана» откуда?

— Тебе хотела угодить — назвала в честь вашей богини Природы

— Я буду величать тебя «Электра» — лучезарная у греков.

— А я — прозрачная…!

Её веселье заполняет мою душу.

— Янтарная, — возражаю и нахожу её губы….

Тонкая жилка бьётся на изящной шее. На грудях и животе солёные капельки воды. Я ласкаю упругие бёдра.

— Сейчас Диана подойдёт, — не без иронии сообщила её мать.

Диана шла по песчаному берегу лагуны в нашу сторону. За её спиной бросало на землю последние лучи заходящее светило. По топазовой глади лагуны пробежала золотистая дорожка, которая искрилась и дрожала, истончаясь. Но не эта красота прельщала. Диана…. Девушка была само совершенство. Безупречны линии тела, грациозна походка, бронзовый загар обнажённого тела….

— Билли!

— Всё под контролем, Создатель.

— Не правда, она великолепна? — сказала Электра. — Она легко становится прозрачной и так же хорошо умеет отражать свет.

Солнце нырнуло в океан. Небеса, пропитанные жаром, ещё подсвечивали окрестности, создавая сумерки.

Диана остановилась в нескольких шагах. Закат начертал её фигуру на фоне неба и укрыл глаза.

— Твоя дочь, любимый, — представила Электра.

— Вот ты какая….

Вдруг почувствовал, что-то мощное и властное ворвалось в душу, схватило её за шкварник — ассоциация с мокрым котёнком в руке человека — и чмок, чмок в мордашку. Не котёнка — душу мою грешную. Начало, скажем, ошеломляющее….

— Пообщаемся?

— Мама рассказывала — ты красивый и очень сильный.

— Как ты понимаешь красоту человеческую?

— Без изъянов тело и добрая душа.

— Посиди со мной, — хлопнул ладонью по бедру, приглашая. По своему бедру.

Диана присела, обвила меня за шею, приникла щекой к ключице.

— Очень жаль, что мне не довелось видеть тебя младенцем, качать на руках, шептать сказки и петь песенки.

— Шепчи и пой.

Обнял её за плечи, начал тихонько раскачивать.

— Пой-пой, — требовала Диана.

Спел бы, спел колыбельную…. А ещё лучше под гитару. Но мы общались мысленно, и гитары у меня не было. Поднял из глубин памяти образ крошечной Настеньки, засыпающей у меня на руках.

— Это твоя дочь? У меня есть сестра? Я хочу её видеть. Здесь у меня совсем нет подруг.

А я подумал — и жениха.

— И женихов, — откликнулась Диана. — Ты позволишь — я посмотрю на ваш мир в твоей памяти?

— Билли?

— Она может сделать это и без твоего согласия.

— С кем ты там шепчешься?

— Это второе я — мой друг и советник.

Некоторое время мы сидели не общаясь. Электра вообще не вмешивалась в наш диалог. Я покачивал дочь на своём бедре и поглаживал её прохладное плечо, не мешая ей углубляться в мою память. Есть что вспомнить….

— Ты прожил интересную жизнь.

— Как, уже прожил?

— Я хотела сказать — столько событий…. А мне и вспомнить нечего.

— Ничего, доченька, я уговорю вашего начальника вернуться в мир людей.

— А если он не согласится?

— Тогда мы уйдём втроём — ты, я и мама.

— Было б здорово…!

Долго-долго мы сидели по-семейному — то общаясь, то прислушиваясь к внутренним ощущениям, то бездумно любуясь звёздным небом и его отражением в лагуне.

Ночь переломилась. На востоке чуть посветлел небосвод — а мы всё не могли наговориться, наслушаться, налюбоваться.

— Не хочешь поговорить голосом — с помощью гортанных связок.

— Как это? Я не пробовала.

— Я научу.

— Ловко, — это Билли вставил реплику.

А я расстегнул оптимизатор и защёлкнул его на запястье Дианы.

