ВячеславК — Новое утро

В это утро, не смотря на то, что был выходной, и на работу идти не надо было, Алексей встал рано, видимо сказывалась привычка. Алексей всегда вставал рано и ложился поздно, засиживаясь за книгами. Своей семьи у него ещё не было, он жил с родителями в небольшой квартире шестнадцатиэтажного дома в маленьком и тихом районе прибрежного городка. Алексей был спокойным, в меру целеустремлённым, но иногда вспыльчивым молодым человеком. Его вспыльчивость раздражала его самого, но он, видя непристойность своих действий и поступков, ничего не мог поделать с собой. Алексей жил спокойной и размеренной жизнью и ничем не отличался от своих знакомых и друзей. Он знал, что ему нужно, но никогда не спешил и считал, что залог успеха в любом деле это спокойное осмысление и понимание поставленной задачи не как цели, а как последовательности действий.

Алексей шёл в магазин, наслаждаясь ранним, тихим утром. В голову лезли разные мысли, но он старался их отгонять. Одна мысль не оставляла его в покое. Он постоянно вспоминал свою новую знакомую, с которой он встретился у друзей несколько дней назад. Тогда они недолго разговаривали, Алексей робел, и толком ничего не мог выдавить из себя. Оксана была не высокого роста, с тёмными волосами, стянутыми в небольшой хвост. Она приятно улыбалась и постоянно говорила, иногда полную ерунду; к этому, видимо, все привыкли и её мало кто слушал, только делали вид. Алексей старался внимательно её слушать, хотя многого не понимал из того что она говорила. Со стороны было видно, что они друг другу понравились. Она действительно понравилась ему, но чтобы как-то сблизиться, нужно было проделать ряд необходимых действий. Этого-то, как раз, Алексей и не мог толком определить, что и как нужно сделать. Она нравилась ему, но он не хотел предпринимать ничего, ждал подходящего случая или чего-то ещё, что подтолкнуло бы его.

Алексей шёл задумчиво и особо никуда не спешил. Слева от дороги росли цветы, образуя ограждение между дорогой и низиной, за которой стоял магазин и шёл ряд домов. Справа стоял пятиэтажный дом, вдоль которого росли ухоженные и постриженные кусты. У каждого подъезда стояла арка из стальных прутьев, по которым рос виноград, обвивая их своей лозой. Виноград и его крупные листья так облепили этот каркас, что между прутьями совсем не осталось свободного места, и эта виноградная арка создавала большой тенистый навес. Под навесом, стояла лавка, на которой, в солнечный и жаркий день было приятно посидеть в теньке, прячась от палящих лучей солнца.

Алексей шёл вдоль нескольких, стоящих друг за другом, одинаковых домов. За ним шли несколько человек. Их было пятеро. Они постоянно о чём-то спорили и друг друга перебивали. Кто-то был моложе, кто-то старше, но видно было, что их объединяло что-то общее.

— Я тебе говорю надо идти прямо сейчас, чего ждать? — импульсивно и настойчиво говорил один. Это был Курт. Весельчак и любитель повеселиться, готовый развлекаться всегда и везде.

— Да как идти? Что мы там будем делать? Да и что скажем? «Здрасти мы пришли!» — возражал с раздражением второй, это был Пьер. Он всегда всего боялся, и в первую очередь думал о том, как бы чего не вышло.

— Ну а что в этом такого. Ведь она сама сказала «Заходи как-нибудь». Чего ещё надо? — не унимался Курт.

— Надо ещё чтобы был повод, а какой у нас повод? Да и неприлично просто, взять и прийти. Мы знакомы то несколько дней.

— Да какой ещё повод, если она сама предложила? Да и вообще, все вы знаете, какой повод, просто надо прийти и всё пойдёт само самой!

— Ребята не спорьте, что вы, в самом деле. — Вступился самый старший и спокойный Лео. — Давайте ещё подождём. Действительно будет не хорошо, если вот так вот сразу взять и прийти.

— А ну вас. — С досадой отвернулся Курт. — Ну а вы что молчите? — Он повернулся к Брюсу и Виктору, которые шли медленно сзади и не вступали в спор.

— Мне в принципе всё равно. Хотите — пойдёмте, хотите — нет. — Спокойно ответил Виктор. Гордый Брюс, не отвечая и улыбаясь, отвернулся в сторону, как будто это его не касалось.

