Способность к различению добра и зла заложена в самых потаенных глубинах человеческой души. Возможна она — одно из проявлений хранящегося в человеке Образа и Подобия Божьего. Эта способность и создает изначальную, практически неподвластную временным переменам ПРАВДУ, острое чувство которой и складывало жизнь общин, которая собиралась в жизнь всего народа.
Был тот день, когда из скрипа гусиных перьев дьяков Ярослава Мудрого рождалась первая запись представлений русских людей о ПРАВДЕ, названная РУССКОЙ ПРАВДОЙ.
Что был силен сделать с ПРАВДОЙ Великий Князь, если он прорастала из души каждого человека его народа? Разве что, смягчить многие наказания, и там где прежде требовалась кровь, он велел обходиться лишь серебром.
Подобные своды законом записывались в те времена во многих странах мира. Например — Салическая правда короля франков Хлодвига. Так складывались самые первые, самые древние правовые системы, получившие название обычного права («обычное» — от слова «обычай»). Народы, получившие первые писанные законы, часто затруднялись с ответом на вопрос, кто же им их дал — правитель или сам Господь. Второй ответ, конечно, был вернее, ибо ПРАВДА, безусловно, всегда исходит из того божественного, что сокрыто в глубинах человека…
Время несло новшества, но все они осмыслялись в традиционных понятиях добра и зла, блага и худа, и не нарушали обычного права, то есть — ПРАВДЫ. Ведь происходили они только снаружи от человека, и не могли изменить его внутреннее содержание.
ПРАВДУ нельзя обойти, сама душа удерживает от этого. А если и не удерживает, то потом болит, все время напоминая о содеянном. Потому разбойники тех времен часто совершали поступки, необъяснимые с точки зрения простого оправдания перед властями. Например — освоение Ермаком просторов Сибири.
Бывало, что отдельные группы русских людей, например — казаки и поморы, теряли связь с писанным законом. Но отношения между людьми в таких общинах были удивительно близки к отношениям между теми, кто жил по закону писанному. Подтверждение тому можно найти хотя бы в произведениях Н.В. Гоголя, описывающих жизнь запорожских казаков. Не это ли говорит в пользу глубиннейшего происхождения правовых обычаев, место обитания которых — сама душа?! Разделение ДОБРА и ЗЛА — такое же проявление души народа, как мифы, сказки, легенды. Были времена, когда народная правда прорывалась в каждое мгновение жизни каждого человека, подсказывая правильный выбор…
Тем временем, окончательно утратив Гроб Господень, Запад порождал новую веру. Происходила она от иудаизма, перенесенного на христианскую землю, и в своей основе несла идеи избранности и предопределения. Имя этой вере — кальвинизм. Спасение в ней уравнялось с богатством, качество — с количеством, а ценность — с ценой. Новая вера породила новую правду, правду цифры. Ведь ныне богатство сплавилось с праведностью. Так началась «революция цифры», проявлением которой сделалась и правовая революция…
Эта революция затронула отнюдь не все европейские страны, а лишь их часть. Швейцарию, Голландию, потом отправилась через море в Англию, и на заселяемый американский континент. В остальную же Европу отголоском этой революции проникла идея рационализма. Она дала начало механистическим учениям о природе человека, общества, и, разумеется — о праве. Все эти учения утверждали универсальный инструмент — чистый разум, в котором сосредоточено высшее благо. С его помощью можно и должно улучшать людей, совершенствовать их.
Идея пришлась по нраву европейским монархам, ведь она развязала им руки в законотворчестве. Не ведали они и не подозревали, что получая временные преимущества, они роют себе могилу.
Скрипели павлиньи перья. Писцы Петра 1 под диктовку Государя записывали новые законы. Потом они пойдут в народ, который их, конечно, примет, ведь Воля Государя — это отражение Воли Божьей. И такое отношение к ней пришло как раз из прошлого, из обычного права, из ПРАВДЫ.
Но, увы, новые законы часто шли не в лад со многими обычаями народа, и это вызывало серьезные сомнения в писанном законе, в государственном праве. В конце концов, закон внутренний и закон писанный разделились, сделавшись во многом непримиримыми врагами. Писанный закон все время терял свою значимость, ибо все время появлялись новые и новые способы его обхождения. Пришли они оттуда же, откуда и сама идея закона, основанного на работе чистого разума — с Запада.
