— Я чертовски голоден! Сготовь там что-нибудь!
Я тихонько заскрипела зубами. Так хотелось швырнуть на пол примостившуюся на краю стола стопку посуды. Виноват в этом был конечно же не Серёжка, который притащился сегодня под утро, еле удерживая свои солидные 85 килограммов на заплетающихся ногах. На лице он попытался изобразить некое равнодушие: типа, я сам себе хозяин, а ты, женщина, посторонись! Но жалкая неуверенная улыбка выдавала его с головой. Я уже начала было ругаться, потом плюнула — ни черта же до него сейчас не дойдёт!..
В комнате зашумел телевизор. Значит, Серёжка уже встал. Я посмотрела на часы и усмехнулась: 1-ый час, самое время. До кухни доносился голос Миронова. Шла “Бриллиантовая рука”. Ближе к Новому году всегда начинали крутить старые добрые фильмы.
Я открыла холодильник и поморщилась. На одной полке яйца, на другой — малокалорийный обезжиренный йогурт. После просмотра бесподобного сериала “Бедная Настя” я была одержима идеей похудеть. Целыми днями жевала эти осточертиневшие безвкусные йогурты, а вечерами срывалась на воздушные булочки с корицей из соседней булочной. Я вздохнула и вытащила четыре яйца. Яичница так яичница, чёрт с ним, с холестерином.
Наконец на кухню ввалился взлохмаченный Серёжка. Он небрежно чмокнул меня в щёку и рухнул на табуретку.
— Чтож вы вчера так долго?— безучастно спросила я.
Мой друг жизни просиял.
— У Сашки евроремонт закончили. Эх, Машка, вот люди живут!.. Может, и нам ремонт во всей квартире сделать?
Я подняла глаза к пожелтевшему потолку, потом перевела взгляд на шкворчащую яичницу.
— Что молчишь? Эх ты..
Мы с ним уже давно перестали понимать друг друга. Я спросила себя: а давно мы уже вместе? Пожалуй, года два. Тогда мне было 20, я чувствовала себя очень взрослой, когда паковала чемоданы; была готова начать новую жизнь. Мама моего воодушевления не разделяла, но и не отговаривала от переезда: понимала, что это бессмысленно. Она просто стояла рядом с философским видом и надеялась на лучшее.
Серёжка был постарше меня. Он работал менеджером и был, в общем, обыкновенным среднестатистическим парнем. Но тогда мне он очень нравился. Просто нравился.
Мои подруги все разлетелись в разные стороны: две уехали учиться в Германию, одна вышла замуж и умотала в Австралию. На прощание она мне сказала: “Ну и что здесь делать? Остаёшься ты здесь прозябать.” Я обиделась.
Mой Серёжка уплетал яичницу и продолжал болтать. Мне было душно.
— Я пойду пройдусь.Тебе что-то надо купить?
— Маша, ты же знаешь, что я ненавижу этот твой кирпичек! Купи нормального хлеба.
Да, я знала.
— Посуду вымоешь?
В ответ послышалось что-то нечленораздельное. Я махнула рукой и ушла.
Вы когда-нибудь замечали, как холодно в 21-ом веке? Особенно в больших городах. И речь даже не о климате. Здесь от каждого человека веет просто арктическим холодом. Каждый забился в свою конуру и не кажет оттуда носу. Как давно я не видела простых улыбающихся лиц, как давно никто не улыбался мне!
Мы здесь все странники.
Я шла по улице мимо украшенных к Новому году витрин магазинов, мимо заснеженного парка, где носилась детвора. Зашла на почту. Мне не хотелoсь писать стандартных фраз, поэтому выбрала открытки с готовыми поздравлениями. Благо выбор в наше время позволяет.
A потом решила зайти в продуктовый у нашего дома. Вдруг чей-то молодой звонкий голос выкрикнул моё имя.
Сашка! Как же давно я его не видела! За благопристойным видом солидного мужчины на меня смотрел всё тот же юнец, которого я знала. С Сашкой мы познакомились, когда оба ездили в Германию и так, от нечего делать, сошлись. Лето было жарким. Мы ходили по немецкой земле, жмурясь от солнца, ели фруктовое мороженое, много смеялись. Сашка всегда забавлял меня, он добавил немного романтики в мою монотонную жизнь. И хотя я, в общем, не склонна к коротковременным легкомысленным романам, эта поездка оставила воспоминания не о какой-нибудь берлинской стене, а об отлично работавших в спальнях кондеционерах.
