Ирина Хотина — Путеводная звезда. Глава 8.

Об этой секте было известно довольно много благодаря Иосифу Флавию, оставившему нам подробное описание образа ее жизни. На наше счастье юношей он пытался вступить в ессейское братство, поэтому его рассказ не носит отвлеченного, надуманного характера, а основан на собственных переживаниях и наблюдениях. Но историки вплоть до середины 20-го века ни коим образом не соотносили ессейство с учением Иисуса, зачастую специально подчеркивая, что оно не оказало никакого влияния на его мировоззрение.

Однако, все кардинально изменилось после открытия Кумрана, где было найдено не только огромное количество прекрасно сохранившихся списков книг Танаха, но и документы самой секты, в частности ее Устав. И первое, на что обратили внимание исследователи — наличие в этих рукописях весьма специфических для христианства терминов и понятий, хотя кумранские сочинения были созданы ранее новозаветных как минимум лет на сто. По найденным на месте раскопок монетам было определено время существования общины —— от 200 года до нашей эры до 68 года нашей эры.

Тщательно упакованные в глиняные кувшины, наглухо запечатанные смолою, чтобы не проникли воздух и влага, многочисленные свитки, укрытые в разбросанных в этой пустынной местности пещерах, ясно свидетельствовали, что ессеи серьезно готовились к нападению римлян и знали, что их ждет. К сожалению, их худшие опасения оправдались. Римляне разрушили и предали огню ессейский храм, а его защитники были убиты. Поэтому тайники с    книжными сокровищами    оказались забытыми на века.

Помните, в начале своего повествования мною приводились слова Александра Меня о том, что величайшие археологические находки дают возможность заново взглянуть на жизнь Иисуса? Но теолог недооценил инертности и религиозной консервативности, которая легко объяснима: церковь совсем не заинтересована в историческом Иисусе. Да и при чем здесь ессеи, о которых нет никакого упоминания в евангелиях? Прямых упоминаний нет, косвенных же — сколько угодно.

Но прежде чем приступить к анализу сходства и различия между ессейством и христианством, давайте окунемся в историю и проследим истоки возникновения секты. И начнем мы, пожалуй, из далека, с того самого момента, когда величайший полководец всех времен и народов Александр Македонский в 334 году до нашей эры нанес первое поражение персидскому царю Дарию III, и начал строительство своей империи, присоединяя к Элладе земли поверженного врага. Случилось это «после того как Александр, сын Филиппа, Македонянин, который вышел из земли Киттим, поразил Дария, царя Персидского и Мидийского, и воцарился вместо него…», сообщает в первых строках своего повествования историческая хроника «Первая Книга Маккавеев», охватывающая весь период греческого владычества над Иудеей. Киттим — это город Китион на острове Кипр, самый ближайший из греческих городов к Иудее.

Когда дошла очередь до Иудеи, то евреи не стали сопротивляться армии Александра, дабы уберечь от разрушения недавно отстроенный Иерусалим и Храм, хотя вся предыдущая история этого народа полна свидетельств, когда евреи без страха противостояли сильному противнику. Как описывает Иосиф Флавий, Первосвященник во всем своем священническом облачении и регалиях выехал навстречу новому завоевателю, приветствуя его. Встреча закончилась миролюбиво, хотя Александр, приближаясь к Иерусалиму, был настроен решительно и хотел уничтожить город, так как незадолго до этого иудеи, связанные договором с Дарием, отказались помочь ему в осаде персидского города Тир.

Резкую смену настроения полководца, которая удивила его приближенных, Иосиф Флавий объясняет сном, который Александр якобы поведал: «Я поклонился не человеку этому, но тому Богу, в качестве первосвященника которого он занимает столь почетную должность. Этого [старца] мне уже раз привелось видеть в таком убранстве во сне в македонском городе Дии, и, когда я обдумывал про себя, как овладеть мне Азией, именно он посоветовал мне не медлить, но смело переправляться [через Геллеспонт]. При этом он обещал мне лично быть руководителем моего похода и предоставить мне власть над персами. С тех пор мне никогда не приходилось видеть никого в таком облачении».