— Что это?

— Оптимизатор — прибор, позволяющий нам в некотором роде уподобляться вам.

— Он научит меня пользоваться голосовыми связками?

— А ты уже говоришь ими, а также при помощи губ и языка.

— Хи-хи! Как интересно!

Голосок у Дианы был чистый, свежий, серебристый.

— Это не опасно? — забеспокоилась Электра.

Но мы, увлечённые и околдованные звуковыми гаммами, не обратили внимания на её телепатическую обеспокоенность. Я начал обучать дочь песенкам, радуясь, что и без оптимизатора вполне контролирую свои чувства и инстинкты.

Солнце, вынырнувшее из воды у горизонта, возвестило о начале нового дня.

Электра отправилась на поиски своего главного (президента? вожака?), с которым должен состояться нелёгкий разговор. А Диана затащила меня в лагуну купаться. Мы плавали, оглашая округу воплями. Кто слышал, вряд ли догадался, что мы пели песни далёкой России.

В центре лагуны нас атаковала акула.

Нет, дело было так. Думаю, не в поисках жемчуга, а всё-таки добычи, забралась она в лагуну. Но агрессивности поначалу не проявила. Диана первая её заметила и тут же растворилась в воде.

— Папка, берегись! — мысль её словно бичом обожгло подчерепное пространство.

Тут и я увидел белобрюхого хищника.

— Глупышка! Нашла, кого бояться. А вот я сейчас на ней покатаюсь, покажу тебе цирковой номер.

Будто семнадцатилетний кавалер на глазах столь же великовозрастной дамы устремился к опасному чудовищу, забыв, что без оптимизатора я для него всего лишь самодвижущийся кусок мяса. Схватил за плавник, попытался вскарабкаться на спину. Ну и реакция предсказуема — только предсказалка моя в ту минуту была напрочь отключена. Думаю, от радости встречи с дочерью так поглупел. Ну, отсутствие оптимизатора сказалось….

Акула сбросила меня, как бычок на родео неловкого ковбоя, и цапнула за плечо. Хрустнула ключица под мощными челюстями. Брызнула кровь…. Нет, кровь не могла брызнуть в воде. Она показалась из глубоких ран и стала окрашивать воду. Забеспокоилась акула. Запах крови (или вкус?) проникал ей под жабры и приводил в неистовство. Парализованный болевым шоком, пуская пузыри, я медленно опускался на дно лагуны. При этом сознание было при мне и ясно печатлело, как хищница наворачивает круги. Она будто оценивала обстановку и готовила плацдарм для решительной атаки.

Вильнула над головой хвостом и подалась прочь.

В тот момент, когда я коснулся песчаного дна лагуны, её зубастая морда показалась в толще воды. На предельной скорости неслась ко мне, раскрыв пасть. Промахнуться было трудно. И она не промахнулась. Она натолкнулась на невидимое препятствие, а потом воду вспенил электрический разряд. Или мне показалось? Не мудрено — на краю жизни и смерти и не такое привидится. Но током меня тоже шваркнуло, и я, наконец, отключился….

Впрочем, в сторону домыслы. Билли мне потом всё доподлинно поведал. Это он надоумил растерявшуюся Диану, как спасти отца-подлеца. То есть меня. Ну, а электрошокером сработал оптимизатор.

Билли и силёнок девочке подкинул — она вытащила меня на берег без посторонней помощи. Надела на моё запястье оптимизатор. Кровотечение сразу остановилось. Кашель выбил из лёгких воду. Часть её просто расщепилось внутри организма до газообразного состояния. Сознание вернулось ко мне.

— Как ты? — склонилась надо мною Диана.

— Кусаться хочется.

— Я так испугалась.

— Молодец. Как ты ей…. А мне каюк грезился.

Диана ухом прильнула к моей груди….

Стоит ли утомлять Вас нашим семейным сюсюканьем? Всё обошлось, и, слава Богу.

