Ирина Хотина — Разве все уже сказано до меня?! Главы 39-40/

Да, время летит незаметно, когда наполняешь его делами и заботами. Прошло около двух лет, как я нашла Макса в далекой ЮАР, на берегу мыса Доброй Надежды. Какое символическое название! Ведь мои надежды на его выздоровление оправдались. Теперь он, как когда-то, каждый день ездит со мной в офис. Только за рулем ни он, ни я, а водитель. Да, и машину пришлось поменять. Дела двух моих компаний все это время шли совсем неплохо. Сеть "Кремерз Хаус" разрослась по всему миру. Я давно уже сменила форму работы и не моталась с контролем своих филиалов по разным городам и странам, перейдя на продажу эксклюзивного права торговать моими изделиями. Желающих нашлось немало, поэтому салоны с моим именем открылись в Нью-Йорке и Лос-Анджелесе, в Токио, Антверпене и Тель-Авиве. Не прошла даром и моя поездка с Марио в Латинскую Америку. Там уже успешно функционировали два магазина, в Бразилии и Колумбии. Велись активные переговоры об открытии новых в Чили и Венесуэле.

   Не обошли меня вниманием и мои соотечественники. Около года назад Мишаня оказался главным действующим лицом на презентации салона в Москве, чем был несказанно счастлив и горд. Мне от этого мероприятия пришлось отказаться, так как незадолго до означенного события мы с Максом там побывали, после чего я стала вводить его в курс своих рабочих дел. И оставлять его одного, даже на несколько дней, мне не хотелось.

Но основную прибыль мне приносила, безусловно, "Даймонд Квин". По согласованию с Бенджамином я прикупила еще пару рудников. Хорошо, что у него большая семья и толковые сыновья. Теперь они смотрели на меня не с удивлением и любопытством, а с не меньшим уважением и почтением, чем на отца. Димку я уговорила закончить с перевозками бриллиантов, дабы он начал учебу в университете. Выбор у него был небольшой — или адвокат или горный инженер. Сошлись на инженере. Но пока не начались занятия, он курсировал меж трех континентов. Макс опять стал моей правой рукой, он выполнял функции и адвоката компании, и моего заместителя, вникая во все тонкости разных направлений деятельности. Эстер, родив ребенка, решила посвятить себя целиком семье и мужу. Сам Алан готовился к открытию собственного модного дома. Теперь он заказывал у меня изготовление украшений к моделям по своим собственным эскизам, и не только он один.

Водитель подал к крыльцу новенький "Ролс Ройс". Я хотела купить "Мерс" или "Вольво", но Макс настоял на машине более высокого класса и обязательно отечественной — это, видите ли, будет красивым жестом. Я вспомнила свою любимую программу "мечты сбываются" и решила, что пришло время "Ролс Ройса", хотя Джеймс настойчиво рекомендовал "Бентли". А насчет жеста я так и не поняла, кому он адресован, потому что в политику не лезу, от государства не завишу и никаких наград от него не жду. Но Макс человек светский, и в этих вопросах я всегда прислушивалась к его мнению. Хотя после его воскрешения из мертвых мы почти завязали с этой самой светской жизнью, и после работы спешим домой, чтобы провести как можно больше времени с детьми. Он оказался замечательным отцом.

Приехав в офис, занялись привычными делами: сводки о продажах на бриллиантовых и золотых биржах, о добычах на рудниках, обсуждение коллекций и заказов, бесконечные телефонные разговоры, посетители, поставщики. В один из таких моментов позвонила секретарь:

— Леди Кэтрин, в приемной ваш сын. Впустить?

— Конечно.

Мы с Максом переглянулись. Дмитрий должен был быть сейчас в Африке, а никак не в Лондоне. О своем неожиданном прилете он ничего заранее не сообщил, хотя утром, как обычно, мы подробно по телефону обсудили планы и некоторые изменения в его сегодняшнем маршруте. Внутренне я напряглась, такие сюрпризы мне не нравятся. Какая еще бяка может свалиться на мою голову?

— Что случилось? — Обратилась я к нему вместо приветствия, когда он вошел.

— Здравствуй, мамуля, — чмокнул он меня и пожал руку Максу. — Ничего страшного не случилось. Все хорошо. Даже очень. Я просто хотел, чтобы ты увидела это своими глазами.

Он раскрыл бронированный чемоданчик, в котором перевозил бриллианты, бережно достал из него небольшой белый сверток и аккуратно развернул его передо мной на столе. На белоснежной поверхности оказался предмет, напоминавший темный камень внушительных размеров, а рядом с десяток маленьких.

— Черные алмазы?! — Прошептала я.

— Это с того месторождения, в покупке которого я сомневался.

Макс взял "булыжник" в руки, а потом передал мне.

— Каратов двести-двести двадцать. Правда, неизвестно, что получится при обработке... — оценил он.

Я тоже стала его крутить, пытаясь с помощью лупы определить количество дефектов, каждый из которых миллион за миллионом будет снижать его стоимость.

— На первый взгляд, ни одной трещинки. Если колоть не придется, то в остатке получится каратов восемьдесят. — Наконец, изрекла я мужчинам, затаившим дыхание и не сводившим с меня глаз.

   — Мам, ты представляешь, сколько это стоит? — Последовал логический вопрос.

— Весьма приблизительно. В мире не существует черного бриллианта подобного размера. Ориентировочно от восьмидесяти до ста миллионов.

   Несколько лет назад я выпустила коллекцию с черными бриллиантами в память о смерти Макса. Но они были не естественными черными, а обычными прозрачными, искусно прокрашенными по специальной технологии. То есть не совсем настоящими, как и его смерть. А этот — огромный натуральный черный алмаз, судя по всему, высочайшего качества. Остальные камни только по сравнению с ним казались маленькими. Каждый после обработки потянет от двух до пяти карат. Подобных месторождений в мире всего два-три, поэтому каждый такой камешек в сотни раз дороже обычных бриллиантов. А этот "кирпич", так вообще стоит немеренно. Неужели мне так повезло?

Вечером, уложив детей спать, и отпустив няню, мы остались в темной детской.

— Кэтрин, ты помнишь, Джеймс сказал, что ты станешь сказочно богатой? Твое состояние и так оценивается в четыре миллиарда. А с этим рудником?

Макс остался лежать на тахте, где недавно читал детям на ночь сказку. Но мысли его так, по-моему, и остались в пещере Али-Бабы. Мне же в эту минуту захотелось стать его «любимой сладкой девочкой» и крепко прижаться к нему. Я тихонечко пристроилась рядом.

— Я стану еще на пару миллиардов богаче. Только и всего.

— Ты так спокойно об этом говоришь.

— Конечно, ведь то, что имел в виду Джеймс — не деньги и не рудники.

— А что?

— Макс, ты же хорошо знаешь русский, почему ты задаешь вопрос неправильно? — Я перешла на приглушенный шепот. — Дороже тебя у меня никого и ничего нет. — Он молчал, не реагируя ни на мои слова, ни на мои ласки. — Я столько вложила в тебя сил, заботы, терпения, а, главное, любви, что теперь хочу получить дивиденды.

— А ты не боишься, что твои инвестиции пропали, и что я не оправдаю твоих надежд?

— Разве ты не понял, что случилось, когда увидел этот черный алмаз? От твоей связи с ней ничего больше не осталось. Теперь ты мой. Только мой.

— Почему ты так решила? А вдруг опять ничего? Ты сама все это время не хотела.

— Не хотела, потому что знала, что еще рано. Вспомни, как ты страдал после каждой такой попытки, и сколько мне требовалось усилий, чтобы убедить тебя продолжать работать над своей энергетикой и мыслями. А теперь можно. Мы уплатила за все. И теперь я могу получить назад самое дорогое, что у меня есть — тебя.

Я ожидала, что сейчас он начнет делать то, что делает любой мужчина в подобной ситуации, в чем ему самому мало бы нашлось равных. Я ждала и хотела этого. Но он лежал, не шелохнувшись, замерев в сковавшем его оцепенении.

— Почему ты мне не веришь? — Спросила я с обидой.

— Джеймс сказал, что ты должна заплатить высокую цену. Может быть, это и есть та цена? Тебе с каждым разом дают все больше и больше, следовательно, мои шансы, наоборот, уменьшаются. И моя кармическая связь с Вивьен вовсе не причем. Все уже предопределено.

— Почему ты решил, что материальное богатство исключает богатство наших с тобой взаимоотношений? А если посмотреть на это по-другому? — Я умерила свой пыл, поняв, что мне предстоит долгий разговор совсем на другую тему.

Как интересно! В отношениях между мужчиной и женщиной, особенно, если они близки как мы, тело всегда побеждает дух. Что же происходит сейчас? С Вивьен связь прекращена, и этот черный алмаз — ее прощальный привет. Это ясно как божий день. А вот приняв негативную программу, он разладил свой дух с разумом, который управляет телом. Ну что же, будем соединять.

— Давай начнем с того, что мы изначально поступили неправильно, преждевременно решив приобрести эти рудники. — Я успокоилась, с тем, чтобы в который раз, набраться терпения для очень бережного латания последней дыры.

— Не щади меня, Кэтрин. Это была моя идея. Ты с первого дня была против.