— Ну а ты что? Хотя тебе тоже всё равно, — Курт обиженно посмотрел на Брюса, — тебе лишь бы не лезть никуда.

Виктор был ленивым и не последовательным. Если что-то менялось: обстоятельства или просто настроение — он мог легко отказаться от своих прежних намерений. Брюс, напротив, был импульсивным и не терпеливым, если ему что-то надо было, он всегда этого добивался. Не смотря на все различая, Брюс и Виктор были чем-то похожи друг на друга: оба были гордые и высокомерные.

Алексей шёл и думал что ему делать с Оксаной. Незаметно он подошёл к небольшому магазину. Он зашёл внутрь. Ещё вчера ему нужно было купить хлеба, но была очередь, и он не стал стоять. Внутри никого не было, только продавщица стояла у прилавка и что-то писала в толстой тетради. Алексей подождал немного, пока она освободится.

— Ну что она не видит, что ли? — начал раздражаться Курт. — Ведь видела, что мы зашли.

— Ну, занят человек. Сейчас освободится и займётся нами. — Успокаивал Лео.

Алексей ещё постоял, ворочая головой по сторонам, делая вид, что он выбирает, что ему купить. Через минуту он стал смотреть в упор на продавщицу, давая ей понять, что он уже выбрал. Продавщица стояла, полусогнувшись над прилавком и не замечая его, продолжала что-то считать и делать записи в тетради.

— Девушка, можно Вас. — Сказал Алексей, и хотя девушка была женщиной в годах, другого обращения Алексей в эту минуту подобрать не смог. Продавщица продолжала стоять, занимаясь своим делом, как будто, не слыша обращения к ней.

— Да что она не слышит что ли? Вступил уже Брюс. — Эй ты старая корга! Проснись! Не видишь люди к тебе пришли. Работать будешь? Давай уже, оторвись от бумажки.

Продавщица взглянула мельком на Алексея.

— Сейчас подождите.

— Да я жду уже. — Ответил Алексей.

— Ну, щас секунду! Что подождать трудно? — повышая голос, возмутилась продавщица.

Алексей начал раздражаться, но держал себя в руках. Не хотелось портить себе настроение. Он подождал полминуты и напомнил о себе ещё раз.

— Может, Вы сначала мной займётесь, а потом будете заниматься… — Алексей хотел сказать «своими делами», но не успел.

— Молодой человек, Вы не видите, я занята, это тоже моя работа, подождите немного, я не могу же бросить. — Быстро проговорила она, с недовольным тоном.

— Так пойдёмте отсюда! — Пьер начал тянуть всех из магазина.

— Да как пойдём! — закричал Курт. — Что она делает! Она что не видит! Уродина! Да я ей щас покажу! Сволочь такая!

— Да ты что! Опомнись! — спохватился Лео. — Что ты говоришь? Ты слышишь сам себя-то? Как ты смеешь так говорить? Это же женщина! А ты мужик! Здоровый вымахал, а ума не набрался!

— Я мужик! Да я мужик! А она баба, грёбаная баба! Дура! Сволочь! — кричал Курт.

Виктор, который никогда не вступал в подобные разборки, вышел из магазина и стал курить на крыльце.

Все стояли и уже спорили между собой. Никто не знал что делать, чтобы разрешить эту ситуацию. Продавщица оторвалась от тетради и посмотрела на Алексея.

— Ну что тебе? — небрежно бросила она.

— Ни тебе, а Вам! И тон можно немного сменить, я Вам не грубил. — С презрением сказал Алексей.

— А я что грублю, что ли. Ишь, нашёлся неженка какой.

Алексей, перекинувшись парой оскорбительных фраз с продавщицей, купил, что хотел и, расплатившись, стал уходить.

— Иди-иди. Умник! Грамотный очень. Ходят тут всякие! — Кричала в след продавщица.

Алексей вышел на улицу и пошёл домой. Ярость и досада разрывали его. Состояние было подавленное. Почему-то казалось, что виноват был он, но в чём, он не как не мог понять.

— Ну что за дела! Что за люди! Взять и испортить всё настроение. Ну что это? Что это? — Курт продолжал возмущаться.

— Ну ладно, что теперь. Ушли уже. — Успокаивал Пьер.

— Ушли уже! Ушли уже! И что? — передразнил Курт.

— Не надо было ругаться. Надо было сразу уйти. — Продолжал Пьер.

Все шли и бурно обсуждали инцидент в магазине. Брюс и Виктор оглянулись назад — Лео, который шёл сзади всех, куда-то исчез.

