bolev — Памяти Владимира Высоцкого

Ему при жизни всё заткнуть пытались рот,

Но только это оказалось потруднее,

Чем, словно стадо, в стойла загонять народ.

Ярлык навешивая, распинали душу,

Изменой лоб клеймили правды палачи –

Но жадно слушала одна шестая суши,

Как в Магадане моют золото бичи.

И как сама земля горела в сорок первом,

И сыновья её шли в бой, чтоб победить –

Как с обожжённой кожей, с обнажённым нервом –

Лишь так он мог об этом петь и говорить.

«Одна шестая» заходилась дружным смехом

В сто первый раз под «Милицейский протокол» —

«Смешно!..» — а гордое истоптанное эхо

Душе, не выдержав, кололо промедол.

И в КГБ «спецы» высчитывали сроки:

Ещё полгода, ну, ещё, от силы, год –

Бог, как иных других, и этого пророка

К себе от этого народа заберёт!

И не ошиблись — как всегда, не промахнулись:

Как в точный срок — ни в недолёт, ни в перелёт –

По ставшей узкой вдруг московской шири улиц

Потоком чёрным боль к Ваганьково течёт.

Но даже смерть, его тяжёлый срезав колос,

Была не властна приказать ему: «Не петь!»

Звучит над миром этот хрипловатый голос,

Что никогда уже не сможет постареть…