— Сейчас это не имеет значения. Тем более что следующий неверный шаг, к величайшему сожалению, действительно сделал ты, изменив мне с другой. Что после этого произошло? Трагедия. Помнишь, я говорила тебе, что при ошибочном выборе на человека начинают сыпаться проблемы? За эту простую истину мы с тобой и заплатили.

— Почему так дорого?

— Здесь есть несколько объяснений. Во-первых, к моменту нашей встречи ты накопил критическую массу неправильных поступков, измена с Вивьен стала последней каплей. Во-вторых, твоя душа, придя на землю в этом воплощении, имела высокий энергетический потенциал; он еще более повысился после того, как мы встретились, и такой поступок был ей непозволителен. На этом уровне все очень строго, шаг влево, шаг вправо — расстрел за попытку к бегству. Поэтому и расплата приходит быстро.

Хотя я совершенно не вдавалась в подробности и старалась говорить о случившемся отстраненно, все равно чувствовала, как он снова переживает боль сделанной им ошибки.

— Теперь вспомни, что случилось, когда ты захотел, чтобы я тебя нашла? Знаешь, что при этом произошло? Ты внес программу своего спасения на все три уровня: сознание, подсознание и сверхсознание. И она сработала.

— Неужели так просто, Кэтрин? — Недоверчиво спросил он меня.

— Просто на словах, а на деле — сродни подвигу. Ты разработал план и реализовал его, оставив мне ключ и записку, то есть действовал на уровне сознания. Ожидая меня, вжился в мысль о спасении и был уверен, что оно обязательно придет. Этим ты перевел программу с сознательного уровня на подсознательный. Именно подсознание, как верный слуга, реализует мысли своего господина, творя из них его действительность. Но в нашем случае этого, к сожалению, было мало. И ты поднялся выше, на сверхсознательный уровень, и донес до меня нужную информацию. Я получила ее в медитации, когда общалась с твоей душой.

— Но это случилось только через полгода.

— К сожалению, не так скоро, как хотелось бы, потому что ты должен был полностью искупить и осознать всю глубину своего падения.

— Да, ты права. Именно этим я и занимался в то время.

— Вот видишь. А потом тебе дали возможность начать новую жизнь, а мне тебя вылечить. Разве ты не замечаешь, как тебя ведут?

— Меня ведешь ты.

— Нет. Сейчас я твой переводчик-поводырь. Очень скоро я стану для тебя просто спутником, а возможно, дальше ты поведешь меня. Это естественный процесс развития. Я говорю о другом. Тебя ведут Высшие силы, регулярно посылая знаки, что ты находишься на верном пути.

— Какие?

— Разве ты не обратил внимание, что после твоего возвращения мой бизнес стал приносить грандиозную прибыль?

— Именно об этом я тебе и говорю. Тебе дают, а мои шансы падают.

— Если ты думаешь, что я богатею за твой счет, то жестоко ошибаешься. И я тебе это сейчас докажу. Только вначале скажи мне, ты когда-нибудь увлекался компьютерными играми?

— Немного. Почему тебя это интересует?

— Потому что мне не понравился твой пессимизм: дескать, все в этой жизни предопределено. Да, мы рождаемся в определенное время, в определенном месте, под определенными звездами, что как бы определяет нашу программу. Это начало игры. Но вариантов ее завершения миллион, все зависит от того, как успешно ты проходишь маршрут, то есть какие варианты из моря многообразия ты выбрал. А они все уже внесены в память компьютера. Пара ошибок — и игра может закончиться на любом этапе. Если действия правильные, ты попадаешь в следующий тур, при этом тебе, по условиям игры, подкидывают какие-нибудь призы. Так происходит и в жизни: мы расплачиваемся за свои поступки, но получаем и награды. И это богатство, которое так тебя напугало, правильнее было бы расценить, как промежуточный приз.

— А какой же конечный результат?

— Как и в каждой игре, у всех разный. Все зависит от того, какую тему выбрала душа человека для реализации в этом воплощении. Как правило, их несколько.

— И какие у меня?

— Макс, не прикидывайся дурачком. Не каждому мужчине дается столько мужских достоинств, сексуальной энергии и возможностей, сколько есть у тебя. К счастью, ты не снизил высокого потенциала своей души, так как сумел реализовать себя во многих сферах, и был самодостаточен. Поэтому, вступая в многочисленные связи с женщинами, ты, слава Богу, не опустился до того, чтобы использовать их в корыстных целях. Ты жаждал известности, и для удовлетворения своих амбиций выбрал стезю покорителя женских сердец. Другое дело, что удовлетворяя желания многих и свои собственные, ты никогда не испытывал чувства любви.

— Ты забыла про мое больное самолюбие. Я, как последнее ничтожество, купался в лучах сомнительной славы.

— Твоя душа захотела узнать: можно ли преодолеть этот порок и обрести счастье.

— Ты же знаешь, я нашел его с тобой.

— Тогда почему тебя так испугал этот алмаз, если мне его принес ты?

— Я?!

— Конечно, это твоя вторая тема. Богатство. У тебя сильнейший денежный канал. И когда ты проходишь миссию, пользуясь компьютерным языком, правильно, деньги текут к тебе рекою. Неспроста тебе всегда везло на бирже. Вот почему после твоего возвращения ко мне, мой капитал стал увеличиваться. Это и есть знак того, что ты находишься на верном пути. Я богатею не за счет тебя, а с твоей помощью. А рудники? Ты вложил в них столько энергии, что они пришли ко мне даже тогда, когда тебя не было со мной физически.

— Как такое возможно, Кэтрин?

— Потому что я ни на минуту не прерывала духовной связи с тобой. Правда, я была уверена, что твоя душа находится в Тонком мире. Когда ты был в наркотическом опьянении, она действительно витала вне твоего тела. Но потом, когда ты пришел в сознание, наш канал еще более упрочился. Хочешь, я скажу тебе еще кое-что?

— Скажи.

— С первых минут, как только я узнала об этом колоссальном наследстве, меня неотступно преследовал вопрос: для чего мне его дали? Вначале казалось, что для проверки, правильно ли я усвоила свой урок. Поэтому с первого дня решила не довольствоваться тем, что получила, а работать над его преумножением. И поступила правильно, потому что преуспела в этом, а не растеряла. Но это только часть правды. Много лет назад, когда я пребывала в полной растерянности от того, что произошло со мной и Павлом, и ощущала себя самой несчастной женщиной, я начала работать над своими мыслями. И, начав что-то понимать, стала решать для себя главную проблему: а чего я, собственно говоря, хочу — денег и материального достатка, или мужчину, с которым познаю всю полноту и глубину состояния, именуемого счастьем? Я выбрала второе. И мне дали эту возможность. Другое дело, что ты оказался связан с этим богатством. Я получила тебя вместе с ним. Поэтому ты и есть мое сокровище, самое бесценное.

Он лежал, не шелохнувшись, осмысливая то, что я ему спокойно, не спеша, говорила. Откуда я знала все это? Не знаю. Эти мысли возникали в моей голове, и я их тут же ему сообщала.

— Знаешь, откуда взялись эти черные алмазы? Это душа Вивьен послала их тебе в знак того, что ты ее простил, и она теперь стала намного чище. Этим прощением ты развязал мощнейший кармический узел, который не только связывал всех нас троих, но и опускал ее душу из воплощения в воплощение все ниже и ниже.

— Это и есть моя основная тема? Научиться прощать?

— Не совсем. Прощение — неотъемлемая часть духовного роста каждого человека без исключения. Это — главный элемент механизма очищения кармы.

— Поэтому Иисус говорил о прощении?

— О карме он вряд ли что-нибудь знал, он разъяснял соплеменникам взгляд иудаизма на прощение врагов, согласно которому простить человека может только Бог. Но человек обязан помогать Богу во всем, в том числе сознательно прощая своих врагов.

— А ты? Ты тоже прощала?

— Да. Именно поэтому мне дали это богатство. А потом я слишком предалась своим любовным переживаниям и жестоко за это поплатилась. И в этом я виновата перед тобой и перед Раулем.

— Ты любила его?

— Я всегда любила тебя, даже когда думала, что ты мертв. Потому что любовь — наша с тобой главная тема. Любовь, в самом высоком понимании этого слова.

— Мы встречались с тобой в других жизнях?

— К сожалению, нет.

— Откуда ты знаешь?

— Мне показали много моих воплощений, и ни в одном из них я не была счастливым человеком. Потому что со мной рядом не было тебя. Более того, каждая неудачная попытка отдаляла нас друг от друга. Я же тебе говорила, все очень напоминает компьютерную игру. Неправильные мысли влекут за собой соответствующие неправильные поступки, после чего судьба идет наперекосяк. В жизни это может быть несчастный случай или болезнь, после чего человек выбывает из игры. Следующая попытка — это следующая жизнь, но уровень, с какого ее начинает душа, зависит от того духовного багажа, который был приобретен ею в предыдущих. У тебя он был очень высоким, у меня значительно ниже. Но в этой жизни я прошла все туры, как видишь, правильно, и поднялась настолько, что дало нам возможность встретиться, хотя если вдуматься, это невозможно. Ты в Лондоне, я в Москве. Ты красив и неотразим, что всю жизнь обеспечивало тебе успех у женщин, и ты им пресытился по самое не могу. Я в юности и молодости — невзрачная серая мышка, обделенная мужским вниманием. Ты богат и стоишь на очень высокой социальной ступени, вращаешься в самых элитных кругах, светский тусовщик. Я в этом отношении никто, ноль, пустое место. Но нам каждому, тебе и мне, дали шанс. Тебе через Самоэля, мне — через Нину. Они тоже были очень сильно связаны кармически. Мы этот шанс использовали.