Не будем спорить с историком, тем более что подобные легенды рождаются не на пустом месте. Но, скорее всего, подоплека такого решения Александра состояла в том, что к тому времени он решился на расширение планов своего отца Филиппа Македонянина о создание единого эллинского мира. Он пришел к идее создания империи, куда помимо греков будут включены и другие народы.

Македонцы, жители небольшой горной страны, не были этническими греками, но территориальная близость к греческой культуре волей неволей заставляла их приобщаться к ней. Текущая в их жилах кровь фракийцев, ливийцев да и самих греков, позволяет современным исследователям назвать этот народ «деревенскими родичами эллинов». И как любой провинциал стремиться доказать свою связь со столичной родней и преуспеть в ее среде, так и македонцы с незапамятных времен мечтали стать большими эллинами, чем сами эллины.

Это стало некой идеей-фикс, психологической проблемой правящих македонских царей. Род «аргеадов», к которому принадлежал Александр, решил вести свое происхождение от Геракла. Его предок и тезка, Александр I, в 5 веке до н.э. сумел принять участие в Олимпийских играх, что дозволялось только эллинам. Это событие явилось судьбоносным для последующих македонских правителей, причисливших себя на этом основании к грекам. К двору в Пеле приглашались самые выдающиеся греческие умы того времени — Сократ, Платон. Наставником и учителем юного Александра был сам Аристотель.

Однако, не следует забывать, что история Эллады — это история непростых взаимоотношений небольших разрозненных греческих городов и государств, время от времени образующих военно-экономические союзы для войны друг с другом за господство во взаимоотношениях.

На определенном историческом этапе в уме македонского царя Филиппа, добившегося к тому времени победы в войне с Афинами, родилась идея «панэллинизма», предполагающая объединение эллинского мира, под которым подразумевались самые цивилизованные народы, т.е. носители греческой культуры, под единым авторитарным началом.

Александр, умный и весьма образованный для своего времени человек, полностью воспринял идеи своего отца, и в 335 году до н.э. завершил начатое Филиппом Македонским объединение греков. Наконец-то, свершилось! Осуществилась самая заветная мечта не только его самого, но и его предков. Теперь македонцы с полным правом могут называть себя греками. Сам он стал не просто греком, а их правителем!

Но для его неуемной и просвещенной натуры оказалось мало достижения заветной цели. Ему захотелось осчастливить другие, т.е. варварские народы. светом величайших знаний. Более того, он посчитал миссионерство своим долгом, как представителя высшей культурной расы. Надо сказать, что до этого момента греки, участвуя во всевозможных войнах, никогда не предпринимали попыток присоединения к себе других народов, так как полагали, что их культура настолько хороша и утонченна, чтобы нести ее варварам.

Одновременно с идеями миссионерства греческую душу Александра обуревало желание отмщения персам, извечным и злейшим врагам, за проигрыши в греко-персидских войнах, имевших место полтораста лет тому назад. Свой поход против них он так и назвал «походом отмщения». Отмщением стало не только военное завоевание Персии, но и полное уничтожение древнейшей персидской культурной столицы — Персиколя.

К этому времени Александром был покорен Египет, жрецы которого провозгласили завоевателя ни много ни мало божеством, дав ему греко-египетское имя «Зевс-Амон». Против прижизненного обожествления македонянина не возражали и греки, как точно заметили спартанцы: «если Александр хочет быть богом, пусть будет им».

Согласитесь, что такое сверх неординарное признание деятельности человека современниками откладывает определенный отпечаток на его характер, на ход мыслей. К фактам изменившим мировоззрение Александра следует также отнести неожиданные открытия, сделанные им в поверженной Персии. Помимо захваченных несметных сокровищ, груд золота и драгоценных камней, он обнаружил перед собой совершенно другой мир, другую древнюю культуру, другую цивилизацию, мало чем уступающую греческой. И он пришел к мысли о сближении двух враждебных миров, взаимное неприятие которых сложилось исторически.

Постепенно идея панэллинизма трансформировалась в решимость создать грандиозную империю, где гражданами будет управлять один закон, одно право и одна власть. Как несколько позже оценит его действия Плутарх: «Будучи уверенным, что он поставлен самим небом для осуществления определенной миссии, Александр стремился населить всю землю и превратить всех людей в граждан одного государства».