— Лео куда-то делся. — Спокойно сообщил всем Брюс.

— Ну, вот я так и знал! — Испуганно воскликнул Пьер. — Где он теперь?

— Да как всегда наверно! Сидит где-нибудь. — Спокойно, с презрением сказал Курт.

Все пошли назад и, свернув за дом, увидели сидящего на лавке у дома Лео. Лео сидел, опёршись локтями в колени, и смотрел вниз. Он бормотал себе что-то под нос.

— Как можно, как так можно… — Слышались его слова, когда все подошли к нему.

— Лео! Ты опять нюни распустил? — С призрением спросил Курт.

— Что случилось то? — Присоединился Брюс. Лео замолчал.

— Ну не расстраивайся, всякое бывает, — с сочувствием сказал Пьер, — ну, пойдём?

— Оставьте меня. Вам не понять. Я здесь посижу. — Спокойно ответил Лео, не глядя ни на кого. Все стояли и смотрели на Лео.

Алексей шёл по улице и смотрел себе под ноги. Он не понимал, почему всё так происходит, что заставляет людей так ненавидеть друг друга. То, что он вёл себя, иногда, так же со всеми, он не думал, а если и думал, то находил всему причину и объяснение. Но всё чаще он начинал замечать, что его злость и недовольство прижились к нему, он уже без всяких оснований злился на всё вокруг и это состояние недовольства постепенно, незаметно, становилось его постоянным и естественным. Он это замечал и ему это очень сильно не нравилось. Но, что надо сделать, чтобы избавиться от этого, он ещё не понимал. Алексей шёл и размышлял. Чувство досады и злобы постепенно проходили.

— Эй, закурить не найдётся? — Вдруг, кто-то окликнул его. Он поднял голову и увидел двух молодых людей перед собой.

— Сигареты есть?

— Да…Сейчас… Алексей вытащил из кармана пачку и достал сигарету.

— Нас двое.

Алексей посмотрел на молодого человека. Тот стоял и с ухмылкой смотрел ему в лицо. Оба были не высокого роста: ниже Алексея. Они были как то не понятно одеты, но на бомжей вроде не похожи. Алексей решил дать им ещё сигарету и не вступать в спор, хотя гордость и чувство достоинства говорили ему о другом. Он посмотрел внутрь пачки — там оставалась одна сигарета.

— Последняя. — Инстинктивно сказал Алексей, немного растерявшись.

— Ты не в той ситуации чтобы спорить. — Сказал второй, намекая на вполне определённое завершение разговора. Алексей посмотрел второму в глаза. Второй не ухмылялся и был настроен серьёзней первого. Алексей, не успев подумать, передал пачку с сигаретой молодому человеку. Тот взял пачку и, положив в карман, начал закуривать первую, переданную ему сигарету. Алексей повернулся от них и пошёл по дороге.

— Боже как это могло быть? — кричал Брюс, размахивая руками. — Надо было врезать им хорошенько.

— Одним «врезать» не обошлось бы, пришлось бы серьёзно поработать, — парировал Пьер, — и ещё не известно, чья бы взяла, их всё-таки двое, и терять им, судя по всему, нечего, а нам только мараться. Боже спасибо, что всё так закончилось.

— Да пошёл ты, сабака! — С призрением и с особым выговором крикнул Брюс. — Ты вообще в курсе, что есть такое понятие как «Гордость»!

— Да, но на больничной койке тоже лежать не хочется! А ещё есть такое понятие как «Боль»! Физическая «Боль»! И мне оно очень хорошо знакомо!

— Да это уж точно! Слабак…

Пьер и Брюс ругались. Все шли рядом. Лео уже присоединился ко всем. Он тоже был рад, что всё так закончилось. Рядом шёл поникший Виктор.

— Что с тобой? — побеспокоился Лео.

— Как теперь жить? — Виктор отвернулся в сторону. В груди у него пекло.

— Не беспокойся о себе. Подумай о них. Как они живут? Им намного хуже нас. Они ещё мало понимают. Но через какое-то время они будут жалеть, как жалеют все, но будет поздно, ничего нельзя будет вернуть. И каково будет им тогда? Ты только представь. Их надо жалеть!

Алексей походил ещё минут пять вокруг дома и пошёл домой. Он сидел в своей комнате, ему было не по себе. В голове была каша. Он как будто оторвался от этой спокойной и привычной ему обыкновенной жизни, где всё известно и понятно. Он пытался отвлечься: смотрел телевизор, читал книгу; но он ничего не видел и не понимал — перед глазами был туман.