Пока я в состоянии транса стояла посреди улицы, Сашка быстрыми шагами направлялся в мою сторону.
— Привет!
— Привет.
Мы замолчали. Говорить было как бы не о чём. Но мы всё же медленно побрели в сторону парка. Сашка купил нам по фруктовому мороженому. Мы ели на морозе мороженное, и было так радостно, словно что-то в моём холодном сердце проснулось.
Я шла как в тумане. А Саша держал меня за руку и как-то странно смотрел мне в глаза.
Я очнулась. Давно уже было пора домой.
— Но мы ведь встетимся ещё? Завтра? Ну пожалуйста! — Сашка умолял. И я согласилась, а потом ушла не оборачиваясь.
— Ну наконец-то! Я уже волновался!
— Я Ритку встретила. Помнишь, Светлитскую?
— А-а-а, — Серёжка сидя за компьютером сморщился. Точно вспомнил!, —опять по барахолкам шатались.
— Да, по барахолкам!
Во мне росло раздражение. Как будто женщины больше ни на что не способны, как только перебирать шмотки! И чем мои друзья, собственно, хуже его чокнутых компьютерщиков в грязных засаленных майках?
— Я и завтра с ней встречаюсь.
Серёжка промычал что-то, а я пошла на кухню.
Вторая встреча была совсем другой. Сашка ждал меня, держа в руках маленький букетик фиалок. И где он взял фиалки среди зимы? Он почти сразу предложил поехать к нему “на кофе”.
Дома уже всё было подготовлено. В холодильнике — шампанское, на столе — какие-то фрукты. Но есть мне совсем не хотелось.
Мы оба молчали. А что тут, собственно, скажешь? И так всё ясно. Он, не церемонясь, обнял меня, поцеловал. Я сначала колебалась, а потом вдруг подумала: будь что будет. До кровати мы так и не дошли. На мне была короткая джинсовая юбка и кофта с длинным рядом пуговиц. Кое как её удалось расстегнуть, юбка же была беспардонно задрана до талии. Нежности здесь не было никакой, но я и не хотела её. Мужские руки легли мне на бёдра и слегка приподняли, чтобы я села на край стола. А я просто цеплялась за него, обвивая руками и ногами.
Когда всё кончилось, Сашка наконец отнёс меня на кровать. Я лениво перебирала его волосы и думала, что совсем не ощущаю себя шлюхой или предательницей. Я вдруг поняла, как иногда нужно мало для счастья.
— А знаешь, это ведь не случайность, что я был вчера рядом с твоим домом.— Он помолчал. — Я давно хотел тебя найти. Знаешь, Маша, ты особенная девушка… не такая, как все…
Он сбился, а я продолжала молчать. Взглянула вверх: такой же жёлтый с облупленной побелкой потолок. Я представила себя сидящей в домашнем халате на этой постели и уплетающей малокалорийные йогурты.
— Я был бы очень счастлив, если бы ты жила со мной.
Я встала и начала приводить в порядок одежду. Сказка кончилась.
— …не уходи так, подумай!
Мне в руку легли холодные ключи с брелком в виде сердечка. Я улыбнулась, взяла ключи, букетик фиалок и вышла.
Серёжа вопросительно поднял брови.
— Цветы? Где ты была? И чьи это ключи?
— Сходи, пожалуйста, за сигаретами.
— Тебя не было полдня, неужели так сложно было зайти в магазин? И не увиливай от вопроса.
Я взорвалась.
— Неужели так тяжело хоть один раз в жизни без скандала сходить в магазин, когда я прошу?!
Серёжка выглядел растерянным.
— И купи, пожалуйста, булочки. Мои любимые.
— Какие?
— Мои любимые,— я вздохнула. — С корицей.
После того, как за ним хлопнула дверь, я тяжело опустилась в кресло. Он вернётся через полчаса. У меня было мало времени.
Я шла по широкому проспекту. В темноте особенно ярко горели новогодние фонарики. Я вошла в опшарпанный подъезд старого дома, поднялась на третий этаж и позвонила. Дверь открыла мама. За её спиной я увидела блики телевизора. Шла “Бедная Настя”. В квартире пахло чем-то тёплым и родным. Мама посмотрела на мои чемоданы и улыбнулась. Я тоже улыбнулась. Чёрт возьми, как хорошо дома!
— С Новым годом, мама!
Лучше голодать, чем что попало есть;
Лучше жить одному, чем вместе с кем попало...