Как? Каким образом? Конечно, ему хотелось бы, чтобы граждане его империи говорили по-гречески, мало того, ощущали себя греками. Правда, такое возможно только в будущем, в последующих поколениях, которые образуют новую расу. Но для того, чтобы эта новая раса появилось, нужно сейчас соединить представителей разных культур самым естественным образом. Наверное, ощущая себя богом, способным изменить привычки и традиции людей, в 324 году до н.э. он устроил грандиозное мероприятие, известное под названием «Слияние народов в Сузах». В массовом бракосочетании участвовали 10 тысяч женихов-македонцев. Невест, женщин Востока, было несколько больше. Например, сам Александр женился сразу на двух — на старшей дочери поверженного им Дария III, и дочери посаженного им на вавилонский трон царя Артаксеркса. Следует заметить, что к этому времени Александр уже был женат. Но что не сделаешь ради великой цели?! Тем более что к браку и разводу греки относились очень легко.

Одновременно с естественным путем проникновения греческой культуры в соседние варварские народы, в течение десяти лет правления Александра в Азии и на Ближнем Востоке были заложены и в дальнейшем отстроены 25 городов, крупнейшим из которых стала египетская Александрия, со всеми атрибутами, присущими греческим метрополиям. Кроме того, Александр стал призывать наиболее активную часть присоединенных народов, торговцев, переселяться в греческие города.

Через какое-то время подобная политика принесла свои плоды: практически все народы, входившие в его империю, а затем завоеванные Римом, стали говорить на одном языке — греческом, или его диалекте, именуемом койне, что сыграет важную роль в распространении новой религии.

Сразу же после смерти Александра, началась борьба за власть между его ближайшими сподвижниками. В итоге три главных военноначальника, «диадохи», ставшие приемниками великого завоевателя, разделили империю на части, так как ни у одного из них не хватило сил для единоличного захвата власти. В результате многочисленных кровавых войн Грецией стал управлять Антигон. Малая Азия, имеется в виду Вавилония, Месопотамия, и Сирия достались Селевку, а Египет и Иудея оказались под властью Птолемея.

«И владычествовали слуги его каждый в своем месте. И по смерти его все они возложили на себя венцы, а после них и сыновья их в течение многих лет; и умножили зло на земле», сообщает нам автор иудейской хроники (Первая Книга Маккавеев 1:8-9).

«Зло на земле» — это война и смерть, которую несли с собой Селевки и Птолемеи, претендуя с завидным постоянством на Иудею. Кажется, что нашли они в этом маленьком клочке земли, всего лишь точке на окраине тех огромных территорий, которыми владели? Но в этом и состояла трагедия Иудеи — в ее стратегическом значении для всех покорявших ее завоевателей, как передовой позиции для защиты своих империй.

В конечном итоге, Иудея досталась Птолемею, кстати, носившему прозвище «Сотер», что в переводе с греческого означает «спаситель». Эта малоизвестная деталь упоминается в «Иудейских древностях» Иосифа Флавия, который с горечью пишет, насколько Птолемей, обладавший изощренным и коварным умом, не соответствовал этому имени. «Он же овладел хитростью и обманным образом также и Иерусалимом, а именно, вступив в город в субботу под предлогом принести жертву, он не встретил со стороны иудеев ни малейшего к тому препятствия (они нисколько не предполагали в нем врага) и, вследствие того, что они ничего не подозревали и проводили этот день в беззаботном веселье, без труда овладел городом и стал жестоко править над ним» (Иосиф Флавий «Иудейские древности».

Птолемея и всех его потомков интересовало только одно: своевременное получение дани с подневольных народов. Для этого был создан сложный бюрократический аппарат. Птолемеи превратили сбор налогов в преуспевающий бизнес. Они предоставляли состоятельным людям возможность брать на откуп сбор налогов в городах и деревнях. С этой целью откупщики ездили в Александрию, и тот, кто предлагал наивысшую цену, получал на откуп налоги города, а то и целой провинции. Естественно, налоги собирал не сам откупщик, а нанятые им среди населения сборщики.