Прошло несколько часов. После обеда ему нужно было идти в спортзал, куда он ходил со своими друзьями. Он не спеша собрался и вышел из дома. Спортзал, несмотря на то, что он был небольшим, был приспособлен к занятию многими видами спорта: там были различные тренажёры, теннисный стол, была секция восточных единоборств, на улице была небольшая площадка для футбола. Алексей играл в футбол и иногда в теннис, если оставалось время.

Постепенно настроение улучшилось. Алексей вышел на улицу и, присоединившись к двум своим друзьям, которые уже ждали его, направился в спортзал. Они уже почти пришли, как Алексей решил, что дальше он не пойдёт.

— Ребят, я не пойду. — Извиняясь, сказал он.

— Ты чё? Что случилось то? — удивился один из друзей.

— Дело есть, надо сходить в одно место.

— Да ладно пришли уже — удивился другой, не понимая, что могло заставить Алексея передумать, когда они уже почти подошли. — Ну, тебе видней, как хочешь.

— Давайте, пока. Вечером увидимся. — Спокойно ответил Алексей и, повернувшись, пошёл в обратную сторону.

Алексей, сам не понимал, что на него нашло. Он шёл по аллее между платанами, пытаясь понять, куда он идёт — идти домой ему не хотелось. Голова немного кружилась, туман ещё не сошёл. Мысли путались.

— Правильно, правильно, пойдём к ней. — Хитро приговаривал Курт.

— К кому к ней? — Ещё не понимал Пьер.

— Тебе не надо знать.

Все одобрительно кивнули, согласившись с Куртом. Пьер пытался понять, что происходит, и куда его тащат.

Алексей шёл к Оксане. Он долго не решался. Сейчас, не то чтобы он решился, он просто пошёл к ней, не думая, зачем, удобно это и что он будет у неё делать. Просто он захотел к ней пойти, и он пошёл.

Всю дорогу до её дома он не думал, что будет говорить, и что делать. Обычно он обдумывал и прикидывал варианты. Сейчас же он не думал, он просто шёл и видел перед собой даже не её лицо, а какой-то образ чего-то приятного. Поднявшись на лифте, Алексей подошёл к двери Оксаны и позвонил два раза — дверь открылась. Оксана стояла перед Алексеем и, ничуть не удивляясь его приходу, пригласила его внутрь.

— Входи. — Просто сказала она, закрывая за ним дверь. Она была обворожительно спокойна, как будто знала, что он должен прийти. Алексей прошёл сначала в большой просторный коридор и затем в маленькую комнату. Оксана была в лёгком, разноцветном платье и босиком. Она проводила его в комнату, а сама ушла в другую: у неё там была подруга.

— Сейчас я… Там Машка. — Она улыбнулась и закрыла за собой дверь.

Алексей сидел и не понимал, что он здесь делает, и что он будет делать дальше, но ему было приятно находиться здесь.

— Боже, зачем мы сюда пришли! — Сокрушался Пьер, — вы специально это делаете! Вы издеваетесь надо мной, да?

Брюс и Виктор довольные, улыбаясь, смотрели на Пьера.

— Да не дрейфь ты, расслабься, всё будет хорошо.

— Нет, нет. Я так не могу. Что же теперь делать, что я буду делать?

— Послушай Пьер, — спокойно, но жёстко начал Курт, — если ты сейчас не замолчишь, я начну делать всякие глупости, и тогда всем нам станет плохо. А что будет с Лео вообще лучше не думать. — Спокойно, с удовольствием и предвкушением продолжал Курт. — Поэтому сейчас, когда мы уже здесь, чем меньше тебя будет слышно, тем лучше будет всем нам. Понятно тебе?

— Делайте что хотите. Меня здесь нет. Пьер отошёл в сторону и отвернулся.

Лео стоял в отдалении и занимался своими делами.

Открылась дверь, вошла Оксана.

— Извини, но мне надо идти. — Сказала она, всё так же улыбаясь с извиняющимся тоном. — Пойдём, проводишь меня?

— Пойдём. — Спокойно ответил Алексей. Они вышли в коридор. Подруги уже не было, видимо она уже ушла.