Мне стало просто и легко оттого, что сумела объяснить не только ему, но и сама докопалась до ответов на давно мучившие меня вопросы. Я лежала, еще раз проверяя, правильно ли я расставила все по полочкам, как вдруг почувствовала нежное и теплое прикосновение его губ.

— Так значит, ты мечтала встретить меня? Ты была без меня несчастна?

— Очень.

— Тогда пойдем в спальню.

— Зачем? — Ох, уж это женское кокетство.

— Сейчас ты узнаешь, как любит мужчина, который за тысячу лет соскучился по своей любимой.

Как хорошо, что все уже сказано до меня "... Скрещенье рук, скрещенье ног, судьбы скрещенье ..." Мы только сейчас познаем эти истины, а Вам, Борис Леонидыч, они были известны давно.

Для меня не было секретом, насколько для Макса важна интимная сторона жизни, как тяжело он переживает ее отсутствие, но все равно не могла предположить, до какой степени. С удивлением, переходящим в восторг, я отмечала, как мой Вальмон, вернув себе былую мужскую силу, восстает из пепла своих переживаний, преображаясь на глазах.

Мне и до этого нетрудно было догадаться, что наше затворничество связано с его нежеланием появляться на людях, подвергаться сравнению, каким он был до случившегося и как он выглядит сейчас. И он, и я убеждали себя, что сказываются возраст, желание как можно больше бывать в кругу семьи, отдавая все свое свободное время детям, они ведь и в самом деле были еще малы и забавны. С этими внешними проявлениями его переживаний я смирилась.

   Но "сложный механизм работы подсознания по изъятию негативной памяти из матриц тонких энергетических тел, запущенный нами с помощью понятийного восприятия проблемы, в конце концов, дал свои результаты". Когда такими словами я объясняю Максу, в чем причина его выздоровления, он только смеется: "Кэтрин, я и так знаю, что ты умная!". Мне же просто хочется ему показать, насколько я упрощаю свои разъяснения, дабы не нагружать его трудными для восприятия специальными терминами.

Хотя ничего такого особенно сложного в этой "умной" фразе нет. "Понятийное восприятие проблемы" — это понимание ее сути через кармическую регрессию. Человек хочет разобраться со своими трудностями, и Система выдает объяснения на уровне видового ряда, понятного его разуму. Видовой ряд — это похожие на киноролики картинки, возникающие в голове человека. Человек посмотрит такое кино, вникнет в смысл и привычно составит логические цепочки и ассоциации между увиденным и тем, что вокруг него. Такой понятный видовой ряд помогает сознанию принять и усвоить информацию.

Только после этого в дело вступает подсознание, его работу можно сравнить с операцией, проводимой врачом микрохирургом. Что он там колупает под микроскопом, никто не видит и не знает, но результат получается ошеломляющим. Это и есть "сложный механизм работы подсознания". Как ему удается стирать негативную память прошлых жизней с матриц тончайших энергетических тел души, не знает никто, но теперешняя жизнь человека меняется. Хотя и в этом можно при желании разобраться. Дело в том, что картинки сопровождаются эмоциями и мыслями, то есть энергией. Именно эта энергия заполняет кармический сосуд каждой души. Следовательно, запуская работу своего подсознания через кармическую регрессию, человек уменьшает тяжесть своей кармы, поскольку осознает имевший место негативный поступок.

Во многих религиях существует понятие раскаянья: человек просит прощение у своих близких и у Бога, раскаиваясь в своих прегрешениях. Все это прекрасно и замечательно, но, как показывает жизнь, недостаточно для изменения своей судьбы к лучшему. Во многих случаях человек не может понять, за что на него сыпятся напасти, если он уже раскаялся? Оказывается, на его жизнь влияет энергия проступков, о которых он не подозревает. Поэтому, увидев драму из прошлых жизней, больше таких вопросов задавать не будет. И каждый раз, вспоминая о ней, будет раскаиваться в содеянном. Потому что за все нужно платить. За плохое — расплачиваться, а за хорошее — получать награды.

Но я не только подробно объясняла Максу механизмы возникновения тех или иных ситуаций, поступков, имевших место в его жизни, рассказывала по каким законам они развивались, и как нужно поступить сейчас, чтобы убрать их негативные последствия, но и сама упорно занималась отработкой своих долгов. Мне казалось, что он у меня один, по имени Гранаткин Виталий Николаевич.

Когда я обратилась к Владыке кармы с вопросом, что же мне делать, с чего начинать, ответ последовал незамедлительно:

— С прощения. Других вариантов нет. — Он не журил, не ругал меня, а смотрел с нескрываемым сожалением. — Ты же знала, исключений не бывает. Я за непонимание своих ошибок отдал жизнь.

— Вот это меня и гложет, за подтверждение этой истины я заплатила здоровьем Макса и жизнью Рауля. Честнее было бы своей.

— У каждого своя кармическая ноша. Они заплатили по своим счетам, ты — по своим. Вас обоих предупреждали, что цена будет высокой.

— За что? Неужели за сомнительное удовольствие именоваться "миллиардершей"?

— Простых объяснений не бывает. С частью причин ты уже разобралась.

— Только с частью? Есть еще?

— Конечно. Иди путем познания, и они тебе откроются.

— Хватит ли у меня сил?

— Теперь хватит. Ты стала сильной. Это еще одна причина.

— Мне нужно было остаться одной, без него, чтобы выстоять? Но это в самом деле жестоко!

—— Изменив тебе, твой любимый решил испытать тебя на прочность, не понимая, что этим он испытывает и себя. Это стало его отправной точкой на пути познания. Он сам определил свой выбор. А ты — свой, решив игнорировать человека, вызывающего у тебя страх и ненависть.

— Что же делать?

— Твой теперешний уровень таков, что для тебя слишком мало одного понимания ситуации, ты должна сознательно работать на будущее.

Но все оказалось не так просто. Сколько я ни старалась простить Гранату, у меня ничего не получалось, пока не поняла, что мне мешает чувство вины перед Раулем. Его фотографии до сих пор украшали модные журналы с рекламой самых удачных изделий "Макслайн". Одна из них стояла на моем рабочем столе, рядом с фото Макса и Ивана. Я смотрела на нее и видела ту самую, только мне заметную грусть в глазах, что появилась в них, когда я, не объясняя причины и не предупредив, сбежала в Париж. Но теперь в его глазах была не только она, но и упрек. Хотела спасти, да так и не уберегла. И хотя каждый заплатил по своим счетам, мой был отягощен его смертью.

—-Почему тебя так сильно мучает его смерть? — Спросил Учитель в одной из медитаций.

— Потому что я виновата в ней. Я вовлекла его в опасную связь со мной. Если бы я не потащилась туда ...

— Ты забыла одну вещь. Случайностей не бывает. Вспомни, когда ты увидела его впервые? Подумай, почему из всего многообразия, предлагаемого людям для утешения, ты выбрала его.

— Ты хочешь сказать, что я была связана с ним кармически? Подожди, но таким образом любая фанатка может оправдать свои чувства или действия по отношению к своему кумиру.

— И чем заканчиваются их притязания?! В лучшем случае — ничем. Вспомни, с чего начались твои чувства к нему?

— У меня наступила депрессия после того, как мне показали, что мой кармический груз значительно уменьшился. Затем мне разрешили просить выполнения той цели, ради которой я пришла в этом воплощении.

— У меня тоже после очищения была депрессия. А потом я много думал.

— Да, ты ушел в пустыню, в общину. Люди считают, что к тебе являлся Сатана, чтобы искушать.

— Выбор — это всегда искушение. Я стоял перед выбором, главным выбором своей жизни. И я его сделал, хотя мог спокойно вести прежнюю жизнь. Я целыми днями молился, чтобы Бог указал мой истинный путь. Когда вышел из пустыни, оказалось, что Иоанн схвачен, а потом казнен. Мне стало понятно, что нужно действовать по-другому. Но финал оказался печальным. Значит, я не нашел истинного пути. Но сейчас речь о тебе. Как ты думаешь, какая твоя главная тема?

— Любовь.

— Вот тебе ее и показывали. Вернее, ее полное отсутствие.

— Ты хочешь сказать, что я должна была встретиться с Раулем?

— Нет. Ты могла с ним встретиться, если бы поднялась на определенный уровень. И ты на него поднялась.

— Тогда почему он погиб?

— Он отработал свою карму. Ведь Макс остался жив.

— Мне кажется, что душа Рауля винит меня в случившемся.

— Ты знаешь, что нужно делать в таких случаях.

Не могу сказать, что я сознательно вымаливала у него прощение всякий раз, когда мой взгляд упирался в его изображение: вот, мол, для начала отработаю его, а потом примусь за Гранату. Нет, это было велением души, и не только моей, но и его. Так продолжалось до тех пор, пока однажды не ощутила, что могу думать о Гранате спокойно, без ненависти. Значит, Рауль простил. Теперь его глаза смотрели на меня с теплотой и пониманием.

