Арне Франкенштейн — Маленькая ночная серенада некрофила

Только лопата вскроет священный засов.

Только ночная лопата развеет в глазах пелену.

Ты, может, меня поцелуешь, а я не отдам никому —

Я не отдам тебя, я не скажу — и еще,

Аве Мария, благослови и спаси! —

Так холодны эти ночи, но нам будет так хорошо.

Я протяну тебе руку, ты ласково скажешь: «merci».

Руки-лгуны, блики луны, что над часовней горят.

Я так любил, я на коленях встречал тот рассвет.

Вырытый клад, нашу любовь не погубит распад.

Трупный твой яд терпким Аи, тебе только четырнадцать лет.

Ты — моя юная песня разбитых небес,

Липкая, прелая; если поймают — побьют,

А правильно было бы вешать на крест.

Ты — красота запрещенная, облачный дымный редут.

Я подниму тебя вверх, где глаза пустоты.

И про червей не скажу, и про гниль, и про грязь.

Я обниму тебя, я буду жить как и ты,

Падая в бездну и так экстатично молясь.

Руки-лгуны, блики луны, что над часовней горят.

Я так любил, я на коленях встречал тот рассвет.

Вырытый клад, нашу любовь не погубит распад.

Трупный твой яд терпким Аи, тебе только четырнадцать лет.

Наша любовь неразделенная как светотень.

Только не трель — первая птичия трель.

Время жестоко к влюбленным не двинется вспять,

Я тебя брошу в могилу и, может, зарою опять…

Руки-лгуны, блики луны,

как ожерелье удавленной черной весны…