Михаил Берсенев — Чем опасно состояние влюбленности

Только ближе к подростковому возрасту я вкусил сладость поцелуев с красивыми девушками. Пусть даже и с причмокиванием. А чего? Когда к столу подают восхитительно приготовленную баранину с рюмкой прохладной водки, я тоже причмокиваю. И — ничего. И другие причмокивают. И девушки причмокивают. Мы причмокиваем, когда выражаем восхищение. При поцелуе с любимой всегда есть место восхищению.

А недавно я, теперь уже старик в глазах мальцов нынешних, очутился в метро Люблино и уже взрослым мужчиной увидел, как молодые парень и девчонка, стоя на платформе, рядом с ее краем, целовались вовсю. Невзирая на зоркие объективы камер слежения. Игнорируя многочисленных пассажиров. Не обращая никакого внимания на весь белый свет. Не замечая и автора этих строк, сии разнополые отроки во Вселенной лобызались! Да так сладко, что я завистливо обалдел.

Пацан — высокий, как швабра, ноги веревочками колышутся на платформе. А девица — уже вполне сформировавшееся тяжеловесная дама с курносым носиком — озорной обезьянкой повисла на возлюбленном. У того под своим весом и довеском в виде любимой рельефные подошвы кроссовок заскрипели. Кстати, у обоих подростков лицо в прыщах. Такое же было и у меня в их юных летах. Дискомфорт в том, что с прыщами целоваться крайне неудобно. Имеется в виду не с краснолицей партнершей, а эстетическая составляющая процесса.

Неуютно и маленько ущербно себя чувствуешь в подростковом возрасте, когда и собственная физиономия в прыщах. Давишь их по всякому, а эти заразы еще больше прут. Причем знаешь же, что крайне не рекомендуется выдавливать почти любой прыщик. Но ведь и вдавить его обратно в поры кожи так, чтобы он ушел туда, откуда пришел, невозможно. А как же целоваться, если щеки — будто лунный ландшафт после бомбардировки пришельцами выглядит? Ох, непросто это.

Но мы целовались и прыщавыми. И — ничего страшного. Чай, не мы первые, не мы последние. И эти двое на платформе метро уже в 2011-м лобызаются. Как повисла бочонком круглым на тощем пареньке девица с широкой костью, то опорно-двигательный аппарат пацана покачнулся от тяжести. И вот эти дурачки влюбленные (никак иначе их назвать за невнимательность не желаю) ничего не слышат вокруг, никого не видят. С выпученными глазами смыкают уста, а из тоннеля вылетает очередной поезд московского метрополитена.

Железная махина стремительно, пусть и притормаживая, приближается к точке перрона, где молодые люди устроили целовательную вакханалию. Напомню, что девица дородная повисла на щупленьком кавалере, и тот дрогнул под тяжестью своего тела и туши ненаглядной.

Мне кажется, что Небеса все же благоволят влюбленным, несмотря на то, что самым великим произведением о любви можно считать "Ромео и Джульетту". Для милующихся в литературном произведении все закончилось, прямо скажем, совсем не "медово". В метро Люблино в ситуации зимы 2011-го современному Ромео (слабое питание) и Джельетте (очень интенсивное питание) пока повезло: «Ромео в кроссовках» оступился и стал заваливаться вместе с ношей — современной Джульеттой же — прямо за край платформы. На рельсы. Под надвигающийся поезд.

Железная махина с тучей пассажиров внутри стремительно приближалась и, казалось, трагедию уже нельзя предотвратить. Но тут сработал чисто женский инстинкт самосохранения. Девица, наконец, резко выплыла из тумана любви, и когда ее мощные ноги коснулись отшлифованных плит покрытия пола, она почти в то же мгновение резко оттянула от смертоносного края платформы своего расхлябанного и вихляющегося возлюбленного. Именно она — курносенькая Джульетта 21-го века — оттолкнула милого от убивающей пропасти под высочайшим напряжением. Именно она спасла его самого, его скрипучие кроссовки, его несильное тельце от локомотива, не знающего пощады.

Недалеко от меня бабуся жалобно выдохнула. Ее внучок цокнул языком в восхищении от картины спасения. Я с облегчением втянул побольше воздуха. Влюбленные же сели в этот же поезд, который мог стать последним, что они увидели бы сквозь завесу дикой любви. Отроки укатили в сторону центра. Скорее всего, они еще пуще прежнего принялись целоваться уже в вагоне.

Я же постоял какое-то время на платформе и двинулся на выход. Вот так любовь ходит рядом со смертью же. Самое неправильное с точки-зрения вселенной это то, что ребята все равно будут продолжать целоваться на краю платформы метро и при следующих поездках. Сберегут ли их Небеса — тоже вопрос. Терпение Небес не беспредельно, как мы видим в шедевре "Ромео и Джульетта".

Хотелось бы рекомендовать молодым созданиям обоего пола все же контролировать себя во времени и пространстве в процессе любовных утех. В рискованных местах, в частности. А московский метрополитен, как неустанно напоминают дикторы в подземке, является сооружением «повышенной опасности». Туманом пред взором разума опасно состояние романтической любви. А живые и здоровые влюбленные намного нужнее стране и Вселенной. Да и не всегда любовь заканчивается так же печально, как в Ромео и Джульетте.