Через какое-то время я снова обратилась к Владыке. На этот раз мне показали две жизни. Сначала я увидела себя молодой женщиной, в грусти и печали сидящей у окна. Судя по одежде и убранству в доме, это Европа начала средних веков. Мне подсказали, что это времена крестовых походов, куда и умотал мой муж рыцарь. Вот сейчас я стою перед гостем, местным бароном. Он — старший брат моего мужа. Он-то и отправил младшего на Святую землю, а теперь открыто и нагло домогается моей благосклонности. Я не испытываю к нему ни малейшей симпатии, напротив только отвращение, он же строит всевозможные козни, чтобы сломить мое сопротивление. Сейчас принес письмо, где сообщается, что мой муж погиб в бою с врагами веры. Изображение пропало, но мне дают знать, что я покончила жизнь самоубийством, утопилась, когда выяснила, что моего любимого убили по приказу барона, а тот все-таки добился от меня своего. Излишне говорить, что этим чудовищем был Граната.

Теперь вторая жизнь. Ее я знаю уже достаточно хорошо, особенно финал. А сейчас мне показывают начало истории. Я опять женщина, вернее, молоденькая девушка, сижу в саду, но не в грусти, а охваченная страхом неизвестности, любовным трепетом и надеждой на счастье. Только что мой отец сообщил, что меня посватал сам султан. Говорят, он молод и очень красив. Вдруг передо мной появляется лицо незнакомого мужчины, тайком пробравшегося на женскую половину. Его вид вызывает у меня отвращение и ужас. А теперь вижу себя спящей под белым пологом в султанском дворце. Чувствую жар поцелуев. Открываю глаза, но рядом не муж, а тот, другой. Я уже знаю, кто он. Это главный визирь. Он грубо закрывает мне рот и наваливается всей тяжестью. Я пытаюсь вырваться. Какие до боли знакомые ощущения! Еще тысячу лет назад Граната хотел меня и мог получить только силой. Правда, тогда у него ничего не получилось, потому что во дворце поднялся переполох. Это султан неожиданно для всех вернулся с охоты. Последнее, что я вижу — визирь, боясь разоблачения, передает пузырек с ядом другой жене султана, считавшейся любимой до меня.

Прошу разрешения на исцеление отношений между мной и Гранатой и получаю его. Я знаю, что все увиденное — реальность. Мне же это подтвердили через Макса. Но все равно яркие сюжеты, молниеносно разыгранные в голове, кажутся красивыми сценами из просмотренных когда-то в детстве фильмов. Зато как много они объясняют про мою теперешнюю жизнь.

   На Макса мой рассказ произвел странное впечатление. Не было сомнений в том, что он поверил, ведь он сам видел одну из этих жизней, так что мои слова не воспринял бредом. Ему пришлось выслушать действительную историю о том, что произошло между мной и Гранатой во время его отсутствия, о чем я до сих пор помалкивала. Меня поразила его реакция. Он не стал обвинять себя в случившемся, еще и еще раз прося у меня прощения, не стал искать в Гранате причину всех наших бед, а начал неспешный разговор.

Был погожий день, какие случаются в середине осени, когда обманчивое тепло, цепляясь за каждый солнечный луч, выстраивает последние непрочные баррикады, обреченно понимая, что они моментально рассыпятся при первых же порывах противного северного ветра. Мы вышли на прогулку в парк всем семейством.

— Кэтрин, получается, что наши враги преследуют нас на протяжении многих воплощений. Почему?

— Потому что дело не в самих поступках, а в тех мыслях и эмоциях, что их сопровождают. Слово "карма" с санскрита переводится всего лишь как действие. Заметь, не рок, не судьба, а действие. Но никакое действие не возможно без соответствующих чувств и переживаний. Вспомни, что ты ощутил, когда тебе показали твои отношения с Вивьен в прошлых жизнях?

— Да, ты права, мое сердце вновь наполнили и страх, и ненависть, и страшное горе. Знаешь, я до сих пор, когда вспоминаю себя рыдающим над твоим телом, ощущаю нестерпимую боль от той потери.

—Это потому, что наши переживания —— тонкая энергетическая субстанция, обладающая огромной силой. Мысли — это ментальное тело человека, эмоции — астральное. С них информация поступает на монаду души. Так называются те энергетические тела, какие не разрушаются в Тонком мире после физической смерти человека, а в новом воплощении связывают ее с теми душами, с какими существует кармическая связь. Закон сохранения энергии давно открыт человечеством: в природе ничто никуда не исчезает. Не имеет значения, что действие было совершено сотни лет тому назад — сопутствующие ему мысли и эмоции сохранились на энергетическом уровне, они-то и связывают души из жизни в жизнь, заполняя кармический сосуд каждого. Разъединить их могут только другие мысли и эмоции.

— Ты хочешь сказать, даже если мы побеждаем в этой жизни своих врагов, в последующих мы опять обречены на встречу с ними?

— Да, если в этом воплощении не простим их и не изменим к ним своего отношения.

Тут Макс резко остановился. В его глазах застыло радостное удивление:

—— Так "возлюби врага своего" про это?! Признаюсь, что, несмотря на все многочисленные разъяснения и заверения, я никак не мог принять этих слов всепрощения.

—— С точки зрения учения о реинкарнации все объясняется достаточно последовательно —— прощением и любовью мы прерываем трагическую цепь событий, преследующих человека из жизни в жизнь.

— Я всегда жил по принципу не иметь врагов. Может быть, так проще?

— Тебя это уберегло? — Он тяжело вздохнул. — Вот видишь. У каждой души есть сотни кармических связей, причем все варианты отработок, как я тебе говорила раньше, уже внесены в память компьютера. Но чтобы какая-то из них реализовалась, нужно, по аналогии с компьютерной игрой, совершить соответствующее действие. Поступаешь неправильно, делаешь неверный выбор — активизируешь негативную связь. В твоем случае, соврал Гранате — получил киллера. Изменил мне — оказался в плену у Вивьен. И наоборот, правильные поступки или мысли приводят к восстановлению положительных связей.

— Как с тобой? — На сей раз он улыбнулся. — Выполнил последнюю волю Самоэля — нашел свое счастье.

Помолчав немного, он задал странный вопрос:

   — Кэтрин, а с киллером у меня была кармическая связь?

— По всей видимости, да. Не просто так вы оказались настолько похожими внешне. Но ты подал хорошую мысль — тебе нужно его простить.

— И возлюбить? — В вопросе прозвучало больше недоумения, чем мне хотелось.

— Решать тебе. Ты должен понять, что в тот момент важна была не ваша кармическая связь. В тот момент ему была поручена роль орудия Бога или кармы. Как мы уже говорили, все, что дано Богом, нужно любить.

—— Но, если он был орудием Бога, почему он погиб?

— Потому что проявил слишком большое рвение. Если бы он поступил проще, как это обычно делают люди его профессии, выстрелил бы из снайперской винтовки, напал бы на выходе из отеля, не испытывая при этом никаких эмоций к своей жертве, не знаю, как сложилось бы с тобой, но сам бы он остался жив. А переодеваясь в тебя, он любовался собой, какой он хитрый, умный и ловкий. За что и был наказан.

Мы шли по парку вслед за детьми, которые соревнуясь между собой на своих велосипедах, сновали как челноки в стремлении получить от нас похвалу и поддержку.

— Кэтрин, а тебе не кажется, что все это слишком просто: простил — получил приз?

— А кто сказал, что это просто? Это сейчас, когда Гранаты нет в живых, я легко рассуждаю о нем. И то, сколько мне понадобилось времени, чтобы во всем разобраться. А когда он живой был, у меня к нему не было никаких чувств, кроме лютой ненависти и страха. И так у каждого. Этому вопросу, о любви к врагам своим, о терпении, о "второй щеке", в прежние времена посвящались трактаты, лучшие умы человечества пытались дать людям объяснение этих непростых истин, поднимаясь до заоблачных высот философской мысли.

— Кстати, о "второй щеке". На мой взгляд, он с этим переборщил. Как можно не сопротивляться злу? Тогда оно будет все время побеждать.

— Нам трудно понять эти слова, потому что мы вкладываем в них другой смысл.

— Разве он имел в виду что-то другое?

— Люди забывают или не хотят помнить, что Иисус был иудеем, и никакой другой религии, кроме иудаизма не знал. Как, впрочем, и те, к кому была обращена его проповедь. У них его слова не вызвали непонимания.

— Что ты хочешь этим сказать?

— С понятием "вторая щека" иудеи жили несколько веков после разрушения вавилонянами первого Храма. Именно тогда пророк Иеремия на развалинах Иерусалима сказал, что иудеям нужно подставить "вторую щеку", чтобы испытать свой позор до конца.

—— Иными словами, покориться?..

—— Нет, понять, за что народ получил такое страшное наказание. Вавилоняне —— лишь орудие в руках Господа. И только после ОСОЗНАНИЯ своих собственных грехов, "Господь помилует по милости своей". "Вторая щека" — это принятие ситуации такой, какова она есть, и самое главное —— осознание своей ответственности за нее. Иисус хотел донести до понимания людей, что эти слова верны не только по отношению к завоевателям, но и в каждой человеческой судьбе, на бытовом уровне.

