Вионор Меретуков — Звонок с Того света

Павел Иванович, чертыхаясь, снимает трубку.

— Кто говорит? — хриплым голосом спрашивает он.

Сквозь потрескивание и какие-то шумы, напоминающие завывание ветра в дымоходе, прорывается чей-то баритон:

— Ты не спишь?

— Конечно, нет! Как ты мог подумать такое?! — обиделся Павел Иванович. — А кто говорит?

— Это я, Корзинкин...

"Силы небесные, — покрываясь холодным потом, в ужасе думает Павел Иванович, — Корзинкин же помер два года назад! Чья-то дурацкая шутка? Но голос, голос-то его!.."

— Ну, умер я, умер... Что ж тут такого особенного? Обычное дело... Да ты не бойся, Паша, я тебе сейчас всё объясню...

— Не надо!!! — Павла Ивановича начинает колотить. — Не надо... — повторяет он, изнемогая от ужаса.

Опять страшный треск. И еле слышный голос:

— Никак связь не наладят, черти проклятые!

— Откуда ты звонишь? — заплетающимся голосом спрашивает Павел Иванович.

— Откуда, откуда... С Того света.

— Господи!

— А вот этого не надо, — строго говорят в трубке.

— Чёрт возьми! Так ты в аду, что ли?

— А где ж мне ещё быть? Нашего брата, картежника, в рай не пускают...

— И все же, как это?..

— Есть многое на свете, Паша, что и не снилось нашим мудрецам... Словом, все там будем.

— Алло! Я плохо тебя слышу!

— Я тоже! Как бы нас не разъединили. Я, собственно, к тебе по делу... Сегодня у нас что, пятница? Тебе бы хорошо подгрести сюда к понедельнику. Одного партнера не хватает. Я говорю, не хватает одного партнера, сам знаешь, четыре игрока — самое оно, идеальный вариант. "Пулю" распишем знатную. Кстати, здесь совсем не плохо. Всегда тепло, даже жарко...

Павел Иванович бросает трубку, сползает с кровати и, опустившись на колени, принимается левой рукой шарить по полу в поисках шлепанцев, а правой — осенять себя крестным знамением.

Но как ни осенял он себя, как ни молился — ничего не помогло.

И в пятницу умер...

В понедельник его похоронили. И вечером того же дня Павел Иванович, с непривычки сильно потея, сидел спиной к гигантскому очагу, возле которого суетились черти с трезубцами и кочергами, и за круглым мраморным столом расписывал пулю с Корзинкиным и парой пожилых субъектов шулерского вида.

Он уже знал, что проигравшего ждет сковорода, а выигравшего — принудительное чтение пятидесяти романов Дарьи Донцовой.

Альтернатива отсутствовала.

Без колебаний он выбрал сковороду.

Теперь ему предстояло совершить невозможное: исхитриться проиграть партию с виртуозами, которые тоже всеми силами стремились к поражению".

   (Фрагмент романа "Дважды войти в одну реку")