Технологии обхождения законов появились у малых народов, живущих среди народов больших, как своеобразное средство самозащиты. Традиции большого народа были для них чужды и, разумеется, не представляли для них никакой ценности, и уж подавно не имели священного смысла. И потому были легко попираемы.
В числе таких малых народов следует, прежде всего, назвать евреев. Их повсеместное распространение в Европе привело к такому же повсеместному распространению их правил игры с традициями вмещающих народов. Обобщение этого опыта и породило чрезвычайно могучую науку — юриспруденцию, основной массив знаний которой посвящен мягкому и незаметному обходу законов.
Сказать к слову, народ-автор технологий «работы» с законом преуспел в своем искусстве настолько, что без страха стал обходить и собственные традиционные законы, попирать свои же обычаи. Это сделалось темой множества анекдотов.
Впрочем, для обычного права такие технологии не представляли серьезной опасности. Но совсем по-другому обстояло дело с утвердившимся государственным правом. Чем больше расходилось государственное право с народной ПРАВДОЙ, тем меньше доверия и уважения было к нему, а значит открывалось большее пространство для применения технологий его обхода.
Первая, и, увы, последняя попытка примирения государственного права с правом обычным (по которому фактически жила деревенская Россия) была предпринята русским царем Александром 3. В те времена русские правоведы принялись серьезно изучать правовые традиции, сохранявшиеся в крестьянских общинах. Неизвестно, каким бы мог оказаться результат, но начинание было похоронено вместе с рано скончавшимся Императором.
1917 год создал невиданную прежде ситуацию: государство без Государя. Советское Государство представляло себя, как квинтэссенцию воли большинства народа, которую оно могло отражать в законах. Так в истории государственного права открылась новая страница. Разумеется, все прежние недостатки государственной правовой системы сохранились.
И они дали о себе знать в 1990-х годах, когда государство решительно отказалось и от представления Воли Божьей и воли большинства народа. Система государственного права не была упразднена, она сохранила свой фасад, за которым произошло ее чудовищное перерождение. Повинуясь логике пришедшей с Запада цифровой цивилизации, право, подобно любому предмету, обратилось в товар. Продажа этого товара происходит в меньшей степени на уровне законотворчества, и в большей — на уровне применения законов.
Специалисты по обходу законов в настоящее время играют одну из главных ролей в обществе. Именно они являются местом перехода цифр — денежных знаков в работу (или бездействие) государственных механизмов. В итоге цифровая цивилизация обратила правовую систему в фильтр, разделяющий людей на избранных и отверженных в зависимости от их количественных характеристик. Первые остаются над законом, вторые — проваливаются под него. Устройство просто, примитивно и безнадежно.
Подобного расхождения писанного закона с народной ПРАВДОЙ неведомо для русской истории, и ее результат — тотальный правовой нигилизм, который мы наблюдаем уже сегодня. Это — одно из проявлений общего кризиса цифровой цивилизации. В логике существующей системы ценностей выхода из этого тупика быть не может, ибо она никогда не позволит сделать какой-либо товар не товаром. Потому выход возможен только лишь через полное аннулирование цифровой цивилизации во всех ее проявлениях.
После этого потребуется большая работа по наведению порядка в законах и их применении. В первую очередь формулировке законов должна быть предана предельная простота и ясность, что сделает их доступными пониманию людей, не имеющих специального образования. Только таким образом можно будет установить подлинное равенство людей перед законами и нанести поражение огромной армии профессиональных юристов, которые, по сути, являются лишь мастерами по переводу денежных единиц в работу госмеханизмов.
Законы, порожденные эпохой властвования цифровой цивилизации, и изначально представляющие собой законотворческий товар, следует упразднить как можно скорее.
И, главное, необходимо утвердить национальную традицию в качестве основного источника права. Это будет первым шагом к возрождению общества ПРАВДЫ, которая должна присутствовать в людях, а не вне их.
Андрей Емельянов-Хальген
2011 год
Но в любом случае зачет