Homoscribens — Дайте сказать другой стороне

Так чего же мне все-таки хотелось бы сейчас? Ничего. Только продолжать лежать вот так, до тех пор, пока не наступит вечер, и тьма не разольется по городу, накрыв черным покрывалом людей, дома, всё. Мне хочется сейчас только тишины, и я боюсь, что кому-то взбредет в голову позвонить мне сейчас, когда я тону в своей бесконечной боли. И словно услышав эту мою внутреннюю мольбу, никто не тревожит меня звонком, давая переболеть этим доселе неизведанным чувством горькой обиды от предательства человека, с которым столько пройдено, пережито, понято.

Ровно через месяц — день моей свадьбы. Свадьбы с Игорюшей. Мы шли к этому два года, и я уже думала, что не скажет он мне этих так нетерпеливо ожидаемых каждой девушкой слов, но он сказал. Сказал именно тогда, когда и должны были прозвучать эти слова — после вынужденной двухмесячной разлуки.

Пусть не говорят девчонки, что штампы в паспорте для них ничего не значат. Не значат они ничего только тогда, когда любви нет, нет уверенности в человеке, с которым ты рядом. Неужели есть хоть кто-то, кто, любя, хочет продолжать жить в подвешенном состоянии, без объявления серьезности своих намерений, воспитывая детей, которых потом приходится усыновлять? И для меня Игорюшино «Выходи за меня» прозвучало как признание того, что люба я ему, что берет он меня замуж, а вместе с тем и ответственность за то, что будет со мной и с нашими будущими детьми. И вот сейчас, когда должна я порхать на крыльях счастья среди всего этого вдруг заигравшего всеми красками окружения, я лежу, свернувшись клубком, и не хочу ни видеть, ни слышать, ни думать…

И все же меня словно пронзает один и тот же вопрос: почему же она со мной так? Неужели так уж принципиален день свадьбы? Неужели можно все перечеркнуть — годы дружбы, самые яркие моменты университетских лет, пережитые вместе горести и радости — только из-за того, что день моей свадьбы пришелся на день раньше ее собственного?

Нет, не обо мне все это. Не о нас. Я просто сплю… Сейчас проснусь, позвоню Ляльке, поделюсь новостью о самом радостном событии в моей жизни, и она тут же приедет, порадуется вместе со мной. Вместе мы будем бегать по салонам для новобрачных и выбирать свадебные платья! Ей мы непременно купим что-то легкое, воздушное, белое, а мне закажем платье цвета шампанского с особой драпировкой, подчеркивающей талию! А потом сядем за стол и будем ласково перебирать всех родственников, которых невозможно не пригласить на свадьбу… Мы спланируем оба наших свадебных дня так, что нам позавидуют самые расчудесные невесты мира!

И все же… Разговор с Лялькой, где она повела себя словно избалованная принцесска, был… Его теперь не вырежешь никакими ножницами из нашей общей книги судеб. И я внезапно понимаю, что до этого момента не знала я Ляльки, не могла даже представить себе ее такой, какой показалась она мне в нашем разговоре получасовой давности.

Темнеет… Начинают зажигаться фонари, и в их свете падающий снег становится таким сказочно волшебным, что даже ежеминутно точащие меня невеселые мысли начинают отступать на второй план. Снег такой белый, он способен скрыть под множеством слоев даже самую страшную черноту. И только я буду знать, что где-то глубоко, внутри, под белым покрывалом осталась черная саднящая рана.

Лязгнул замок входной двери, щелкнул выключатель, и Игорюша весело сказал:

— Привет! Ты дома? Почему в темноте сидишь?

Заставляю себя подняться и выхожу в прихожую:

— Привет. Голова болит.

— Ну, вот. А я думал, мы куда-нибудь сходим! Ладно, ты тогда пойди полежи, а я сделаю крепкого чайку. Идёт?

— Пошли, я посижу с тобой на кухне. Знаешь, я сказала Ляльке, что мы с тобой подали заявление.

— Она, наверно, прыгала до небес? Она только о свадьбе и говорила!

— В том то и дело, что не прыгала. Она распсиховалась, что я выхожу замуж раньше ее.

— На один-то день? Но ты же сказала ей, что других свободных дат не было? А так пришлось бы еще месяц ждать. А там Новый Год — вообще не до свадьбы.

— Она даже слушать не стала.

— Да ладно, не переживай. Перебесится и позвонит.

Но Лялька не позвонила. Ни завтра, ни послезавтра…

…

-Вот уж мне эта Полина!! Мама, ты представляешь? Они расписываются с Игорем двадцатого! Никак не ожидала от нее такой гадости! Ужас! Как она себе это представляет? Мне надо готовиться к своей свадьбе — такой суматошный будет день, — а она хочет, чтобы я отплясывала на её! Да она совсем сбрендила! Мама, ты слышишь? И это так она поступила со мной — с той, кто ей жениха, собственно и нашел! Она б ни в жись с Игорем не познакомилась, если б не я! У них даже маршруты не пересекались никогда! И вот что я получила за мою доброту!

…Нет, мама тоже ничего не понимает! Гнет свою линию, что ничего страшного не случилось, что две свадьбы рядом даже лучше… Совсем все с ума посходили! Я что — электровеник? А как я буду выглядеть на своей собственной свадьбе после целого дня прыгания на Полинкиной? Да тут ни один парикмахер не возьмется! Да и вообще я буду выжата как лимон! Все-таки Полинка — эгоистка! Всю жизнь мягкая –пушистая была, а как дошло до личных, так сказать, мотивов, так вся дружба ее и накрылась медным тазом. О себе только и думает. А ведь я первая свой день свадьбы назначила, я этот день выбирала тщательно, по всем календарям… Думала, приглашу их с Игорем в свидетели, все как положено будет! И что теперь? Кто у меня теперь в свидетелях-то будет??? Ужос!!! Полина — мерзавка!