Они вышли на улицу. Солнце так же ярко светило и обжигало лицо, ветер уже утих. Они шли вдвоём по улице и разговаривали. Они смеялись и улыбались; вокруг не было никого или они никого не замечали. Они что-то говорили друг другу, и сразу забывали. Был солнечный, жаркий день, но было совсем не жарко. Алексей не замечал жары, он шёл рядом с ней, с той с которой он хотел быть. Они шли долго, но им казалось, что они только вышли. Так они прошли почти весь район и не заметили как пришли. Алексей проводил Оксану и довольный от того что он это сделал, пошёл домой.

— Наконец всё это закончилось. — С облегчением сказал Пьер.

— Ну, вот видишь, а ты боялся. Ничего страшного не произошло. — Улыбаясь, сказал Курт. Все шли довольные и возбуждённые.

— Ладно, ладно я вам припомню. Смерти моей хотите. Все потом пожалеете.

Алексей пришёл домой и ещё долго перед ним стоял её образ и успокаивающе расслабляющая, пьянящая пелена.        

День заканчивался. Стало темнеть. Солнце заходило за горизонт, окрашивая небо красными, серыми и голубыми с просветами полосами. Спустя несколько часов Алексей вышел на улицу. Было холодно. Ветер обдувал лицо. Алексей шёл между домами, стараясь ни о чём не думать, но мысли сами лезли ему в голову. Он вспомнил прогулку с Оксаной. Вспомнил инцидент в магазине и неприятно поморщился. Казалось бы: такая мелочь, а из головы не выходит. Таких случаев он мог вспомнить ещё много. И всё время он не мог понять, что его больше злило: то как к нему относились или то, как он реагировал и вёл себя в таких случаях. Он шёл и думал, как ему быть в таких, мелких ситуациях, но которых так много, что казалось, они составляют всю его жизнь, и которые так сильно негативно влияют на него и отравляют его жизнь. Сзади него шли всё те же пятеро и бурно спорили.

Самым возбуждённым был Лео: он пытался всем что-то доказать.

— Как вы не поймёте, жить, так как мы живём, нельзя. Нельзя быть нетерпеливым, потому что, есть много вещей, в жизни и в каждом человеке, которых мы не знаем. Нельзя быть не внимательным к другим, потому что, каждый человек это огромный мир, и мы должны, если не видеть его, то, как минимум, понимать это, и признавать его существование.

— Да что ты нас учишь. — Не выдержал Брюс. — Каждый сам за себя — вот закон жизни, и мне на всех наплевать так же как всем на меня. Мне никто никогда не помогал, почему я должен думать о других?

— Это не важно, кто помогал или не помогал тебе, важно кому помог ты! Ведь те люди, которые не помогли тебе, их сейчас рядом с тобой нет, а обиду, которая затаилась в тебе, ты вымещаешь на других, которые не сделали тебе ничего плохого. Они в свою очередь озлобляются на тебя и тоже вымешают свою обиду на других и так далее — это бесконечная цепочка. И порвать её надо непременно! И начать надо с себя.

— Слушай, хватит. Голова уже болит, — вступил Виктор. — Ты что главный у нас? Почему мы должны тебя слушать?

— Нет, я не главный, и никто не главный! В этом-то вся и суть. Поймите, нельзя чтобы кто-то из нас был главным. Мы все равны. Вы вспомните, как только кто-то начинает думать о себе, остальным становится сразу не по себе, они чувствуют себя ущемлёнными и обязательно страдают. Главное чтобы между нами была гармония, чтобы мы дополняли друг друга. А когда бы каждый из нас был бы главным, и кто бы он ни был, страдать будем мы все!

— Да ладно тебе! Святоша! — бросил, отворачиваясь, Виктор.

— А я согласен с Лео. — Присоединился Пьер. — Мы должны всегда быть вместе и друг другу помогать.

— Дааа! тебе помогать надо, — усмехнулся Курт. Ты же сам ничего не можешь! Ты только обуза для нас, только таскаешься следом и мешаешься под ногами.

— Нет, ты ничего не понял! — Вступился за Пьера Лео. — Он так же нужен тебе, как и ты ему!

— Зачем он мне? — Удивился Курт. — Да если б не он я бы уже столько сделал! Он всё время мне мешает.

— Если бы не он, — перебил его Лео, — не известно, чем бы мы закончили! Все мы знаем тебя! А твой язык? Ты же так и норовишь сказать какую-нибудь гадость, а о последствиях не думаешь. А Пьер тебя хоть изредка останавливает. Да тебе у него ещё поучиться надо. Наворотишь дел, а потом сам жалеешь. Разве не так?        

