Aniluta — Берёзки

Тихо заскрипела дверь. Совсем тихо, но в полной тишине этот звук отозвался в моей уставшей голове почти физической болью. Кажется, я даже дёрнулся. Ну вот, кто это опять мне мешает? Неужели жена снова потребует закрутить лампочку?

— Пап… — донёсся до меня дрожащий детский голосок. Нет, это была не жена, а всего лишь моя младшая дочь. Час от часу не легче.

— Что опять? — я повернулся в кресле. Анюта стояла, прижав к себе что-то. Сначала я подумал, что это какая-то из её многочисленных кукол, но потом понял, что игрушку было бы хорошо видно на фоне тёмного свитера, а я ничего разглядеть не мог.

— Аня, что это у тебя? — спросил я уставшим голосом.

— Пап… — она всхлипнула. — Зачем ты выкинул деревца?

— Какие ещё деревца?

Анюта всхлипнула ещё раз и протянула мне то, что прижимала к груди. Оказалось, что это были несколько берёзовых веток. Почки на них набухли, кое-где даже проклюнулась нежная клейкая зелень, и внизу у каждой белели крошечные корешки.

— О Боже, опять эти палки? Зачем они тебе вообще?

— Пап…ну ведь они живые…видишь, листочки на них какие зелёненькие…и им больно без воды…

Я мысленно выругался. Ну что за ребёнок! Третий год подряд она весной таскает с улицы обломанные ветки, ставит в воду и говорит, что потом посадит. И каждый год мы с истерикой их выбрасываем. Анюта вообще ребёнок, что называется, увлекающийся, всё время что-то выдумывает — то собирает по улице грязные палочки от чупа-чупсов, чтобы сделать из них маленький плот вместо обычных бумажных лодочек, то летом уговорит кого-то из взрослых нарвать камышей возле реки, куда ей самой из-за болотистой почвы ходить нельзя, и пытается построить дом из него, то ещё чего-то… С одной стороны, хорошо то ,что ребёнок чем-то занят, но, с другой, почему почти всегда такие глупые затеи? Вот взять хотя бы эти ветки — неужели она не понимает, что даже если они и пустят корешки, в земле всё равно не приживутся? Хотя да, чего она может понимать, ребёнок ведь…

— Что за глупости ты несёшь, — устало сказал я. — Уроками бы лучше занялась, контрольные на носу, а ты на такую несуразицу отвлекаешься…

— Ты…ты только об уроках и думаешь. Тебе больше ничего от меня не нужно, — Анюта всхлипнула громче. — Ты ничего не понимаешь.

— Наоборот, это ты ничего не понимаешь. Уроки — это самое важное, а не вот эти палки, — я крепко сжал ветки в руке, они захрустели.

— Папа, папа, что ты делаешь, им больно, пусти, — девочка со слезами стала вырывать у меня их. Но я держал ветки крепко, и такого напряжения они не выдержали. Раздался хруст, и у Анюты в руках остались обломки. — Папааааа!!!!

— Немедленно иди в ванну и умойся, — сказал я громко и строго. — И потом делай уроки. Пока не сделаешь, можешь из своей комнаты даже не выходить.

— Но папа…

— Немедленно!

Анюта бросилась из комнаты. Её плач затих намного позже, чем шаги. Я приоткрыл окно, с удовольствием вдохнул прохладный воздух и выбросил ветки в снег. Вот так-то лучше. Не дело это, когда ребёнок отвлекается на всякие глупости. Тем более, у неё дел полно, и так на тройки грозится скатиться… Да и у меня много чего. Нужно работать.