Арамис — Во имя!..

Он был ещё совсем молод, ему едва исполнилось четверть века, но он уже многое успел познать в жизни. Возможно, именно это и толкнуло его на путь поэта. А может быть и нет. Мне это неизвестно, а он сам об этом не знал.

В эту ночь, он, как обычно, засиделся перед монитором старенького компьютера, сочиняя очередное стихотворение. Ему не нравилось то, что он пишет, хотя те, кто читал его произведения, утверждали в один голос, что пишет он просто замечательно. Он всё искал, чего же не хватает в его стихах, но не находил.

— Боже, какой я бездарь!-сетовал он,-Почему я не могу приблизиться к идеалу?!

Он набрал в адресной строке какой-то адрес и впился глазами в строки, появившиеся на экране.

— Вот это стихи!-промолвил он через некоторое время.

Он вдруг вскочил и громко начал декламировать, читая с экрана:

"Мы с тобою,малыш, слишком долго молчали

Ты улыбкой своей тишину надорви,

И поведай мне сказку о боге печали,

Лишь однажды назвавшемся богом любви.

И пускай завершается сказка разлукой,

Это сладкие слезы и светлая грусть.

Кто же спорит малыш: расставание –мука.

Кто же спорит... уйдя, я уже не вернусь.

И со многим еще мы не сможем поспорить,

И, глаза опустив, покоримся судьбе.

После сотен боев, в самом сердце раздора,

Мне останется лишь тосковать по тебе.

Наше время прошло. Коль корабль отчалил

Только эхо ответит –зови, не зови...

Но сейчас... расскажи мне о боге печали,

Что когда то соперничал с богом любви."

— Лия Шмидт! Гениально написано, ничего не скажешь. Вот бы и мне так...

Дмитрий снова сел на стул и набрал другой адрес. На этот раз это был адрес его странички, на литературном ресурсе, в интернете. Там он публиковал свои немногочисленные стихи. Собственно, ресурс так и назывался: www.stihi.ru

Но ничего интересного он там не нашёл — новых рецензий не было, а бегать по страничкам других авторов он не очень любил. Поэтому он сел и задумался. Просто так, ни о чём. И, вероятно, задремал, ибо поймал себя на том, что упирается головой в монитор, на котором уже летал символ OS-Windows от включившегося "хранителя экрана".

— Чёрт, я кажется заснул...

Дмитрий крутанул головой, издав при этом странный звук, похожий на те, что издают иногда индюки.

— Что за день такой?.. Не пишется ничего. К чёрту всё! Хватит! К чёрту! К чёрту! К чёрту!

Последнюю фразу он просто выкрикнул, да так, что его, наверно, слышали бы в доме напротив, если бы напротив был дом. Но дома напротив небыло, а был там старый, развесистый, толстенный дуб. Ему было наверное, лет 500, а может и гораздо больше. Во всяком случае, он был старше города, посреди которого рос.

— Интересно, какие тайны он хранит?-размышлял вслух Дмитрий, созерцая дуб из своего окна. Окно было на четвёртом этаже, под самой крышей, однако дуб был выше, и взгляд Дмитрия пытался пробиться сквозь чёрную массу листвы, но неизменно тонул в ней. Но ему всегда казалось, что где-то в глубине кроны мерцает какой-то маленький, зеленоватый огонёк. Светлячок?..

— Сколько же ему лет?.. Вот мне — 25. Я в жизни узнал совсем ещё мало, но всё же больше многих своих сверстников. А ему, вероятно, уже пять сотен лет минуло, полтысячелетия. Сколько всего он мог бы рассказать, если б мог говорить...

Внезапно Дмитрия посетила совершенно безумная, но навязчивая мысль. Она просто таки прицепилась к нему, как бульдог цепляется к добыче, и никак не хотела отпускать: "Он расскажет тебе, ты только спроси его! Он расскажет! Ты только поговори с ним! Он расскажет!"

Кроме того, в комнате вдруг начал сгущаться воздух. Дмитрий высунулся немного дальше в окно, но это не особо помогало — дышать всё равно было трудно. "Он расскажет!"-билась и пульсировала мысль.

— Отвяжись!!-рявкнул Дмитрий, не в силах уже противиться желанию выскочить на улицу и заговорить с лесным патриархом.

Но мысль отвязываться не собиралась. Она всё громче и явственнее стучала в висках: "Он расскажет! Спроси его! Он так давно ни с кем не говорил! Он так одинок! Он расскажет!"

Дмитрию почудилось, что в глубине кроны мелькнул тот самый зелёный огонёк, только на этот раз немного ярче обычного. Показалось, или правда? Но огонёк больше не появлялся.

Воздух сгустился до невозможности, казалось, его можно проткнуть кинжалом. Дмитрий не выдержал, и, схватив фонарик, выбежал во двор, скачками преодолевая лестничные пролёты.

***

И вот, из темноты перед ним выросла громада дуба. Дмитрий ещё ни разу не стоял так близко к дереву, хотя жил в этом доме уже лет пять. Почему так сложилось, он и сам не знал, ведь дуб всегда так привлекал его.