В Иудее подобная практика хорошо прижилась и сохранилась при всех последующих завоевателях. Вспомните об описанной евангелистами всеобщей ненависти и презрительном отношении к людям этой профессии. Согласно тех же текстов, фарисеи все время ставят в вину Иисусу его хорошее отношение к тем, на чьей совести слезы, горе, нищета простых людей.

Обложив подконтрольные им народы всевозможными налогами, Птолемеи при этом не особо вмешивались во внутренние дела своих провинций. Поэтому Иудее было предоставлено широкое самоуправление и свобода вероисповедания.

И вот тут для иудаизма наступили времена серьезных испытаний: противостояние греческой идеологии в свободной конкурентной борьбе. Дело это оказалось не простым, так как эллинизм полез во все щели, внося существенные изменения в самые разнообразные сферы жизни евреев — и в разговорный язык, и в использование греческих имен, и даже в смену привычной одежды на греческие туники.

Процессу эллинизации способствовало множество факторов. Если до завоевания Палестины Александром греки, в основном купцы и наемники, считались в ней чужеземцами, то сейчас они стали хозяевами этой страны. Появились греческие города и военные поселения. В то же время древние еврейские города стали приобретать черты, характерные для греческих полисов. Эллинизации не в последнюю очередь способствовала и деловая хватка евреев, наиболее активная часть которых сменила привычное земледелие на занятие торговлей и коммерцией, и увлеченная призывом Александра, осела в греческих городах, создав многочисленную диаспору.

В самой Иудее молодежи, помимо всего прочего, весьма приглянулись греческие гимназии и спортивные соревнования, а также театральные представления греческих трагедий и дома гетер. «Они построили в Иерусалиме училище по обычаю языческому и установили у себя необрезание, и отступили от святаго завета, и соединились с язычниками, и продались, чтобы делать зло» (Первая Книга Маккавеев 1:14-15).

Вполне естественно, что в этих условиях в еврейском обществе произошел расколол на два лагеря: про— и антиэллинистов. Последние получили прозвище «ассидеев», то есть благочестивых. Ассидеи — это не сословие, не каста, а общественно-политическое движение. Поэтому всех антиэллинистов того периода мы будем называть так.

В первую очередь вопрос отношения к эллинской культуре затронул верхи иудейского общества, которое составляло духовенство: саддукеи, фарисеи, соферы. В их руках была сосредоточена религиозная, политическая и финансовая власть. Между ними и прошел основной водораздел. Часть решила, что нужно идти в ногу со временем и ассимилироваться, в основном это были саддукеи. Для другой осталась незыблемой вера в авторитет Торы, пророков и возрождение династии Давида, а, следовательно, и приход Мессии. В этой части большинство составляли фарисеи. Они и образовали ядро ассидейской партии.

Самую главную опасность антиэллинисты видели не в занятиях обнаженных атлетов, которые, стесняясь своих обрезанных членов, стали носить имитацию крайней плоти, а в греческой философии, которая «обрезала» связь евреев с Богом. И наибольшее зло, несомненно, несло эпикурейство.

Сегодня, когда греческая философия, ее подробный сравнительный анализ, стали уделом специалистов, можно в какой-то мере согласиться с тем мнением, что Эпикур хотел лишь облегчить человеческие страдания, царящие в мире, и предлагал путь, следуя которому человек приобретал бы безмятежность души и желанное счастье. Александр Мень в своей книге «История религии» даже считает, что «у Эпикура гораздо больше общего с Буддой», чем с его приверженцами, которых писатель называет «мнимыми эпикурейцами».

Но на практике, с самого начала эта философия наслаждения стала восприниматься в самой крайней и вульгарной форме, а понятие «эпикуреец» связывалось с представлением о человеке, не ограничивающим себя в желаниях.

Эпикур считал, что в основе всех страданий человека лежит страх, и, прежде всего, страх перед богами. Но беда в том, что призыв философа «Не надо бояться богов. Не надо бояться смерти» стал восприниматься его последователями буквально. Богов не следует бояться, так как их вмешательство в человеческую жизнь не доказано, и, следовательно, сомнительно. Раз так, то не нужно бояться божественного возмездия. Если не нужно бояться расплаты, то нет и страха перед совершением преступления. Все страхи — предрассудки. Главная, истинная цель жизни — получение наслаждений, к ним нужно стремиться всей душой. Страх прослыть аморальным? Но не существует ни морали, ни аморальности. Каково?!

