Агранович Артем — Одессит

Так продолжалось много лет подряд. И все это время спутниками семьи Большовых на пустынном берегу моря была пожилая супружеская пара. Старички, по всей видимости, одесситы, каждое утро приходили на пляж, делали зарядку, плавали и уходили. Маленький, худенький пожилой мужчина был слепой. Его жена ухаживала за ним, помогала, поддерживала. Эта картина вызывала умиление. Сентиментальная Ольга роняла слезу и вздыхала. Как хотелось, чтобы любовь не иссякла, и у нее с мужем, в старости, были такие же трогательные отношения…

На несколько лет Большовым пришлось отказаться от поездок к море. Хлопоты поглотили. Проводы старшего сына на службу в армию, переезд в Ленинград — не давали возможности полноценно отдохнуть. За год-два до распада Союза Виктор поехал в отпуск с Андреем без Ольги. Путешествий порознь супруги ранее не практиковали, но экономика великой страны рушилась. Финансовое состояние семьи ухудшилось. Приходилось много работать, крутиться. От очередного отдыха, вообще, хотели отказаться, но ради младшего сына, которому морской воздух был полезен, решили пойти на крайние меры…

И вот Одесса снова радушно распахнула свои объятия. Для Андрея все было как прежде: ранний подъем и поход на пляж, прогулки по городу до дикой усталости, кинотеатры, стрельба в тире, вечерние созерцание кораблей на рейде под «Голос Америки» или «Радио Свобода», вещавших на коротких волнах отцовского приемника «Россия»… Все, кроме пожилой супружеской пары. Старичок приходил к морю один. Его верной спутницей стала трость.

— Умерла,— тихо произнес Виктор, словно опережая вопрос…

Как-то, прогуливаясь по городу, отец и сын увидели на перекрестке знакомую фигуру. Седой, старик стоял на краю тротуара в шортиках и летней рубахе. Пытался перейти дорогу. Помочь ему было не кому, поэтому Большов — старший решился подойти.

— Разрешите, мы вам поможем,— вежливо сказал отец.

— Да, пожалуйста,— ответил одессит, стараясь смотреть в сторону, откуда доносился голос. Его колено было разбито. Видимо падать приходилось довольно часто.

Мужчина взял старичка под локоть и повел через дорогу. Сын шел рядом.

— Вы меня извините,— смущенно произнес Виктор,— я с сыном в Одессе не первый год отдыхаю. И всегда наблюдал как вы с женой рано утром на «Отраду» приходили.

— Это соседка. Моя жена давно умерла. А Циля к детям в Америку два года назад уехал... Проведите меня домой, здесь не далеко?

— Да, конечно.

— Мои дети тоже в Америке,— продолжал старик,— меня зовут к себе. Но я не поеду. Моя жизнь вся здесь. Тут родился, вырос, воевал. Ранен был, зрение потерял, женился, детей воспитал. Тут родители мои похоронены, жена…

— А как же вы живете один?

— Почему один? Мне соседи помогают. У нас очень дружный двор. И город прекрасный, самый лучший на свете.

— Да, я знаю. У меня отец участвовал в обороне и освобождении Одессы. С детства привил мне любовь к ней. Теперь я сыновей этому учу… Вам, наверное, тоскливо одному?

— Вовсе нет. Я на море хожу, с соседями общаюсь, а по вечерам слушаю пластинку Утесова… Ну, вот мы, кажется, пришли. За долгое время слепоты я научился чувствовать свой дворик,— улыбнулся старик.— Спасибо вам, молодой человек. Папе вашему привет передавайте и благодарность.

— Он умер в восемьдесят третьем.

Старичок задумался и, не прощаясь, побрел к арке… Вопреки всем невзгодам, это был истинный одессит, всю жизнь любивший родной город. Семьей для него стали обитатели колоритного одесского дворика. Жизненным богатством — море и старая пластинка с песнями Утесова. Но для своих соседей он являлся олицетворением стойкости, мужества и преданности. Уверенность в завтрашнем дне крепла всегда, когда по вечерам в маленьком «перистиле» плыла знакомая музыка…