Leda — Яков Есепкин На смерть Цины

Мел стекает со шелковых лиц,

Милых отроков чествуют взглядом,

Век паяцев и падших столиц:

Славен пир алавастровым ядом.

Звезды мертвые имут иль срам,

Кто юниде ответствует пленной,

Ирод ждет нас к себе по утрам –

Вишни есть в сукровице тлеенной.

Всех оплакала твердь Сеннаар,

Шелк ужасен о персях Аделей,

Се и мы без высоких тиар

Меж порфирных лежим асфоделей.

Четыреста пятьдесят девятый опус

.

Хоть с Гекатой в фамильный подвал

Опустимся: июльские вина

Блещут златью, где мраморник ал

И надежды пуста домовина.

И кургузая Цина ужель

Не хмелеет со крови, решится

Яко розами выцветить гжель,

Вечность адских чернил устрашится.

Но, Гиады, не плачьте, август

Желтой вишней фаянсы литые

Оведет — мы из пламенных уст

Выльем яд на столы золотые.