Билли трудился в поте виртуального лица над моим пострадавшим организмом. Но и он не волшебник — восстановить меня полностью и в одночасье мановением волшебной палочки не мог. Короче, когда прозрачные, оповещённые Электрой и ведомые президентом, собрались на песчаном берегу лагуны, вид мой был близок к жалкому….

Я приветствовал их сидя, прислонившись к пальме и под её сенью. Я думаю, они стояли (может, присели?) полукольцом вокруг меня. Где-то среди них была Электра. Диана, из уважения к сородичам, пропустила сквозь тело солнечные лучи, но не покидала меня — я чувствовал её прохладные руки на своей груди.

— Ты звал нас, пришелец Алексей? — начал телепатическое общение Президент.

Начало, прямо скажем, не панибратское, скорее официальное, чем дружественное.

— Я хотел поговорить о судьбе моей дочери Дианы, да и вашей тоже.

— Тебе ничего не надо говорить — твои помыслы и задумки мне ясны. Поэтому без прелюдий я отвечу — нет.

— Почему?

— Надев серебряный браслет, ты возомнил себя равным Богу, а мы простые люди — желания и цели наши просты и никого не Земле не касаются.

— Не собираюсь ни с кем равняться: зебре полосы, крокодилу зубы…. А моей дочери нужны люди для общения, дружбы, любви и продолжения рода. Нормальные люди….

— Ты мог бы ещё раз помочь нам…. Привези сюда здорового телом юношу вашего народа.

— Ты говоришь о святых для нас отношениях, как о физиологических актах. Моя дочь не будет участвовать в подобных экспериментах хотя бы потому, что она моя дочь.

— Девочка (Президент создал в моём сознании облик Дианы — её обнажённое тело переливалось всеми цветами радуги, видимо, от волнения) не покинет остров одна. Если ты будешь настаивать, мы покинем его всем народом, и ты никогда больше не увидишь нас и свою дочь.

Руки Дианы покинули мою грудь.

Чёрт! Они общаются меж собой, а мне доступно лишь то, что обращено ко мне.

— Билли?

— Ты, Создатель, конечно прав, но пока бессилен перед ними.

— Что значит пока?

— Я отсканировал Диану. Девочка — само совершенство. Её способности практически безграничны и не досягаемы даже для прозрачных сородичей. Кое что мы сможем у неё перенять, но требуется время.

— Наше общение доступно прозрачным?

— Надеюсь, нет. Они рыскают в твоём сознании, ковыряются в памяти, пытаются подавить твою волю, а я им обрубаю щупальца, как вирусам виртуального пространства.

— Странно, я ничего не чувствую. Но тон у тебя такой, будто мы уже враги.

— До войны два шага.

— Но ведь они пацифисты.

— Тема слишком принципиальна — на уступки не пойдут.

— Вернёмся в общество….

— Господин Президент, — обратился я мысленно к лидеру прозрачных, — вам не приходило в голову — полюбопытствовать мнением Дианы.

— Девочка — дочь нашего народа, единственная надежда на будущее.

— Девочка — моя дочь и вольна сама выбрать свою судьбу. Мой отцовский долг помочь ей в этом.

— Не собирается ли пришелец Алексей воевать с нами? Не забыл ли он, что ничего не стоит без серебряного браслета на руке?

— Когда-то, помнится, миролюбие было вашей отличительной чертой.

— Я лишь к тому, чтобы ты не посягал на святое. Расстанемся на дружественной ноте.

— Я не против, хотя…. В нашем обществе многое изменилось за время вашего добровольного заточения на этом острове. Не желаете взглянуть? Быть может, увидев нового человека Земли, вы перемените своё мнение.

— Один из представителей перед нами.

— И как он вам?

— Настырно лезет в дела, которые его не касаются.