И пока в течение последующего столетия Птолемеи и Селевкиды боролись за власть над Иудеей, а греческие мыслители подкидывали все более и более сомнительные идеи, ассидеи в лице фарисеев, толковали Тору. И внушали, внушали евреям, что Богу совсем не безразлична приверженность евреев как к Нему самому, так и традиционным ценностям, которые Он определил как первостепенные: добродетель, справедливость, любовь и верность. Поэтому в диаспоре, где стремление молодежи к ассимиляции проявлялось значительно острее, и возникла мысль о переводе Писаний на греческий.

Когда контроль над Иудеей отвоевал селевкидский царь Антиох Ш, выяснилось, что труды ассидеев не пропали даром. В полной мере это проявилось при попытке насильственной эллинизации, которую предпринял грозный и воинственный Селевк, вдохновленный своими победами над Птолемеями и парфянами. Ему взбрело в голову восстановить под своим началом империю Александра Македонского в полном ее величии. Правда, он не учел один немаловажный фактор — усиление Рима.

Согласно легенде, Рим был основан в 753 году до нашей эры Ромулом, который и стал его первым царем. На самом деле в течение сотен лет Рим был небольшим поселением в центре Аппенинского полуострова, отвоевывая свое право на существование в длительной борьбе с соседними племенами. Закалившись в этих схватках, римляне приступили к расширению своих владений, начав экспансию с уничтожения этрусков, высокоцивилизованного для своего времени народа. Затем, когда на римские земли впервые вторглись варварские племена галлов, судьба Рима повисла на волоске. Но он справился с этим жестоким испытанием, после чего стал прирастать землями постепенно, захватив к III веку до н.э. весь Апеннинский полуостров. И, наконец, покончив со своим извечным соперником — Карфагеном, Рим всей своей мощью устремился в Малую Азию, где в 191 году до нашей эры столкнулся с Антиохом III и разрушил его амбициозные планы.

Собственно говоря, и сражения-то, как такового не было. Селевк увидел развернутые, хорошо организованные, бескрайние римские легионы во всей их сверкающей красе и повернул обратно. Позорное поражение обернулось сумасшедшей контрибуцией, наложенной безжалостным победителем. А еще через год, в настоящем сражении, Антиох потерял половину своих земель и весь флот. В дополнение ко всему, младшего сына в качестве заложника-гаранта вынужден был отослать в Рим.

Но, видимо, в силу своей чрезмерной военной специализации, Антиох не понял, что значит исторический прогресс и посчитал, что будь за его спиной мощная империя, объединенная единой религией, он не только вернет потерянное, но и покроет себя славой, как продолжатель дела Александра Великого. И вот во всех подвластных ему землях началась компания по насаждению эллинистической культуры, то бишь ускоренному внедрению греческих богов.

Во всех провинциях, естественно, языческих, мероприятия по установлению в храмах скульптур богов и жертвенников им прошли успешно, кроме Иудеи. Здесь начались нешуточные волнения. Евреи, несмотря на активное приобщение к греческой культуре, не собирались отказываться от своего Бога и поклоняться другим. Скрепя сердце, Антиоху пришлось отступить — ассидеи одержали победу.

Приблизительно в это самое время, часть наиболее непримиримых ассидеев ушла в пустынные места близ Мертвого моря и создала свои поселения.

В отличие от них Антиоха заботили совсем не высокие духовные и религиозные вопросы, а сугубо материальные — ему нечем платить контрибуцию.

Деньги, вернее их постоянная нехватка — головная боль всех нерадивых правителей и правительств. Перманентное состояние финансового кризиса будет сопровождать все последующие правления Селевков. И пополнять казну они будут не самым оригинальным способом — разорением храмов. Антиох Ш поставил это дело на поток. Но очередной грабеж закончился для него трагически: царь был убит приверженцами бога Бела в городе Элимаиде при попытке ограбления храма этого бога.