Кастет — Самоубийство в чёрном квартале

Один из бедных районов мегаполиса в США. Так называемый чёрный квартал — обитель бандитов, нищих и чернокожих граждан, каждый из которых хоть раз в жизни имел дело с чем-нибудь противозаконным. У каждого здесь проживающего есть какое-либо оружие, если не для нападения, так для обороны.

Обычный день, одиннадцать часов утра. Стоит жара и улицы квартала почти пустынны, если не считать двух-трёх проезжающих машин да нескольких пешеходов.

На одной из таких улиц стоит молодой негр и курит. На нём стоптанные кроссовки, серые джинсы, которые когда-то были синими, клетчатая рубашка и кепка, из-под которой торчат спутанные волосы. Он стоит, прислонившись к бетонному столбу, с таким счастливым видом, будто только что выиграл в лотерею тысячу долларов, что, конечно маловероятно. Нет, он просто радуется жаркому дню, довольно смотрит на небо и смолит сигаретку.

Но вот выражение его лица резко меняется — через дорогу переходит другой житель этого района, идёт к нему. На этом чернокожем почти такие же кроссовки и джинсы, только нет кепки на голове, и на теле не рубашка в клетку, а белая майка. Вне сомнения, они друг друга знают.

— Вот чёрт, — бормочет первый, но как только негр в майке подходит, меняет тон: — Здорово, Джеймс!

— Здорово, Том. Всё куришь?

— Да. За это пока не арестовывают. Ну, как дела, мужик?

— Как обычно. Слушай, ты подумал о моём предложении?

Том швыряет окурок на асфальт и зло смотрит Джеймсу в глаза.

— Мужик, ты меня уже задолбил. Ты всю неделю ходишь за мной и трындишь, трындишь: Том, я не хочу больше жить на этом поганом свете, поэтому убей меня. А сам я не могу, так как это смертный грех.

— Это и в самом деле смертный грех! У меня есть ствол, я мог бы прямо сейчас приставить его к виску и спустить курок. Но не могу, ведь я верующий человек, а самоубийство — смертный грех. Знаешь, что это такое?

— Вот блин! Ну и живи в своё удовольствие, мужик.

— Ты издеваешься?! Я тебе целую неделю твержу, расписываю, из-за чего мне не терпится отправиться в мир иной…

— …Это и твоё трудное детство, и твоя неудачная чёртова любовь, и твоя чёртова бедность, и, кроме того, полное отсутствие твоих чёртовых мозгов! Ты мне всё это втираешь, а я тебе говорю, что я не убийца, нет, чёрт возьми! Да, я воровал, да я торговал наркотой на улицах, но убийцей не был! Поймёшь ты это, тупоголовый придурок, или нет?

— Но мне больше не к кому обратиться с такой просьбой. Я не могу больше жить в этой нищете. Или ты, мой друг, меня убьёшь, или я сам через три дня сдохну от голода. У меня ни цента нет!

— Вот блин!

Том достал из кармана рубахи вторую сигарету и сунул её в рот. Вот так бы и заткнул этого надоедливого придурка! Самоубийца недоделанный. Как бы отвязаться от него?

Том огляделся по сторонам и увидел неподалёку переносной киоск, у которого стоял толстый негр в футболке цвета хаки и огромных шортах. Он открывал бутылку лимонада. Том показал в его сторону пальцем.

— Вот он, твой шанс. Этот бугай наверняка из какой-нибудь местной банды. Ты только посмотри, какая харя! А шорты как оттопыриваются — наверняка у него там пушка. Так что давай, если жить надоело, отбери у него бутылку, нахами, и он тебя тут же шлёпнет. Как пить дать.

— О, вот это идея! Спасибо, Том! — прошептал Джеймс и быстро пошёл к киоску. Том выдохнул сигаретный дым и прислушался, готовый в случае чего сматываться. Толстяк мог заметить, что он разговаривал с Джеймсом, ещё возьмёт да и пристрелит его за компанию.

Вот толстяк откупорил бутылку. Тут же Джеймс выхватил её и с наглым видом сделал глоток.

— Эй, я что, для тебя покупал? — услышал Том рассерженный голос толстяка. Ну, сейчас начнётся!

— Да, для меня, жиробас. А вообще, что ты тут делаешь, на нашей улице? Ну-ка, вали отсюда, жирная задница!

Всё, после таких слов Джеймс покойник, это уж точно. Но что это? Толстяк уходит? Убегает? Чёрт возьми, бывает же такое! Это конечно не бандит, а просто жирный трус. А Джеймсу пришлось обломаться.

— Ты просто кретин, Том! — кричит он и быстро уходит, захватив с собой бутылку лимонада. Том усмехается. Может, хоть после этого случая Джеймс оставит его в покое? Он с наслаждением затягивается и вдруг видит, как из-за угла улицы выбегает тот самый толстяк! И у него пушка в руке!

— Смылся, смылся, проклятый урод! Чёрт возьми! Стоило только раз пистолет в машине оставить, как к тебе липнут всякие идиоты…— кричит он, озираясь. — А, да тут остался его дружок! Ну, я сейчас на тебе отыграюсь, гадина! Я из тебя решето сделаю!!!

Сигарета вываливается изо рта Тома и падает на асфальт…

*     *     *

— Да, это лейтенант Джефферсон. Труп на Лейбл-стрит. Что? Да, это чёрный квартал. Мужчина, двадцать восемь лет, выстрел в голову. Опознали, да. Томас Алан Обрегон, безработный. Самоубийство. Застрелился из пистолета “Кольт Гавэнмент”. Нашли тут же. И гильзу. Вздумал свести счёты с жизнью прямо посреди улицы. Что только в голову не придёт! Да. Да. Оформим как самоубийство. Да. Да какая тут экспертиза? Самоубийство, вне сомнений. Да. Хорошо.

Лейтенант Джефферсон выключил рацию и посмотрел на труп, укрытый белой простынёй. Скоро его унесут. Ничего такого, самое обыкновенное самоубийство. Кого волнует, что пистолет нашли в сорока метрах от тела с пустым на две трети магазином? Никого. Тело упало и пистолет отлетел в сторону. Кто проверять станет? Никто не станет. Гильзы на дороге. Кто их видел? Для объяснения происшествия одной гильзы более чем достаточно.

А не логичней ли будет предположить, что его застрелили? Преступник выпустил полмагазина, попал ниггеру прямо в лоб, тот упал, преступник бросил пистолет на дорогу и скрылся. А выстрелил он пять раз — гильзы на асфальте это ясно указывают. Поэтому в семиместном магазине осталось два патрона.

Но так предполагать нельзя, это только прибавит грязной работы. Что никому из полицейского управления не нужно. Тем более лейтенанту Джефферсону.

Значит, оформим как самоубийство.