— Но Диана моя дочь, и я желаю ей человеческого счастья. Она должна вернуться со мной к людям, подружиться со сверстниками, выбрать и полюбить единственного мужчину, от которого захочет иметь ребёнка. Ваш род продолжится.

— Здесь она под защитой.

— Последуйте за ней и защищайте на Большой земле, раз роль тени отца Гамлета вам более всего по душе. Но на вашем месте следовало бы заняться личными проблемами — постараться вернуть репродуктивные способности.

— Наши проблемы оставь нам, и девочку в покое оставь. Если это для тебя приемлемо, можешь изредка появляться здесь, общаться с дочерью, в противном случае потеряешь её навсегда….

И вот такие переговоры, более похожие на препирательства с угрозами, длились, длились…. Надоели. Пора было переходить к действиям. Инициатива за мной. Мне было указано на дверь, мне было отказано в правах на дочь. Ну, что ж….

— Билли, каковы наши шансы?

— Они знают все твои слабые стороны. В их понимании — ты не соперник. Однажды им надоест слушать твои упрёки, и они сорвут с тебя оптимизатор. Этим всё и закончится.

— Таков их план боевых действий? Мы что можем предпринять?

— Прежде всего — научиться их видеть.

— Ты их видишь?

— Как, Создатель? Только твоими органами.

— В моих предках летучие мышки не числились?

— Корни общие — покопаемся в генной памяти, и может, чего-нибудь нароем. Нужно время.

Чтобы его выиграть я пустился на военную хитрость.

— Я уйду, — сказал вождю прозрачных, — как только заживёт плечо.

Прозвучало, как отступление. Я уйду, как только заживёт плечо. Вот оно заживёт, и я уйду. Один уйду или всё-таки с Дианой — понимай, как хочешь. Прозрачные люди решили, что один, и оставили меня в покое.

Ключица срослась дня за три. Раны от зубов акульих затянулись без рубцов на коже. Врачуя меня, Билли параллельно решал две задачи. Ковырялся в моих хромосомах, отыскивая локационные способности к ультразвуку или нечто подобное. И, осознавая исключительность момента, подключил к решению проблемы меня постигшей всё человечество Земли.

Люба вышла на связь.

— Ты как?

— Бывало хуже.

— Эти существа агрессивны, опасны?

— Как раз наоборот, но чертовски упрямы.

— Тебя в обиду не дадим — это однозначно, но как бы девочку не погубить….

Настюша вторглась в сознание.

— Папка, родненький, беги без оглядки: я не могу тебя потерять — мне этого не пережить.

— Я не могу бросить здесь твою маленькую сестрёнку.

— У меня есть сестра? Очень маленькая? Ну, ты даёшь…!

Прозрачные были пацифистами — они поверили в мой уход — и оставили в покое. Не препятствовали общению со мной Диане и её матери.

Всякий раз, забравшись на мои колени и прильнув ухом к груди или щеке, юная дева углублялась в мою память, как интересное кино. А я провоцировал:

— Ты хочешь увидеть всё это наяву? Обняться и болтать с сестрой? Посмотреть большие города, самодвижущиеся аппараты? Летать на лыжах со снежной кручи? Поиграть в мяч со сверстниками. Покорить сердца всех юношей земли, выбрать одного единственного, влюбиться и воспарить с ним к самим небесам.

— Я и сейчас могу летать, — сказала Диана и тут же, выскользнув из моих рук, поднялась над кустами, парила в воздухе несколько минут без видимых усилий. Потом мягко опустилась ко мне на колени.

А я рот разинул от удивления:

— Как это?

— Не знаю, — беспечно тряхнула кудрями Диана….

Спрятавшись от дочери в тропических зарослях, мы предавались с Электрой любовным утехам.

— Ты не боишься забеременеть, — спрашивал её.

— Я этого хочу.

— А вдруг на этот раз эмбрион получится с моими наследственными признаками и станет причиной твоей гибели?

— Ты же не дашь хищникам растерзать меня?