Дмитрий медленно обошёл вокруг дерева, слегка прикасаясь к его шершавой коре рукой. Луч фонарика выхватывал из тьмы, вырезанные на коре, какие-то знаки, цифры, слова. Их здесь было множество, некоторые почти стёрлись, некоторые были совсем свежие. "Коля+Наташа=Любовь", "Ира, я тебя люблю! Дима.", "Здесь был Вася 01.05.2003" и так далее, и тому подобное. Дмитрий улыбнулся, глядя на эту своеобразную летопись времён.

— Ну что ж...Здравствуй...-Дмитрий неуверенно посмотрел на дуб, как будто ожидая, что дерево вдруг ответит ему. Но дуб молчал, как, в принципе, и положено всякому дубу.

— Давай знакомиться, что ли?-Дмитрий прикоснулся рукой к стволу,-Меня зовут Дмитрий, можно просто Дима. Я живу вон там, наверху,-Дмитрий махнул рукой в сторону своей комнатки.

Дуб тихо зашелестел могучей кроной. Дмитрий вздрогнул и отдёрнул руку. Но всё было тихо.

"Вероятно, ветерок подул",-подумал Дмитрий, улыбнувшись своей наивности, однако в глубине души, затаилась мысль, которую он никак не желал выпускать на свободу.

Вдруг появилось непреодолимое желание взобраться на могучее дерево, в самую гущу ветвей, в самое сердце его кроны.

Дмитрий зажал фонарик зубами и, подпрыгнув, ухватился за низко свисающую ветвь. Подтянувшись, он встал на сук в полный рост и полез дальше, не останавливаясь, пока не добрался до самого центра лиственной гущи. Где-то здесь ему чудился тот таинственный зелёный огонёк. Дмитрий огляделся. Ветвь, на которой он стоял, была таких размеров, что по ней можно было бы пробежаться, не боясь упасть вниз.

Он сел, прислонившись спиной к стволу. Листва над его головой тихонько шелестела. Это было похоже на шёпот, на чьё-то мерное, глубокое дыхание. Дмитрий закрыл глаза и стал слушать. Ему казалось, будто он улавливает слова. Звуки заворожили его, он весь превратился в слух. Он уже явственно слышал чьи-то тихие, нежные голоса, он понимал их, он мог расслышать каждое слово.

— Ты видишь, он слушает! Он сам пришёл!..

— Да нет же, это его Хозяйка позвала, я сам видел, как она светила ему...

— Да больно нужен он Хозяйке, что в нём такого особенного?

— Не знаю, и знать не желаю! Это не моё дело! И вообще, кто тут старший? Я или ты?

— Ты, ты, вон, уже третий год висишь, всё никак не оторвёшься, уже весь серый стал...

Дмитрий приоткрыл глаза, чтобы посмотреть, кто это там спорит, но ничего, кроме густой листвы, не увидел. Голоса между тем, не унимались:

— Молчи, ещё сок не обсушил, а уже туда же! Что за молодёжь пошла — только из почки пробьются — а уже везде суются! Вот напустит на тебя Хозяйка Ветер, будешь знать!

— Ладно, ладно, молчу, молчу, не кипятись, а то и без ветра отвалишься.

— Кто здесь?!-воскликнул Дмитрий, и вдруг до него дошло, что это...ЛИСТЬЯ!!

Но проверить свою догадку не успел. Внезапно дохнуло холодом, в воздухе поплыл какой-то вязкий туман, от которого становилось немного жутко. Звуки притихли, шёпота больше небыло, слышался только приглушённый шорох, как будто туман касался листвы, и шелестел ею. Ведомый каким-то шестым чувством, Дмитрий посмотрел вверх и увидел в просвете листвы, далеко-далеко, на чёрном небе, яркую звезду. Пожалуй, самую яркую на всём ночном небе. Вдруг, от этой звезды отделился маленький, зеленоватый огонёк, и стал спускаться сквозь крону, приближаясь к тому месту, где сидел поэт.

"Значит не почудилось...",-подумал Дмитрий, глядя на огонёк,-"Это он, тот самый..."

Огонёк медленно приблизился, повис в воздухе на уровне глаз Дмитрия, на расстоянии приблизительно полутора метров от его лица. Дмитрий не смел шелохнуться, боясь, что видение исчезнет. И вдруг он услышал тихий, приятный голос. Он не смог бы сказать, мужской это был голос, или женский, он мог сказать лишь одно — голос был настолько прекрасен, что хотелось просто сидеть вот так, вечно, и слушать его. Голос произнёс:

— Здравствуй, певец.

Дмитрий с трудом смог выдавить из себя, дивясь, каким противным ему кажется его собственный голос:

— Зд...зд...здравствуй...те.

И тут же задал вопрос, показавшийся ему в следующую же секунду наиглупейшим:

— Вы — фея?

Голос мелодично рассмеялся.