— Это твое философское развитие темы?

— Не мое, а его. Он противопоставил "вторую щеку" заповеди Моисея "око за око, зуб за зуб", тем самым перенес уровень работы закона на имущественный и межличностный. Он хотел показать, что человек, выбивший зуб в бытовой драке, тоже всего лишь орудие в руках Бога. И потерпевший, прежде чем обращаться в суд и просить материальную компенсацию потерянному зубу, должен задуматься и понять, что своими мыслями и поступками, сам проложил дорогу несчастьям. Без ОСОЗНАНИЯ этого, то есть "второй щеки", сопротивление злу бессмысленно: обязательно найдется кто-то другой, кто нанесет новую обиду, совершит злодеяние.

— Это очень трудно понять, а уж тем более осознать.

— Но ведь ты смог. А вот он сам, к сожалению, нет.

— Разве? Он же смиренно принял свою смерть.

— А его последние слова: "Боже! Боже! Почему ты покинул меня?"

— Но именно они служат для людей указанием на его родственную связь с Богом.

— Как и каждого из нас. Разве за свою жизнь мы мало апеллируем туда же? Тем самым мы отказываемся от собственной ответственности и перекладываем ее на Бога, Судьбу, случайность, другого человека. Ты прав, это самое трудное в понимании любой ситуации. Очень часто внешнее ее смиренное принятие люди путают с внутренним отказом осознать свою собственную ответственность за нее. То же самое произошло и с Иисусом. К сожалению, его слова означают только одно: он не понял, что своими мыслями и поступками сам сотворил свою трагедию.

— Кэтрин, но ведь настоящего преступника, того, кто был повинен в убийстве, помиловали. Он избежал смерти. Почему так несправедливо?

— У каждой души свой багаж накопленной отрицательной и положительной энергии, свой уровень ответственности. У души Иисуса этот уровень был очень высокий, но зато и спрос значительно строже, что означает большую ответственность.

— А может быть, мы обманываем себя, пытаясь оправдать его смерть? Откуда нам знать, каким был его уровень?

— Помнишь, я рассказывала тебе о "Книге Даниила"? Знаешь, в чем суть его пророчеств? В том, что вера людей в единого, могучего, мудрого Бога сметет все языческие культы. Так и произошло через Иисуса. Разве такое было бы возможно, будь его энергетика слабой или темной?

   Стемнело и стало прохладно. Няня попросила разрешения увести детей в дом. Я двинулась за ними, но Макс окликнул меня.

— Кэтрин, подожди. Меня давно мучает одна мысль. — Он стоял напротив, и мне было хорошо видно, как взгляд его скользил по деревьям, по фонарю, по выступам дома, старательно обходя меня. — Я давно хотел тебя спросить. Моя попытка самоубийства. Я знаю, это большой грех...

Мне вспомнилось мое собственное желание уйти из жизни, когда показалось, что мрак размером с небо обрушился на меня, и я не выдержу этой тяжести. Мне не дали умереть, отвели смерть, всей дальнейшей жизнью показав, что это была минутная слабость. Я много раз благодарила Бога и Богиню за заботу обо мне, именно так расценив тот эпизод. Поэтому, наверное, не осталось, как у Макса, горького осадка.

   Его слова натолкнули меня к другой мысли. О моей извечной неприязни к "Ромео и Джульетте" и перенесенному потрясению, когда видела эту трагедию в последний раз вместе с ним. Неужели моя душа уже тогда знала о том, что нас ждет, и противилась этому, как могла? А может быть, сказались больно ранящие ее воспоминания о прошлых жизнях? Ведь совсем недавно мне показали ту, где я, решилась на подобный шаг..

— Тебя беспокоит, что ты будешь за это наказан?

— Человека часто ставят перед повторным выбором. Ты же понимаешь, что это будут за условия, если мне придется снова принимать такое решение...

Да, вопрос, конечно, интересный. С точки зрения религии, самоубийство есть величайший грех. Объяснения даются в том ключе, что самоубийца нарушает волю Бога, давшего человеку ту самую жизнь, с которой он хочет покончить, презирая тем самым Промысел Божий. Но Бог не следит за каждым из нас, за Максом, за мной, не подлавливает на промахах, не ловит на обычных человеческих слабостях. Ему этого не нужно. Бог — гарант неукоснительного соблюдения законов. А согласно им, душа сама захотела воплотиться, поставив перед собой определенные цели. Сама выбрала кармические узлы, с какими считает необходимым разобраться в первую очередь. Следовательно, запаслась тем количеством энергии, которого должно ей хватить на весь отведенный срок.

   Человек, решивший уйти из жизни раньше, неестественным путем, думая, что таким образом решит все свои проблемы, не представляет, что его душа — сложный энергетический комплекс, не умирающий вместе с физическим телом. Более того, к моменту суицида запасы энергии души, как правило, не истощены. Поэтому до полного израсходования всего потенциала такая душа будет привязана к низким слоям Тонкого мира, так называемому низшему астралу, который во всех религиях именуется адом. Именно там душа самоубийцы будет в прямом смысле гореть. Но и этого мало. Как только закончится срок адских страданий, в следующем воплощении без каких-либо исключений бывший самоубийцы опять попадет в похожую ситуацию, чтобы отработать карму и найти силы для развязки сложного узла. И произойдет это все, опять же, строго в соответствии с кармическими законами, соблюдение коих и есть Божий Промысел. И бесполезно спрашивать: что я такого сделал? За что на меня валятся все несчастья? Ничего просто так не бывает. За все нужно платить.

— Я уверена, что твое спасение лишний раз подтверждает, насколько правильно ты поступил, не став перекладывать вину на других, а взял всю ответственность на себя, и насколько плотно тебя ведут. Благодари за это. А что касается повтора, то это все зависит от того, какой путь ты выберешь. Если уйдешь в сторону от того, что тебе предназначен, обязательно попадешь в тупик, выходом из которого снова может стать этот страшный выбор.

Макс ответил не сразу:

—— Кэтрин, я понял. Все наши долгие разговоры, рассуждения и есть "вторая щека"…

Мы продолжили бродить по дорожкам парка, затейливо освещенным садовником, рассуждая о душе, о ее тонко устроенной энергетике, о мудрости Системы, предусмотревшей массу возможностей для роста человека в любых аспектах и любых ипостасях. Пока в какой-то момент не показалось, что во всей Вселенной только мы вдвоем, под бездонным куполом черного неба, раскрашенным гениальным художником причудливой бриллиантовой россыпью. От такого масштаба захватило дух. Макс тоже смотрел на небо, затаив дыхание.

—— О чем ты думаешь? — Спросил он меня.

—— О том, что мы вечны, как эти звезды.

Г Л А В А 40. ТРУДНОЕ СЧАСТЬЕ ПОВЕНЧАННЫХ ДУШ.

В то утро я, как обычно, разбирала почту, просматривая и сортируя деловые письма, счета, информационные бюллетени. В отдельную стопку откладывались приглашения на презентации, приемы и прочие тусовки. Как правило, такого рода корреспонденция в дальнейшем отправлялась в корзину для бумаг. Сейчас мое внимание привлек большой красивый конверт. В нем оказалось роскошное приглашение, украшенное большим количеством тисненных золотом узоров. Покрутив его в руках, я уже собралась привычным жестом отправить его в конечный пункт назначения всех его аналогичных предшественников, но меня остановил Макс и, аккуратно развернув его, прочитал:

— "Европейская гильдия ювелиров". Кэтрин, почему ты не хочешь оказать честь этим господам и посетить их ежегодный бал?

   — Ты же знаешь, я участвую во всех мало-мальски значимых мероприятиях, выставках. Сотрудничаю с гильдией по многим вопросам, а главное, плачу членские взносы.

— Но этого мало, любовь моя. Нужно неформальное общение. Тем более, что нам следует начинать выставлять "Вивьен". — Он улыбнулся, на мгновение озарив пространство между нами искорками той самой мужской уверенности и неотразимости, по которым я так соскучилась, и спросил. — Хочешь, я составлю тебе компанию?

—— Хочу.

Именно такое название, "Вивьен", получил гигантский черный бриллиант. Мы не ломали голову над его именем. Так получилось само собой, потому что в наших разговорах о камне каждый раз всплывало имя Вивьен. Мы просто решили не противиться этому.

Очень скоро я поняла, что предстоящий бал, как сейчас модно говорить, знаковое для нас событие. И чем меньше времени до него оставалось, тем очевиднее это становилось. Хотя бы потому, что на вопрос Макса, какие украшения я надену на одну из самых престижных ювелирных тусовок, на удивление себе я легко, не задумываясь, решила: то самое колье с изумрудами, что когда-то мне подарил Виталий Николаевич Гранаткин. Такой выбор мог свидетельствовать только об одном: мое отношение к нему изменилось.

Странно было другое, мысли о бале не будоражили душу волнением, как пройдет наш первый после длительного перерыва выход в свет. Наоборот, как только Макс убедил меня принять приглашение гильдии, меня стали одолевать непонятная тоска, печаль, беспокойство, связанные с человеком, не имевшим как будто бы никакого, даже самого отдаленного касательства к предстоящему мероприятию. Поэтому вначале мне даже самой было интересно: как же со всем этим связан Иван, от которого за три года не было ни единой весточки?