— Ваши мужчины не спасли остальных женщин.

— Наши мужчины утратили основные мужские качества — зачинать и защищать. Они слишком миролюбивы и не умеют проливать кровь. Ты не такой. Ты можешь убить за любимого человека.

— Да, могу….

Наедине советовался с Билли.

— Эти прозрачные очень упрямый народ. Как думаешь, не дойдёт конфликт до кровопролития?

— Думаю, не дойдёт.

— Не хотелось бы. Но представь, удеру я с женщинами с острова — они явятся в наш мир, и не факт, что с добрыми намерениями. И что, всю оставшуюся жизнь моя дочь должна прятаться от своих упрямых сородичей?

— Нет ответа на твой вопрос. Давай решать проблемы по мере их возникновения….

Проблемы не заставили себя ждать. Явился президент и потребовал:

— Ты должен оставить нас.

— Я уйду вместе с дочерью и её матерью.

— Ты сказал, что один.

— Этого я не говорил. Сказал, что уйду, когда смогу — и, наверное, сегодня мы покинем остров.

— Мне очень жаль, что ты выбрал этот путь….

Президент умолк, и наступило продолжительное гнетущее молчание.

— Билли?

— Они идут снимать с тебя оптимизатор. Ну-ка….

Опа-на! Будто щёлкнул выключатель и в сознании моём, как на экране монитора возникли очертания острова. На его теле засветились яркие точки. Движущиеся точки. Сколько их? Я насчитал семь. Президент восьмой. Всего-то. Остатки удивительного народа. Последние из могикан. То-то они вцепились в мою дочь….

— Не делайте этого, — я пытался вызвать на разговор президента.

Но он упорно молчал. Может, ушёл? Нет, одна светящаяся точка оставалась неподвижной. Это он. А где-то рядом я, только без подсветки.

— Вам же хуже будет, — голос орущего в пустыни.

— Билли?

Ответил Любин голос.

— Мужайся, милый, вся Земля с тобой.

— Что я могу сделать против светящихся точек?

— Мы нашли решение проблемы — ты их увидишь. Сейчас…. Они очень хотели научиться отражать солнечные лучи, и мы сейчас им в этом поможем.

На берег лагуны, где мы томились ожиданием с президентом вышла вся шайка прозрачных. Теперь они были мерцающими. То лицо вдруг возникнет из ничего, то руки, то ноги, то вдруг всё тело в бронзовом загаре. Кажется, этот феномен их сильно не расстроил. Они отнесли это явление к реакции нервного возбуждения.

Взяли меня в кружок, и беспрецедентная битва миров началась.

Началась с банального мордобоя — я ожидал большого.

Да нет, никаких ударов по лицу, в корпус или ниже пояса. Просто восемь мужчин окружили одного и попытались снять с него единственное украшение — серебряный браслет. Но и этого я им не позволил — заюлил, запылил прибрежным песком, не давая сомкнуться кругу в центре. Хватал ближайшего за мерцающую руку и аккуратно укладывал на лопатки в стиле айкидо. Давно у меня не было ни тренировок, ни практики, но верный оптимизатор координировал отточенность движений — ни единой помарки. Я боялся только одного — как бы не покалечить кого ненароком.

В какой-то момент все мои противники оказались поверженными. Я сел на поверженную бурей пальму.

— Может, хватит детством заниматься? Если вам больше нечего предложить, предлагаю вернуться к переговорам.

У них было, что предложить.

У меня вдруг запершило в горле. Да, так сильно…. Так сильно….

Я схватил себя за глотку обеими ладонями и принялся душить. Сам себя. Это была телепатическая атака. О, господи, чуть не проморгал! Билли пришёл на помощь — враг был вытеснен из моего сознания, а туда проникла злость. Вот как! Берегитесь!

— Осторожнее!

Это Билли. Но меня он хотел уберечь, а прозрачных от моего гнева.