— Саша, привет.

— Привет! Пошто такая злая?

— Я — злая? Это я еще не злая!

— Да что происходит-то?

— Что происходит? Полина замуж выходит 20-го числа! Вот что происходит!

— Прикольно! Погуляем!

— Что?? По тебе так все это нормально, да?

— А что такого?

— Ты когда готовиться к своей свадьбе будешь?

— Ну, можно же на день пораньше все поделать. Да и вообще — что там готовиться-то? Ресторан закажем, платье и всякое прочее ты и так заранее купишь.

— Вот! Вот он мужской подход! Ботинки одел и пошел в ЗАГС.

— Ну, не хочешь, не ходи на Полинкину свадьбу, если у тебя столько дел.

Вот что с ним говорить? За кого я замуж выхожу? За толстокожего, бесчувственного бизона. Все… Докатилась. Подруги нет, от мужика никакой моральной поддержки, и маман тоже… С кем я живу?

…

…Может, позвонить Ляльке? Я, наверно, эгоистка. Знала же, что у нее свадьба на 21-е намечена. Но других дат свободных не было… И я смалодушничала, конечно, — вдруг Игорюша возьмет да передумает со свадьбой, если на месяц переносить? Закрутится все в круговерти будних дней, и так мы до ЗАГСа и не дойдем… А с другой стороны: ну что тут такого — две свадьбы рядышком?

… Ладно, позвоню…

— Ляля, привет.

— Привет и пока. У тебя свои теперь дела, у меня свои. Ты на мою свадьбу наплевала, так не думай, что я твоей интересоваться буду.

Вот и поговорили… Черт меня дернул унижаться. В конце концов, почему я должна согласовывать свою личную жизнь с кем бы то ни было, кроме Игоря? Ведь бред же! Лялька, между прочим, свадьбу свою уже второй раз переносит. Я что — все время подстраиваться должна?

…

Ты подумай-ка! Набралась наглости еще звонить! Думает, поплачет в трубку, и я тут же растаю! Шиш вам! Она, значит, будет делать как ей удобно, а я подстраиваться буду под ее пердимонокли?

…

— Полинка, что у вас там с Лялькой происходит? У кого когда свадьба? Я вся уже запуталась. И почему она ругает тебя по чем свет стоит? Вы что, за одного мужика замуж, что ли, выходите? Я другой причины не смогла придумать!

— Аня, у меня 20-го свадьба, а у Ляльки —21-го. Вот и весь сказ.

— А… Ага… И что?

— Не понимаешь?

— Ну… Вроде как здорово: две подружки даже свадьбы рядом сделали!

— Как бы так да не так. Лялька ни о каких свадьбах рядом слышать не хочет.

— Так, прямо, и сказала?

— Ну.

— Весело у вас как!

— Ага, обхохочешься.

— Ну, девчонки, вы там миритесь, а я вам сразу объявляю: я и на ту, и на другую свадьбу иду. И оба букета невесты мои. Так что как хотите!

…

Интересно, какое Полинка платье выбрала? В каком салоне покупала? И шубку тоже какую подобрала? На улице жесть как холодно! И про машину их с Игорем узнать бы — на Валеркиной Toyota поедут или на чем? Позвонить, что ли?

— Полли, привет.

— Да?

— Как дела?

— Нормально.

— Ты платье уже купила?

— Какая тебе разница? У тебя же свои дела.

— Да, свои. Поэтому и позвонила тебе сказать, что я на твою свадьбу прийти не смогу.

— Прекрасно. Меньше проблем.

…

… Все идет наперекосяк, и я уже склонна обвинять во всем Ляльку. Иногда нет-нет, да и задумаешься о том, что мысли, возможно, материализуются. Вот Лялька дуется на меня, гоняет разные мысли, и, может, поэтому, все, за что бы я ни бралась, валится у меня из рук. Ресторан, что я хотела заказать, уже занят. Платье, которое я выбрала в салоне, купили прямо передо мной. Даже Валеркин Land Cruiser сломался за неделю до бракосочетания. Успеет он с ремонтом? Или придется ехать на старом Форде?

Господи, что же это такое? Неужели я должна всегда поступаться своими желаниями, интересами ради Ляльки? Почему я, а не она? Говорят, в семейных парах один любит, а другой позволяет любить… Так неужели и в дружбе один дружит, а другой дружбу принимает?

…

Лялька на мою свадьбу так и не пришла. Ее будущий муж Сашка забежал на официальную часть, принес букет и подарок. Но разве смогу я открыть когда-нибудь этот подарок? Он и по сей день лежит у меня на антресолях. Мы с Игорем, напротив, на Лялькину свадьбу пришли, и ощущение полной отчужденности со стороны всех без исключения гостей до сих пор бередит мне душу. Мы ушли сразу после официальной части. Я просто не смогла находиться там дольше.

До сих пор не могу я понять: как, почему из-за какой-то мелочи разошлись наши с Лялькой пути? Что не смогли мы простить друг другу? Чего не смогли друг в друге понять? Как до этого вообще дружили пятнадцать лет и ни разу серьезно не поссорились?

Ответа нет и не будет уже никогда. Нет уже ни Ляльки, ни Сашки — они погибли в ДТП через четыре года после свадьбы. Остался только их сын Ромка. Бабушке не дали опекунство, и ребенка чуть было не отправили в детский дом. Теперь он живет с нами и со своим сводным братиком Артемом… Может, хоть здесь моя принципиальность не была лишней…