Я пыталась разузнать о нем хоть что-нибудь во время поездки в Москву, в тайне надеясь, что встречу его в нашем доме в Кузьминках, где мы с Максом останавливались на пару дней. Но дверь его квартиры никто не открыл, а соседи не могли сообщить ничего путного. Единственную доступную мне информацию я получала косвенно, через банковский счет, открытый в свое время для перевода ему зарплаты.

Иван уходил от меня гордо, как настоящий мужчина, и не хотел принимать никакой денежной помощи. Я же, наоборот, не могла позволить оставить его ни с чем, прекрасно осознавая, как трудно ему будет все начинать с нуля. Поразмыслив, решила не переводить ему единовременно огромную сумму, как это было в случае с Павлом, а разбить ее на ежемесячные выплаты, наблюдая за его реакцией. Видимо, столкнувшись с суровой российской действительностью, Иван вник в ход моих мыслей и денег обратно не отсылал. А примерно через год, проследив денежные операции на его счету, я поняла, что он пустил их в дело.

Но если поначалу обилие мыслей о нем вызывало у меня интерес, то теперь стало страшно. Я была совсем не той Катей, что предложила двум своим любимым честно и открыто создание совместной семьи, потому что выбор в пользу одного из них означал предательство другого. Мне совсем не хотелось никому из них делать больно. Может быть, поэтому и спряталась за таким решением. Теперь же понимала, какой это было глупостью сказать ему "я приму тебя любого, но только на тех же условиях". Нет, условия сейчас совсем другие. И Макс никогда не согласится на присутствие третьего.

Макс... Почему? Почему, любя его всем сердцем, я стала думать об Иване? Ведь мне пришлось поднять Макса из руин, осторожно и бережно сложить искалеченные тело и душу по кусочкам. Красивее звучало бы "вдохнуть в него вторую молодость". Но нет. Годы, пережитые душевные и физические травмы взяли свое. Правда, к нему вернулись прежние обаяние и шарм, придавшие его чертам удивительную благообразность. А как мы были счастливы еще полгода назад, обретя снова возможность принадлежать друг другу. Я думала, вот оно, счастье. Что же происходит? Почему опять мое сердце замирает от ощущения края пропасти, в которую я лечу в полной уверенности, что там, в самом конце меня непременно поймает мужчина, подставив свою широкую грудь?

Но если днем я могла как-то контролировать поток и ход своих мыслей, то развивая их, поддавшись велению сердца, то, наоборот, напрочь забывая о своих душевных терзаниях под натиском каждодневных дел и забот, то ночью теплый свет ясных серых глаз Ванечки присутствовал во всех моих снах. И тут мне никто не мог помочь, даже Макс.

Долгожданный и волнующий момент, наконец, настал. Я стояла внизу в гостиной, уже готовая к выходу, целуя детей на ночь и отдавая няне, водителю и Долорес последние распоряжения, когда в конце лестницы, ведущей со второго этажа, появился Макс. Его легкая бледность и сосредоточенный вид эффектно гармонировали с отменно сидевшим на нем черным смокингом и бабочкой. Все стоявшие внизу, даже дети, невольно охнули. Они никогда не видели его таким неотразимым, а я отвыкла. Спустившись в лучах обращенных на него восхищенных взглядов, он рассмеялся и, подойдя ко мне, сказал:

— Наша мама — королева, и у нее должна быть соответствующая свита. Я подхожу?

Под одобрительные возгласы домашних мы вышли на крыльцо. Садясь в машину, я поймала себя на безумной мысли, что королева смотрелась бы еще привлекательнее в сопровождении не одного, а двух великолепных мужчин. Коварное воображение моментально дорисовало образ спокойно поглядывающего по сторонам и оценивающего обстановку Ивана. В смокинге он смотрелся бы под стать Максу. Но картинка ушла, оставив горечь ощущения, что я трепыхаюсь над той самой пропастью, намертво застряв где-то посередине, так и не решив, где и с кем искать спасения. Макс перехватил мой взгляд, но, увы, он не оказался для меня спасительным маяком.

Наше появление на публике оказалось весьма удачным. Слухи о редчайшем черном бриллианте давно уже витали среди профессионалов. Мне пришлось их официально подтвердить, согласившись выставить "Вивьен" при первом удобном случае. Британская федерация гильдии тут же обязалась этот случай побыстрее предоставить.

Макс, безусловно, волновался перед приемом, но его пребывание не в своей тарелке длилось какие-то мгновения. Домой он вернулся усталый, но довольный. Хотя нет, неправильно, он был счастлив. Об этом говорила блаженная улыбка на его лице, когда он без сил развалился в кресле гостиной. Я же чувствовала себя совершенно опустошенной после длительного общения с большим количеством людей, находясь весь вечер в центре внимания, поэтому хотела как можно быстрее, нырнуть в свою постельку и забыться сладким сном. Чмокнув его с пожеланиями доброй ночи, я направилась в спальню.

— Кэтрин, ты не представляешь, насколько я благодарен тебе. Ведь я был полностью уничтожен, раздавлен, сломлен. Ты не просто спасла меня, вылечила, вернула прежний облик, ты сделала меня намного сильнее.

Его слова застали меня врасплох. Опять неправда: я понимала, что мне не уйти от разговора с ним, но оттягивала этот момент, потому что сама не знала, что возразить на его упреки. А он начал с благодарственно-прощальных слов. Неужели окреп настолько, что готов идти дальше без меня? Я испугалась не на шутку.

— К чему ты все это мне говоришь?

— Я хочу сделать тебе предложение. Руки и сердца. Помнишь, как ты мне тогда сказала? "Хочу узаконить то, что есть".

Вот и Ванечка нарисовался.

— Ты же знаешь, я замужем.

Господи, да что же это я? Мне радоваться надо, ликовать, умирать от счастья. А я говорю ему о другом. Может, я сошла с ума?

— Ты мне отказываешь? — Он поднялся ко мне по лестнице, где я сидела на последней ступеньке, сняв туфли. — Кэтрин, рано или поздно выбор придется делать. Что тебя сдерживает развестись с ним? Тебе мало моей любви?

— Нет. В тебе вся моя жизнь. Ты же знаешь, как крепко мы связаны друг с другом. Но, пойми, точно также я так же связана и с ним. Не сердись на меня, родной, но я люблю его. Как с ним мне не хватало твоей любви, так сейчас мне не хватает его. И я не знаю, что мне делать. Я сама мучаюсь от этого.

Макс и в самом деле стал сильнее: он не обиделся, не замолчал, многозначительно предъявив свою обиду. Он просто сел рядом и прижал меня к себе.

— Я знаю, насколько была не права, пытаясь сделать из нас "шведов". Я хотела сломать его, не понимая, что ни одна душа не имеет права подчинять себе другую без ее согласия. Я могла уподобиться Вивьен. Слава Богу, он не позволил мне сделать это.

— Я тоже много думал об этом. Не с точки зрения морали и нравственности, нет. Меня занимал вопрос: почему банальный треугольник между людьми — самая непрочная фигура, и все решается, как правило, только одним способом: третий рано или поздно уходит? Хотя там, в Кейптауне, я был согласен на все, даже на то, чтобы делить тебя с другим.

Тон, каким он произнес последнюю фразу, говорил о том, насколько больно он переживал то свое состояние.

— Ну, и к каким же выводам ты пришел?

— К простым, на удивление. Помнишь, когда-то мы говорили о реальности любви, о том, что в основе ее лежит понимание Божественного мужского и женского начала? Об отношениях между мужчиной и женщиной, построенных по этой аналогии? Если это так, то треугольник в эту схему не вписывается. Он противоестествен, Кэтрин!

— Тогда почему я так тоскую по Ивану?

— Не знаю. Может быть, ты слишком много сил вложила в меня, а теперь устала? Может быть, чувства притупились? Но я обязан тебя предупредить.

— О чем?

— Ты так же, как и я, не имеешь права на ошибку. Поверь мне, я говорю так не потому, что ревную и хочу как-то запугать. Я уже горел в пекле и знаю, как это больно.

— Но это была твоя измена! Ты сам назвал ее глупостью, бездумной шалостью. Иван — мой муж! И любя его, я не изменяю тебе. Что мне делать, если я люблю вас обоих? Да, треугольник не вписывается в Систему. Он — самая непрочная фигура. Но придание ему устойчивости насильственным путем приводит к печальным последствиям. Иван ушел, сам ушел. Ты думаешь, он счастлив? Он мучается, страдает, поэтому так страдаю я. А сейчас и ты.

— А если посмотреть на это с другой стороны?

— Как?

—— Наша с тобой проблема в том, —— медленно, взвешивая каждое слово, говорил Макс, —— что мы слишком близко приняли к сердцу предсказания Джеймса. Мне тяжело об этом вспоминать, но когда я, одуревший, очнулся в постели с Вивьен, и она мне со смехом объяснила, где я и кто теперь, то первым делом в уме всплыли его слова о страшной цене. Они полностью парализовали волю. Может быть, поэтому ей так легко удавалось справляться со мной. И только твоя любовь остановила весь тот кошмар.

— Ты хочешь сказать, что любовь к двум мужчинам и желание открыто жить с ними — это мое виденье предсказания о попрании моральных устоев общества? Не смеши. Подобным образом эти устои попираются давно.

