Сергей тимшин — Раненые пальчики

(В день 22 июня)

Из цикла миниатюр «Зарисовки в разнолетье»

У моей 77-летней мамы до сих пор иногда болят пальчики на правой ноге — полностью обрубленный большой и половинка соседнего с ним… Отрублены они не топором или каким-либо механизмом в мирное время, а осколком бомбы, тогда…

Мама ребёнком пережила всю войну в Сталинграде, и о начале её помнит очень отчётливо, как картинку крупным планом из не цветного кино: чёрный круглый репродуктор на белой стене, и такой же чёткий тревожный голос диктора с первым сообщением о нападении Германии на СССР. В мае 41-го маме исполнилось шесть лет и вся последующая частичная оккупация города, все бои в нём, смерть людей, разруха и голод запечатлелись навсегда в её разумных детских глазах.

Из пятерых детей в семье она была единственной девочкой. В 41-ом, грудным, умер братик Славик, вслед за ним, распухший от голода, 4-летний братишка Юлик. Затем старшему брату, 11-летнему Владику, немецкий солдат прострелил горло, и Владик умер через неделю после прострела...

А 7-летний погодок мамы Борис получил ранение в лоб во время той же бомбёжки, когда в их доме-бараке от ближнего разрыва отвалилась стена. Незнакомую женщину, что перед самой бомбёжкой, попросив попить воды, зашла к ним в дом и присела, изнеможённая, у стены, убило. Девочке Лиле — моей маме, спрятавшейся от грохота и воя под кроватью, осколки угодили в ногу, а Борису горячий металл попал в лоб, но касательно, и не успевшего укрыться брата, отбросило, сильно ударив о противоположную стену взрывной волной. Но он выжил, и в послевоенном детдоме красовался среди мальчишек настоящим «боевым ранением» — большим шрамом на лбу.

А родители их не выжили — отец-музыкант сгинул в фашистском концлагере, а мать — санитарка городской больницы — в 47-ом погибла в разрушенном Сталинграде от рук грабителей…

После войны и выпуска из детдома, судьба навсегда разлучила Бориса и Лилию. И по всей последующей жизни мама прошла сиротой…

Но обо всём, что рассказала и рассказывает мне мама, я ещё напишу в своих новых, подробных произведениях и только тогда, может быть, исполню свой сыновний и писательский долг...

А теперь, когда пальчики-отрубыши болят у мамы и она трёт их руками, приговаривая: «Пальчики мои раненые болят...», а я представляю так и не увиденных мной родных моих дядечек — Юлия, Вячеслава, Бориса, Владислава — у меня начинает щемить и болеть сердце…

22.06.2012. Краснодарский край