bolev —

Лишь двести верст, но только — в высоту.

Тут затошнит от головокруженья!

Зачем мы рвемся в эту пустоту

Через барьер земного притяженья?

Мне пустота всегда чужда была —

Так узник в башне радуется мыши.

А здесь — звони во все колокола,

И сам звонарь ни звука не услышит.

Зачем, оставив розовый восход,

И шепот трав, и многое другое,

Мы сверху наблюдаем неба свод,

Бездонный космос чувствуя спиною?

Нас звездочкой, летящей в вышине,

С Земли увидеть можно на закате,

С любимою гуляя в тишине

И обнимая плечи в легком платье.

А мы здесь видим звезды день и ночь,

Но мы их спектры зрим научным оком.

И о стихах гоню я мысли прочь:

Узнают в ЦУПе — право, выйдет боком!

А на одной, быть может, Бог живет.

Или гостит, или гостил когда-то.

Но наш корабль, увы, не звездолет.

Для нас Луна — и та далековата!

И забываешь в круговерти буден

Свой самый главный к космосу вопрос:

За что мы так полеты эти любим,

Хоть здесь нам снятся речка и покос?

2

Завершены с лихвой эксперименты,

«Челнок» пригнали — нас домой везти.

Мы «прояснили многие моменты»,

И лишь ответа не смогли найти

На свой вопрос: Чем нас так звезды манят?

И что за сила так нас тянет вспять?

Придется, видно, в утреннем тумане

Нам на Земле теперь его искать!

Нам дома звезд добавят на погоны,

Из глаз любимых скатится слеза.

А мы все смотрим как-то удивленно

В созвездий отпустивших нас глаза.

И лишь тогда, концы связав с концами,

Мы прозреваем правду наконец,

Что миру мудрецы твердят веками:

Земля нам — мать, а космос нам — отец!..

И мы все ждем — не скажут ли однажды,

Что новый запланирован полет,

И мы ответим с плохо скрытой жаждой,

Что «Землю» экипаж не подведет!

И я отвечу, не скрывая жажды,

Что Землю космонавт не подведет!..

Мы все ответим, может быть, однажды,

Что Землю человек не подведет.