— Но эти слова подспудно привели тебя к решению иметь двух мужей, а меня — согласиться на это. Где-то там, в глубине себя, мы подумали, что если нам было предсказано, значит, разрешено. Или ты не согласна?

— Не знаю. Может быть ты и прав, хотя в этом я не признавалась даже себе самой. Но сейчас меня мучает не это. Я умираю от тоски по нему, он снится мне каждую ночь. Мне раздирает сердце Максимка, спрашивая, когда приедет папа. Я покупаю ему подарки, делая вид, что они от Ивана, и плачу тайком от тебя. Скажи мне, что это? Любовь? Но ведь я и тебя люблю не меньше.

Я понимала, какая для него пытка слышать мои слова, как больно делаю ему. Но Макс, на удивление, был спокоен. Более того, он оказался готов к продолжению разговора, чтобы дать мне возможность выплеснуть все тревожные, непонятные, а потому кажущиеся сложными чувства, вставшие сейчас между нами.

— А может быть, это та самая пресловутая русская душа? А, Кэтрин? Тебе мало меня, всецело любящего и преданного. Ты пресытилась спокойными ровными отношениями. Тебе нужен экшн? — Макс редко совмещает два языка, только в крайних случаях.

Может, я в самом деле сошла с ума? Чего мне не хватает? Денег — лом! Имею все, что хочу. Разве я когда-нибудь могла подумать, что меня будут занимать проблемы покупки и ремонта виллы в Ницце, чтобы на зиму вывести туда детей? Или приобритение морской яхты со всеми наворотами в подарок на день рождения любимому мужчине? Вот только почему, живя с этим самым мужчиной, тоскую о другом? Почему просыпаюсь по ночам с одной единственной мыслью: как тому, другому, вдалеке без меня?

Может быть, Макс прав, это и есть та самая непонятная русская душа, что в вечной неудовлетворенности и бесконечных поисках смысла жизни стонет и мечется как подбитая птица? Подожди, но я-то ведь знаю смысл своей жизни — это любовь. Я понимаю, когда в первую половину жизни, моя птичка умирала от жажды и голода из-за отсутствия любви. А теперь что? С жиру бесится от ее избытка?

— Кажется, ты прав. Это действительно метания моей души. Русской, еврейской? Национальная принадлежность значения не имеет — ведь кем только в своих прошлых жизнях я ни была, на каких языках ни говорила, каким богам ни молилась. Макс, я, как никто другой, знаю корни всех своих несуразных мыслей, чувств, желаний. Все они растут оттуда. Я же говорю тебе, мы очень крепко с ним связаны.

— Кэтрин, так излечи свои отношения с ним. Ты не хочешь? Или тебе что-то мешает?

— Я не могу!

— Почему? — Он резко развернул меня к себе и, крепко держа за плечи, не отрываясь, смотрел в глаза. — Ты получаешь удовольствие изводить себя? Или тебе нравится нас обоих держать в подвешенном состоянии? Ведь у него остается надежда быть снова с тобой. А может, ты хочешь, чтобы ушел я?

— Максимушка, родной, — зашептала я, — мне не дают! Мне отказывают всякий раз, когда я об этом прошу. Даже не объясняют, почему. — Он снова прижал меня к себе. — Ты думаешь, я сама не устала от этой раздвоенности? Но сколько бы я ни заставляла себя забыть его, ничего не получается. И ему плохо, я же это чувствую. Я пробовала, много раз пробовала. Но мне все время говорят "нет", как будто я сама должна что-то понять. А что? То, что была права, отказавшись делать выбор между вами, или, наоборот, настолько виновата перед ним, в честолюбивом запале решив, что ему без меня не прожить, что теперь только он сам может исцелить наши души, если захочет? А мне что же, страдать от той самой тоски, что обещала ему?

— Но ты же умная! Взгляни на это с другой стороны, подумай об этом по-другому, не про него, а про себя.

— Ты знаешь, что меня еще пугает?

— Что, Котенок?

— Меня оставили, меня больше не ведут. — Макс понял, кого я имела ввиду.

— От тебя, стало быть, хотят, чтобы ты что-то изменила. Хочешь, я помогу тебе?

— Ты?! Чем?

— В первую очередь своей любовью. Пойдем! — Он поднял меня и повел в спальню.

— Ты думаешь, рецепт от всех душевных переживаний только один? У меня нет настроения, Макс. Слышишь?! Я не шучу! Оставь меня! — Я и в самом деле не кокетничала. Но понимая, насколько бесполезно любое сопротивление, позволила себя раздеть, сама удивляясь тому, что впервые за все годы не хочу его. У меня не было к нему отвращения или неприязни. Мне было просто тошно на душе и хотелось чего угодно, только не физической близости.

Он же, улегшись рядом, к активным действиям не приступал, тоже что-то про себя обдумывая.

— Знаешь, Кэтрин, — спокойно сказал он, — мне вдруг сейчас пришло в голову, что за все время, что мы вместе, ты мне впервые отказываешь. — Мне стало страшно от таких совпадений, вслух своими мыслями я вроде бы не делилась. — Но так как мне хочется от тебя совсем другого, твой отказ не засчитывается.

— Ты хочешь в постели другого? Макс, что с тобой?! Не пугай меня!

— Не волнуйся, период импотенции мы уже прошли, а извращенцем я не стал. Для этого я слишком тебя люблю. —— Он замолчал, оставив меня в недоумении насчет своих желаний. Но размышлять долго на эту тему не позволил, прервав паузу неожиданным вопросом. — Помнишь, ты сказала мне однажды, что наша с тобой главная тема — любовь? А откуда она взялась? Кто ее для нас определил? Мы сами? Когда же, и где? Ты разрываешься между двумя мужчинами, прекрасно осознавая, что тесно связана с ними. Но знания про одного из них накрепко заблокированы. Тогда давай попробуем покопаться в отношениях с другим.

Вот это да! Я и не заметила, как он вырос. Поэтому так легко и свободно считывает мои мысли. Ты предлагаешь заняться не любовью, а регрессиями? Что-то подобное когда-то я проделала с тобой. Тебе понравилось, а главное, дало результат. Но о чем же спросить, когда и так все понятно? Что можно узнать о любви, когда про нее сказано уже все?

— Макс, но нам с тобой показали ту единственную нашу совместную жизнь, и это многое нам объяснило.

— Может быть, не все? Я видел ее в связи с Вивьен. Ты тоже, когда решала свои проблемы в отношениях с другими людьми. А мы? Почему наша встреча была так важна для нас обоих? Ведь кто-то ее определил как главный смысл наших воплощений?

— Как ловко у тебя получилось!

— Что? — Удивился он.

— Один из самых сложных философских вопросов, о смысле жизни и его поисках, перевести из плоскости высоких и бесконечных рассуждений в практику разрешения моих проблем.

— Ты зря думаешь, что только твоих. Начинай, Кэтрин. — Добавил он, поцеловав меня в лоб, будто благословляя на святое дело. — Только рассказывай мне все, что увидишь.

Быть может, Макс прав? Ведь все сказано до меня: "Зри в корень!" Не так ли, уважаемый господин Прутков?

Я предполагала, что Учитель привычно, как это бывало не раз за последние два месяца, скажет "нет", тем более что интересующая нас тема была не из простых. Но он только улыбнулся, давая понять, что для него нет понятия сложности в тех вопросах, на какие человеческая душа созрела получить ответ.

Сначала перед глазами была сплошная чернота, долгое время мне ничего не удавалось увидеть. Из-за волнения я не могла расслабиться. Меня пугала глобальность и важность поднятого вопроса, а также присутствие самого Макса, в напряжении ожидавшего моего рассказа.

— Мне разрешили, но я ничего не вижу.

Почувствовав мое состояние, он отодвинулся и начал руководить голосом опытного инструктора по аутотренингу:

— Не волнуйся. Сделай несколько глубоких вдохов и выдохов. А теперь почувствуй расслабление во всем теле. Как обычно, Кэтрин, от кончиков пальцев ног до макушки головы. Не спеши. — Его слова помогли. Как хорошо, что я привыкла во всем ему доверять.

— Сейчас ты видишь что-нибудь? — Тихо спросил он, немного выждав, помогая мне начать излагать увиденное.

— Мне кажется, что я нахожусь в каком-то затемненном помещении. Слабый свет проникает туда через стеклянный купол, расположенный где-то в вышине. Я стою на коленях на мраморном полу, низко склонившись до такой степени, что касаюсь его лбом.

— Ты одна? Или рядом есть еще кто-нибудь?

— Да. Рядом со мной, точно в такой же позе, находится еще кто-то.

— Спроси, — подсказывал мне Макс, — кто ты и где находишься.

Пришли знания, от которых изумленно забилось сердце

— Мне показывают не земную жизнь, а одно из моих пребываний в Тонком мире. Я — не человек, а душа. И рядом душа. Она осторожно коснулась меня. Помогла встать. Мы стоим в центре зала —— прямо под куполом.

— Что вы делаете?

— Мы держимся за руки. Нам обоим чудо как хорошо. Ощущение счастья, полного, безграничного.

—Ты видишь, кто это? — Еле слышно спросил он через какое-то время, дав мне насладиться чудесными ощущениями.

