Leda — Яков Есепкин На смерть Цины

Двадцать седьмой опус

Броши алые мертвым идут,

Ароматы цветочные внемлем

И уснем, сколь инфантов не ждут

Серафимы и шелк сей отъемлем.

Пей, август, молодое вино,

Цесаревичей балуй успенных,

Лики пудрой бели ж: и темно

В мрачных обсидах камор склепенных.

Кровь щадит перманент золотой,

А сразим финикийские ады,

Всяк меловый великосвятой

Вкусит хлеб и нощей винограды.

Тридцать восьмой опус

Тусклым серебром хлеб увиют,

Маком сдобрят вино сеннаарским,

Воскресят нас тогда и убьют

В устрашение отрокам царским.

Ибо звездные тени страшат

Ядокровных иудиц армады,

Мы явимся туда, где вершат

Бесфамильные судьбы Гиады.

Воскричим ли из кущей весной,

Свечи кровью совьем золотою,

Кто услышит — и будет иной

Бледный отрок со нитью витою.