— Да ну тебя…

Алексей постепенно подходил к дому. Становилось уже совсем темно. Прохладная темнота окутывала его. Он ещё походил немного и пошёл домой. Уже было поздно, и он лёг спать. Что-то не давало ему покоя — он ворочался и долго не мог заснуть. Через пару часов он всё же начал засыпать, погружаясь в темноту, путаясь в своих мыслях и постепенно отдаляясь от них.

На следующее утро Алексей проснулся, но долго не хотел вставать: так приятно было понежиться в лучах солнца, которые пробивались сквозь занавеску. С улицы доносился шум просыпающегося города. Алексей встал и, открыв окно, залез обратно под лёгкое, успевшее остыть, прохладное покрывало. Утренней свежестью наполнилась комната, и Алексей, отвернувшись от яркого окна, заснул. Проспав ещё полчаса, он встал, выспавшийся и бодрый. Позавтракав, он вышел на улицу. Утро было таким же немного прохладным и солнечным: солнце светило так ярко, что приходилось зажмуриваться, даже не глядя на него. Алесей прошёлся вдоль домов с виноградными арками и, как обычно, зашёл в магазин. Людей было не много. Он походил и встал в очередь.

— Здрасти. — Сказал он иронично, немного улыбаясь, когда подошла его очередь. Кассирша кинула на него недовольный взгляд.

— Слушаю. — Недовольно и серьёзно сказала она.

— Мне, пожалуйста, минеральной воды, — сказал Алексей и после небольшой паузы добавил, — можно?

— Пожалуйста. — С сарказмом ответила продавщица и протянула Алексею бутылку. — Что-то ещё?

— Нет, спасибо.

Алексей посмотрел на продавщицу, и ему стало как-то лень ей грубить, ему пришла в голову мысль: «Почему я должен злиться на неё. Зачем мне видеть её недовольство? Если я буду реагировать на всё, то что от меня останется? Ведь, в сущности, она такой же человек как я, и хочет, чтобы с ней хорошо обращались. И не важно, что её заставляет мне грубить, главное, что причиной этого являюсь не я, а значит и грубость её направлена не на меня». Алексей стоял и пытался поймать её глаза и нащупать там что-то, что должно быть там обязательно: что-то человеческое и хорошее. Он так сильно этого захотел, что что-то в его груди развернулось, и он почувствовал такую свободу и вместе с тем такую любовь, что ему захотелось смеяться и плакать одновременно. Он увидел этот свет и красоту, которые есть в каждом человеке, и ощутил то, что он давно не ощущал — любовь к жизни. В этот короткий момент он понял, что любить жизнь, значит любить и уважать людей. Ни всех людей, ни каких-то далёких людей, а каждого в отдельности человека, который есть в данный момент рядом с тобой, знакомого или не знакомого. И любовь эта должна выражаться не обязательно в каких-то особенных поступках, достаточно лишь понимания и участия, уважения и сочувствия. Уважать человека только за то, что он человек; что какими бы один человек качествами не обладал, каких бы заслуг не достиг — он изначально не можешь быть лучше, выше другого человека. Это самое главное, о чём нужно помнить всегда.    

Продавщица не смотрела на Алексея. Он облегчённо вздохнул, ему приятно было осознавать, что у него не возникает желания кому-либо грубить и что-либо от кого-то требовать. Алексей расплатился и, молча, вышел из магазина.

«Вот оно, — думал он, глядя вокруг — какое утро! Как новая жизнь!». Он почувствовал какую-то свободу — свободу от плохого настроения, от злости, от всего плохого, что его окружало раньше. Что-то отделилось от него, оставило его навсегда и осталось в прошлом. Он понял, что никто не способен сделать ему хуже, чем он сам; что иногда не столько важно то, что происходит вокруг тебя, сколько то, как ты к этому относишься.

Алексей шёл по дороге и ещё никогда не чувствовал себя таким удовлетворённым. Ему было хорошо и легко, и он это ясно осознавал, если не разумом, то ощущением. Дорога была покрыта утренней росой, светило солнце, пахло свежестью. Рядом с дорогой стояла вишня с распустившимися белыми цветами. Вокруг покрывающих всё дерево одним сплошным покрывалом цветов, летали, тихо жужжа, пчёлы. Слепило солнце своими путающимися лучами, и небо было так высоко, что кружилась голова.    

    Конец.