MiRRa — Случай

Возвращаясь в то холодное весеннее утро, я почему-то и сейчас вспоминаю цвета от этих картин, в одежде, сидящей напротив женщины. Вот она медленно встаёт, отодвигает стул, и её чашка с чаем разбивается в дребезги звенящим эхом, оглушая меня.

После разговора с официантом она, немного краснея, подходит к нам, мама смотрит на меня, сама не понимая, что происходит, улыбается ей и прижимает меня ближе к себе.

— Извините, меня, пожалуйста, за этот инцидент я вижу, ваша дочь немного напугана, — отозвался к нам мягкий, словно шёлк голос.

— Иногда со мной случаться такие вещи, я бываю так не ловка — сказала она, опуская глаза, — вы такая чудесная пара, мать и дочь, и так похожи.

Я чувствовала, что она говорит с не скрываемым восхищением.

— Могу, ли я присесть возле вас?

— Конечно… — я посмотрела на маму ошарашенными глазами, она погладила меня по руке. Женщина села.

— Знаете, я давно за вами наблюдаю, но всё не решалась подойти, вы бы могли подумать, что-то не очень приятное обо мне, ваша дочь до сих пор обескуражена, моими пристальными взглядами на неё, — её плечи поникли, она замолчала.

Почему-то в тот момент мне стало, её жаль, я хотела заговорить с ней, но в разговор вступила мама. Первенство взрослых…

— Я понимаю вас, правила приличия ещё никто не отменял — мамин голос выдавал её сосредоточённость, — и раз вы говорите так, я считаю, что вы воспитанный человек, пусть даже нам не знакомый.

— Спасибо вам за такие слова, я чувствую, что вы расположены ко мне, скажу вам даже больше, мне почему-то кажется, что вы человек творческой, а значит не ординарной наружности, — глаза женщины выдавали её не терпение, — меня зовут Алиса, я журналист, правда начинающий, но в жизни поведала не мало.… Не жалуюсь.

— А вы всегда так необычно начинаете знакомство? Не медлите, внимательны, без жестов... — казалось, мама чего-то ждёт, иногда кивала в ответ, а порой смотрела по сторонам, неужели ей было скучно? Её мысли, я не читала, но лицо…Лицо мамы было для меня книгой её эмоций, какая она была на самом деле?

Злилась, когда её не слушали, настроение могло, поменяется за минуту, спорила, если не считались с ней, а как она продала свои картины.… Это были целые истории. За это я её и любила, она была всегда живая, от неё исходила энергия солнца, как мне её сейчас не хватает.

Такой она была 365 дней в году, не то, что я « копия отца», как мама меня называла, любя и жалея, одновременно, ведь как мы знаем, жизнь терпит победителей и борцов, выживает сильнейший.

Нет, в обиду я себя никогда не давала, могла дать сдачи, первая моя драка произошла, когда мне было 4 года, да ещё с мальчиком, он попал под горячую, но маленькую руку.

Просто не терпеливость и импульсивность мамы граничат с задумчивостью и загадочностью отца во мне, кипучая энергия осталась… Приливы и отливы хоть и не по лунному графику, но всё равно родители научили меня бороться, и быть борцом, ведь как я сказала, выживает сильнейший.

Твёрдость нужна, иногда она спасает нас, я чувствовала это тогда в той женщине, в манере её разговора…

Так что мы возвращаемся.

— Значит, я угадала… Вы, вы, художник. Точно, я не ошиблась, — сказала она, привстав, наклоняясь для рукопожатия.

Мама поддержала её.

— Да, это так. Искусство — это вся моя жизнь, моё существование, моя душа, не считая, второго — моей дочери. Вы же давно за нами наблюдаете?

— Откровение за откровенность, — сказала она, прислоняя руку к подбородку. — Слова моего любимого писателя Генриха Гейне, скажите, вы читали его? Вообще что вы читаете, или любите читать?

— Вы не ответили.… Всякий человек должен читать, если он любит книги, это уже зависит от него самого — сказав, мама сузили глаза, и повернула голову.

Кафе уже давно опустело, лишь изредка я слышала голоса прохожих, или звуки, проносящихся со скоростью машин, а беседа только начиналась, и, похоже, что уже переходила в словесную дуэль.