Мельхиадес — цивилизация осиротевших

на цыпочках.

боимся растоптать реликвии ухоженного стада,

но с радостью глотаем собственную боль.

нам их пеленки — саван.

под стенами их града мы развели костры.

бессмысленна осада, а приступ еще более нелеп.

и даже если каждый из них слеп,

тем более что наша им победа?

переиначенный момент созданья?

стук в дверь, которую никто не запирал?

по-прежнему смеется молча тот, кого вмешаться призывал

любой из нас в полубреду молитвы, позволяя

безумию подкрадываться вновь к трухлявым воротам нутра.

но не среди ли нас ими утеряна святая

вера в Добро и Вечную Любовь?

не нам ли помнить, как вчера

мы с ней играли в жмурки

на ребрах лезвий?

пускай стираются подошвы башмаков железных,

пускай босыми нас положат каждого в свой гроб...

цивилизации осиротевших,

утратившей отцов,

назначен свой Потоп,

и кто-то лишь оттягивает казнь,

усугубляя пытку...

на стенах липких

следы ладоней.

кто ищет выход?

кому в столь поздний час

вселенских суток

вдруг вздумалось бродить?

разорвана спасительная нить

премудрой Ариадны.

былое невозможно обрести.

и даже самые усердные из них

поймут в конце пути,

что каждый шаг их был

ядреным семенем в бесплодном чреве,

тысячекратным прахом,

призывом к Еве

раскаяньем смягчить удар греха.

крик петуха кроваво-красного

разбудит города.

тогда и помолчим.

наложим на все, сказанное нами им, табу.

сейчас молчать не время.

так пусть худое наше семя

плодит

наперекор всей лжи кривых зеркал.

никто из нас не знал

в начале сна про жизнь

какой предел в нем,

где оборваться радуге,

бушующим огнем где запылает суть.

теперь они нам не дают вздохнуть,

так значит, будем петь

на выдохе.