— Нет. Подожди, из купола опустился яркий белый луч света. Он стал широким и превратился в столб. Макс, если бы ты знал, как красиво. Он такой чистый и сияющий, из него посыпался дождь искр.

— Почему ты замолчала?

— Мы стоим, обнявшись, в этом столбе света. Наверное, именно это называют блаженством. Мы слились в этом ощущении настолько, что уже трудно различить, где он, а где я.

— Он?! Ты узнала его?

— Нет. Мы стоим, тесно прижавшись, и я не вижу его лица.

— Почему ты опять замолчала?

— Мне настолько хорошо, что нет сил и желания оторваться от него. Теперь кругом вспыхнул яркий свет. Макс, Макс!

— Что? Что ты увидела?

— На мне белое платье и покрывало на голове. Это венчание!

— Ты знаешь, с кем тебя венчают?

— Мне страшно поднять глаза.

— Не бойся, посмотри!

— Не могу, потому что ... обряд начался. Ой! Макс! Впереди стоит Он, а чуть сзади Она. Он говорит, что счастлив соединить навеки две любящие и смелые души, и что отныне каждая их встреча на земле будет символом преодоления и постижения. Прямо как в ЗАГСе.

— Где-где?

— Потом объясню. Она стоит за Его спиной и улыбкой одобряет Его слова. А вот сейчас подошла ко мне.

— Поздравляет?

—-Так, сказала кое-что. Все. Свет погас. Церемония закончилась.

— Ты узнала, кто твой муж?

— Подожди, он откидывает фату и нежно целует. Макс! Это ты!

— Ну, наконец-то! Неужели ты сомневалась!?

Возвращаться с невероятных заоблачных высот не хотелось. Но вопрос был задан не из риторических соображений, и по напряженному молчанию стало понятно, что задавший его ждет ответа.

— Я отгоняла всякие мысли о тебе, об Иване, вообще о каком-либо мужчине.

— Почему? Ты и в жизни долго сомневалась во мне.

— Для меня важно было, чтобы мне показали. Чтобы я была уверена, что это не плод моих фантазий.

— И что теперь ты мне скажешь?

— Нужно ехать.

— Куда? — Изумленно спросил он.

— В Москву, Максимушка, в Москву! Искать Ивана. Ведь ты сам хотел, чтобы я развелась.

Теперь все было по-другому. Моя душа, моя "маленькая, но гордая птичка", больше не щебетала печальных песен, не трепыхалась в плотных сетях тоски и грусти, не билась израненными крыльями о прутья фальшивых желаний, обливаясь при этом слезами жалости к себе самой. Ей хотелось туда, в сладостные чертоги неземной любви, чтобы еще и еще раз ощутить ... Стоп! Зачем же туда, так далеко, когда он здесь, рядом? Я и в самом деле сошла с ума!

—— Отгадай, чего я хочу? — Спросила я, сравнив вкус его земного поцелуя с неземным, и не найдя в них большого отличия.

— Наверное, того же, что и я. Первой брачной ночи.

Следующие несколько дней я прожила с волшебным ощущением возвращения большого и сильного чувства, освященного в самых высочайших инстанциях. Каждое воспоминание о тех сладостных видениях вызывало новый мощный приток чувств к той душе, с какою, оказывается, я связана навеки. Потом внимание сосредоточилось на этой самой душе, многократно прокручивая слово за словом предшествовавший разговор. Припомнилось, как спокойно и уверенно подвел меня Макс к той мысли, что оказалась ключевой, расставившей все по своим местам не только в сегодняшних хитросплетениях наших судеб, но и объяснила фатальную неизбежность личных неудач, преследовавших нас на протяжении жизни. Наверное, не только этой.

Мы сидели друг напротив друга за столиком нашего любимого ресторана, куда он пригласил меня поужинать, как в старые времена. Покончив побыстрее с обсуждением текущих дел, я перешла к тому вопросу, что уже созрел и требовал досконального разбирательства. Ответ на него был настолько важен, что я не смогла дождаться возвращения домой.

—-Макс, ответь, только честно. Ты предполагал, что мне покажут? Или идея регрессии появилась у тебя неожиданно?

Он долго не отвечал.

— Кэтрин, я же не слепой, я видел, что с тобой творится что-то непонятное. И сам страдал. Мне казалось, что я стал обузой, и ты устала тянуть меня, что я не даю тебе того, на что был способен прежде. Я решил, ты любишь его, потому что он оказался сильнее, а я ... я просто твоя привычка, которой ты отдала всю силу своей любви. Хотел даже уйти. Но не смог.

— Ты хотел бросить меня? — Я была убита не столько его словами, сколько осознанием того, что же ему пришлось из-за меня пережить. А я, занятая собой и копанием в своих чувствах, не заметила этого.

— Нет, ну что ты, радость моя! Я хотел дать тебе возможность снова стать счастливой. Я много думал в эти дни, осмысливал все, о чем мы говорили. Искал ту причину, которая держит меня около тебя, не позволяя отойти ни на шаг.

— Разве это не наша любовь, которую мы пронесли даже через смерть? Неужели ты мог усомниться во мне? Разве я не показывала тебе каждый день, как сильно тебя люблю?

— Да, конечно. Но недавно все изменилось, ты стала тосковать по нему. Ты сама призналась, Кэтрин. А он? Разве он тебя не любил? И, тем не менее, ушел. Чтобы не мешать тебе. — Макс вздохнул.— Я на такой поступок оказался не способным. Поэтому спросил напрямую, в чем причина, почему я так неимоверно сильно привязан к тебе.

— Тебе показали то же, что и мне?

— Не совсем. Сначала я увидел свою смерть.

— Смерть? Боже мой, какую?

— В той жизни, где мы были вместе. Я увидел себя глубоким стариком, в окружении учеников. Их интересовал поиск смысла жизни, а мне он был хорошо известен. Я умирал с твоим именем на губах. Потом мне показали, как моя душа вернулась в другой мир, и нашу встречу. — Он замолчал. Я знала по себе, какое это ни с чем не сравнимое чувство — снова погрузиться в воспоминания своей души. — Кэтрин, ты сама определила смысл следующей нашей встречи на земле.

— Я?

— Да. Для этого ты долго ждала меня там.

— Для чего?

— Чтобы договориться со мной о выбранном тобою смысле наших воплощений. Я не возражал, потому что он полностью соответствовал моим желаниям. Ты предложила достигнуть следующей вершины нашей любви, пройдя всевозможные препятствия: измены, пороки, потерю любимого человека, физические недостатки, все, преодоление чего изменило бы нас и сделало чище. А чтобы помнили и пронесли свою любовь через все жизни, мы решили обвенчаться.

— Так вот что Богиня имела в виду, когда сказала, подойдя ко мне, что я должна набраться терпения.

— Мы взяли на себя слишком высокие обязательства, поэтому так долго не получалось встретиться. Когда я увидел, кто нас венчает и где, я вспомнил твои слова, что наша встреча подняла нас на такой уровень, где ошибки не позволительны.

— Я не имела ни малейшего понятия…

— Я знаю. — Перебил меня Макс. — Самое обидное, что в самом начале я интуитивно повел себя правильно: закончил с тусовками, порвал все прежние связи, где-то там, в глубине души понимая, что только таким образом смогу заслужить тебя. А потом эта роковая ошибка. — Он взял мою руку в свои. — Теперь ты понимаешь, что тоже не имеешь права на неверный шаг?

Я смотрела на него с восхищением, молча, потому что слов не было. Они как утлые суденышки потонули в штормовом море моих чувств к этому мужчине. К мужчине моей мечты, моей судьбы, который опять занял принадлежащее ему место —— рядом и чуть впереди меня.    

Подумать только, я последовательно, шаг за шагом, прошла с ним все этапы взаимоотношений между мужчиной и женщиной, решивших соединить свои судьбы: сначала сладостную влюбленность, потом любовную страсть, перешедшую в ровное, глубокое чувство, измену, разрыв и прощение. И, наконец, охлаждение, типичный итог семейной жизни, когда все становится привычкой, и даже любовь.

На этой последней стадии я отвела ему роль терпельца, потому что сама предалась высоким переживаниям, упиваясь своими страданиями и сердечными муками: ах, я такая возвышенная, такая изысканно-непростая — люблю одного, тоскуя по другому.

Легко представить, что нас могло ожидать в дальнейшем, если бы он не захотел терпеть: непонимание, взаимные обиды, отдаление друг от друга, разрыв и тщетные попытки каждого по отдельности как-то наладить свою жизнь, которые, в конечном счете, приведут к одинокой старости. Типичный и горький сценарий второй половины жизни.

А он поступил по-другому. Он сумел доказать мне, что там где есть настоящая любовь никакого охлаждения быть не может. Просто теперь ее пьедесталом становится не страсть, а уважение и понимание друг друга.

— Я оказался способным учеником? — Робко спросил меня Макс.

— Более чем. Ты превзошел меня по всем пунктам. Я совершила шаг, опасный для всех нас троих; прикрылась нежеланием делать выбор между двумя мужчинами, не понимая, что это тоже выбор. Может быть, на тот момент он был правильным. Но не сейчас.

— И все же, я очень рисковал…

— Теперь это не имеет никакого значения. Тебе удалось спасти не только нашу любовь. — Его глаза светились счастьем. — Отныне мы будем встречаться в каждой жизни…