В моих руках, в моём теле, в моём сознании была сконцентрирована вся умственная мощь людей Земли. Да нет, конечно, не вся — но достаточная для ответных действий. Я сделал жест рукой, послал мысленный приказ, и президента прозрачных вдруг подкинуло вверх метров на тридцать, покрутило в трёх плоскостях, а потом бросило вниз, в воду лагуны. Взмахнул рукой над головой, и моих противников разбросало в стороны — кого на пальмы, кого в кусты. Кому-то повезло больше, и они плюхнулись в лагуну, к своему барахтающемуся президенту.

Уселся на поверженную пальму и послал президенту и иже с ним компании мысленное предложение — покурим?

Не очень скоро, но всё-таки они собрались вокруг меня. Присели, мерцая телами, конечностями…. Меня интересовали лица. Для беседы.

— Удивляетесь? Со мной была мощь людей Земли. Мы научились это делать. Ваши телепатические и прочие способности выглядят жалкими — чему вы можете научить мою дочь? Уже сейчас она далеко превосходит вас всех своими способностями, о которых вы даже не помышляете. Предлагаю: отпустите Диану из островного заточения и сами следуйте за нами. На большой земле среди непрозрачных людей каждый найдёт себе занятие по душе и — уверен — решение своих проблем. Бродить стадом по джунглям, ковыряясь в своих внутренностях — дичайший архаизм, поверьте.

— Вот ты, — произнёс мысленно, а пальцем ткнул в президента, — умеешь подчинять своей воле психику других. А объединить их можешь? Чтобы все разом, в едином порыве…. Нет? Смотри….

Я простёр ладонь в направлении лагуны и помолился — Любочка, помоги.

В то же мгновение раскололись небеса, и на чашу лагуны упал торнадо. Нет, не страшный, всё ломающий смерч, а его ласковый брат — изящный вращающийся столб, который засасывал в воронку воду, поднимал её метров на пятнадцать и извергал фонтаном. На его брызгах вспыхнула радуга.

— Как здорово! — из кустов выскочила Диана, едва касаясь ступнями песка, устремилась к берегу. А потом прыгнула и легко взмыла к вершине фонтана.

— Люба?!

— Всё под контролем, — это уже Билли.

Диана невесомо парила на бутоне фонтана, ныряла в его струи, пытаясь поймать радугу — её звонкий смех далеко разносился над лагуной.

— Что вы можете дать моей дочери? — мой голос опустился до минора сдвинутых бровей. — Вы даже не в состоянии понять, как она освоила левитацию. Мы уходим завтра на рассвете. Вы можете последовать за нами или остаться здесь и до конца дней своих мерцать конечностями, пытаясь вернуть утраченные способности….

— Люба, — попросил, — порадуй ребёнка.

И моя жена, сидя перед экраном монитора Центра Управления Погодой за много тысяч вёрст от кораллового острова, пальчиками на клавиатуре вспучивала воду лагуны американскими горками, прохладными гейзерами…. Белогривыми конями вспучились волны, понеслись по лагуне, как арене цирка — в карете моя ликующая дочь….

Мы с Любой.

— Ты видишь её? Не правда ли, прелестна.

— Я хочу её обнять.

— Уже скоро….

— Эх, Гладышев, Гладышев…. Ты лишил меня счастья материнства.

Что возразить? Кто читал всё, мною написанное, доподлинно знает, в праве ли она упрекать меня….

Ко мне на поверженную пальму подсела Электра. Она тоже вся мерцала и даже светилась — ну, это, наверное, от радости.

Моя жена:

— Кто это? Твоя новая пассия? Ну, Гладышев, ты и фрукт….

Контакт с Любой пропал. Я подумал, сейчас вода рухнет вниз, и лагуна успокоится. Но водная феерия продолжалась до заката….

— Что скажите? — спросил я мерцающих мужчин задолго до него.

— Мы думаем.