— Нет, я не фея. Я — душа этого дерева. У каждого дерева есть душа — с момента, когда оно ростком пробивает себе путь сквозь толщи земли к свету и до самого момента его смерти душа живёт вместе с ним. Но только у самых старых и мудрых душа излучает свет, видимый смертными.

— Значит, ты Дриада?

— Пусть так. Меня и так уже называли. Хотя, мои подданные зовут меня просто Хозяйкой.

"Значит, голос всё-таки женский",-маинально отметил про себя Дмитрий.

— Скажи...А почему я только что слышал, как говорят листья, но никогда раньше этого не было?

— Потому что сегодня ты — мой гость. Ты ведь давно хотел что-то у меня спросить, не так ли? Сегодня у тебя есть шанс. Ты можешь узнать прошлое, будущее, можешь задать любой вопрос, но только один. И я обещаю тебе, что ты получишь на него ответ.

— А...А за что мне такая честь выпала? Мне кажется, что такой никчёмный человечишко, как я, не заслужил...

— Заслужил!-прервала его излияния Хозяйка,-Ты не догадываешься ещё, чем именно?

— Нет, даже представить себе не могу,-честно признался Дмитрий.

— А ты представь себе, как тоскливо мне бывает здесь, долгими ночами, уже больше пяти сотен лет. Ведь я тут совсем одна. Мои подданные живут не долго — год, иногда два-три. Они болтливы, но глупы, ибо не успевают поумнеть,-огонёк из светлозелёного стал изумрудным и, как будто загрустил.

— Я представляю...Но я всё ещё не понимаю, причём здесь я.

— А ты каждую ночь читал мне стихи, разговаривал со мной, посвящал меня в свои самые сокровенные тайны. Теперь понимаешь?

Дмитрий кивнул, хотя и не совсем понял.

— И так, что же ты хотел бы узнать?

— Разреши мне подумать, хорошо?

— Думай, у тебя есть время до первых лучей рассвета.

Дмитрий закрыл глаза, и попытался придумать вопрос, на который бы ему очень хотелось узнать ответ, но ничего путного в голову не приходило. Так он сидел с закрытыми глазами и вся жизнь проносилась перед его мысленным взором. Он видел какие-то строки, которые когда-то были им написаны, он видел и другие строки, незнакомые, которые никогда прежде не видел. Он подумал, что неплохо было бы спросить о будущем. Но что-то отталкивало его, не давало спосить, и он понял, что не желает знать будущего. Но и прошлого он знать не хотел. А чего же он хотел знать? Он и сам не знал. Он вдруг увидел себя, медленно бредущего вокруг дуба, касаясь пальцами его коры, и луч фонарика освещал надписи на стволе. "Здесь был Вася...", "Ира, я тебя люблю. Дима", "Metllica forever...". И вдруг у него вырвалось:

— Хозяйка! Ты можешь исполнять желания?

— Могу, но только те, что идут от сердца, не для себя, бескорыстные.

— Тогда вот что... Я не хочу никаких ответов. Я не хочу знать будущее, прошлое, а настоящее я и так знаю. Там, внизу, на стволе дерева есть одна надпись... Меня зовут Дима, поэтому я её запомнил — того, кто написал, тоже зовут Димой, он подписался. Я хотел бы попросить тебя...

— Я тебя слушаю.

— Пусть он будет счастлив со своей возлюбленной!

— Твоё желание воистину достойно исполнения,— молвила Хозяйка, немного помолчав,-Я постараюсь исполнить его, хоть и не в силах ухватить все нити судьбы. Я ведь тоже не всемогуща, тоже не вечна... Я тоже когда-нибудь уйду в мир иной. Но пока я здесь, и в моей власти вся сила и мудрость этого великого древа — я сделаю всё, чтобы твоё желание исполнилось. Но мне больно отпускать тебя, не дав ничего. Ведь ты столько ночей приносил мне радость, ты бескорыстен, ты отдал свой единственный шанс получить ответ на любой вопрос, за дар незнакомому тебе человеку. Я хочу подарить тебе...-огонёк вспыхнул ярче и подлетел совсем близко к лицу поэта,— Я хочу подарить тебе воспоминания о том, что произошло с тобой сегодня ночью, ибо никогда больше мы не увидимся.

— О!..-только и смог вымолвить Дмитрий.

Голос Хозяйки ласково засмеялся, огонёк коснулся щеки поэта, и он почувствовал, как будто поцелуй. Туман начал рассеиваться, снова дохнуло холодом.

— Прощай!— донеслось до него из вышины.

Дмитрий взглянул вверх. Небо начинало светлеть на востоке, звезда, что так ярко горела совсем уже погасла. Огонёк Хозяйки мелькнул ещё раз и исчез в густой листве.

— Прощай...-Дмитрий почувствовал, как по его щеке, которую ещё жёг поцелуй Хозяйки, скатилась слеза.

Он медленно, как в бреду, спустился вниз, поднялся к себе и подошёл к открытому окну.

Сквозь листву старого дуба пробивался рассвет. Огонёк, если он ещё светил в глубине кроны, терялся в бликах восходящего солнца.

— Нет, не прощай. До вечера!

14.07.2004