Anastasia — "Бедная Настя"

Бессердечно ворвался в мою жизнь, нарушив ее покой. Но сейчас это не имеет значения.

Ты смотришь на меня искоса, отводя взгляд, не смея посмотреть на воспитанницу твоего отца, который любил меня, на ту, которую ты так ненавидишь. Но почему в глазах твоих я могу заметить стыд? Вину? Что ты так боишься увидеть в моих? Испугался…меня?! Испугался крепостной девки? Это не вопрос. Это ответ.

Испугался, понял, что сам наделал. Только жизнь не дает нам возможность исправить все то, что мы нарушили. Он не сделает тебе особой чести. И ты понял это. Слишком поздно…

Но пока это все далеко, незаметно.

А сейчас ты видишь меня. И я смотрю только на тебя, мой хозяин. Что ждет меня впереди? Ничего, кроме унижения. Я крепостная — а ты этим воспользуешься. Моя главная ошибки — любовь к твоему другу. Чистая и непоколебимая. Такой она была, до того, как я вышла сюда.

Развлечение. Игрушка. Невольная. Это все про меня.

Ты думаешь, что с моей жизнью можно распоряжаться как угодно. Сказал — танцевать. И я танцую.

Но не видишь ты пока, как я затягиваю на твоей шее невидимую петлю. Не видишь, не чувствуешь. Пока. Но моя месть жестока. Этот танец — моя месть. Ты будешь часто вспоминать его, вспоминать меня. Ты будешь сгорать в костре, который сам зажег. В костре, котором сжигаешь мое будущее. Но гореть в нем буду и я. Медленно, но верно.

Ты запомнишь каждое мое движение, запомнишь каждый мой взгляд. А сейчас просто смотри, просто смотри на то, как я танцую. Для тебя. В последний раз. Нет рядом никого, кроме нас…

Моя первая любовь стала моим проклятьем. А твоя месть за мою любовь — твоим проклятьем. Проклятьем для нас обоих. Но пока это не важно.

Важно лишь то, я танцую для тебя, и чувствую, какую власть я имею над тобой. Почему же ты не поднимешь глаз, что бы просмотреть на мою жертву ради любви? На мое унижение?

Боишься увидеть в моих глазах ненависть?

Нет ее там. Может, она появится потом, но сейчас надо наслаждаться моментом. Моментом, который, может, никогда больше не появиться. Этот танец «Семи Вуалей» — танец крепостной. Мой танец для хозяина. Мой хозяин — ты. Но сейчас я — твоя хозяйка. Пусть пока ты этого не видишь не чувствуешь, как подписал свой приговор, сообщив мне о танце. И я смирилась. Не сразу, но смирилась. Иначе меня бы здесь не было. Не было бы твоих взглядов, обжигающих душу и тело. Это наше общее проклятье.

И тебе придется смириться, как смирилась я.

Такова плата за мой танец. Может, она большая, может, слишком маленькая. Плата — проклятье. И ты не в силах ничего изменить. А минуты текут медленно, все вокруг такое чужое, невыносимо другое.

После этого танца моя жизнь пойдет прямой дорогой в бездну.

Ты так и не исполнил волю своего отца. Ты не дал мне вольную, не отпустил меня, хотя отец попросил тебя…И подписал еще одно слово в приговоре…

Боишься посмотреть в лицо правде? Почему? Правда все равно нагонит, накажет, вскроется. Но сейчас это не важно. Танец, ценой в мою жизнь… Как жаль, что ничего нельзя изменить…

Ты тоже пожалеешь об этом. Потом. Когда этот танец уйдет в ужасное прошлое. Наше общее прошлое, наше общее проклятье.

А сейчас нет ничего вокруг. Только ты и я. И танец. Который соединяет нас. Который рушит наши жизни… Как проклятье…

Как проклятье, он будет преследовать нас обоих нашу жизнь. Жизнь, которая не нужна мне. Что уготовано мне судьбой? Теперь я не стану актрисой. Не буду играть в Императорском театре, как пророчил Ивана Иванович. Что уготовано мне судьбой тоже решишь ты. Теперь я твоя крепостная. Ведь теперь мне не надо жить. Зачем? Что бы вспоминать ту самую любовь, из — за которой я здесь? Это не важно. Моя жизнь… Теперь она принадлежит тебе. Но зачем я нужна тебе? Зачем ты так мучаешь меня. Ответа нет. Я часто спрашивала тебя, но ты молчал. Молчишь ты и сейчас, не в силах что — либо сказать. Какая сладкая тишина… Как паутина она затягивает нас. Только пока ты этого не видишь. Едва только прекратится этот танец, наступит прозрение. И я буду наслаждаться своей местью. И смирюсь с нашим проклятьем. А сейчас… Смотри, как я близко и как далеко от тебя. Ты может протянуть руку, ощутить тепло моего тела. Ты можешь услышать биение моего сердца. Раненого сердца. Сердца, которому нельзя было влюбляться. Как жаль, что ничего нельзя изменить…

Ты всю жизнь ненавидел меня. А я не могла понять, почему. Не смогу я понять тебя, хозяин. Мой хозяин. Хозяин, которому все равно, что чувствует эго вещь. Что чувствует живое сердце, которое он считает своим по праву. Не твое оно, не твое. И не будет тебе принадлежать. Хочешь ли ты этого или нет. Танец не прекращается, а я уже чувствую, как мне в спину дышит проклятье…

Как оно обжигает меня своим холодным дыханием. И стараюсь отогнать его, сжечь в своем танце. Не могу. Оно сильнее меня. Наше общее проклятье.